Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
Союз Писателей Москвы
Кольцо А

Журнал «Кольцо А» № 181




Виктор КУЛЛЭ

Foto 1

 

Поэт, переводчик, литературовед, сценарист. Окончил аспирантуру Литинститута. Кандидат филологических наук. В 1996 г. защитил первую в России диссертацию, посвященную поэзии Бродского. Автор комментариев к «Сочинениям Иосифа Бродского» (1996–2007). Автор книг стихотворений «Палимпсест» (Москва, 2001); «Всё всерьёз» (Владивосток, 2011). Переводчик Микеланджело, Шекспира, Ч. Милоша, Т. Венцловы, англоязычных стихов И. Бродского. Автор сценариев фильмов о М. Цветаевой, М. Ломоносове, А. Грибоедове, В. Варшавском, Г. Газданове, цикла документальных фильмов «Прекрасный полк» – о судьбах женщин на фронтах войны. Лауреат премий журналов «Новый мир» (2006) и «Иностранная литература» (2013), итальянской премии «Lerici Pea Mosca» (2009), «Новой Пушкинской премии» (2016). Член СП Москвы и Русского ПЕН-центра.

 

ЧЁРНОЕ И БЕЛОЕ

 

В студенческие времена застольным хитом, исполнявшимся под гитару, стала песенка из комедии Гайдая: «Чёрный цвет, а потом будет белый цвет – вот и весь секрет». Мысль, что за чёрной полосой в жизни непременно воспоследует белая, чрезвычайно утешительна. Заражает здоровым оптимизмом. Увы, в юности мы не умели додумывать до конца – простейшая логика подскажет, что следом за белой полосой вновь подкрадывается чёрная. Немудрёный шлягер юношеских лет – первое, что приходит в голову при взгляде на фасады генуэзских церквей, выложенные из чёрного и белого мрамора. Чёрно-белые полоски способны вызвать различные ассоциации: от маскировочной окраски зебры – до матросской тельняшки, от униформы узников концлагеря – до домашней пижамы. Именно на необычайные «полосатые церкви из белого и чёрного мрамора» в первую очередь обратил вниманию восхищавшийся Генуей Гоголь. Откуда же у строителей возникла эта странная причуда?

В жизни генуэзцев чёрно-белый орнамент был признаком благородства. Украшать им фасад дома дозволялось лишь представителям древнейших семейств. А уж «полосатые» храмы в христианском мире и вовсе редки – пожалуй, встречаются ещё кое-где в Тоскане. Моё предположение таково. Чередование полосок уходит корнями в языческий фатализм – представление о том, что все мы игрушки в руках Судьбы. Либо – слепого Случая. Оно в корне противоречит христианству, которое (как любая монотеистическая религия) делит мир на чёрную и белую половины, чье чередование по определению невозможно. Сама идея чередования (т.е. повторяемости процесса) восходит к античному мировоззрению, в противовес христианской линейной концепции развития – от тьмы к свету. Точкой отсчёта которой стало Рождество.

Практика показывает, что самые жизнестойкие модели возникают не в результате антагонизма, а вследствие синтеза, взаимооплодотворения противоречащих концепций. Очевидный пример – эпоха Ренессанса, вернувшая христианской культуре наследие античности. Дальнейшее развитие темы заведёт в глухие философские дебри, поскольку под тезис можно подверстать всё что угодно: от «Афин и Иерусалима» Льва Шестова до корпускулярно-волновой теории, положенной в фундамент квантовой механики.

История Генуи – недурной пример того, как синтез христианства и язычества привёл к блестящим результатам. Органичное сочетание античности и христианства лежит в основе итальянского менталитета. Бóльшая часть обитателей Апеннин считает себя католиками и, одновременно, наследниками Древнего Рима. По всей Италии аристократы возводили свой род к древнеримским когноменам. Венецианские Марчелло – к знакомым по учебникам истории Марцеллам. В Генуе было по-иному. Костяк местной знати составили потомки не римских родов, а лигурийских племенных вождей. Дориа, Фиески, Гримальди и Спинола стояли у кормила Республики на протяжении столетий, поддерживая систему власти «четырёх семейств» (альберго), с которым связаны и расцвет Генуи, и её падение.

Взлётов и падений было несколько, как в песенке про «полосатую жизнь». Обусловлено это балансом сил местной аристократии и пополанов – простых жителей города. Когда он оказывался нарушен, для Генуи наступала чёрная полоса, когда восстанавливался – приходил очередной «золотой век». Чересполосица генуэзских фасадов не случайна. Символично, что изначально языческий орнамент стал неотъемлемой частью христианских храмов. В городе, местоположением обречённом на морской промысел, иначе сложиться вряд ли могло. Выскажу мысль, которая, вероятно, покажется спорной. Христиане – скверные мореходы. В отличие от древних греков, финикийцев или, скажем, викингов. Монотеистическая религия по природе континентальна, тесный контакт с капризной морской стихией ей противопоказан. Успехами эпохи Великих Открытий мы обязаны сидящему в генах европейской цивилизации наследию античности, или тех же лигурийских пиратов. Но предприимчивые генуэзцы, отправляясь в очередное непредсказуемое плавание, этого не осознавали. Будучи добрыми католиками, они вручали судьбы в руки Господа и Девы Марии. И порой вера воистину творила чудеса – достаточно вспомнить о плавании Колумба.

После того, как город обрёл первое кольцо стен, жители объединили усилия в строительстве самых насущных сооружений: маяка и храма. Но об этом чуть позже. Сначала краткий экскурс в историю. В предыдущем очерке мы расстались с Генуей, когда, отразив набег Фатимидов, она сделала первый шаг на пути к грядущему величию. Перечислим вкратце следующие шаги. В 958 году король Италии Беренгар II даровал Генуе диплом, подтверждающий права и привилегии горожан. Практически, с этого момента она стала самостоятельной политической единицей, хотя единой центральной власти в городе не было – её делили между собой виконт, епископ и крупнейшие феодальные синьоры. Соответственно трём центрам силы топографически сформировались три первых городских района, каждый из которых обзавёлся собственным храмом. На доминирующей высоте у Santa Maria di Castello расположился Castrum, внутри городских стен, вокруг собора San Lorenzo, обосновался Civitas, а вне стен, близ собора San Siro – возник Burgus. Между старой аристократией и усиливавшимися купцами происходила непрерывная борьба за власть, в которую со временем оказались втянуты и представители низших сословий – пополаны. Возникли торгово-политические союзы полноправных горожан, в первую очередь моряков и купцов (compagne), которые и легли впоследствии в основу грядущего устройства Республики. Как ни странно, неустойчивость внутреннего положения стала стимулом для интенсивной внешней экспансии. К тому времени, как Генуя очнулась от спячки, вокруг было вдосталь сильных конкурентов. Наиболее серьёзным стала Пиза. Пизанцы на пару веков раньше вышли в море, уже в IX веке их флот появился на Адриатике и успешно сражался с сарацинами у африканских берегов. Изначально генуэзцы объединились с пизанцами для борьбы с сарацинами. И Генуя, и Пиза принимали активное участник в Первом Крестовом походе. Генуя не только предоставила корабли, но с самостоятельно организовала несколько экспедиций к Святой Земле. После захвата Антиохии Генуя получила в 1098 году первую факторию на Леванте, а чуть позже – торговые кварталы в Кесарии, Акре, Бейруте, Иерусалиме и Яффе – с правами беспошлинной торговли во всем Иерусалимском королевстве. Тогда и были привезены из Святой Земли мощи Иоанна Крестителя и святого Георгия, будущего патрона города. Красный крест на белом фоне – символ участия в крестовом походе – стал знаменем Генуи.

Генуэзцы принимали участие почти во всех последующих крестовых походах, всякий раз увеличивая своё могущество. Но могущество укрепляла и Пиза – рано или поздно две морские республики должны были столкнуться. Камнем преткновения стала Корсика. С 1119 года между Пизой и Генуей начались бесконечные войны: из-за Корсики, из-за Сардинии, из-за влияния на море. Лишь в 1284 году пизанский флот потерпел окончательное поражение в битве при островке Мелории, неподалёку от собственной гавани. С этого момента Пиза утратила значение Средиземноморской державы. Генуя же не только добилась значительных привилегий в Византийской империи, но и активно участвовала в Реконкисте на территории Испании. Но на горизонте уже появился новый соперник – усиливающаяся Венеция.

В 1204 году венецианцы приняли участие в захвате крестоносцами Константинополя. Полвека спустя, в 1261 г. генуэзцы помогли Михаилу Палеологу восстановить Византийскую Империю, и были вознаграждены, получив монопольное право торговли на Чёрном море. К тому времени и Генуя, и Венеция уже обладали там собственными колониями. Столкновение стало неизбежным. А пока для Генуи воистину настал золотой век. Торговый оборот генуэзского порта, в период с 1214 по 1274 год лишь удвоившийся, за последующие 20 лет возрос в четыре раза. С 1139 года Генуя начинает чеканить собственную монету, в 1143-м первой в Италии принимает городской статут, а в 1143-м Фридрих Барбаросса официально признаёт Генуэзскую Республику, закрепив за ней побережье Лигурии от Монако до Портовенере.

Но пора отвлечься от истории и вернуться на улицы города. По счастью, из памятников той эпохи до наших дней дошло довольно многое. Исторический центр Генуи занимает самую большую площадь в Европе – около четырёх квадратных километров. В одном из путеводителей туристам рекомендуется непременно сделать в Лигурии три вещи: искупаться на пляже San Remo, погладить электрического ската в Аквариуме Генуи и вскарабкаться на маяк Латерна (Lanterna). Об Аквариуме речь шла в предыдущем очерке, о Сан-Ремо ещё впереди, а маяк идеально подходит к нашему рассказу. Понятно, что приморский город без маяка не может. Строительство Латерны было завершено около 1128 года. Изначально маяк оасполагался за чертой города, на холме Сан-Беньяно. Огонь поддерживали местные монахи, используя дрова из высушенного можжевельника. Позже стали применять лампы на оливковом масле. В 1840 году на Латерне была установлена вращающаяся линза Френеля – кстати, официально открытая лишь в январе 1841-го.

За многовековую историю маяк не раз подвергался разрушениям и перестройкам. Совмещал функции крепости и тюрьмы. Здесь бились гвельфы с гибеллинами, здесь томился в заключении взятый в заложники король Кипра Жан II де Лузиньян. Смотрителем Лантерны был Антонио Коломбо – дядя великого Колумба. Ныне Латерна – наиболее опознаваемый символ Генуи, один из старейших маяков мира. Высота его составляет 117 метров. Тот, кто не устрашится преодолеть ведущие вверх 375 ступеней, будет вознаграждён не только панорамой окрестностей, но и ощущением сопричастности к живой истории.

На восточной границе города находятся ворота Porta Soprana – часть стены «Барбаросса», сооружённой горожанами в 1155 году для защиты от императора. Кроме них до наших дней дошли Porta dei Vacca и полуразрушенные «Золотые ворота» (Porta Aurea). Но главными, конечно, являются храмы. Вопреки традиции, рекомендую начать знакомство с ними не с кафедрального собора, а с древней Chiesa di San Giovanni Pre – красивого романского храма, выстроенного в 1180 году рыцарями-иоаннитами для паломников, направляющихся в Святую Землю. К церкви примыкает здание приюта-больницы, для тех же паломников. Переправка желающих в Святую Землю веками являлась существенной статьёй городского бюджета.

Одной из красивейших церквей города считается Santa Maria di Castello, построенная приблизительно в 900 году. Здесь можно увидеть старинные фрески и майолику генуэзских мастеров XV века. Особенно выделяются «История Давида» и монохромное изображение святого Доминика. Нельзя пройти и мимо Chiesa di San Donato с поразительной восьмиугольной колокольней. Алтарь украшает «Мадонна с младенцем» работы Николо да Вольтри. Здесь же «Святой Иосиф» Доменико Пиолы, «Поклонение волхвов» Йоса ванн Клеве и замечательные мраморные барельефы. Рядом – готическая Chiesa di Sant’Agostino, в которой открыт музей фресковой живописи, скульптуры и археологических находок.

Завершить знакомство можно в кафедральном соборе San Lorenzo. Это один из самых знаменитых храмов Европы. В III веке на этом месте возвёл первый храм сам святой Лаврентий. Легендарный мученик, нашедший в себе силы подшучивать над палачами, поджаривавшими его заживо. Здесь хранятся мощи Иоанна Крестителя и кубок зелёного стекла, стоявший на столе во время Тайной Вечери. Великолепная коллекция фресок и живописи Сан-Лоренцо уникальна, но здесь мы сталкиваемся с редчайшим случаем, когда оригиналы проигрывают копии. Я имею в виду копию «Тайной вечери» Леонардо – вероятно, лучшую в мире.

А ещё чёрно-белый фасад Сан-Лоренцо порождает странный визуальный эффект. И без того внушительное здание выглядит ещё более значительным. Как говорят англичане, «становится больше себя самого». Думаю, именно стремлением «стать больше себя самих» были движимы многие поколения горожан, чьими усилиями создавалось одно из любопытнейших государств в истории Европы – Генуэзская Республика.