Михаил ГРОЗОВСКИЙ

 

Поэт, прозаик, автор двух книг документальной прозы, семи сборников стихотворений и более полусотни детских книжек, среди которых неоднократно переизданная – «Мой Зоопарк». Составитель двух поэтических антологий. Лауреат литературных премий.Член Союза писателей Москвы.

 

 

САМ ПО СЕБЕ

 

*  *  *

 

Идёт кино,

идёт кино,

его осмыслить 

не дано.

 

Один бандит

уже сидит,

другой бандит

ещё сидит.

 

За тем,

который не сидит,

бандит из органов

следит.

 

Реклама врёт,

ток-шоу врёт.

И тот орёт,

и тот орёт.

 

Все

крикуны-говоруны –

и те вруны,

и те вруны.

 

Когда врёт

целая страна,

то там, где правда,

там война!

 

 

*  *  *

 

Вот ведь как: в огне любовном

обнимал кого не помню –

спал.

 

Там во сне трава кололась,

лес стонал и женский голос

звал.

 

Больше это не вернётся.

Утром встал – нога не гнётся.

Стар.

 

И ворона на заборе:

– Все помрём, не щас – так вскоре!

Карр!

 

 

*  *  *

 

Позвонила с того света

мать, спросив меня: "Ты как?"

А потом сошла с портрета,

не услышавши ответа,

и исчезла в облаках.

 

Жизнь, однако, с новой силой 

продолжала громыхать.

Не пойму, что это было.

Для чего она спросила?

Что хотела услыхать?

 

То, что, вздохом утешаясь,

перед нею не кружусь,

под ногами не мешаюсь?

"Как?" – ответить не решаюсь.

И, наверно, не решусь...

 

 

*  *  *

 

                                        Марине

 

Вот среди света и теней

мелькнула жизнь моя.

Свернулись в узел тыщи дней.

И что же понял я?

 

Что и в тревоге, и в гульбе

под слёзы или смех

я сам при этом по себе,  

а не один из всех.

 

Что никаких сверхважных дел,

Марина, в жизни нет,   

хоть я навстречу им летел,

как бабочка на свет.

 

Что правду я искал не ту

средь множества идей,

что и с людьми невмоготу,

и тяжко без людей.

 

 

МОРЕ

 

Колышется, дышит...

Ему всё равно

зачем оно здесь

и откуда оно.

 

Шумит без простоя

и век, и другой,

не ведая что я

и кто я такой.

 

Клочок побережья

и пляжа кусок,

и камни всё те же,

и тот же песок...

 

Как будто в кино я,

а может, во сне...

Но море...

Оно безучастно ко мне.

 

Выходит наружу,

играя спиной,

и лезет на сушу

волна за волной.

 

И странно, что в створе 

укромного дня

к огромному морю

так тянет меня.

 

Качается, дышит

его существо,

и душу колышет

дыханье его.

 

Своё в этом хоре

я место ищу,

но сравнивать с морем

себя не хочу.

 

Пускай оно

в собственной

ходит судьбе

само по себе...

 

А я сам по себе.

 

 

*  *  *

 

Сегодня над атомным веком,

почуявши сладостный прах.

вороны кощеевым смехом

хохочут в осенних дворах.

 

Вблизи громыхает эпоха,

а прошлое спит в стороне.

Внезапно от мысли жестокой

становится весело мне.

 

Ей-богу, прослыть гуманистом

сегодня не лучший удел.

Эй, годы! Летите со свистом,

я вас никогда не жалел!

 

Летите как желтые листья,

гордясь безымянной судьбой.

Мои суматошные мысли,

смеясь, уносите с собой,

гурьбою и поодиночке

свой путь на бессмертье держа.

 

– Что будет, то будет, и точка! –

Летите! Не надо отсрочки!

Пусть вырвется из оболочки

на волю живая душа!