Мария СЕЛЕЗНЕВА

 

Родилась в 1997 г. в Рязани. Учится в 10-м классе Мытищинской гимназии №1. В 2012 г. окончила детскую архитектурную школу "Архимед". Стихи и рассказы пишет с 7 лет. Кроме литературы, увлекается живописью, лепкой из полимерной глины, играет на гитаре.

 

 

БРОШЕННЫЕ

Рассказ

 

Часть 1. Таблетка

 

— Нет, не хочу! — визжала девочка, брыкаясь и увертываясь от пытающихся удержать ее рук. — Отстаньте от меня!

Няня Марина появилась здесь совсем недавно, и ее уже успели возненавидеть не только дети, но даже коллеги. Марина все пыталась делать в соответствии с правилами. Время спать — дети идут спать, время завтракать — дети завтракают, и никаких задержек, и никаких историй на ночь. Вела себя новая воспитательница именно так, как должна была вести, однако в ее методах ощущалась такая бездушность, что многие дети (особенно из тех, что помладше) попросту боялись ее.

— Немедленно прими лекарство, иначе мне придется тебя заставить! — шипела Марина, брезгливо одергивая руки от заливающейся слезами девочки. Внезапно в голову ей пришла новая идея по усмирению малышки. — Если не съешь таблетку, ты заболеешь и умрешь! И боженька не проводит тебя в рай, потому что ты была непослушная!

Это было перебором. Женщина говорила быстро, почти не задумываясь над своими словами, но они, как ни странно, произвели впечатление на всех собравшихся в комнате детей. Лис не выдержала.

— Сделай вид, будто проглотила таблетку, и незаметно передай ее мне! — шепнула она, будто бы случайно оказавшись рядом с воспитательницей Мариной и заплаканной кудрявой девчонкой Лесей.

— Ну, сколько мне ждать? — поторопила няня, небрежным жестом откидывая темные волосы с глаз. Лис почувствовала, как в ее ладонь упал цилиндрик таблетки. Она тут же убралась с глаз «железной» воспитательницы, сжимая таблетку в кулаке.

— Я уже проглотила! — заявила девочка, вытирая рукавом слезы.

— Точно? — усомнилась няня. — Ну-ка покажи руки!

В руках, конечно, ничего не было.

— Ладно, верю, — неохотно согласилась Марина. — Ну вот, а ты боялась!

Вскоре она ушла, настороженно оглядывая детей, как будто они могли представлять для нее опасность.

— Спасибо, Лис, — немного погодя всхлипнула кудрявая.

Леся была младше их всех, ей только неделю назад исполнилось шесть лет. Капризная, с очень тонким писклявым голоском, она многих раздражала, но многих и умиляла. Ей прозвали Кудряшкой за ее забавные темные волосы, из-за которых голова девочки казалась несоразмерно большой. С самого начала у нее сложились скверные отношения с новой воспитательницей, это, пожалуй, была ненависть с первого взгляда. Визиты Марины всегда сопровождались плачем Кудряшки.

— Эта тетка нас всех достала, — буркнул паренек лет девяти, сидящий на кушетке в центре комнаты.

— Тихо! — шикнула Лис. — Если мы будем жаловаться, от этого легче не станет.

Обычно группы в приюте старались формировать так, чтобы в них были ребята одного возраста, но группа Лис получилась разношерстая. Лиссане было 13, и старше нее оказались лишь Кристиан и Дима (один на пару месяцев, другой почти на год). Незаметно для себя Лис стала «хранительницей очага» их маленькой семьи. Ей легко удавалось успокаивать расстроившихся ребят, мирить их между собой и улаживать конфликты с воспитателями. Она вроде бы ничего для этого и не делала, но рядом с ней детям всегда было спокойно и уютно, обиды забывались, а слезы высыхали на глазах. Лиссане нравилось успокаивать малышей, сочинять смешные истории для друзей, оберегать и защищать их. И вскоре всем стало ясно, что без этой заливисто смеющейся девчонки с длинными русыми волосами их мир будет совсем иным.

Лис протянула Кудряшке злосчастную таблетку и стакан воды. Все дети, поняв подругу без слов, отвернулись и принялись заниматься своими делами, будто ситуация с Лесей совершенно не занимала их. С девочками остался только Дима, высокий для своего возраста блондин с красивыми серо-голубыми глазами.

— Дай-ка, — потребовал он, забирая у Кудряшки лекарство. — Уу-у… Да она же не горькая совсем! На ней пленка такая… ну, безвкусная! — заявил парень, осторожно потрогав таблетку языком.

— Да? — Леся опасливо покосилась на таблетку и только после утвердительного кивка рискнула быстро-быстро сунуть ее в рот и проглотить.

— Ну что? — тут же спросила Лис, внимательно всматриваясь в лицо девочки.

— Не горькая! — засмеялась Кудряшка и бросилась обнимать Лиссану. — Спасибо, что спасла меня от этой ведьмы!

Выждав еще чуть-чуть, остальные ребята (всего их было пятеро, не считая троицу с таблеткой и стаканом воды) подбежали к ним и расселись вокруг.

— Лис, расскажешь историю? — с горящими глазами спросил мальчишка чуть старше Леси.

— Да, расскажи! — поддержал ее Дмитрий, сидевший совсем рядом с «хранительницей очага». Иногда он бросал на нее полные нежности взгляды.

— Ну-у, раз вы так просите… — протянула Лис, в голове которой уже начала складываться новая сказка со счастливым концом.

Все тут же притихли в ожидании, устремив на девочку заинтересованные взгляды. Дети безумно любили Лиссану и ее необычные, но очень красочные истории.

— В одной далекой стране… — начала она, и ребята тут же придвинулись поближе к ней, — жила очень грустная девочка, которую никто не мог развеселить…

 

 

Часть 2. Подруги

 

Она появилась в приюте лишь месяц назад, и прижиться здесь Анике было непросто. Дети, за долгие годы успевшие стать не только друзьями, но и семьей, с трудом принимали чужаков.

Первое время Лис тоже относилась к новенькой с недоверием, но однажды услышала странный разговор о ней. Говорили владелица детдома и одна из воспитательниц. Как Лиссана поняла из их разговора, родители Аники были то ли преступниками, то ли пьяницами, то ли и тем, и другим сразу. И почему-то в этот момент ей стала так обидно за эту несколько дикую и «зажатую» девочку, что она не могла позволить ей страдать и дальше.

— А пошли с нами играть? — беззаботно предложила она Анике в тот же день. Девочка удивленно приподняла брови.

У Аники были неровно обрезанные медного цвета волосы до плеч, тонкие губы, маленький курносый нос. Девочка оказалась низкого роста, и поэтому на всех она глядела снизу вверх, хотя сама была ненамного младше Лис. Ее карие глаза всегда смотрели настороженно, с опаской. И в тот момент, когда Лиссана позвала ее играть, этой настороженности стало еще больше.

— Зачем? — задала она самый странный в этой ситуации вопрос.

— Ну как? — удивилась русоволосая. — Чтобы скучно не было! Или ты не умеешь играть?

— Ага… не умею, — буркнула Ани, с подозрением косясь на резвящихся в детдомовском саду ребят.

— Так пойдем, я научу!

Не дожидаясь новых отговорок, Лис ухватила ее за руку и повела к друзьям. Некоторое время обстановка была напряженной, но затем дети начали относиться к новенькой если не с любовью, то хотя бы более дружелюбно.

Лис счастливо улыбнулась, поняв, что Анику приняли.

По природе Аника была очень гордой и столь же недоверчивой. Ей не нравилось принимать чью-либо помощь, не нравилось зависеть от кого-то, не нравилось вообще быть в приюте. Ани была свободолюбивой. Она даже пыталась сбежать из детдома в первые дни, но ее остановила все та же Лис, объяснив, что на улице девочка попросту не выживет. Лиссана с радостью готова была принять нового человека, Ани же долгое время еще сторонилась прочих детей и сильно удивлялась тому, что кто-то ценит и любит ее. Но прошло несколько недель, и эта бунтарка прижилась среди таких же брошенных и покинутых детей. Невольно она стала также лучшей подругой Лиссаны и ее верной помощницей. Казалось бы, как столь раздражительный и недоверчивый человек может еще и выручать других? Но, как оказалось, нет ничего невозможного. Дети полюбили Анику. Ее забота была более грубой и менее умелой, но она все же была.

— А как ты-то здесь оказалась, Лис? — однажды спросила Аника. — Ты явно не из семьи алкашей или разбойников…

— Хочешь, чтобы я рассказала? — улыбнулась русоволосая.

— Ну, если тебе не сложно, — медноволосая пожала плечами. Ей всегда думалось, что, если люди действительно не хотят что-то рассказывать, то они и не будут, поэтому не извинялась за то, что затрагивала щекотливые темы.

— У меня были очень хорошие родители, — начала девочка. — Добрые, заботливые… У них было много денег, они покупали мне игрушки и красивую одежду, учили быть такой же хорошей, как они сами, помогать другим людям. Это, наверное, самые идеальные родители на свете! — Она тихонько засмеялась, но тут же погрустнела. — Только потом все закончилось… Мне сказали — авария… Они умерли, оба. Это было… шесть лет назад уже. У меня больше никого не было, и поэтому меня забрали в приют. Здесь совсем не так ужасно, как думают люди, и здесь я могу помогать другим…

— Это, наверное, здорово, — после продолжительного молчания заметила Аника. Ей было немного обидно, что у нее-то совсем другие родители.

— Конечно, здорово! — подтвердила Лис. — Я и о тебе заботиться буду, хочешь?

— Так я же не маленькая. — Ани засмеялась.

— Ну и что? Забота на самом деле всем нужна, и большим, и маленьким. Только не все это признают.

— А о тебе-то кто позаботится?

— Ну… — замялась Лиссана. Она иногда задумывалась на эту тему, но тут же отгоняла эгоистичные мысли прочь. Она будет всех защищать и успокаивать, а сама… ну, обойдется как-нибудь.

— Так нельзя, — убежденно сказала Аника. — А давай я о тебе буду заботиться? Ты защищай всех, а я буду защищать тебя!

— А так можно? — усомнилась девочка, но по губам уже пробежала радостная улыбка.

— А то! Но даже если нельзя… я все равно защищать тебя буду!

Они счастливо засмеялись, держась за руки. Аника внезапно поняла, что в приюте действительно не так ужасно. Здесь ведь тоже могут быть… друзья.

 

 

Часть 3. Любовь

 

Лис было 13 лет, Диме недавно исполнилось 14. Он был в приюте с самого своего рождения, потому что родители отказались от него. Дима даже и не знал их, они ни разу не приходили к нему в гости. Семьей паренька стал приют.

Лис привезли сюда шесть лет назад, когда ей было семь, а Диме, соответственно, восемь. Девочка выглядела испуганной, потерянной, часто плакала. Изначально они были в разных группах, но Дима каждый день видел ее в школе при том же приюте. Он подолгу смотрел на заплаканную девчонку, замечая, что со временем она становится все печальнее и печальнее, тает на глазах.

Она вздрогнула, когда на плечо ей опустилась теплая уверенная ладонь. Резко обернулась, готовая, казалось, закричать.

— Эй, не бойся! — воскликнул Дмитрий, отдергивая руку. Русоволосая девочка внезапно представилась ему комком боли и страданий. Он понимал, что ему сейчас куда лучше, чем Лиссане. — Тш-ш… Я не обижу тебя… — шепнул он и, не делая резких движений, приобнял девочку за плечи.

— Что тебе нужно? — всхлипнула та, поднимая на него заплаканные небесно-голубые глаза.

— Почему ты плачешь? Тебя бросили? — попытался угадать Дима.

— Нет! Не говори так! Никто меня не бросал!

Она вновь залилась словами. Парень испуганно вздрогнул, поняв, что своими попытками ее успокоить он сделал только хуже. Но уходить теперь было глупо.

— А что тогда?

Девочка оценивающе посмотрела на него, как будто решала, можно доверять этому пареньку или нет. Но, видимо, ей необходимо было выговориться, и Лиса начала свою историю, рассказывая сбивчиво, путано, со всхлипами. Дима слушал молча, своей рукой несильно сжимая ее тонкие пальчики. Когда девочка притихла, он совершенно неожиданно для себя заключил ее в объятия, а затем сказал простыми словами совсем не простую фразу:

— Я не смогу вернуть твоих родителей, но… Знаешь, я сделаю так, чтобы ты больше не плакала.

Лис посмотрела на него удивленно, даже слезы прекратили литься из покрасневших глаз.

— Как это? — непонимающе спросила она.

— А вот так! — Он бережно взял ее за руки, а она и сопротивляться забыла. — Я всегда буду рядом с тобой и защищу от всего, что заставляет тебя плакать!

— Правда?.. — очень тихо спросила Лиссана спустя целую минуту. Слезы высохли на ее щеках, а в голосе появилась надежда.

— Обещаю! — подтвердил парень.

В тот день Лиса больше не плакала. Дима, крепко держа девочку за руку, водил ее по саду, показывал клумбы с цветами, которые ребята постарше сажали сами, показывал ствол дерева-исполина, который был раза в три шире Лиссаны и Димы вместе взятых, показывал небольшую площадку на возвышении, где по утрам заливались песнями птицы. Няня, отправившаяся на поиски только-только приехавшей в детдом Лиссаны, увидев детей издалека, широко улыбнулась и подходить ближе не стала. Начальнице она с радостью сказала, что теперь у новенькой появился надежный защитник.

Вскоре девочка совсем перестала плакать, не забыв родителей, но смирившись с потерей и пообещав себе, что она сможет жить дальше с улыбкой на губах.

Дима не пытался влиять на нее, не командовал, с кем Лис должна дружить, а с кем не должна, не ставил ее перед выбором «Я или они». Но когда кто-то пытался обидеть малышку, вскоре заслуженно получившую прозвище «хранительница очага», он оказывался тут как тут, и проблемы мгновенно разрешались. Все давно усвоили, что Дима готов защищать свою подругу, чего бы это не стоило. Он никогда не сомневался в правильности своих поступков. Лис, в свою очередь, любила его с нежностью, но не ревниво.

Воспитатели, посмеиваясь, говорили, будто это и есть самая настоящая любовь. Со стороны казалось, будто Дима и Лиссана вдвоем охраняют свою маленькую семью от невзгод. Остальные дети прислушивались к ним, словно к старшим брату и сестре.

Пока в школу из всей группы ходили только они двое, к их возвращению все остальные собирались в игровой и с широко распахнутыми глазами ждали новых историй о «взрослой» жизни. Едва Дима с Лис проходили в комнату, их облепляли соскучившиеся и любопытствующие друзья.

До появления Лиссаны парень и не знал, что у него отлично выходит роль заботливого старшего брата.

До знакомства с Димой Лис не догадывалась, что у нее может появиться новая, не менее любимая семья.

 

Однажды Лис стало плохо прямо за завтраком. Ее увели врачи, но Дмитрия в больничную палату не пропустили, несмотря на все его слезные мольбы позволить ему и сейчас остаться рядом с подругой.

— Ишь, какой заботливый! — удивленно хмыкнула одна из медсестер. — Шел бы лучше к своей группе, им тоже без Лисочки плохо будет.

В очередной раз попытавшись за спинами врачей пробраться в медпункт и не добившись желаемого, Дима ушел, раздраженно пиная двери. В игровой его встретили напряженным молчанием.

— Ну? Что с ней? — наконец вымолвил темноволосый тихоня Саша.

— Я… простите, я не знаю, — тяжело вздохнув, отозвался блондин. — Не лезьте, ладно?

Сопровождаемый непонимающими взглядами друзей, он прошел в дальний угол и с ногами забрался в кресло, раздраженно отшвырнув подвернувшуюся под руку куклу. Некоторое время все молчали, не решаясь тревожить старшего в их «семье», но затем к Диме подошла маленькая Леся-Кудряшка.

— Расскажи сказку, а? — тихонько попросила она. — Как нам Лис рассказывает.

— Точно. Расскажи сказку о том, как Лис поправилась и вернулась к нам, — поддержал ее Саша.

— Сказки она умеет рассказывать, а не я, — буркнул блондин, не решаясь поднять на них покрасневшие глаза.

— А ты попробуй! А потом Лис придет, и мы ей эту сказку перескажем, вдруг ей тоже понравится!

Недоверчиво хмыкнув, Дима начал рассказывать. Сначала у него выходило запутанно и неинтересно, но затем в истории стал фигурировать смелый рыцарь, который должен был спасти добрую принцессу от страшной болезни, и сказка зазвучала куда веселее. Ближе к концу все затаили дыхание.

— Он же поцелует принцессу, да? — шепотом, будто боясь спугнуть поселившееся в комнате чудо, спросила Леся.

— Должен поцеловать! — дружно заявили остальные.

— Но я не умею про поцелуи рассказывать! — возмутился Дима. Однако на него смотрели с такой надеждой в детских глазах, что он попросту не мог их разочаровать.

— Ну ладно, ладно, уговорили! Рыцарь наклонился над голубоглазой принцессой и прошептал ей, что без нее его жизнь становится пустой и бессмысленной… А потом… он обнял ее руками и нежно… нежно поцеловал.

Почти минуту дети молчали, все еще пребывая в той чудесной сказке, где рыцарь спас принцессу от страшной болезни. Лишь потом они начали оживать. Все та же Леся завороженно спросила:

— А что было дальше?..

— А дальше… я завтра расскажу! — заявил Дима смеясь.

Ребята упрашивали его не томить, однако новый сказочник был непреклонен.

 

Лиссана вернулась к друзьям на следующее утро, немного усталая, нетвердо стоящая на ногах, но счастливо улыбающаяся. Дима тут же бросился к ней, встревоженно заглянул в глаза, обнял, а затем под руки повел к ее любимому креслу в игровой. Остальные притихли, завороженно глядя на сказочницу.

— Что такое? — растерянно спросила Лис, когда все расселись вокруг нее. — Что-то случилось?

— Да она ведь вылитая принцесса из сказки! — воскликнула вдруг Леся, круглыми глазами глядя на Лиссану.

Ей суматошно принялись рассказывать придуманную Димой историю. Не утаили дети и того, что сказка осталась незаконченной. Лис с мечтательной улыбкой повернулась к другу. В глазах ее зажглись озорные огоньки.

— А вы хотите узнать, что было дальше? — хитро прищурившись, спросила девочка.

— Конечно! — обрадовались ребята. — А ты знаешь, что было?

— Пока что нет, — все так же мечтательно отозвалась Лиссана.

На щеках Димы заиграл румянец.

В комнате вдруг стало так тихо, как будто в ней никого и не было. Дети с трепетом ждали продолжения истории.

Медленно-медленно Дима приблизил свое лицо к лицу Лиссаны. Та, залившись краской, застенчиво опустила ресницы. Он нежно коснулся губами ее губ, и в этот момент дети, кажется, перестали дышать.

Через несколько минут, когда между старшими уже успела примоститься маленькая Леся, но румянец еще не сошел с их щек, ребята потребовали закончить сказку.

— Они жили долго и счастливо, да? — робко спросил мальчонка чуть старше Леси. — Поженились, завели детей?

— Ну, нет! — засмеялась Лис. — Это неинтересно.

— Они вместе отправились путешествовать по миру и спасать хороших людей от чудовищ, — предположил Дима, кусая губы и с трудом сдерживая улыбку.

— И всякий раз, когда принцесса попадала в беду, рыцарь приходил ей на помощь, — добавила Лис. — И никто на свете не мог их разлучить.

Они составили прекрасный дуэт сказочников.

Только моменты с поцелуями описывать все равно приходилось Лиссане. Как заявил Дима, защищать принцесс все-таки проще, чем рассказывать о своей к ним любви.

 

 

Часть 4. Отшельник

 

В веселой и дружной группе брошенных детей он был отшельником. Среднего роста, очень худой, с хитрым прищуром, который не сулил ничего хорошего. Когда ему что-то не нравилось, он раздраженно тряс головой, и более длинные, чем у прочих ребят, темные волосы тряслись в такт его движениям.

С Кристианом пытались контактировать многие, но всех постигла неудача. Последней была Аника. Она чувствовала в диковатом и странноватом пареньке что-то близкое, родное, однако Крис не захотел ладить и с ней. Смерил презрительным взглядом и заявил:

— Иди к своей Лисочке, а мне не докучай.

Из этих слов Аника поняла, что их отшельник питает скрытую неприязнь к Лиссане. В тот же вечер она как будто невзначай завела разговор о Кристиане. К тому времени девочки успели стать хорошими подругами.

— Крис… Ну, он странный. Он в приюте уже несколько лет, но его часто переводят из одной группы в другую, потому что дети его боятся. Вроде бы у его родителей его забрали насильно, они были плохие люди и о нем не заботились, — рассказала Лис. — Я пыталась с ним подружиться, но он был очень груб. Сказал, чтобы я к нему не лезла, потому что я глупая и понять его никогда не смогу… Я тогда даже чуть не заплакала от обиды, но Дима оказался рядом. А с Крисом я больше не говорила. Он редко играет со всеми, сказки мои никогда не слушает, да и смотрит как-то дико, будто волк из клетки. Но из нашей группы его так и не забрали, потому что он не обижает вроде бы никого. Но и дружить не хочет…

Лиссана разочарованно вздохнула. Ей почти всегда удавалось подобрать ключик к человеку, развеселить его, заинтересовать. А с Крисом вот не вышло. Лис не обижалась на него (она будто бы и не умела обижаться), но и заговорить снова не рисковала: слишком уж враждебно смотрел паренек.

Выслушав ее рассказ, Аника вскоре вновь попыталась стать поближе к Кристиану.

— А… тебе не скучно? — неловко спросила она, подсаживаясь к нему, когда все остальные ребята играли под окнами детдома.

— Без тебя было веселее, — грубо ответил парень, отодвигаясь от нее.

— Да почему ты такой?! — не выдержала Аника. — Почему не хочешь ни с кем дружить?

— Мне скучно с вами, — пожал плечами Кристиан. — Вы не знаете ничего интересного.

— А ты как будто знаешь?

— Конечно!

— Так рассказал бы остальным, — с досадой сказала Ани.

— Обойдутся, — фыркнул отшельник. Уходя от разговора, он поднялся со скамейки и зашагал прочь.

— Дурак ты! — выкрикнула ему в спину девочка. — Ничего не понимаешь!

Ответа не последовало. В плохом расположении духа Ани вернулась к ребятам. Лис тут же подбежала к ней и, узнав о разговоре с Кристианом, посоветовала:

— Да не обращай ты на него внимания! Не хочет говорить, ну и пусть себе отмалчивается. А у тебя есть все мы!

Она крепко обняла подругу, прижала ее к себе, и та вроде бы повеселела. Однако наблюдать за Кристианом Аника продолжила, хоть и не пыталась больше с ним заговорить.

Девочка поняла, что он очень противоречив. Ему хочется дружить с ребятами, но вместе с тем он боится зависеть от их мнения, не хочет привязываться к кому-то. Доверительные отношения, как поняла Аника, он считает проявлением слабости. Иногда пытается стать частью их семьи, но тут же пугается и уходит, будто руку в огонь сунул. Жалеть отшельника было глупо: это злило его еще больше. Однако Ани решила, что бросать темноволосого грубияна на растерзание самому себе она не станет.

 

Однажды теплым весенним утром, когда Аника сидела на солнышке, уткнувшись носом в блокнот с рисунками, на колени ей упал цветок. Не роза, как это бывает у взрослых, но самая обыкновенная ромашка. Девочка подняла голову, но увидела лишь стремительно удаляющуюся спину Кристиана. Парень вновь не смог поладить с самим собой.

Но ромашку Аника носила с собой еще долго-долго, сжимая ее в пальцах и чувствуя необъяснимое тепло в душе.

 

 

Часть 5. «Хорошая» новость

 

Владелица детдома Сара была женщиной доброй, хоть и занятой. К детям она заходила нечасто, но всегда по делу.

— Аника! Милая, оденься красиво и иди сюда скорее! — позвала она, заглянув в игровую комнату, от которой две двери вели к спальне мальчиков и к спальне девочек.

— А что такое? — заинтригованно спросила, показавшись из-за кресла, Лис.

— У меня для нашей Ани хорошая новость!

— Ну, какая? — медноволосая осторожно выглянула из-за двери, ведущей в спальню девочек. Дверь была украшена многочисленными плакатами и подвесками.

— Точно хочешь услышать? — хитро прищурилась Сара. — Милая, тебя хотят… удочерить!

Наверное, женщина ждала, что дети примутся радостно вопить, а Аника вообще в обморок от счастья упадет. Но ничего из этого не произошло. На владелицу детдома недоуменно уставились семь пар детских глаз.

— Как это — удочерить? — наконец спросила Лиссана дрогнувшим голосом. — Забрать отсюда, да?

— Он заберет ее и будет заботиться! Ани с ним будет хорошо! — попыталась объяснить Сара, но ее не слушали.

— Нет! Он не может ее забрать!

— А кто он? — робко спросила Аника.

— Очень культурный господин, добрый, умный… Он ждет тебя, милая. Пойдем к твоему новому папе?

— Но зачем я ему? — удивилась девочка, не двигаясь с места. Лис и Дима пододвинулись ближе, как будто и вправду могли защитить подругу от враждебной реальности.

— Как зачем? Ты будешь его дочкой!

— Подождите, но ведь для того, чтобы удочерить Анику, он должен долго-долго заполнять и подписывать бумаги! Он не может забрать ее просто так! — воскликнула Лис, которая слышала от взрослых о длительном и нудном процессе усыновления.

— У него есть все необходимые бумаги… — неуверенно протянула Сара. Видимо, наличие этих бумаг и ее удивляло.

— Так он решил забрать Ани, даже ни разу не посмотрев на нее? И не спрашивая, нравится ли он ей?

— Все, хватит! — одернула девочку владелица детдома. — Ани, идем, он ждет тебя. А вы сидите тихо!

Женщина ухватила «медную» за руку и повела прочь. Девочка была настолько обескуражена новостью, что и сопротивляться забыла. Однако ее друзья отпускать Анику так просто не собирались.

— Вы пока оставайтесь здесь, а я схожу посмотреть на этого господина! — заявила Лиссана. — Дим, прикроешь?

Дождавшись утвердительного кивка, она выскользнула из комнаты и двинулась к приемной: именно там владелица детдома обычно разговаривала с новоиспеченными родителями и принимала всяких важных людей. По пути ей, к счастью, никто не встретился, так что врать о своих намерениях не пришлось. Девочка осторожно заглянула в приоткрытую дверь приемной. Первым, что она увидела, были очень длинные ноги в полосатых брюках. Они заполняли почти все пространство в комнате, и лишь где-то там, наверху, виднелась маленькая круглая головка этого странного господина. Сара, и уж тем более Аника, смотрели на великана снизу вверх. Голос у него оказался настолько громкий, что Лиссане захотелось немедленно зажать уши, но она сдержалась.

— Да, я хочу забрать ее прямо сейчас, — пробасил мужчина. Лис поняла, что речь идет о ее подруге.

— Но… вы уверены? — осторожно уточнила Сара. — Девочке нужно собрать вещи, попрощаться с друзьями и…

— Помогите ей собраться, и мы поедем, — перебил ее мужчина.

Лис прикусила губу, чтобы не закричать на великана негодующе.

Вдруг его взгляд опустился ниже, скользнул по письменному столу, по корзине с бумагами и… остановился прямо на лице Лиссаны. Та вздрогнула и хотела убежать, но ноги будто приклеились к полу. А великан все смотрел и смотрел, и в его глазах девочке привиделась угроза даже не скрытая, но явная. Он смотрел, как затаившаяся гадюка, готовая в любой момент атаковать. Молча, не делая никаких движений, но… Лис захотелось бежать отсюда как можно дальше, лишь бы избавиться от этого пронизывающего взгляда. И она побежала сразу, как только почувствовала, что ноги снова повинуются ей.

Ребята со страхом и недоумением выслушали рассказ подруги.

— Надо как-то спасать Ани, — встревоженно заметил Дима.

— Но как? Что мы можем сделать?

Лис била крупная дрожь, она все еще не могла забыть этот взгляд хладнокровного убийцы. Девочка всхлипнула в отчаянии, и Дмитрий тут же бросился успокаивать ее. Дети почувствовали себя маленькими и слабыми перед лицом угрожающей их подруге опасности.

 

— Сара, пожалуйста, послушай! — умоляла спустя пару часов Лиссана. — Он плохой человек! Он будет обижать Ани!

— Глупости! — отрезала женщина. — Ты сама это себе придумала.

— Умоляю, не дайте ему увести Анику!

Женщина печально вздохнула, отводя взгляд.

— Что? — насторожилась Лиса.

— Он уже увез ее, почти сразу, как только увидел. Аника уже далеко отсюда.

Девочке показалось, будто сердце ее упало с обрыва. Анику забрали. Великан даже попрощаться с друзьями ей не позволил. А она… она не знает, как спасти подругу.

Лиссана со слезами на глазах вернулась к ребятам. Сказки в этот вечер получались грустные и безнадежные.

 

 

Часть 6. Одна

 

Несмотря на внешнюю радость и спокойствие, он всегда хотел большего. Хотел на свободу. С появлением Лис возникла и цель для его мечтаний, но решиться на свой план он смог только сейчас, когда почувствовал себя уже достаточно взрослым для того, чтобы суметь в одиночку защищать подругу.

— Лис, — позвал он в тот самый вечер, когда «великан» забрал Анику. Все разошлись по комнатам и, наверное, давно заснули, а они сидели в игровой, обнявшись, и говорили. Девочка только-только смогла успокоиться, и Диме очень не хотелось вновь причинять ей боль.

— А? — повеселевшим голосом откликнулась Лиссана.

— Помнишь, я однажды говорил, что хочу сбежать?

— Да, а что такое? — мгновенно насторожилась девочка.

— Если я уйду сейчас… я смогу добыть денег и устроиться в жизни, а потом заберу тебя. — Он выдал эти слова и тут же умолк, с тревогой глядя на подругу. Та ответила ему испуганным взглядом.

— Нет! Не надо, Дим!

— Но я смогу позаботиться о нас!

— Мы вырастем и вместе уйдем отсюда! Неужели ты хочешь бросить меня одну? — В ее глазах блестели слезы.

— Нет! Но так нужно, Лис! Я уйду сейчас, а потом заберу тебя, и мы будем счастливы вместе. Поверь, все получится…

— Дим, пожалуйста… Не надо, я прошу тебя… Не бросай! — она посмотрела на него с мольбой, но парень отвел взгляд. Он чувствовал себя самым скверным человеком на свете, но вместе с тем понимал, что, выйдя из стен детдома, во взрослом мире они будут никем. Если же Дима уйдет сейчас, он сможет добиться успеха и затем обеспечить подруге счастливую жизнь.

— Если уйдешь… я же… я же не смогу без тебя!

Слезы ручьями лились из глаз девочки, и блондин не выдержал ее боли. Осторожно коснулся пальцами щеки Лис, нежно поцеловал в мокрые соленые губы.

— Хорошо, я не уйду. Только не плачь… Прошу, не плачь…

 

На следующее утро Лис мгновенно поняла, что что-то не так. Едва она открыла глаза, перед ней возникло расплывающееся лицо Саши из их группы. Паренек держал в руке скомканный листок и нервно кусал губы.

— Что? В чем дело? — дрогнувшим голосом спросила Лиссана, поднимаясь на кровати.

— Это… это от Димы… Он…

— Что? Что он?!

— Он ушел, Лис… Сбежал ночью… Мы все спали и не услышали…

Девочка в ужасе уставилась на него. Руки ее были прижаты к губам. Она, казалось, одновременно и верит, и не верит в происходящее.

— Нет! — наконец выдохнула Лис. — Он не мог! Он же обещал!

— Вот… это он тебе написал… — паренек сунул ей в руки листок и поспешил уйти.

Дрожащими руками девочка развернула послание и вгляделась в расплывающиеся перед глазами строки.

 

«Дорогая Лис!

Пожалуйста, прости, что мне пришлось нарушить слово. Я должен уйти, чтобы затем суметь позаботиться о тебе. Я вернусь скоро, ты даже соскучиться не успеешь! Не грусти без меня. Ребята за тобой присмотрят, я уверен. Все будет хорошо, Лис.

Дима».

 

Осмотрев несчастный листок со всех сторон, девочка смяла его и бросила в стену, а затем уткнулась лицом в подушку, давясь слезами. Весь ее мир рухнул в одно мгновение. Сначала непонятный тип забрал Анику, теперь по собственной воле ушел и Дима. Она осталась одна, слабая, неспособная что-либо изменить. Злости не было, только бесконечная тоска.

Слезы все лились и лились из ее глаз, а она лежала неподвижно, не зная, что теперь делать, как справляться с навалившимися проблемами, как вообще дальше жить.

 

На уроках никто не осмелился ее трогать. Покрасневшие глаза Лис и ее распухшее лицо красноречиво говорили о состоянии девочки. Весь день она если не плакала, то пыталась удержать слезы. Подойти к ней решился только Кристиан.

— Он ушел, да? — негромко спросил парень, садясь на парту рядом с ней. — Бросил тебя?

— Умолкни, — севшим голосом сказала Лиссана. — Не смей говорить плохо о нем.

— А что? Он обещал вернуться и сделать тебя принцессой, верно? Только ждать придется долго, если не всю жизнь…

Девочка спрыгнула с парты и взглянула на Кристиана снизу вверх.

— Что тебе нужно, а?

Он внезапно оказался рядом с ней, обхватил руками ее плечи, прижал к себе. Лис попыталась вырваться, но он держал крепко. Неожиданно его обветренные губы коснулись ее щеки, опустились ниже. Девочка, зажмурив мокрые от слез глаза, стояла неподвижно, хотя у нее была возможность оттолкнуть темноволосого.

Все длилось лишь один короткий миг.

Крис отступил назад, убирая руки с ее плеч. Она опустила голову, нервно облизала соленые губы.

— Вот это мне и было нужно, — просто сказал Кристиан, отступая еще на шаг. — Спасибо, что позволила.

— Это ничего не значит, Крис, — тихо сказала девочка. — Ничего не изменится, ты же понимаешь?

— Конечно, я же не дурак. — Он равнодушно пожал плечами. — Один поцелуй — это ведь не смертельно? Нет? Значит, все будет нормально.

Он зашагал прочь, а Лис так и не смогла понять, чего же он добивался, и будет ли добиваться чего-то в будущем. Да она, впрочем, и не хотела об этом думать. Заткнула за ухо выбившуюся из русого хвоста прядь и двинулась к выходу.

 

Слезы останавливаться не желали, пустота в груди никуда не делась, да и отчаяние не поспешило исчезнуть.

Она осталась одна. Одна в целом мире.

 

 

Часть 7. Надежда

 

Прошло три мучительно долгих дня. Девочка больше не плакала, хотя глаза ее все еще были красными. Оставшиеся в ее группе ребята притихли, не решаясь тревожить Лиссану, но из-за их попыток стать незаметнее «хранительница очага» злилась еще больше. Ей не нравилась неловкая тишина, воцаряющаяся в комнате с ее приходом, не нравилось безразличие ребят к их же товарищам. С каждой минутой тревога все больше овладевала ею.

Лис стали сниться кошмары, в которых ее отталкивал от себя очень высокий человек с налитыми кровью глазами, кричал на нее и швырял предметы.

В это утро кошмар был реалистичнее всех предыдущих, она проснулась вся в поту, ощущая неприятную слабость. На глаза ей попался браслет из ярко-оранжевых крупных бусин, который Аника оставила здесь. Всплывший в памяти кошмар едва не оглушил Лис, но она, с трудом найдя в себе силы, чтобы встать, бросилась к двери. Казалось, будто кто-то уверенной рукой написал в ее голове план действий и теперь, подталкивая ее, помогает следовать этому плану.

Когда она выбежала из комнаты, в игровой никого не было. Девочка подняла взгляд на часы: семь утра, время, когда дети в выходные дни еще спали. Это показалось ей правильным - никто не станет путаться у нее под ногами и отговаривать ее от задуманного. Лис, пройдя по длинному путаному коридору, оказалась на улице. Было прохладно, и русоволосой, конечно, стоило взять куртку, но возвращаться она не решилась: ее могла заметить сидящая в своем кабинете няня Марина.

Администрация детдома располагалась в другом здании, на небольшом отдалении от их корпуса, и Лис побежала, чтобы сделать все как можно скорее. Босые ноги очень скоро стали влажными от росы, край пижамы намок, но она все равно бежала. Ей начало казаться, будто желанная цель становится лишь дальше от нее.

Внезапно нога зацепилась за невесть откуда оказавшуюся здесь корягу, и девочка упала, проехав на боку едва ли не метр по влажной траве. Послышались чьи-то поспешные шаги, а в следующий миг крепкие руки с обкусанными ногтями уже пытались вернуть ее в вертикальное положение. С запоздалым изумлением Лис узнала в подбежавшем человеке Кристиана.

— Крис? Что ты здесь делаешь? — выдохнула она, ощущая резкую боль в лодыжке. Нога, кажется, была подвернута.

— А ты что делаешь здесь в семь утра, в пижаме, взлохмаченная и вообще ненормальная на первый взгляд?! Да и на второй тоже…

Врать о том, что она отправилась на утреннюю прогулку, было бы бессмысленно: эту идею опровергал весь ее безумный вид.

— Крис, мне нужна твоя помощь! Пожалуйста! Ты должен дойти до директора и…

— Что ты несешь? — округлил глаза парень. — Давай прекращай дергаться, и  я смогу поднять тебя. Сильно ушиблась?

— Я не смогу идти, ноге больно, — отмахнулась девочка. — Ну послушай меня, пожалуйста!

— Тихо, тихо, только успокойся. Давай медленнее и по порядку. В чем дело?

Лиссана честно попыталась успокоиться.

— Мне кажется, что с Аникой случилась беда. Я хотела добежать до администрации и попросить Сару навестить ее, чтобы она проверила, все ли в порядке, но…

— Но ты, конечно, грохнулась на землю и никуда теперь не побежишь, — скептически закончил Кристиан. Несмотря на то, что он вроде как пытался помочь Лис, яда в нем было много. — Так давай я доведу тебя до спальни, поспишь, приведешь себя в порядок, а потом уже будешь носиться тут как сумасшедшая?

— Нет! — в отчаянии выкрикнула девочка. — Как ты не понимаешь? Ани нужна наша помощь! Прошу тебя, найди Сару, упроси ее навестить Ани!

— Она меня не послушает, — буркнул парень. Он все еще не мог понять, что это нашло на спокойную обычно Лиссану. — С чего это ты решила, что Ани в беде?

— Не знаю, — понурилась девочка. — Мне так чувствуется, можешь поверить? Пожалуйста, Крис, ради Аники… Упроси Сару…

— Ладно, ладно, — сдался Кристиан. — Ну а ты так и останешься здесь лежать, что ли? Может, я доведу тебя сначала до спальни?

— Нет, нет, я справлюсь. Ты только поговори с Сарой…

Понимая, что другим сейчас этой сумасшедшей девчонке не поможешь, Крис поднялся на ноги и зашагал к зданию администрации. Под пристальным взглядом Лис парень ускорил шаг, а затем и на бег перешел, только, в отличие от нее, не падал. Посидев на траве еще немного, собираясь с силами, девочка, наконец, встала и заковыляла обратно.

Ее промозглую серую тоску прорезал луч надежды.

 

 

Часть 8. Возвращение.

 

Дима сбежал почти четыре дня назад.

Его, конечно же, искали. Воспитатели не могли не заметить пропажу ребенка, о нем доложили полиции. Хотя ребята упрямо молчали, по их лицам взрослые легко догадались, что паренек именно сбежал. Его искали. Плохо ли, успешно ли — девочка не знала. В детдом Дима пока не вернулся.

Кристиан прибежал к ней через полчаса, запыхавшийся, но, как показалось Лиссане, не огорченный. Русоволосая предпочла считать это хорошим знаком.

— Ну? Не томи, Крис! — поторопила она.

— Слушай, я вообще-то сделал это не для того, чтобы ты на меня орала, а ради Аники! — недовольно сказал парень, но тут же прикусил язык. — Ладно, слушай… Сара на меня обратила внимание, хоть и не с первого раза… — Ухмылка Кристиана сообщала, что «не первый раз» был достаточно большим числом. — Она отправила своего человека к тому типу, который забрал Ани.

— Правда? Значит, Ани теперь спасена? Спасибо тебе огромное, Крис!

Девочка бросилась его обнимать, но Кристиан поспешно отстранился и на всякий случай сделал пару шагов назад.

— Ты не радуйся особо, может, с твоей Ани и не случалось ничего плохого, и никто не вернет ее обратно в детдом, — проворчал он, но, кажется, надежда затронула даже его каменное сердце.

 

Несколько часов никаких вестей не было. Лис умирала от скуки, от невозможности узнать все прямо сейчас. Понаблюдав за ее терзаниями какое-то время, Кристиан с ухмылкой достал с полки коробку с паззлами и бросил ее под ноги девочке.

— На! Пока не соберешь, твои ненаглядные Аника и Димочка не вернутся!

Первые пять минут девочка честно пыталась собрать паззл. Затем это глупое занятие надоело ей, и она принялась мерить шагами комнату. Еще через несколько минут ей надоело и бессмысленное хождение туда-сюда, и Лис отправилась к зданию администрации. Кристиан увязался за ней, хотя близко подходить не стал.

Вдруг послышались возмущенные вопли. Девочка двинулась к их источнику.

— Это безобразие! Немедленно разберитесь! Вызовите полицию, пусть арестуют садиста несчастного! — кричала в трубку низкорослая женщина с повязкой на голове. Лис с удивлением узнала в ней Сару. Женщина кричала в трубку. Лицо ее раскраснелось, а пальцы свободной руки то и дело сжимались в кулак, как будто она сама хотела разорвать на части «несчастного садиста».

— Что? Что такое? — воскликнула Лиссана, когда женщина отняла трубку от уха.

— Лис? — несколько устало удивилась владелица детдома. — Забудь, ни к чему тебе это знать…

— Это звонили по поводу Аники, да? Сара, скажите правду, я вас прошу!

— Да… — протянула та. — Но откуда ты знаешь?

— Неважно. Так что с Ани? Почему вы так кричали? С ней что-то случилось?!

— Да нельзя мне рассказывать это ребенку… Ну ладно, — вздохнула Сара. — Слушай. Один мальчик упросил меня отправить кого-нибудь навестить Анику и ее опекуна. И откуда только он знал?.. Нужно будет найти его и поблагодарить, он же жизнь малышке Ани спас… — бормотала она.

— Так что с Аникой? — поторопила Лис.

— Этот опекун никакой не хороший человек, милая моя. Он… он обижает девочку. Сильно обижает. Но полиция уже там, они разберутся, обязательно разберутся!

Казалось, женщина успокаивает саму себя. Ей было скверно от осознания того факта, что она отдала свою подопечную в руки плохому человеку.

Лис в ужасе прижала ладони к губам. Ее утренний кошмар оказался совсем не сном, но страшной действительностью. На глазах у девочки выступили слезы, когда она подумала, что же этот «великан» мог сделать с ее подругой.

— Ей же помогут, да? — чуть не плача, спросила она? — Ее вернут в детдом, и все будет хорошо, правда?

Сара прижала воспитанницу к себе, потрепала ее по волосам, стала шептать что-то, этим успокаивая их обеих. Сейчас в неведении и в страхе за судьбу Аники были обе они — женщина и девочка.

 

Когда к воротам детского дома подъехала полицейская машина, Лис этого не услышала. Заботливая Сара напоила ее горячим чаем и уложила спать, чтобы девочка не волновалась напрасно. Остальным ребятам она наказала сидеть тихо и ни в коем случае не будить заснувшую. Один лишь Кристиан сумел выскользнуть во двор незамеченным. Он притаился неподалеку от ворот, чтобы узнать все новости сразу же, как только их привезут.

Одновременно с полицейской машиной подъехала и «Скорая помощь». Оттуда выпрыгнули несколько человек. Видеть происходящее Крис не мог, все загораживали спины врачей и полицейских, зато их разговоры подслушать удалось.

— Мы обработали раны девочки, хотели оставить ее на пару деньков в больнице, но она так кричала, что, наверное, и мертвых на ноги подняла. Домой просилась, к вам, — объяснял Саре один из санитаров. — Вы ее поберегите еще немного, сейчас малышке нельзя волноваться, она и так много пережила.

— Преступник задержан, скоро его предадут суду и отправят в тюрьму, где ему самое место. Не знаю, как он у вас ребенка забрать смог, ума не приложу…

— Думается мне, все его документы были поддельными, — печально высказалась Сара. — Как же я могла отдать мою девочку такому ужасному человеку…

Кристиану послышались всхлипы. Еще какое-то время взрослые разговаривали, затем санитары уехали на «скорой», да и полицейские тоже собрались уезжать. Вдруг ожила рация на поясе одного из мужчин в форме. Ему сообщили, что у парка обнаружен потерявшийся мальчик, говорит, что он из детдома. Крис усмехнулся, вспоминая, как сильно Лиссана тревожилась за него.

И полицейские, и Сара, все отвлеклись на известие об обнаружившемся мальчишке. Кристиан заметил, как от группы людей отделился чей-то тоненький силуэт, и бросился ему навстречу.

Девочка заметила его только тогда, когда он едва не врезался в нее. Парень с ужасом уставился в лицо Аники. На лбу и щеках у нее были ссадины, под глазом виднелся синяк. Девочка испуганно отшатнулась в сторону, но внезапно опознала в темноволосом пареньке Криса. И тут же бросилась ему на шею. Из глаз потекли слезы, но вовсе не от боли или грусти.

— Крис! Как же я рада видеть хоть кого-то знакомого! Кри-ис!

Она уткнулась носом в ее плечо. Испуганная, много чего повидавшая, но не сломленная, нет.

— Эй, ты чего? — удивился парень.

— А просто! Ты не представляешь, как же я рада! Пойдем к нашим, хорошо? Я только о вас и думала все эти дни… Пока… ну, неважно.

Девочка счастливо улыбнулась, и они вместе побежали туда, где горел в окошках свет. На пути им никто не попадался, да и преследовать их Сара не стала, видимо, сама все поняла. Ребята ворвались в игровую комнату, и там на мгновение воцарилась абсолютная тишина. А затем весь мир взорвался их криками.

Все бросились обнимать Анику, и Крис едва успел отскочить в сторону, чтобы его не раздавили. Послышался счастливый смех, а парень стоял рядышком и улыбался, когда из толпы выныривала рыжая головка Аники.

От шума не смогла не проснуться Лис. Она сонно потерла руками глаза, не понимая, что происходит. Ани шагнула к ней, усталая, но счастливая.

— Ну что, соня? Ты даже возвращение подруги проспишь?

Сначала Лис не поверила своим глазам. А когда поверила… Даже угрюмый Кристиан не смог сдержать смех.

 

 

Часть 9. Брошенные

 

О том, что он вернулся, Лиссана узнала еще от Криса. И поэтому ждала на пороге задолго до прибытия Димы. Но когда вдали появился его силуэт, счастливая улыбка озарила ее лицо. Девочка бросилась навстречу.

Он подхватил ее, закружил, так же счастливо смеясь, а затем вернул на землю и крепко-крепко обнял.

— Никогда больше не бросай меня, слышишь? — тихонько сказала Лис. — Никогда!

— Прости меня… Я хотел вернуться, правда. Но не знал, куда идти, запутался в этих улицах… Прости, что тебе пришлось ждать так долго, пожалуйста, прости!

— Хватит извиняться, — засмеялась девочка. — Теперь ты здесь и больше никуда не уйдешь. Уж я-то об этом позабочусь!

— Теперь я ни за что на свете не уйду от тебя, — улыбнулся Дима.

Он вместе вернулись к ребятам, и в игровой стало так шумно и так весело, что спокойно поговорить они смогли только ближе к ночи.

 

— Знаешь, я тебе скажу кое-что…

Лис посмотрела на него, проверяя, слушает ли Дмитрий. Он слушал, причем так внимательно, как не слушают даже учителей.

— Хотя нас всех бросили по разным причинам, хотя у нас нет родителей, хотя мы не получаем от них тепло и заботу… У нас есть мы сами, понимаешь? Мы. И пока мы вместе, мы сможем поддержать друг друга, мы вообще все сможем! Мы брошенные, да, но… мы тоже можем быть счастливы.

— И мы будем счастливы, — внезапно посерьезневшим голосом сказал второй сказочник. — Обязательно будем, потому что по-другому никак.

Он сжал руками ее пальцы, и девочка счастливо улыбнулась.

— Ну вот, а теперь пора рассказать ребятам сказку, а то они уже заждались!

— Чур про поцелуи рассказываешь ты! — засмеялся Дима.

Он надежно сохранил слова Лис в своей памяти.

Брошенные тоже могут быть счастливыми.