Михаил РАНТОВИЧ

 

Родился в 1985 году в г. Кемерово. Стихи публиковались в сборнике «Новые писатели» (ФСЭИП), журналах «Интерпоэзия», «Крещатик», «Новый берег», «Урал», «Юность», региональной периодике. Живёт в г. Берёзовский.

 

 

 

ТУРБУЛЕНТНЫЙ СЛЕД

 

 

*  *  *

 

Молящий свет, молчащий зуммер

да паутинное окно.

И вот теперь, когда он умер,

природе вдруг не всё равно –

ей предстоит теперь работа,

которая уже не впрок:

с законом Бойля-Мариотта

термодинамики урок.

Ему воздастся не по вере,

не по делам на этот раз:

автолиз, пиршество бактерий,

разрушенный гомеостаз.

О вечной доле и мечтали

липиды и гемоглобин,

азот, хлор, магний, фосфор, калий.

Теперь он больше не один,

но он соседствует со всеми,

необратимо обратясь

в контакт на светлой микросхеме.

Мир – обнаруженная связь,

мир – обналиченные числа,

в горящих битах небосвод.

Ни мыслей больше нет, ни смысла –

одной гармонии круговорот.

 

 

*  *  *

 

В кармане спрятаны ключи,

словно подсчитанные риски.

Геолокацию включи

и окажись в Новосибирске.

 

По Красному иду не я,

нет, это я, но мимо, мимо,

и сквозь уютность октября

другая жизнь невыносима –

 

географический охват,

где долгие дороги снова

пунктирным контуром болят

от Красноярска до Тамбова.

 

 

*  *  *

 

Бесцельный треск по вечерам в траве

так работящ за городской чертою,

да слышен, будто тяжесть в голове,

мне турбулентный след над головою.

Лишь силуэты различает глаз,

да вечность зажигается на звёздах,

и в лёгкие, как нежный водолаз,

ныряет воздух.

 

 

*  *  *

 

Когда прозрачный зимний лес залит

до неба керосином кислородным,

когда хрустит, стреляет и горит

в лазурном, обезумленном, голодном,

 

то снова я почти что невредим

брожу среди незримого пожара,

где пихты – это безнадёжный дым,

где статика с эстетикой кошмара,

 

брожу, с трудом и радостью дыша,

как не страдающий, а настоящий,

и чувствую: мучительна душа –

что лес горящий.

 

 

*  *  *

 

Тусклый свет, асфиксия, свобода –

расставанье с тобой навсегда.

Как пригожесть теряет природа,

если к ней подойдут холода?

 

Всё покроется крупною солью –

компенсация пресности лет.

И разлит, и разит по раздолью

только свет, только свет, только свет.