Анна ПИМОНОВА

 

Ученица 11 класса средней школы. Публиковалась в журнале «Дети Ра» и в районной прессе. Лауреат международного литературного Волошинского конкурса 2012 года в номинации видеоклипов «Мир, увлекаемый плавным движеньем, станет зеркальным живым отраженьем…». Живет в Сергиевом Посаде.

 

«Слишком сложно дышать…»

 

 *  *  *

Спать все утро, весь день, вечер, неделю.

Ждать наступленья зимы, канонаду метели

в окопе диванном, одеяльном окопе.

Подушка мой шлем. Я наготове.

Не сегодня так завтра, не завтра, так после

в бою с зимой проиграет осень.

А мне, бойцу,

молодому кавалеристу,

ратнику вещему, санитару, разведчику.

Мне, единственному из пленных –

расстрел, пуля в лоб талой снежинкой,

памятник и почет.

До весны, до новой войны.

 

*  *  *

Мальчик скрипит по лужам,

тонким, мартовским лужам.

Он выгуливает аппетит перед обедом,

а может ужином - рифмуется со словом лужа.

"Такое тело подавать горячим.

Гарнир из дел оставьте в миске с кашей.

Немного специй и варенья с розой..."-

и мальчик торопясь поскачет к дому.

И аппетит, чуть спотыкаясь, за ним следом.

 

 *  *  *

А под клетчатым свитером он прятал небо.

Теплое небо с медовыми рассветами и облепиховыми закатами.

С блаженными облачными птицами и изумрудными звездами.

Но свитер тяжелой решеткой это небо скрывал.

 

*  *  *

Рябью фиолетовой в глаза -

сирень с приветом.

Проплывает пароход.

Ты не заметишь белоснежных его боков,

нежных, как филе морской рыбы.

У тебя в глазах лишь сирени шум,

А в мыслях только мои глаза –

Карие, колкие – два морских ежа.

 

Не трудно догадаться - море наш маленький дом

С потертыми синими стенами.

 

*  *  *

плечи мои - пчелы.

колкие и дребезжат.

в чужих ладонях дрожат.

я был бы рад вас отдать

нуждающемуся с чужбины.

ах, плечи мои!

 

ПРО ЛЮБОВЬ

Его нет в книгах

и в чужом ухе оно не трепещет.

Никто не знает, что оно означает.

Комбинация букв давно позабыта…

Но вот увидела тебя и осенило!

Как осень, внезапно, ударило в спину

Слово!

Такое простое, затасканное по барам,

брачным конторам, ржавым крышам.

Изношенное, затертое

слово – ветеран

слово – оружие.

Вечно в бой идущее.

Маленькое, искореженное.

Но скажешь его, и улыбаться хочется.

 

*  *  *

маша любит парашютиста.

парашютист машу не любит.

он любит небо и прыгать с различных высоток:

табурет, стремянка, крыша пятиэтажки -

список его достижений. 

 

парашютист дурак!

ему пятнадцать и он дурак.

он лезет на очередную вышку.

 

а маша умная.

чертовски умная!

она читает книжки про властителей рима и поет песни.

ей шестнадцать и она уже все знает в этой жизни. 

и терпеливо ждет своего мальчика-парашютиста. 

 

ВИД ИЗ ОКНА. ЛЕТО

Слишком сложно дышать –

воздух густой и жаркий,

словно кисель из кастрюли

только с плиты сняли

и залили в тонкое горло, -

нежное, как стебелек одуванчика.

Слишком сложно сказать слово.

Говорить – заплетать мысли

в толстый узел,

и отглагольные рифмы соединять

в нелепые строчки.

Так жарко в этой квартире!

Стены на лоб лезут,

кожа с плеч сползает,

башка, дурная, рыжеет…

А за окном поле

хмельной сладостью дышит,

глазами зелеными блещет.

 

*  *  *

у пуговицы четыре черных глаза.

она смотрит и не мигает.

чувствую, мое лицо тает

под натиском гремучего взгляда.

твои пуговицы меня угнетают,

рубашку скорей сними!

 

*  *  *

Перештопанные проститутки

Пришивают ко лбу глаза,

Мажут гуашью губы.

Их трепетные сердца

Не забудут маминых сказок,

Рассказанных под стакан самогона.

 

*  *  *

Каждая выкуренная сигарета заставляет меня мыслить. Каждая выкуренная сигарета как чья-то пройденная жизнь. Сжигаю и вдыхаю чужое рождение, чужие болезни, свадьбы, разводы, мысли. Вдыхаю и сжигаю, пускаю пеплом по ветру, смолой по своим венам. Мне нравится это. Но и меня скоро докурят…

 

*  *  *

окурки - трупы сигарет. они лежат в собственном пепле. их бледная кожа искусана зубками, примята губками, обуглена. нет несчастней вида трупов своих собственных сигарет. их души живут во мне, витают вереницами в моих легких.

 

*  *  *

Море ест ночь,

Вгрызается в ее рот,

Заполняет круглый живот,

Надламывает холодные руки.

Ее черные пальцы, смуглые ветки, грязное тело

Станут светлее.

Постепенно

И до предела.

 

*  *  *

Моя алая мама почти пустая.

Она напоминает мне

высохшее марсианское озеро.

Моя марсианская мама,

твоя кожа, как старая красная глина,

вся в трещинах.

Моя неземная мама,

подожди еще немного,

не рассыпайся до моей смерти.

 

*  *  *

Пучеглазое одиночество,

Безотрадное мое дочество.

Доля, долюшка – край весь в рытвинах.

Доча, доченька – вам не милая.

Буду тем, кто есть.

Буду тем, кем кто

Расплескав вино

Побредет домой.

А стакан с водой

Не дождется вас

В стариковый год,

В вероломный час.