Александр БАЛТИН

 

Родился в Москве в 1967 г. Автор 84 книг, публикаций в изданиях России, Украины, Беларуси, Казахстана, Молдовы, Италии, Польши, Словакии, Израиля, Эстонии, Канады, США и др. Лауреат международных поэтических конкурсов. Стихи переведены на итальянский и польский языки. Член СП Москвы.

 

 

СКАЗКИ

 

ПЕГАСЁНОК

 

Чёрные, шипастые, зазубренные скалы, и над ними – сереющее небо, такое серое, как будто никогда и не появлялось солнце.

Вдруг нечто рассекает воздух, падая; некий маленький комочек со свистом быстро летит вниз; чуть не долетая до земли, останавливается, превращаясь в маленькую лошадку.

Лошадка осторожно становится на ножки, озирает себя, неуверенно глядит на скалы.

– Вот, значит, я появился, – говорит сам себе Пегасёнок. Он поднимает одну ножку и оглядывает её.

– Тоненькая какая, – резюмирует он. – Как же я пойду?

Он делает пару неуверенных шажков и падает, восклицая:

– Ох!

Встаёт и снова пробует идти – на этот раз получается, он движется вполне свободно.

Тут Пегасёнок шевелит крылышками – они у него маленькие, в золотистых разводах.

– Идти немножко могу, – говорит Пегасёнок. – Интересно, получится ли взлететь?

Он машет крылышками, чуть поднимается, но тут же шлёпается о землю, встаёт.

– Нет, летать не выходит, – говорит он грустно.

Он озирает скалы, серое небо.

– Какое всё мрачное, – замечает он.

Легко дрогнув крылышками, он идёт вдоль скал.

Розоватые и золотистые оттенки пробегают по камням от трепетания его крылышек, но он не видит этого, не видит.

Он огибает скалы, делает не один поворот.

Пещера, темнея нутром, возникает с другой стороны.

Около неё лежит дракон.

Массивный, старый, голова его покоится на лапах; он как будто спит, однако, чувствует приближение Пегасёнка, открывает глаза, выдувает язык пламени.

Пегасёнок отскакивает.

– Не бойся, – говорит дракон. – Я не обижу такого маленького.

– Я не боюсь, – отвечает Пегасёнок. – Просто подумал, что ты можешь опалить мои крылышки.

– У тебя есть крылышки?

– Ага, – говорит Пегасёнок гордо – и раскрывает их: сверкающие, золотистые.

– Ух ты! – восклицает дракон. – Значит, ты…

– Пегасёнок, – отвечает Пегасёнок. – Но я не умею летать.

– Это не беда, – говорит дракон. – Научишься обязательно. Я видел Пегасов – они здорово летают.

– А зачем? – спрашивает Пегасёнок. – Зачем они летают? И вообще живут?

– Я думаю, ты сам это узнаешь, – отвечает дракон. – Когда научишься летать.

– Скорей бы, – говорит Пегасёнок.

Он прощается с драконом, и идёт – идёт вдоль скал, вспыхивающих чудесными огнями, выходит к побережью моря – синего-синего.

Пегасёнок глядится в воду, расправляет крылышки.

– Нет, – говорит он, – они совсем не выросли.

– Не всё сразу, не всё сразу, – слышит он голос.

– Ой, – пугается Пегасёнок, – кто тут?

Большая рыба высовывает голову из воды.

– Сразу ничего не бывает, – авторитетно замечает она.

– А когда? – интересуется Пегасёнок.

– Ну, – философски отвечает рыба, – через некоторое время. Ты поспи пока. Тебе нужно поспать, набраться сил…

– И всё?

– Ну… пока этого будет достаточно.

Рыба ныряет в воду, а Пегасёнок идёт по золотому песку.

Он вздыхает, садится, потом заваливается набок.

И – засыпает.

Высоко в небе, чьи оттенки не передать, летают Пегасы – сильные, прекрасные. Крылья их могучи и несут коней плавно, легко.

Пегасы рассекают прекрасные, разноцветные пространства, распространяя золотистый свет.

Пегасёнок вскакивает.

– Какой чудесный сон! – мотает он головой. – А как там мои крылышки?

Он расправляет их – но это уже не крылышки, а настоящие крылья. Да и сам он стал больше.

– Ну-ка, попробую взлететь.

И он взлетает – легко, свободно.

Он замирает в воздухе, скрещивая ноги, парит.

Он счастлив.

– Лечу, лечу, – кричит он.

Потом опять замирает в воздухе.

– Ещё бы узнать, – произносит, – куда я лечу и зачем.

 

Одинокая берлога поэта.

Над машинкой сидит взлохмаченный, усталый человек.

Он лихорадочно стучит по клавиатуре.

Он выдёргивает лист, читает написанное, рвёт лист, качает головой, мычит.

– Ничего не выходит, ничего…

Пегасёнок заглядывает в окно. Заглядывает осторожно, чтобы человек не видел его.

Он взмахивает крыльями, и комната наполняется волнистым золотистым светом.

Человек – с изменившимся лицом – кидается к машинке, и стучит, стучит по клавишам. Он выдёргивает лист, читает написанное, но не рвёт бумагу, а восклицает:

– А теперь здорово!

И лицо его сияет.

Пегасёнок парит в воздухе, скрестив ноги и расправив большие крылья.

– Вот для чего, оказывается, живут Пегасы, – говорит он. – Чтобы дарить людям стихи. Что ж, это весьма приятная цель.

И он улетает в синеву, расшитую золотым сиянием солнца.

 

 

МЯГКИЙ И ТВЁРДЫЙ

 

Мягкий мячик и твёрдый шар лежали рядом.

– Твоя мягкость отвратительна, – говорил шар полупрезрительно. – Что это такое? Что за бесхребетность – подходи, сжимай кто хочет, пинай, стукай…

Мячик молчал, мудро улыбаясь.

– То ли дело я, – бухтел шар. Он повернулся, чтобы мячик мог полюбоваться твёрдостью его боков. – Никогда никому не поддамся.

Весёлые дети бежали мимо  – они шумели и смеялись, как и положено детям.

– Глядите – мячик, – воскликнул один.

Другой ловко поддал его ногой.

Мягкий мячик сделал в воздухе дугу, и приземлился у ног другого ребёнка. Тот тоже ударил по мячику, и он охотно откатился к третьему.

Некоторое время дети играли мячиком – им было весело, радовались они: солнцу, маю, игре.

Один из них поглядел в сторону шара и воскликнул:

– А вот ещё что-то!

– Может, ещё один мячик? – предположил второй ребёнок.

– А ну-ка, попробуем, – воскликнул третий.

Он с разбегу наподдал шар, но тот почти не сдвинулся, и ребёнок запрыгал на одной ножке, болезненно ноя:

– Ой-ёй-ёй… как ушибся.

– Выбросить его, – решили другие дети.

– Да ладно, – подытожил старший. – Пусть валяется. Может, зачем нужен…

И дети убежали, откатив мячик на прежнее место.

Шар тяжело молчал.

Мячик улыбался.

– И чему ты радуешься? – не выдержал шар. – Что тебя испинали ногами?

– Нет, – ответил мячик. – Тому, что доставил детям радость.

Майское солнце сияло.

 

 

УМНЫЙ СУСЛИК

 

Мышь, сидя за рулём трактора, прицеп которого полон зерна, рулит весело, напевая:

– Я ехала домой, натырила зерна…

Неровности местности.

Мышь довольна, напевает громко, и рожица её лучится счастьем.

Суслик в панамке, с заступом на плече, идёт ей навстречу. Он слышит её песенку, останавливается, покачивая головой.

– Мышь, а мышь, – говорит он. – Разве это хорошо – тащить чужое зерно?

Мышь притормаживает, глядит на суслика удивлённо.

– Что же тут плохого? – говорит мышь. – Зерна-то полно. Не я – так кто другой стырит.

– Это-то и плохо, – отвечает суслик. – Нужно самому растить. Самому работать.

– Я работала, – отвечает мышь. – Я его тырила, сваливала в прицепчик. А ты завидуешь просто. Ты вон возишься, возишься, а результата – нуль. А я хоп-хоп… А, ну тебя…

Она рулит дальше, напевая ту же песенку…

Едет по дорожке, огибает часть леса, едет дальше…

Воробьи – невесть откуда взявшиеся – налетают на её прицепчик, начинают клевать зерно.

Мышь тормозит.

– Кыш, кыш, проклятые! – кричит на птиц. – Не ваше зерно.

Мышь машет лапками и кое-как отгоняет их.

Рулит дальше, и только пытается затянуть свою песенку, как из-за поворота выныривает огромная крыса. Крыса преграждает дорогу – и грузовичок мыши, и она сама кажутся такими маленькими.

– Тэк-с, – говорит крыса. – Что это у тебя там?

– З.. зерно, – говорит мышь испуганно.

– А чьё оно?

– Ни…ничьё, – лепечет мышь.

– Неправильно, – говорит крыса, подбоченясь. – Не ничьё, а наворованное. Так?

– Ну, так, – соглашается понуро мышь.

– А коли ты спёрла – и у тебя сопрут.

Крыса сбрасывает мышь с сиденья трактора, отцепляет прицепчик и исчезает, ловко таща его за собой.

Мышь сидит грустная.

– Прав был суслик, – говорит сама себе. – Надо было самой работать. Хорошо, трактор мой не тронули.

Нора суслика. Суслик в кресле пьёт чай. Отрывается, ставит блюдечко на стол, говорит:

– Из века в век так было – украденное украдут. Только заработанное надёжно.

И продолжает чаепитие.

 

 

ЗВЕРИ В КОСМОСЕ

 

В качестве космического корабля решили использовать старое, высохшее дерево; белка принесла из гнезда уютную подстилку, а медведь взял на себя руководство.
Вызвались лететь также барсук и заяц.
Механизм собирали под руководством медведя, используя камешки, мох, старые корни и различные ветки.
И – полетели.
Дерево, превращённое в космический корабль, разогналось быстро; оно преодолело светлые слои атмосферы и вышло в открытый космос.
Бездна космоса оказалась не страшной – звёзды летели навстречу, помахивая хвостами, иногда проносились кометы, и планеты вращались медленно и славно.
– Интересно, – сказала белка, глядя в круглое окошко иллюминатора.

– А сможем ли мы выйти? – поинтересовался барсук.
– Сможем, – ответил медведь. – Иначе зачем и было стартовать?
А заяц напевал песенку.
Дерево приземлилось на старой планете, остановилось, и звери вышли.
Песок желтел, было светло и просторно.
– Это хорошая планета, – сказал медведь. – Жаль, на ней никто не живёт.
– Почему ты уверен в этом? – полюбопытствовал заяц.
– Я так чувствую, – объяснил медведь. – Но это ничего, что никого нет. Зато какие красивые пески.
Звери полюбовались песками и полетели дальше.

Они побывали на планете роскошных цветов. Все цветы были разноцветны и переливались, как радуга.
Звери рассказали цветам, как они живут на земле, в лесу.
– А как мы живём, – отвечали цветы, – вы видите.
Потом была планета маленьких инопланетян.
– Мы никогда не вырастаем, – говорили они.
– Но… – предположил медведь, – вам, верно, и не надо?
– Точно, – ответили инопланетяне. – Мы хорошо чувствуем себя маленькими.
Звери погладили их – довольно подвижных и добродушных, а потом сфотографировались на память, причём белка тщательно спрятала фотографии под своей подстилкой – чтобы не потерялись.
Были и другие планеты – с большими, но вполне доброжелательными существами, с космическими драконами, которым не нужны были корабли, чтобы летать; была планета роботов и планета вечно горящих фонарей.
 – Нам скучно гаснуть, – объясняли фонари. – Тогда не будет света. А так – всегда светло.
И они вспыхивали ярче, приветствуя зверей.
Потом звери на своём космическом дереве вернулись на землю, домой, в свой лес.
Их ждали другие – не полетевшие; встречали с цветами, и тут же принялись расспрашивать, как и что.

Белка показала фотографии.
Медведь рассказывал подробно и обстоятельно, и звери, не летавшие в космос, слушали, рассевшись кружком, и согласно кивали головами.
А дерево отдыхало, готовясь к следующему полёту…

 

 

ПУЗЫРЬ И СОЛОМИНКА

 

Мыльный пузырь, красиво переливаясь радужными боками, подлетел к тонкой соломинке, скучавшей у бордюра.
– Какая вы тонкая, – осторожно сказал пузырь.
Соломинка посмотрела на него вполне равнодушно.
– Не всем же летать и переливаться, – зевнув, сказала она.
– Но полетать иногда так приятно, – сказал пузырь, чувствуя, что соломинка нравится ему больше и больше, и делая плавные круги вокруг неё.
– Не знаю, – ответила соломинка, посмотрев на пузырь внимательней. – Не пробовала.
– А не хотелось бы вам?.. – начал пузырь.
– Нет, нет, – ответила соломинка. – Меня вполне устраивает моё существование.
Пузырь сделал ещё несколько кругов около соломинки. Бока его переливались ярче и ярче.
– Я мог бы взять вас за лапку, и мы бы взлетели, – предложил пузырь.
– Может быть, – отвечала соломинка, – это было бы и возможно, если бы у меня была лапка.
– О, это совершенно не обязательно, – заметил пузырь. – Я мог бы подхватить вас и мы бы чудесно полетали.
– Что ж, – задумчиво ответила соломинка. – Почему бы и нет. Снижайтесь, пожалуй.
Пузырь стал снижаться.
От предвкушенья счастья бока его заиграли особенно радужно, цвета переливались, и точно подмигивали, и тут, неосторожно коснувшись соломинки, он разлетелся...
– Ах, – воскликнула соломинка, глядя на тучу радужных брызг.
Брызги померцали в воздухе и осели на землю.
И соломинка снова осталась одна.

 

  

ПЕПЕЛЬНЫЙ ЧЕРВЯЧОК

 

Папа курил, он уронил червячок пепла на клеёнку стола и не заметил этого. Уходя по делам, он попрощался с Виталиком, наказав тому не шалить.

– Я разве шалю? – думал вслух Виталик.

Он сел за стол и заметил полоску пепла.

– Какая занятная, – сказал он. – Похожа на червячка.

Полоска вздрогнула, вытянулась и приподняла один кончик. На кончике сияла презабавная рожица.

– А я и есть червячок.

– Надо ж! – восхитился Виталик. – А так бывает?

– Бывает, – если очень хочется, – отвечал червячок.

Он подполз к Виталиковой ладошке и ткнулся тому в палец.

– Привет, Виталик! – сказал червячок.

– Привет, червячок! – отозвался Виталик.

– Как дела? – спросил червячок.

– Да вот, папа ушёл по делам, а мне велел не шалить. А я разве шалю?

– Сейчас нет, – отозвался червячок. – Но – может быть, ты собирался?

– Да не особенно, – отозвался Виталик. – Как тут пошалишь один?

– Ты же не один, вот есть я. И потом у тебя много игрушек.

– Игрушек правда много. А ты разве интересуешься ими?

– А почему бы и нет? – откликнулся червячок. – Тем более, что я не обычный червячок, а пепельный.

– А чем пепельные отличаются от обычных?

– Они происходят из пепла, – объяснил червячок.

– А, я так и думал, – сказал Виталик.

Он подцепил червячка, посадил его на палец и пошёл в свою комнату.

Игрушек действительно было много.

Виталик познакомил червячка с мишкой, но тот не разговаривал – просто смотрел.

– Мишки и не должны разговаривать, – пояснил червячок. – Ничего страшного.

Виталик посадил червячка в машинку, на водительское место, и катал его по полу.

– Ух ты! Здорово! – восхищался червячок.

Они заехали под стол. Было там темновато и таинственно.

– Знаешь что? – предложил червячок. – А теперь построй мне домик.

Они выбрали уютный уголок возле кровати, и Виталик из кубиков сложил домик для червячка.

Червячок заполз туда.

– Ну как? – поинтересовался мальчик.

– Уютно, – отозвался червячок. – Мне тут нравится.

– А ты оставайся жить! – предложил Виталик.

– Я с радостью, – согласился червячок. – Только не рассказывай обо мне родителям.

– Я и не собирался, – сказал мальчик. – Тем более, они всё равно не поверят.

– Вот именно, – подтвердил червячок.

– Ведь нельзя же сказать, что мы шалили? – спросил Виталик.

– Нет-нет, просто играли. Как будем играть всегда, когда ты остаёшься один.

Червячок высунулся из домика и зевнул.

– А теперь я немножко посплю, – сказал он. – И тебе рекомендую сделать то же самое.

– Пожалуй, стоит, – согласился мальчик. И пожелал:

– Приятных снов, червячок.

– Приятных снов, Виталик, – ответил червячок, заползая в домик.

Виталик быстро уснул.

Ему приснилось, что они с червячком полетели в космос.

 

 

НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ

 

Шар медленно плыл, синея боками, и облака – торжественные, как башни – время от времени касались его легко.

– Это облако похоже на дом, – сказал мальчик, протягивая к нему руку.

Облако вздрогнуло.

– Осторожно, – сказало оно. – Я и есть дом, просто существа, которого ты не знаешь.

– А можно познакомиться с ним? – спросил мальчик.

– Что ты! Нет, конечно, – отвечало облако, проплывая мимо.

– Не со всеми существами можно познакомиться, – сказал щенок, стоявший рядом с мальчиком. Передние лапки щенка лежали на борту корзины воздушного шара.

– А где котёнок? – спросил мальчик.

– Тут я, – ответил котёнок, появляясь неожиданно.

– Вечно ты прячешься, – сказал щенок. – Иди лучше смотреть на облака.

Шар плыл медленно, чуть поворачиваясь, и облака точно отвечали ему столь же медленным движеньем.

– Глядите-ка, – сказал щенок, – вон то похоже на косточку.

– Мяу, – ответил котёнок, – а это рядом – вылитая миска молока.

Мальчик видел облачные автомобили и корабли, он показывал на них котёнку и щенку, и они соглашались, говоря, что это интересные явленья.

– А чем – любопытно было бы узнать – питаются облака? – спросил мальчик.

Облако, похожее на рюкзак, замедлило движенье.

– Ничем, – ответило оно.

– Как так? – не поверил мальчик.

– А так, – ответило облако. – Облакам не обязательно питаться.

И оно отправилось дальше.

– Не хотел бы я, – произнёс щенок, – всё время ничем не питаться.

– Да, – согласился котёнок. – Это очень скучно.

– Однако, – сказал мальчик, – время полдника.

И шар услышал их.

Внизу поплыл город – различные крыши, площади, трамваи, магазины, скверы.

Шар важно подплыл к дому мальчика и остановился вровень с крышей.

Мальчик выбрался из него, подхватил на руки щенка и котёнка, и поблагодарил шар за прогулку – ибо он был очень вежливый мальчик.

Шар ответил:

– Не за что, – и растаял в воздухе.

А мальчик пошёл полдничать – молоком и пряниками.

 

 

ТЕНЬ И ЕЁ ШЛЯПА

 

Тень очень любила свою шляпу.

Широкополая, с высокой тульёй – она достойно венчала тень, оторвавшуюся от своего хозяина.

Тень скользила по асфальту – зыбкая и лёгкая; загибаясь, проходила по боковинам стен, лёгким туманным сгустком отражалась в витринах.

И особенно ей нравилось задержаться на миг у стеклянных дверей, любуясь своей шляпой.

Какая чудесная шляпа! – думала тень. Как хорошо, что я её заполучила!

В своё время резким порывом ветра шляпу сдуло с головы зазевавшегося прохожего, и тень, не боявшаяся ветра, ловко подхватила её, уставшую быть шляпой и мечтавшую стать тенью. С тех пор они были неразлучны.

Итак, тень продолжала путь, любуясь шляпой, когда получалось, глядя на осенние листья, летевшие по асфальту…

– Тебе не надоело всё время быть тенью? – услышала она.

– Кто это? – ничуть не смутившись, спросила тень.

Она подумала – может быть, её шляпа научилась говорить.

Но нет – голос имел другой источник.

– Это ветер, – отозвался ветер, крутивший по асфальту листья.

– Здравствуй, ветер, – приветствовала его тень. – Не знаю, если по правде, что тебе ответить. У меня, в общем-то, нет альтернатив.

– Альтернативы есть всегда, – отозвался ветер. – В частности, я могу закрутить тебя, и ты полетишь, полетишь…

– А куда? – поинтересовалась тень.

– Ну… куда-нибудь, – неопределённо отозвался ветер.

– А моя шляпа?

– Она, естественно, отправится с тобою.

– А что, – задумчиво произнесла тень, – интересно бы было. Давай попробуем.

Ветер закрутился, завертелся, и тень ощутила, как она поднимается выше и выше, она схватилась за шляпу, но та была на месте.

– Как интересно, – проговорила тень.

Воздух белел и синел, крыши зданий разнообразно тянулись внизу, и птицы пролетали мимо.

– Ветер, ты тут? – поинтересовалась тень.

– Пожалуй, что тут, – отозвался ветер. – Я порой сам не знаю – тут я или не тут?

– Как же я спущусь, если ты исчезнешь?

– Очень просто. Спланируешь вроде птицы…

Птица, пролетавшая мимо, задержалась на миг.

– Привет, тень, – сказала она.

– Ты меня видишь? – спросила тень.

– Ага, – отозвалась птица. – И даже слышу. Спланировать вниз очень легко. Смотри.

И птица понеслась вниз, вниз, а тень – вдруг, неожиданно для себя – помчалась за нею – придерживая шляпу…

Снова был город.

Но листья не метались по асфальту, а лежали спокойно, как и подобает павшим листьям.

Тень попробовала обратиться к ветру.

Но он молчал.

Добравшись до зеркальной двери, она проверила свою шляпу и убедилась, что та на месте…

Тогда тень отправилась своим обычным маршрутом – вдоль домов, – иногда говоря шляпе:

– Ну, вот мы с тобой и полетали…