Анисия КРОХИНА

 

Родилась в Москве. Окончила МГОУ, филолог. Стихи публиковались в журнале «Москва», альманахах «Параллели» (Волгоград), «Ветер в ивах» (Коломна), газете «Народный учитель» (Москва, 2021).

 

 

МОЙ ВЫБОР

 

 

*  *  *

 

Разорённое сердце тоскует, зовёт, волочится

И хватается за руки, пуговицы теребит.

Принимаю за страсть безысходность его одиночества,

За любовь принимаю его ошалелый вид.

 

Разорённое сердце – иссохший родник, безумие,

Оскорблённая чистота, парадокс, бастард:

Это будто мы оба давно и напрасно умерли,

Или типа колечко мамино сдать в ломбард.

 

Разорённое сердце – глотка его лужёная.

Прожуёт, не подавится, песни твои и сны:

Так становятся хрупкие девочки злыми жёнами,

Так на месте фиалок крапива растёт и сныть.

 

Будет клясться – не верь, будет плакать – гони бесчувственно:

У него сорок жизней, но в каждой оно мертво.

И алмазные слёзы – подделка, и боль – искусственна.

Не жалей, не корми. Не давай ему ничего.

 

 

РУКОПИСИ

 

Рукописи твои так себе: не греют и не горят

Что русскому хорошо, то и немцу, и негру – яд

Я без тебя поправилась, стыдно сказать, душой

Классно, что ты ушёл

 

 

Год или десять, кажется, плакала у станка

Горе моё огромное, грусть моя велика

Но поразмыслив, сделала личико кирпичом

Мальчик-то ни о чём

 

Вышито в подсознании крестиком: берегись

И потому казалось мне: всюду одни враги

Страшно, как страшно, мамочка, стой, не ходи туда

Это всё ерунда

 

Это не кровь, а солнышко в речке стальной живёт

Это проросшим зёрнышком радуется живот

Рукописи твои глупые не греют и не горят

Не прокатил обряд

 

Я помашу веточкой типа прости-прощай

И в боковом зеркале хлястик скользнёт плаща

Дернётся так таинственно. Впрочем, уже плевать

Это как зубы рвать

 

 

*  *  *

 

Безразмерна моя тоска:

Шепчет, льётся,

Распускает волосы,

Расстилается.

Душной проповеди оскал,

Взгляд колодца.

И кивают лотосы.

И вьются аисты.

Эта терпкая злая топь

Смертью полнится:

Дышит плесенью,

Душит осенью.

Но в трясине прожилки троп

Всё же вспомнятся:

Где поэзия –

Нет эрозии.

 

 

ПАСХАЛКА

 

Неоткрытой пасхалкой в забытой игре

Я осталась в две тыщи восьмом сентябре.

Я сижу на Динамо, боюсь высоты:

Люди, церковь, машины, кусты.

 

А внизу под навязчивый писк светофора

Не хватает дыхания для разговора.

В золотом Китай-городе, в синем метро

Ты меня называешь сестрой.

 

На бензиновой Курской, в Садовом кольце

Помнишь ливень – не выдал, но взял на прицел.

Осторожно, ведь дальше – секретный объект:

Перекрыто, ищите объезд.

 

Перекличка вконтакте, плохое вино.

В промежутках я сплю, а ты женишься, но

Это тоже – такое подобие сна:

Вперемешку вина и весна.

 

Я запуталась в чёрных твоих проводах,

Я с тобой потерялась на Чистых прудах.

Эта память – пещера дракона, острог:

Десять лет и три тысячи строк.

 

 

*  *  *

 

Я смотрю на луну, и мгновенно луна

Заключает меня в свой плен.

Полотно небелёного грубого льна

И шершавый её гобелен.

 

Как сияет она, как резка и нежна,

И не может быть так, что в ней

Никакой глубины, ведь её глубина

Океанского дна страшней.

 

И не может быть так, чтоб магический свет

Был не ею самой рождён –

Не в сиротстве её, не в её вдовстве.

День проходит, и все мы ждём:

 

Ждём, когда облака унесутся, и вот

Выплывает, как лотос, как миф,

И как будто становится на эшафот,

Вакханалию солнца затмив.

 

 

ВЫБОРГ

 

Что ж, такой эпизод (раз уж мы тут ноем)

Мы поехали в августе в маленький Выборг

Монрепо обошли раза три, по-моему

Разумеется, это был мой выбор

 

Ты – красивый, как ангел, и только голос

Выдавал, что в груди – ледяная глыба

Я любила твои кудрявые волосы

Разумеется, это был мой выбор

 

В общем, мы обнимались с бутылкой виски

Виски жёг: словно воздух, а я – рыба

Неотрывно смотрела в глаза василиска

Разумеется, это был мой выбор

 

Валуны, скользкий мох, облака над заливом

Был спокоен и строг неразгаданный Выборг

Но и он под конец отвернулся брезгливо

Потому что он знал, это – мой выбор