Елена САФРОНОВА

 

Прозаик, литературный критик-публицист. Постоянный автор литературных журналов «Знамя», «Урал», «Вопросы литературы», «Дружба народов» и др. Редактор рубрики «Проза, критика, публицистика» журнала «Кольцо «А». Автор книг критико-публицистических статей: «Все жанры, кроме скучного», «Диагноз: Поэт», «Улица с фонарями», романов «Жители ноосферы» (2014) и «Ультра-Бареткин» (2024), сборников рассказов «Портвейн меланхоличной художницы» (2017) и «Тяжкий путь избранных». Лауреат Астафьевской премии (2006), премий журнала «Урал» (2006), «Кольцо А», «Венец» (2013), «Антоновка 40+» (2020) и других. Член Русского ПЕН-центра, СП Москвы, СРП.

 

 

КАК ПОЭТ СОЗДАЕТ СВЕТ

(Леонид Советников. Стихи из Note book: Стихотворения разных лет. Критическая лирика. – Рыбинск: «Цитата Плюс», 2023. – 128 с.)

 

Поэта Леонида Советникова, живущего и работающего в Рыбинске, я знаю давно. И отнюдь не только потому, что мы состоим с ним в одной творческой организации – Союзе российских писателей (а Леонид еще и член правления Ярославского регионального отделения СРП). Просто Советников – вполне известный автор, лауреат поэтических номинаций многих конкурсов, активно публикующийся как «в Сети», так и «на бумаге». Из числа изданий «Журнального зала» его поэтические подборки, скажем, печатались в журналах «День и ночь» и «Дети Ра». И трудно перечесть межавторские сборники и поэтические альманахи, в которых участвовал со своими стихами Леонид Советников. Относительно недавно, в 2021 году, увидел свет сборник рыбинской поэзии за 30 лет «Как созвучны иволга и Волга!», автором идеи и составителем которого выступил тоже Советников. Кстати, и строчка, которой озаглавлен сборник, принадлежит Леониду. Она взята из удивительно красивого, в лучших лирических традициях русской поэзии стихотворения:

 

Мне укрыться от себя не проще

Летом было, чем порой осенней,

Чтобы рыться в памяти, как в роще,

И жалеть о прошлом, как Есенин,

Или, стоя на речном причале,

Где не провожали, не встречали,

Вспомнить в свежем колыханье света,

Как созвучны иволга и Волга!

Как волна напоминает волка…

 

Осенью прозрачной ближе это.

 

Приведенное стихотворение входит в новую книгу Леонида Советникова, с которой я рада поздравить автора. Сборник под названием «Стихи из Note book» является пятой «сольной» книгой Советникова и включает не только поэзию, но и «критическую лирику», как этот раздел поименован в подзаголовке. Заинтригованная «критической лирикой», я начала знакомство с книжной новинкой с неё.

В настоящий раздел автор собрал шесть эссе о поэтической работе в самом широком понимании этого выражения: от размышлений о слоге, стиле, идее того или иного стихотворца, до «творческих портретов» этих самых стихотворцев и переосмысления известных, казалось бы, художественных и нравственных истин. Причем написаны эти якобы прозаические или публицистические тексты на высоком поэтичном уровне:

 

«Да будет свет!» – чудесное и непостижимое прозрение. «И стал свет» – всего лишь солнце, потянувшее за собой (будет – стал) тень существа по имени Время. Время первого осознанного действия: «отделил свет от тьмы», первого качества: «свет хорош». Время, как рычаг озарённой реальности: пространства неба с точкой приложения сил – землёй.

Не так ли и автор создаёт стихи, высвечивая отличный от собственного способ бытия?»

 

Какие истины позволяет себе разгадывать заново поэт? Например, эссе «Роль безумца» посвящено вопросу, кто есть призрак в шекспировском «Гамлете», вправду ли это просто тень убитого короля? А в эссе «Давний спор» «вопрос о природе лирики (храм или мастерская)» автор решает, привлекая логику и эстетику Снежной Королевы, велевшей ребенку складывать из льдинок слово «вечность». Что же касается персоналий, то в «критической лирике» Советникова фигурируют на равных Пушкин и Лермонтов (как авторы перекликающихся стихотворений «Пророк» и «Поэт», которые и официальное литературоведение считает необходимым анализировать в паре), Иннокентий Анненский и Георгий Иванов (напротив, как антагонисты – первый обладатель «душевного микрокосмоса», второй – «сияющей пустоты» лирического макрокосмоса»). И здесь у меня возникло единственное серьезное замечание. Очень любопытно эссе «Я лечу, узнавая путь», героиня которого – Алла Сергеевна Головина, а в текст Советникова органично вплетены строки её стихов: «Она, которая «даже ночь клялась не пережить», не затерялась среди ярких красок и изысканных форм, ведь прилетела она «Смотреть, как мёртвых листьев пачки // Опять пришпорены травой». И стихи, и их создательница, безусловно, достойны внимания и широкого рассмотрения. Не стыжусь признаться, что я впервые узнала, кто такая Головина, из лаконичной ремарки эссеиста: «Урожд. баронесса, поэтесса первой волны эмиграции». К сожалению, русская эмиграция первой волны – воистину неисчерпаемая тема, в которой, уверена, еще будут открываться новые имена и культурные пласты. Одним из таких открытий могла бы и должна была бы стать Алла Головина. Но увы – Советников посвятил ей самое короткое эссе в разделе «Критическая лирика». Может быть, считал, что и так его искушенные читатели в курсе судьбы и наследия Головиной? Леонид, поверьте, вы преувеличили степень даже моей осведомленности!.. Надеюсь, из крохотного, легкого, как выдох, эссе родится полноценный очерк об этой женщине. К слову, если так произойдет, готова предложить страницы журнала «Кольцо А» для публикации этого материала. Уверена, он получится интересным и познавательным!

Все остальное в книге Советникова – это стихи разных лет, как обозначено в аннотации. Иногда поэты, составляя такие сборники, стремятся обозначить свою динамику за прожитые годы и ради наглядности датируют стихи. Наш автор поступил иначе. Он избегает дат и какой-либо иной видимой логики – например, тематической. Но, вчитываясь в книгу, я нашла, как мне представляется, ответ, какой порядок заложен в основу составления сборника. Это контраст. Стихи подобраны так, чтобы соседствующие отличались друг от друга техникой, ритмом, стилистикой, гаммой, смыслом – и, если так можно выразиться, первоисточником.

У Советникова собственные стихи чередуются с переводами («Из Андре Шенье», «Из Ханса Бёрли», «Из Виттории Колонны» и др.), а тексты полностью авторские – с теми, что написаны как отклик на чье-то художественное высказывание. Скажем, бросается в глаза цикл «Стихи по картинам Владимира Набатова» – а репродукции этих картин приведены в книге. Тут надо сказать, что книга выполнена и издана очень хорошо в полиграфическом плане: белая бумага, удачная, легко читаемая вёрстка и эффектные иллюстрации. Казалось бы, качественное оформление само собой подразумевается для поэзии – но, к несчастью, сегодня приходится встречать удручающий уровень книгоиздания, особенно когда речь идет о детищах региональных издательств. Однако же рыбинская «Цитата Плюс» в случае со сборником Советникова оказалась на высоте, за что ей моя искренняя благодарность.

Владимир Набатов – уникальный художник с Вологодчины, инвалид I группы с рождения, физически не способный, казалось бы, рисовать, но «обманувший» фатум тем, что стал создавать целые полотна, держа карандаш зубами. Вероятно, эта сила преодоления, а также экспрессия, которой дышат картины Набатова, побудили поэта воспеть несколько работ художника в стихах. Среди этих работ есть несколько страшных военных сюжетов. Но мне хочется привести в пример другой текст – посвященный светлой и радостной картине с распускающимися березами и банкой из-под газировки на сучке на ближнем плане.

 

На земле берёзового сока

 

Набежали тёплые денёчки,

Не хватает только тёплых слов.

Как дороги, разбухают строчки –

Я к весне внезапной не готов.

 

(…)

 

Отговорки наши и укоры

Ветер все развеет без труда,

Он пустую банку кока-колы

Подхватил, задев за провода!

 

Другой очень выразительный пример творческого диалога Советникова с другим автором – восьмистишие с эпиграфом из Николая Гоголева «…последняя капля стекает / Хотя бы её согрей»:

 

– Налей! Мы ж ещё не умерли,

а умерли – знаем сами,

как, вечные, обезумели

и маемся словесами.

 

Налей! А иначе холодно

вам, временным, без меня.

Вино октября не повод, но

последняя капля дня.

 

Стихотворению придана сноска, заставляющая волосы шевелиться на голове: «Во сне он обратился ко мне с этой просьбой». Рыбинский поэт Николай Гоголев был фигурой незаурядной в местном литературном цехе, судя по рассказам земляков. Он ушел из жизни в 2011 году в возрасте 63 лет. В книге Советникова есть еще несколько обращений к ушедшим – поэту Николаю Якушеву, своему другу Николаю Можухину… Но только «перекличка» с Гоголевым производит впечатление общения двух поэтов через грань, разделяющую наши миры. Поневоле поверишь в особое поэтическое (пред)видение и чувствование, заходящее за пределы материального пространства.

К образцам такого особого чувствования можно, полагаю, отнести и стихи на духовные темы, которые в сборнике представлены в изобилии. Читая книгу Советникова, я вспоминала большое интервью, взятое у поэта Марины Кудимовой для портала о культуре «Ревизор.ru» https://rewizor.ru/literature/interviews/marina-kudimova-kulturnyy-kontekst-v-literature-ne-nado-putat-s-voprosami-very/ , в котором мы много говорили о соотношении, так сказать, религиозности и литературы. В частности, на мой вопрос, нет ли в обращениях поэтов к Богу и всем его угодникам нарушения заповеди «Не поминай имени Господа твоего всуе», Марина Владимировна ответила: «Разве пушкинский пророк всуе говорит: «И Бога глас ко мне воззвал?» Святитель Николай Сербский так толковал 3-ю заповедь: «… святители и угодники Божии падают ниц. Тогда кто же из смертных дерзает поминать Пресвятое имя Божие без душевного трепета и без глубокого воздыхания от тоски по Богу?» В тоске по Богу человек и пишет стихи. Это не иконы и не акафисты, на создание которых, безусловно, требуется благословение духовного лица. Это свободный союз «волшебных звуков, чувств и дум» (Пушкин)».

Мне показалось, что и многие из стихов Советникова такого рода написаны именно «в тоске по Богу» – и что у других авторов для собственных переложений он ищет именно такие тексты. Так, стихотворение «Из Виттории Колонны», по сути, возвышенный псалом, молитва к Создателю:

 

Призри и на меня, Творец земного,

И я живу ростком лозы Твоей,

Мой бедный кров похож на сень ветвей

И ходит ходуном от ветра злого, –

 

но во всех земных испытаниях для молящегося «истинного слова / Не иссякает благостный ручей». Тем самым истинно верующий сравнивается с поэтом. Тема единства Бога и поэзии, вообще созидания и сотворения, пусть в мелких, доступных людям масштабах, звучит во многих стихах Советникова. Таких, например, как «В Великопостный день»:

 

Уже весна, как переводчица,

Парит над белою страницей, –

 

«Обречённость»:

 

О, разума нищие дети,

Вот тема – засмейтесь над ней,

Что чем обречённей на свете,

Беспомощней, тем и родней! –

 

«Погружаясь в песок бытия»:

 

Но однажды… средь зыбистых дюн

Закричу, пропадая со страху…

И отделает бог черепаху

И… исторгнет мелодию рун! –

 

или «Прошуршали слова»:

 

Это только лишь блики,

Облака и белёсый песок…

Нет… не камни, а лики!

И твой ангельский голос высок.

 

Впрочем, даже в тех стихах, где о божественном начале света (во всех смыслах) как будто ничего не говорится, оно все равно присутствует. Леониду Советникову присущ философский взгляд на наше житье-бытье. И, как мы уже убедились, он постоянно расширяет границы этого житья-бытья так, чтобы в самой простой бытовой зарисовке проглядывал смысловой и сущностный подтекст. Как вот в этом небольшом высказывании, например:

 

Привычно строить из песка,

Из глины обжигать,

На память, где растёт строка,

Надежду возлагать.

 

А снег и лёд – материал

Первейший у зимы…

Да век недолог, разум мал

И малодушны мы.