Журнал «Кольцо А» № 68
Елизавета ДЕЙК
Родилась в Киеве. Окончила МЭИ (Московский энергетический институт), аспирантуру (по специальности «Теория передачи информации). Кандидат технических наук. Позже закончила ВЗНУИ (в 2000 г. – театральный факультет, в 2002 г. – факультет изобразительного искусства). Много лет преподавала в МИРЭА (теорию передачи информации), совмещая преподавание с работой редактора. Настоящее время – литературный редактор. Автор четырех сборников стихов («Пять тетрадок» – 1999 г., «Круг» – 2004 г., «Белая птица» – 2008 г., «Лимерики» – 2010 г.); имеет несколько десятков публикаций в журналах, альманахах и др. периодических изданиях, в том числе: в журнале «Юность», газете «Горцы», альманахах «Муза», «Истоки», «Меценат и мир», «Орфей» и др. Член Союза российских писателей. Живет в Москве.
ИЗ ЦИКЛА «ГДЕ-ТО ВДАЛИ…»
* * *
У колокольчиков лиловый перезвон.
Невнятно что-то шепчет добрый мятлик.
И брызги васильков во ржи, и мятный
Густой и пряный дух со всех сторон.
А там, за клевером – ромашек рой,
И льнянке снится вольный львиный зев.
Раздолье и пчеле, и стрекозе
(Увы, и оводу, само собой).
Но главное – полынь... Вернее, запах.
О, Господи – какие тут слова?
Вдохнуть – и чувствовать, что вновь жива,
И зло уже не держит в цепких лапах.
Мне в утешенье сельская дорога.
По ней всегда мой путь к самой себе.
Ну, вот и домик об одной трубе.
Все хорошо. И слава Богу.
* * *
Где-то вдали, вдали
Есть лоскуток земли.
И не сказать, чтоб рай
Тот приворотный край.
Жизнь коломная там,
Реки вина в уста.
Всё на погляд берут,
Кражу не чтут за труд.
Там, где века – леса,
Стонет земля, лыса.
Лось и лиса, косой
Гибнут под колесом.
Кромка – порубки скрыть.
Колкий репей да сныть.
Вывоз закончен весь,
Веси – сироты днесь.
Мне бы опять туда –
В поле да к двум прудам.
Ласточкино гнездо
Оберегает дом.
Росный блестит брильянт –
Россыпь их, где бурьян.
Там над простым стожком
Крест золотым стежком.
Узкое устье дня
Нежно пленит меня.
Мне бы от блоков-плит
На лоскуток земли.
Мне бы – чтоб дни текли
Где-то вдали, вдали…
МАЙСКИЕ СНЫ
Коммунальная кухня, чугунная печь о шести конфорках,
И в проеме на теплой стене – рыжина прусаков,
Над щербатой эмалью – латунное чудо комфорта,
Но ребенку до крана пока не достать – высоко.
Над столом тесной стайкой стаканы и рюмки – соседи в сборе,
Тетя Таня зачем-то тайком вытирает глаза,
И ребенок не может понять – то ли праздник, то ль горе, –
Голос в черной тарелке всем важное что-то сказал.
За победу, за счастье, за тех, кого нет, и за мир – враг сломлен!
Ты, Татьян, не реви, твой вернется, я знаю, поверь…
Им казалось, судьба обещает: восполню, восполню!
А ребенок спросил, много ль сахара будет теперь.
Дорогие мои, дорогие мои, я вас помню!
МЕТАМОРФОЗЫ
И я когда-то мотыльком была
И так же истово на свет летела,
И так же крыльев край бездумно жгла.
От жара раскаленного стекла
Болело тело.
Прапамять птицу в выси сберегла,
И никакого не было мне дела
До пропасти, где притаилась мгла, –
Ведь я тогда была летать вольна
Куда хотела.
Морская глубь всегда меня влекла.
Пятно вверху мерцало и желтело.
Я тайны океана стерегла.
Над нами резво пенилась волна
Белее мела.
Века ли, годы ль пронеслись стремглав,
Душа средь дальних звезд осиротела,
Вновь дольнюю судьбу взяла несмело.
В иную оболочку облеклась,
В иное тело.
И нет у этой череды предела.
НЕЖНОСТЬ
Прощанье означает нежность.
Что первым должно здесь назвать?
Перечисленье неизбежно:
К песчинке, по тропе небрежно
Перенесенной ветром вспять;
К тебе, мой любо-ненавистный,
Родной исчужа город-монстр
(Ни гулкий улей cosa nostra,
Ни смог, в котором тонут тени,
Ни сонм тревожных сновидений –
Не смогут запугать настолько,
Чтоб бросить все – и без оглядки…);
И к вам, мой старый сад и дом:
Вокруг трава, забор нестойкий,
В столе – черновиков тетрадки,
С ветвей кокетливых черешен,
Крылец заботливых скворечен
Видны приметы сильных гроз –
На крышах новые заплатки;
И к вам, село, деревня, хутор,
Попутно пройденным неспешно…
И может быть, еще к кому-то.
* * *
Сладко было расти полыни,
вот уже подорожник, спорыш внизу.
Весело к небу тянуться,
выше – от грязи, пыли.
Вёдро – со звездами говорить,
тучи – тут же, как благо, встречать грозу.
Почему-то хотелось крыльев.
Вымахала – выше сиреневого репейника.
Иголок не было – или
порастеряла в стогах.
Долгов уже не отдать,
но можно выплатить пени
золотыми крошечными копейками.
Падкие на нектар пчелы –
Сторонкой, к осоту, цикорию, прочему
или пируют в поле
(если гречиха – особо).
Правду медовую
запечатывают в соты прочно.
А истина… в крови, в горечи.
* * *
К.В.К.
Букет составлю из кленовых листьев,
В их краски, очертания всмотрюсь.
Мне не уйти от беспокойной мысли:
Неразделимы красота и грусть.
* * *
Ветвями небо обхватив,
Забыть о злобных кознях молний
И под волнующий мотив
Лишь кажущейся вам безмолвной
Невидимой глубинной жизни
Всегда стараться вверх расти,
Корнями пить святые соки
Из щедрых заповедных недр,
А в декабре под гул рапсодий
Уснуть – и льнущий к небу кедр
Увидеть на холме высоком…
Дождаться вновь весны, жить дальше,
И каждую – под клейким веком –
Зеленую зеницу ока
Уберегать от зла и фальши,
И никому не застить света…
* * *
Вывозят лес.
Железом искорежены дороги,
Входящие в зеленое пространство,
Как в масло – нож.
И длинные «Далилы» вереницей
Спешат вершить насильственную стрижку.
Лесные жители глядят пугливо
На топоры и дисковые пилы:
Страшней пожара эти колесницы
С прицепами-платформами, куда
Укладывают стройные стволы
Казненных без свидетелей деревьев.
Вывозят Русь…
* * *
Мне вольно здесь: меня своей признали
Дороги сельские с полынною канвой,
Старухи строгие – в глазах печали,
И дом из бревен – как ни странно, мой.
Всем звукам здесь – то яблоко об Землю,
То крики дергача по вечерам,
То журавлиный клик – не слухом внемлю –
Душой, влюбленной нежно в этот край.
За лоскуточки клеверной отавы
Все парковые прелести отдам
Парижей. Люди здесь пред Богом правы,
И с ближним все поделят пополам.
Погода, урожай да ломтик хлеба –
Простая мудрость – небо и земля.
И корни сердца – здесь, и где б ты ни был,
Сюда вернуться вновь они велят.
Эх, пить бы здесь целительное время
И, горечи осадка не страшась,
Спокойно ждать, когда душа созреет
Растаять дымкой – с миром, не спеша.
* * *
На пригорке – печальные крыши.
Ищут корм на полях журавли.
Мне здесь как-то отчетливей слышен
Гул словесного моря Земли.
Я люблю этот край. Мне понятны
Скромность робкой, негромкой красы,
Ожидания трепет невнятный
И вселенная в капле росы.
Здесь мне ястреб-красавец кругами
Обозначить пытался судьбу.
Молний ломкие линии пламя
Возжигали. И даже табун
Лошадей здесь – не сказка, и стадо
Можно встретить, спускаясь к реке.
Быть здесь, видеть все это – отрада…
Профиль кромки резной вдалеке;
Там вальяжные лапы раскинул
Барин-папоротник. Без тропы
Резкий дух кислоты муравьиной
В чащу ваши направит стопы.
Здесь покой. Здесь и небо иное.
Эх, вот так бы стоять и смотреть
С запрокинутою головою –
Я хотела бы так умереть.
В молчаливый, загадочный Млечный
Горний дом – погружусь не спеша,
И, вбирая в себя бесконечность,
Благодарно оттает душа.