Сергей ГЛАВАЦКИЙ

 

Главацкий Сергей Александрович – поэт, драматург, музыкант. Родился в Одессе в 1983 году. С 2002 г. – Председатель Южнорусского Союза Писателей, с 2006 г. – Председатель Одесской областной организации Конгресса литераторов Украины, в 2009-2012 гг. – член руководства Конгресса литераторов Украины. Выпускающий редактор литературного журнала «Южное Сияние», главный редактор литературного интернет-проекта «Авророполис». Автор множества публикаций в изданиях Украины, ближнего и дальнего зарубежья. Живёт в Одессе.

«МОЛНИЯ СТАНЕТ БИТЬ В ОДНО ДЕРЕВО…»

С НАЧАЛА НАЧАЛ

Создавшим Землю в несколько песчинок…

 

Я жил столько лет без тебя, что и страшно подумать...

До энной поры первобытной, до энного времени –

Одни Каракумы, во много пластов – Каракумы,

Оазисы в многоэтажной Сахаре – как премии...

 

И были хамады Меркурия – словно отдушина,

И были Венеры песчаники – словно оскомина,

И каждое солнце – рубин, аквамарин ли, жемчужина –

Мне тиглем казалось – сжигающим, плазменным, доменным.

 

Пустыни Вселенной исхожены полностью, полноте!

Позволь мне дотронуться к воздуху, дай же напиться мне… –

Вот в этой острожной моей, убаюканной комнате –

Всё ждёт тебя – долго, так долго! – сроднясь с небылицами.

 

Ведь я же погибну, как пить дать – погибну, без глаз твоих,

Без рук твоих, губ твоих, губ твоих – под фейерверками…

Пески переплавились в зеркало, и, пока здравствую,

К нему подхожу я, и ты отражаешься в зеркале…

*  *  *

Она была моей единственной,

И это было так естественно

Сегодня, в самый чудный день,

 

И город был ещё таинственным,

И улицы – пока что девственны

Для двух неведомых людей,

 

И было солнце столь воинственным,

А воздух – запредельно действенным

Для двух, обвенчанных огнём,

 

Что стали все объятья – истинны,

Все поцелуи – непосредственны,

И этот день стал вечным днём.

*  *  *

я в тебя превращаюсь, в тебя превращаюсь, в тебя.

сносит голову мне в этот миг и – метро в крематорий несётся.

арсеналы всех стран в меня целятся, и окропят

одновременно дом мой. и череп не чашей – колодцем –

полигоном бездонным научится быть, в этом грохоте – спать.

я в тебя превращаюсь, в тебя, таких Слов не придумали боги,

я любовью – их всех превзошёл, и кощунственный этот – им – пат –

достиженье твоё и победа твоя, и моё естество, и истоки.

*  *  *

Ты проросла в меня – пусть кроной, не корнями.

Господь меж нами был, нет ничего меж нами –

Незримая мембрана из плавильни шелкопряда,

И больше, чем я сам к себе, со мной ты рядом.

 

Но если сыт крестами сон, а крест закормлен снами,

И если в доме – кома, над тобой – цунами,

То монохромен свет, ко мне ты не причастна…

И в этот миг с тобой так просто быть несчастным!..

 

И если нож в руке, в кармане спички, знамя

Листвы гремит вверху, но пустота – над пнями,

Ты можешь о своих корнях забыть, поверить небу,

Со мной питаться воздухом, развоплощая небыль…

 

И если утром Солнце вдруг нас ослепит тенями,

Мы будем знать – Господь прислал за нами,

И чудеса – вокруг – на пустоши – приливом,

И в этот день с тобой так просто быть счастливым!

ПОСЛЕДНИЕ КАПЛИ

Моя ненаглядная, свет мой полярный,

Мой северный бог, мой просчёт,

Мы – целое, мы неделимы – попарно…

Я – надвое, я – рассечён!

 

Я лягу с тобой в одну капсулу, с краю,

Но ты даже так – далеко…

Моя половина – уже отмирает,

Как будто глаза у икон.

 

Как дервиш, бесчинствует бешеный Инок –

Палач – всем, которые спят…

Ты думай, мой Свет, о своей половине,

Иначе забудешь себя…

 

Сиамские сны наши нас зазывают

В горящую чью-то избу,

И мы себя видим извне, оживая,

Вдвоём – в одноместном гробу,

 

Давно уже окаменевшем – сутаной,

А Сны уже с нами на «ты»:

В ничейный приземистый вакуум тянут,

В подкожную шерсть пустоты,

 

И только они понимают, что даром

Дана нам – одна красота,

Что спящей красавице снятся кошмары,

Кошмар за кошмаром – всегда.

 

Как утлая братская – снам – плащаница,

Которых – вторая орда,

Нас дразнит холёное Небо зарницей,

Вгоняя в озноб города,

 

И только Оно понимают простую

Безглавую Правду Иуд:

Что вечность прошла мимо нас вхолостую,

Что спящей царевне – капут.

 

Моя беспробудная, мой покаянный –

Не путь! – лабиринт у моста! –

Пусть даже я буду с тобой постоянно –

Мне будет тебя не хватать.

 

И ливень последний выходит на финиш,

Уходит твоя в почву дрожь.

Ты думай, мой Свет, о своей половине,

Иначе совсем отомрёшь.

*  *  *

Я не знаю, что будет. Зачищены тропы.

Ведь тасуя в своей центрифуге спиралей

Миллиарды мозаик и калейдоскопов,

Мир сей сделает всё, чтобы мы – растерялись.

 

Здесь святою водой оскверняемы гейши

И взрываются атомной бомбой куранты.

Я не знаю, что ждёт нас, родная, в дальнейшем –

Пустота или чаек над морем гирлянды.

 

И фонарики в небе грозу оттеняют,

А светила парят на своих парашютах…

Я не знаю, что нас ожидает, родная –

Пустота или астры спектральных салютов.

 

Ты запомни меня, я неплох на безрыбьи,

И лови этот миг – озорным птицеловом…

Я не ведаю, что будет дальше: погибель

Или твой поцелуй – как рожденье сверхновой.

*  *  *

Не получается ангелом быть.

Обморок тайных пространств –

Толща воды, карантин

Оцепеневшей судьбы,

Тусклой сетчатки тиран –

Мёртвой жар-птицей летит.

 

Я удивляюсь твоей слепоте.

Боль сквозь мембрану – цедя,

Противоядья бурьян

Выльешь, как кровь лебедей,

И обратится дитя

В ведьмин живой матерьял.

 

Мы из пространств на свободу течём –

В бункеры, в наши дома.

Утихимирься, окстись –

С астмой Земли обручён,

Этой эпохи шалман

Волен тебя отпустить…

 

… И под пространства больные, в окно

Камнем ныряя за – Ней,

Знаю: лунна – Её стать,

Тьмой окольцован геном:

Ангелом станет. А нет –

Сможет лишь демоном стать.

*  *  *

Что хотел я, связавшись со всеми небесными ведьмами,

Что в одном на Земле воплотились – родимом – лице?

Это море забудет меня, но не те, кто в нём будут соседями

Мне, внесённому в круговорот пустоты, в полый цех.

 

Нет, не я, это мост совершит кувырок, это – маятник-

Тротуар поскользнётся в своём полоумном пике.

Этот мост будет помнить меня дольше всех, самый – Праведный…

Эта страшная тьма, как луна вместо камня – к ноге.

 

Обойдётся? У каждого первого так же обходится…

Помню каждую – Господи Боже! – веснушку твою.

Я стекло, а не камень, как часто здесь водится.

Не бросай, не бросай, не бросай меня – я разобьюсь.

*  *  *

Жизнь длиной в пять дней прошла.

Следующей – не дождёшься…

Мальчик с девочкой – тела,

А внутри они – как дождь сам…

 

День – паёк наш, но князья

Молят Вечность: «К нам – дотронься!»

Мальчик с девочкой – друзья,

Но внутри они – огонь сам!

 

Миг – сокровище твоё!

Месяцы, как сталь, упруги.

Мальчик с девочкой вдвоём

Вот уже пять дней – супруги!

 

Ужас в сотни этажей

Из ночей бессонных брызнет…

Их миры срослись уже.

Что им делать после жизни?

ОТСУТСТВИЕ ДНЯ

Боже, дай мне её или жизнь забери! –

В доме ужас поёт, в небе эхо парит.

Боже, жизнь забери или дай мне её! –

Этот крик навсегда застрял в доме моём.

Что же делаешь ты? Боже, что ты творишь!

И кошмар – словно гром, и кошмар - словно тишь.

И повешенный сохнет под люстрой и ждёт.

И Она – не идёт, не идёт, не идёт…

*  *  *

Да, у нас – своя война,

и живём мы – как солдаты.

Да, поэзия – страна,

разделённая когда-то

 

На окопы языков

и на карцеры наречий.

Немота для нас – альков,

где нас Вечность покалечит.

 

Да, на всех – один паёк,

и к земле нас гнут колени

в самом долгом из боёв,

в самом вечном из сражений.

 

Бой наш завершится лишь

там, где онемеет слово,

там, где Ты нас удалишь,

мир сей сделав безголовым.