Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
Союз Писателей Москвы
Кольцо А

Журнал «Кольцо А» № 181




Foto 1

Елена ПОГОРЕЛАЯ

Foto 2

 

Поэт, литературный критик. Родилась в г. Заречный (Пензенская обл.). Работает учителем-словесником в гимназии и редактором отдела современности в журнале «Вопросы литературы». Автор сборника стихов «Медные спицы» и двух книг в серии «ЖЗЛ» – «Черубина де Габриак. Неверная комета» (2020) и «Владислав Дворжецкий. Чужой человек» (2024). Стихи публиковались в журналах «Звезда», «Октябрь», «Кольцо А», на портале «Лиterraтура», критические статьи и рецензии – в журналах «Арион», «Вопросы литературы», «Новый мир», «Prosodia» и др.

 

 

ЕЩЁ ОДНИ КОРОТКИЕ ПИСЬМА

 

 

*  *  *

бледные полустёртые

линии

            краски

                        числа

мёртвые мои мёртвые

оклик лишённый смысла

оклик лишённый отзвука 

что говорить об этом

только над крышей облако

вспыхнет нездешним светом

только сверкнёт

                 (ну кто же ты)

сойка пером сапфировым

там где душа художницы

пришлых встречает с миром

там где шаги нетвёрдые

мерят поля пустые

мёртвые мои мёртвые

зимние

            золотые

 

 

ПАМЯТИ О.Т.

 

1.

А моя подруга стала ангелом.

Там, во мгле, слепой и бестелесной,

предстаёт она в сиянии алом –

против духов злобы поднебесной.

А моя подруга красит новые

листья в краски цвета карнавала,

и деревья шепчутся кленовые,

что она их так нарисовала.

Карандаш дрожит над старой ивою.

Начали раскрашивать – забыли.

Правда, она самая красивая.

Правда, ей не холодно в могиле.

 

2.

Нет тебя на этом свете,

нет на этаже.

…Знаешь, Оля, наши дети

выросли уже.

            Стали строже, стали в силе

            не страшиться дня, –

            и гулять к твоей могиле

            ходят без меня.

Мы хранили их от злобы.

Да исчезнет зло.

Нарисуй им осень, чтобы

сделалось светло.

            Нарисуй, как ты умела:

            крест невдалеке,

            желтый след цветного мела

            на её щеке,

тропку, где земная плёнка

зыблется, дрожа…

Нарисуй в листве лисёнка,

а в траве – ежа.

            Шелест в клёнах, ветер в ивах.

            Контур и объём.

            Нарисуй их нам – счастливых.

            Нарисуй вдвоём.

 

 

ИЗ ЦИКЛА <ЕЩЕ ОДНИ КОРОТКИЕ ПИСЬМА>

 

1.

…ведь, должно быть, он всё-таки ведает, что творит,

если вдруг в одну ночь наполняет тебя изнутри, 

как дыханием лёгкие, как водой пересохший ключ,

как пустую комнату – солнцем,

                                               пробившимся из-за туч,

как берёзовым соком ствол, как минором глухой гобой;

вот она, говорит, любовь, вот она с тобой,

то, что было тобой вчера, – так, сосуд, кимвал,

ты ведь этого не выбирал, говорит, не звал,

только вот же она, любовь,

                                               говорит, пусть себе внутри

милосердствует, долготерпит, не ждёт зари.

 

2.

Нет, нельзя, конечно, и всё-таки – рассказать бы,

как с утра на реке играют стрекозьи свадьбы,

как задетый воздух пчелиным звенит крылом,

как вода к полудню пульсирует под веслом.

Нет, нельзя, конечно,

                                          конечно, нельзя об этом –

как у нас закат совпадает с твоим рассветом,

как светлеет край подушки твоей, пока

здесь туман подлунный покачивает река.

Нет, нельзя, конечно, и ладно, и бог бы с ними,

сколько их ещё будет, и будут они какими,

эти дни, обратной бегущие чередой

под твоей далёкой-далёкой

                                               чужой

                                                           звездой

 

3.

Ты, пожалуйста, только живи, да?

                                               Живи вдали –

что на самом ли заповедном краю земли,

там, где небо и море смыкаются в окоём,

на который нам никогда не смотреть вдвоём.

Ты, пожалуйста, только живи, хорошо? Живи

хорошо – без какой-то ненужной тебе любви,

чтобы солнца блеск,

                              чтобы соль земли,

                                                   глубина волны,

величальная – голосами чужой страны.

Не увидеться, не проститься, и ничего.

Пусть мне слышится музыка имени твоего

от друзей – случайно, коротко, иногда:

– Вот такой-то, ты помнишь?

                                   – Такой-то. Конечно. Да.

 

4.

31 августа

уважаемые родители

сдайте на украшение зала

и ещё конфетти

и наборы которые дети хотели

эй подруга

по-моему ты мне о чём-то не рассказала

дорогая готовь договор

я вернусь через две недели

е<леночка> а<лексеевна>

а стоит ли прочитать

это

«лев толстой – бегство из рая»

е<леночка> а<лексеевна>

как будет русское

                        настоящее

                                  давно прошедшее

а я просто думаю о тебе

и немножечко умираю

каждый день умираю

потому что люблю тебя

как сумасшедшая

 

 

POSTSCRIPTUM

 

                                                        …полые церкви.

                                                               Лета Югай

 

Новое настоящее – там, за пыльной горой июля,

дымной громадой августа, за излучиной сентября.

Солнечная горошина – позолоченная пилюля –

перекатывается по клиросам у разрушенного алтаря.

 

Белый фарфор и золото с мёртвого иконостаса

стали речными лилиями, кувшинками на пруду.

Спас на воде стоит, говорят,

                                 если в воду войдёшь до Спаса,

вниз не смотри, не вглядывайся в дремлющую беду.

 

Тронуть бы тебя за руку, быть бы с тобой до вечера –

новому настоящему, близкой зиме назло.

…Это не человеческий голос, а голос ветра.

Это в церковном куполе дерево проросло.