Кира ТИХОНОВА (ДАНИЛЯНЦ)

 

Родилась в 1984 в г. Баку. С тех пор жила, росла и училась в разных городах. В 2000 году поступила в РГУ нефти и газа им. Губкина на факультет инженерной механики, который успешно закончила в 2005 году. Неоднократно участвовала в Пушкинском молодежном фестивале «С веком наравне», проводимом нашим университетом. Стихи всегда получали право быть опубликованными. Спасибо огромное жюри, что выбирали лучшее. В 2010 году была удостоена звания лауреата. Стихи пишу всю свою жизнь. Насколько успешно  – судить читателю. В 2011 году вышла моя первая книга, которую я назвала «Луч». Сейчас  я получаю дополнительное образование в Институте международного права и экономики им. Грибоедова на факультете лингвистики, пытаясь как-то между семьей и работой реализовать свою любовь к слову. У меня дома двое замечательных мальчишек, семь лет и год, а на работе я занимаюсь проектированием морских нефтегазодобывающих платформ.  И, несмотря на все это, стихи были и остаются неотъемлемой частью меня.

 

 

«ОСЕНЬ В ЭТОМ ГОДУ ОСТОРОЖНАЯ…»

 

 

*  *  *

 

С куклами как то не повезло –

Больше обломки кирпичных кладок.

Девочка в мыслях наводит порядок

Мешаются в мыслях добро и зло.

 

В мыслях – контейнеры, грузовики,

Пряничный домик, сестра-первоклашка

Танки на улицах, манная каша

Мама – вяжет посуду в тюки.

 

Дедушка.  Бабушка – в легком платье.

Кукол забыли.  Лучшее – детям.

Мама, скажи мне, куда мы едем?

Мама строго велела не плакать.

 

Поезд в Россию. В России зима.

Мама тащит их по морозу.

Грохот свирепого паровоза

Желтый фонарь, за перроном – тьма.

 

Прибыли. Снег  –  пушистый и легкий!

Елка! Прямо напротив крылечка!

Домик продрогший.  Хочется лечь, и...

В горячечный сон. Воспаление легких.

 

Лето. Феерия сорняков.

Мухи, кузнечики и стрекозки.

Милая девочка в платье пестром

Кормит в баночке пауков.

 

Смотрит, как мух будут медленно есть.

Всем не до кукол – в стране 90-й.

Девочка смотрит спокойно и взросло.

Осенью в школу.  Девочке шесть.

 

 

*  *  *

 

Посвящаю несколько торопливых строк Суете -

Движениям хомяка в колесе, пони, бегущей по кругу,

Списку дел (и половины хватило б на день).

Меняются кадры, люди меняют друг друга.

 

Я не успеваю запомнить их и понять.

Перетекаю из роли в роль, из статуса в статус,

Я стараюсь, не упустить чего-нибудь важного, не прозевать,

Я все время куда-то спешу.  Я все время стараюсь

 

Выполнить список дел (хватило б, если уж честно, – треть!

К примеру, сходить в магазин и купить золотистого хрусткого хлеба.

И прожить до обеда). Не преуспеть, а хотя бы успеть!

Эскалаторы – лестница вниз, лестница в небо.

 

Грохочущий поезд, буквы мелькают в книге среди локтей,

Сумок, чужих разговоров, затылков, причесок, коленей, пальцев.

(К примеру – принять ванну, прочитать парочку свежих статей

Про кризис в Европе, позавтракать, прогуляться

 

До магазина – ну да, за хлебом). Стеклянные двери – воздух.

В воздухе осень. Восхитительный запах мокрой травы и листьев.

Безнадежно любимый спешащий город умылся, сохнет.

Озера луж на асфальте, капель мерцающий бисер.

 

У меня от скорости обостряются качества и черты,

Я становлюсь раздраженней и нетерпимей с каждым кругом

Ко всему, что меня тормозит,  кто добавляет мне Суеты

Маленький злой божок  -  телефон в кармане – просится в руку.

 

Назойливо тренькает, возится,  бубнит, вибрирует в кулаке

Требует выше, быстрей, сильнее и больше, больше…

(К примеру, выпить кофе, поплавать в бассейне, помечтать о каком-нибудь пустяке –

О маленькой булочной с золотистым хрустящим хлебом – чего же проще)

 

 

*  *  *

 

Несло по волнам,

Как корабль без капитана.

Меняла власть -

Любой капитан

Моментально бывал повешен.

Носила разные вещи,

Моталась по разным странам.

Любила дружить со странными,

С ними легко, конечно.

Противоречила – всем и своим уставам.

Устала. Спала на Ницше и Канте,

Чтоб как-нибудь оклематься.

Легко казаться

Тем, что ты есть, если только двадцать.

Метаться по морю,

Как корабль без капитана.

 

Потом капитан был выбран –

Случайно забыли повесить

В неразберихе,

Пока уходили от столкновенья с льдиной.

Включили обратный отсчет,

Начали с десять,

Успели дойти только до середины.

Капитан оказался просоленный и угрюмый.

За ним был морской регистр, семейный кодекс и одна граната.

Не долго думая, запер бунтующих в трюме.

Направил корабль в выверенный фарватер.

Послал телеграмму  –

Маме,

Мол, все хорошо, наконец-то:

Я проклял детство,

Движемся заданным курсом.

Там разберутся –

Те лузеры за замками

Куда им деться,

Пока они не свихнуться.

 

Капитан в моей голове уверен в себе и спокоен

Бурному морю

Предпочитает тихие бухты

Как будто

Можно всегда оставаться в строе,

Как будто нет, и не было никакого бунта.

Подтянут, сдержан, докладывается четко.

В журнале фиксирует отсутствие происшествий.

А те, за замками,

Превратились в  морского черта.

Со злой ухмылкой

И светло-зеленой шерстью.

 

 

*  *  *

 

Как с детских рисунков красочные картины:

Солнце такое желтое, деревья такие зеленые.

На лавочке в маленьком сквере в двух шагах от квартиры

Сидят и молчат влюбленные.

А дети как разноцветные шумные птицы

Перелетают по скверику, туда, сюда и назад.

Она молчит, опустив лицо и ресницы.

Он молчит, и не знает, что ей сказать.

И такая насыщенность красок: ребятишки и это солнце,

Рисовать, так деталей никто не заметит:

Только пара штрихов - стоящие у нее в глазах слезы,

И ветер.  Холодный-холодный ветер.

 

 

ВЕРЕТЕНО

 

У этой девушки все еще впереди.

Каждое утро открывает штору с цветными узорами,

Задает солнышку один и тот же вопрос - скоро ли?

Солнышко гладит по косам и говорит - жди.

 

Каждое утро доит корову, берется за веретено.

Тянет нитку, ловко прядет из шерсти пряжу

Считает деньки - когда же - судьба - когда же?

Солнышко ласково смотрит за ней в окно.

 

У этой женщины все могло бы случиться, но

Как то не вышло, а годы все шли, да мимо,

Пыль на шторах, старость неумолима,

Солнышко светит, кружится веретено.

 

Деревня сгорела вся, только дом ее с края - нет.

Шептали, что ведьма, ушли подобру- поздорову.

Утром открывает шторы, доит корову,

Улыбается солнышку, солнышко светит в ответ.

 

Она ему - милое, прошу тебя, отпусти.

Уже не жду, немощна я и измучена,

Смотрит в небо, глаза да морщины-излучины

Солнышко улыбается, и говорит – жди.

 

Остатки шерсти давно уже съела моль.

Солнышко гладит седые волосы ласково.

Веретено стоит без дела уже лет тридцать.

Вдруг, заходит принцесса, просит напиться

Трогает веретено...это была ЕЕ сказка.

Просто досталась совсем небольшая роль

 

 

*  *  *

 

Не придумывай каких-то особо высоких чувств,

Мы уже опоздали с этим лет на пятьсот.

Ты снимаешь трубку и слушаешь, как я молчу.

Я молчу и представляю твое лицо,

И как руль ты небрежно держишь одной рукой,

А в открытом окне бушует навзрыд Москва.

Я звоню, чтобы просто немного побыть с тобой,

И не тратить попусту пафосные слова.

И в моей душе устанавливается покой.

Закрываю глаза и слушаю стук внутри.

Словно по морю в шторм провели рукой, 

Сгладив волны и потопив корабли.

 

 

*  *  *

 

Девочка, стоя на цыпочках, маленьких богом

Дула в кольцо, создавая новую жизнь.

Новая жизнь наливалась радужным боком.

Мальчик рядом скакал и кричал: «Держи!»

Бегал за нею, хлопал ее в ладошах.

Капли взрывали воздух, и воздух плыл.

Девочка дула в кольцо, создавая похожих.

Мальчик радостно бегал и их ловил.

Маленький бог уведен отдыхать и кушать.

Мальчик скатился с горки на голове.

Новая жизнь превратилась в мыльные лужи.

Мыльные лужи высохли на траве.

 

 

СИРЕНЬ

 

Подхожу к подъезду, ищу ключи,

А ключи проваливаются на дно

Под Акунина, солнечные очки,

Кошелек и карточку на метро.

А в душе кошмарная пустота.

Достаю из сумочки все подряд

И рассеянно пялюсь в небо, а там…

Полыхает закат.

 

Облаков малиновая сирень

Уплывает медленно в горизонт

Птицы носятся выше, и им видней

Как художник красит цветами свод

А он льет небесную акварель,

И ее растушевывает перстом -

Облаков малиновая сирень

И земля, плывущая за китом

 

Захожу домой. Закрываю дверь.

Пустота заходит вместе со мной.

Темнота вокруг. Темнота во мне.

И ничем не хуже одна другой.

Не желаю миру ни боли, ни зла,

Счастья всем, кто вывелся на земле.

Пусть бы дальше шла за весной – весна.

Только я - вовне.

 

Ветер гонит в комнатах темноту.

Жидкий мрак затягивает окно.

Я бесшумно юркаю в глубину,

Как ключи проваливаюсь на дно.

Под гнетущий холод банальных драм,

Под тоску и тщету ушедших чувств.

Засыпаю, проваливаюсь... А там -

Я лечу.

 

Облаков малиновая сирень

Уплывает медленно в горизонт

Птицы носятся выше, и им видней

Как художник красит цветами свод

А он льет небесную акварель,

И ее растушевывает перстом -

Облаков малиновая сирень

И земля, плывущая за китом.

 

 

*  *  *

 

Осень в этом году осторожная, словно зверь:

То крадется бесшумно, то припадает враз.

И я чувствую напряженный взгляд ее желтых глаз

- очередной трофей.

 

Выхожу наружу, остерегаясь. Пульс.

Самый кончик усов, передние лапы, грудь.

Я вдыхаю воздух, надеясь – когда-нибудь

Я вернусь.

 

А она, как кошка, сегодня уже сыта.

В теплой рыжей шерсти кусочки чужих когтей.

И я кутаю потеплее своих детей

И спешу туда.

 

И уже снаружи услышу тревожный вой -

Ее легкий голод, стынущий на ветру.

А ребенок лопаткой роет сырую траву

И не хочет домой.

 

 

*  *  *

 

Ехал вагон. В вагоне качались пассажиры

Со своими проблемами, недостатками

Люди как люди. Живые.

Когда-то смеялись, когда-то плакали.

Потом один пассажир под наркотиками -

С неустойчивой психикой и лицом спокойным

Соединил на груди нужные болтики

И взорвал себя и еще сотню.

Страна облилась кровью и взвыла

Как от удара палкой по морде

И заговорила-заговорила-заговорила

Каждым домом во всем народе,

Как беззащитен каждый перед жутким,

Где-то в горах прячущимся врагом.

А кукловод смеялся удачной шутке

И думал – ловко он придумал с этим зверьком!

Пусть обмозгуют, кто защитит их, слабых,

Кто поведет нужной дорожкой.

И думал, что все-таки он славный,

И по сути – правильный и хороший.