Дмитрий МУРЗИН

 

Родился в г. Кемерово в 1971 г. Окончил Кемеровский Госуниверситет и Литературный институт. Лауреат премий им. И.Киселева и Л.Мерзликина. Автор 6 книг стихов. Живет в Кемерово.

 

 

ДУРНЫМ ГЛАГОЛОМ

 

*  *  *

 

Какое сильное звено,

Но – выпавшее из цепочки...

Уменье свыше нам дано –

Как пропадать поодиночке.

 

По одному нас ловит стая:

Поддых – ага, по морде – хрясь,

Как бы резвяся и играя,

Но не играя, не резвясь.

 

 

*  *  *

 

Тяжела атлетика Мономаха,

Асинхронно плаванье, квёл футбол

Проигравшего ожидает плаха

Победителю достаётся кол.

 

Выпьем за победу, да где же кружка,

И, по ходу, нечего наливать…

Коротка дистанция, как кольчужка,

А мы ещё не начали запрягать…

 

 

*  *  *

 

Темно, как у негра в Европе,

Хоть шилом в мешке глаз коту

Коли, и не хватит потопа,

Чтоб смыть с кобеля черноту.

 

«Здесь будет концерт Игги Попа».

Не сад. И афиши висят.

А что там случилось с Европой?

Закат? Ни фига се закат!

 

Купить себе майку в Майкопе,

Бред выбросить из головы...

 

А что там белеет в Европе?

Да нет. Показалось. Увы...

 

 

*  *  *

 

Жизнь началась, как положено, в три утра,

Сердце заныло (сердце – известный нытик),

Поиск таблетки, смысла, воды, добра…

Снова прилечь, затихнуть, выключить бра…

Жизнь – лженаука, мой неумелый гитик.

 

Каяться, маяться, перебирать слова,

Праздновать труса траченным валидолом…

Сдрейфив насчет «пройдут Азорские острова»,

После сорваться на торжество шутовства:

Выжечь больное сердце дурным глаголом.

 

 

ЯНВАРСКИЙ СОНЕТ

 

Кончалось всё, особенно – январь

Морозноликий, перегаростойкий…

Но дворник наш, пропивший инвентарь,

Вдруг отгвоздил себя от барной стойки.

 

Его запой – ровесник перестройки

Закончился как майя календарь,

И осветил починенный фонарь

Наш двор, враз переставший быть помойкой.

 

Сосед не верит: всё мол, бесполезно,

Напьётся завтра хуже чем вчера…

А я взглянул в глаза ему с утра,

И, кроме шуток, – там такая бездна…

 

Бормочет дворник: «Русский – значит трезвый»

И добивает лёд в углу двора.

 

 

ПАЛЬЦЫ БЛОГЕРА

 

                    Ваши пальцы пахнут...

                                   А.Вертинский

 

Пальцы пахнут никотином

Мышкою, клавиатурой,

Пальцы пахнут Украиной,

Кровью, гарью, миной-дурой.

 

Пальцы пахнут Волновахой,

Славянском, Донецком, Счастьем,

Пеплом, Горловкой и прахом,

И расстрелянной медчастью.

 

Сиротой, убитым сыном

Да непризнанной виною.

Пальцы пахнут мертвечиной,

Мертвечиной и войною.

 

 

*  *  *

 

Опять страна валяется в канаве

И снова нет в отечестве пророка.

 

О подвигах, о доблести, о славе

Не стоит слушать разговоров Блока.

И Тёркина менять на переправе,

И забывать что Родина – не слово.

 

О подвигах, о доблести, о славе

Нам лучше разузнать у Гумилёва.

 

 

*  *  *

 

Господь, свинью сооружая,

Соорудил её нелепо:

Свинья хорошая, большая

Не видит неба.

 

Свинья живёт иных не хуже,

Несёт свой поросячий хвост,

Она, к примеру, смотрит в лужу,

А видит отраженье звёзд.

 

Не видит звёзд потомок Евы,

Мычит – мол – скука,

Господь тебя нормально сделал,

Так что ж ты, сука?!.

 

 

*  *  *

 

Мы брали – ну и перебрали,

Затих наш умный разговор…

О чём играет на рояле

Непросыхающий тапёр?

 

Как у него выходит гладко,

Слащаво, всё да об одном…

Играет он о чём-то гадком,

О чём-то мерзком, неродном…

 

О чём-то гадком, чём-то мерзком,

Неторопливо, не спеша,

Так не по-русски, не по-детски,

Что аж кукожится душа.

 

Я морщусь, а сосед икает,

И нужно что-то предпринять…

Пока в тапёра не стреляют –

Он не научится играть.

 

 

*  *  *

 

Всё смешалось в миксере Облонских,

Перед тем, как вырубили свет

И спустили прошлое в клозет.

Нам казалось рынок – это просто.

 

Но ещё в начале девяностых

Человечек-горемыковед

Прикупил себе абонемент

На кончину круглой или плоской.

 

И пробившись кое-как в партер,

Морщась от литавры и софитов

Он считает раненых, убитых...

 

Кто-то ему сунул револьвер...

 

Нежно пахнет кровью дольче вита.

Человечьей кровью, ясен хер.

 

 

*  *  *

 

Сергеев-Мценский. Новиков-Припой.

Как странен нынче путь в макулатуру…

Найти между страницами купюру

Страны иной.

 

И прошлое вскипающей волной,

Пощёчиной и бешеным аллюром,

Забытым поцелуем, пулей-дурой,

Беспомощностью, счастьем и виной

 

Нахлынет, неотвязно как икота…

Откуда здесь зелёная банкнота,

Прекрасен ли, ужасен наш союз

Советский и поди-не разбери

Аптека, ночь, канал и фонари…

Над трёшкою слезами обольюсь.

 

 

ПОРАВАЛИЛЬНАЯ

 

Валите на меня, как на живого,

Когда решите, что пора валить,

Во весь опор, лопатки, во всю прыть,

И верьте, что вначале было слово.

Нет. Слова было два: «Пора валить!»

 

Как гром во сне приходит телеграмма,

А в ней такой расклад, что нечем крыть:

Ещё в роддоме говорила мама:

«Мой милый, дорогой, пора валить!»

 

В весенней роще сдерживая слёзы,

Слёз не сдержать и, стало быть, пролить,

Услышав в шелестении берёзы:

«Чего ты ждёшь? Давно пора валить!»

 

Об этом на ветвях талдычат  птицы,

И Гамлету надоедают быть,

Любой квадратный метр родной столицы

Всей площадью кричит: «Пора валить!»

 

Об этом закипает кофеварка,

Об этом завывает пылесос:

Зимой здесь холодно, а летом слишком жарко,

Пора валить! Пора! Пора всерьёз!

 

и т.д.

 

 

РУССКИЙ БУНТ

 

В преддверьи страшного суда

Мы скинулись, чтоб ждать не зря…

Что за вопрос: куда-куда

Послали доброго царя?

 

Да где же бродит эта фря,

За смертью посланный царёк?

Послали доброго царя –

Так он одну и приволок

 

И холодочком тянет от…

И ужасом клубится над…

Пока безмолвствует народ,

Пока молчит электорат.

 

 

*  *  *

 

Речь спикера была почти ручной,

Потом, как аты-баты шли дебаты,

Чесались руки. Не было гранаты.

Гранаты даже не было ручной.

 

И кто-то выступал как заводной,

И завелись другие депутаты!

Но не случилось под рукой гранаты!

Гранаты не случилось ни одной!

 

Гляжу вокруг с пронзительной тоской!

А что глядеть? Всё предано и продано!

Ищу кингстон, но не ищу покой!

Не будет ни медали мне, ни ордена!

А может быть и уцелеет Родина

Случись хоть раз граната под рукой!