Журнал «Кольцо А» № 141
Евгений ЛЕСИН
Родился в Москве в 1965 г. Учился в Московском институте стали и сплавов, окончил Литинститут им. Горького. Работал в газете «Книжное обозрение». С 2002-го в «Независимой газете», в книжном приложении «НГ– Ex Libris». Автор книг «Записки из похмелья» (М.: Academia, 2000), «Русские вопли» (М.: Ракета, 2005), «По кабакам и мирам» (совместно с Ольгой Лукас, М.: Гаятри, 2007), «Легенды и мифы Древней Греции» (СПб.: Красный матрос, 2009), «В философском автозаке» (2014), «Кормление уток на берегу реки Сходни» (2019) и др. Член СП Москвы.
ВОТ И ВЫПАЛ ПЕРВЫЙ РЕАГЕНТ...
* * *
О как я волновался за поправки,
Переживал за наш электорат,
О как же я боялся низкой явки,
Тревожился, что срок не обнулят.
Ковидом перемазанные дети
Ныряют по вагону и галдят.
Россия голосует в интернете,
Отважно, как и сотни лет назад.
Как хорошо, что все определенно,
Не надо никому судьбы иной.
И родину здесь любят удаленно,
И правят нарисованной страной.
* * *
Проверяли докторишки
Петуха на яйцеглист.
А на вышке, а на вышке
Ухмыляется чекист.
Им нужны победы в спорте
И успехи на морях.
Как вам, Соня, на курорте?
Как вам, Соня, в лагерях?
Справа вспышки, слева вспышки,
Даже ангел здесь не чист.
А на вышке, а на вышке
Ухмыляется чекист.
Сам румяный, как морковка,
Так и хочется украсть.
Как вам, Соня, перековка?
Как вам, Соня, наша власть?
Как вам, Соня, наши пышки,
Как вам, Соня, активист?
Говорят, сегодня с вышки
Головой упал чекист.
В дортуаре пепиньерки,
На столе немало дел.
После утренней поверки
Будет маленький расстрел.
То ли двести, то ли триста,
Неразборчив приговор.
У начальника-чекиста
С арифметикой затор.
Тут у всех одна дорога,
Тут у всех одна напасть.
А за пазухой у бога
Только волосы украсть.
Огласили прокуроры,
Говорили, не предел.
Как вам, Соня, приговоры?
Как вам, Сонечка, расстрел?
Как вам, Соня, их делишки?
Согласитесь, высший сорт.
А на вышке, а на вышке
Ухмыляется сам черт.
* * *
Мой товарищ, мой добрый приятель,
Мы бухали почти каждый день…
Умер он у себя на кровати.
Просто жить стало, видимо, лень.
Просто сердце ему отказало,
Просто сердце сказало: молчи.
…А с утра на работу устало
Дорогие пошли москвичи.
Тяжело им, наверно, в ОМОНе
Разгонять одиночный пикет.
Мне же не с кем бухать на балконе,
Хоть обратно неси табурет
Снова в комнату. Не повернуться.
Страшно даже прилечь и уснуть.
А сумею ли завтра проснуться?
Надо, надо, давай как-нибудь.
Подымайся, иди, как некстати
Врал поэт, ну а я не совру.
Мой товарищ, мой добрый приятель,
Ты не умер. И я не умру.
* * *
Когда страну вели по бездорожью
Куда-то в коммунизм большевики,
Мы были бесшабашной молодежью,
И нами помыкали старики.
Учили нас: бухайте аккуратно,
Чтоб в жизни и карьере повезло…
Промчались годы, мы глядим развратно
Уже не на девиц, а на бухло.
И бодро одеваемся в ашане,
Дешевле барахолки не найдешь.
Мы стали пожилыми алкашами,
И нами помыкает молодежь.
* * *
Активисты поверили чуду,
Чудо в перьях, затравленный вид.
Друга я никогда не забуду,
Если он в мавзолее лежит.
Активисты поймали иуду,
Вы, сказали, мальчишкам пример.
Друга я никогда не забуду,
Если он президент или мэр.
Активисты к зеленому блюду
Подошли. А на нем старожил.
Друга я никогда не забуду,
Если денег ему одолжил.
Активисты развратному блуду
Предаются всегда и везде.
Друга я, безусловно, забуду,
Если он оказался в беде.
Активисты усилят старанья
Ради блага страны и труда.
До свиданья, мой друг, до свиданья.
Не умру я, мой друг, никогда.
* * *
Сижу на балконе голый.
С природой пробую слиться.
Залетел с новостями голубь
И другие официальные птицы.
По всем уголкам столицы
Перелеты, любовь, бои.
Красивее птиц только птицы
Водоплавающие мои.
* * *
Не пой, красавица, не пой
При мне, а дай опохмелиться.
Я посвящаю вам запой,
Моя цирцея и царица.
Гордится Родиной народ,
Не дремлет враг, и точит жало.
А человеку нужен кот,
Но кот гуляет, где попало.
* * *
Однажды 10 толернят
Бухали, что поделать?
Один сказал: с женой я спал.
И их осталось девять.
Гуляли девять толернят.
Вокруг – такая осень.
Один сказал: пророк – нахал.
И их осталось восемь.
Играли в шахматы они,
Такая карусель.
Один вот белыми сыграл,
И их осталось семь.
Все феминисты, как один,
Пошли они поесть.
Официантка мимо шла.
И их осталось шесть.
Решили шестеро уже
Харассмент осуждать.
Один потрогал сам себя.
И их осталось пять.
Один закашлял, зачихал,
И загрустил в сортире.
Ему вопрос: ты что, больной?
И их уже четыре.
Другой: молчать я не готов,
Хочу узнать, не скрою,
А что там, братцы, у хохлов?
И их осталось трое.
Сказали трое толернят:
Оставьте нас в покое.
Один забрался в интернет,
И их осталось двое.
Сидели двое толернят,
Спокойные, как блин.
Один смолчал, другой сказал,
И их уже один.
Пошел один из толернят,
Куда глаза глядели.
Где те, кого он защищал,
Его охотно съели.
* * *
У попа была собака,
У раввина серый кот.
В городке сегодня драка
Или все наоборот.
От ехидны до химеры
Все животные равны.
Если кошки ночью серы,
То коты все влюблены.
Пиво-воды в баре Мицва,
Шаурма и чебурек.
Бог не фраер, кот не птица,
Попугай не человек.
Я женой вчера ушиблен,
Верный муж своей жены.
Все животные равны, блин,
Все животные равны.
Ходит жирная свинина
Возле красных фонарей.
Успокойся, кот раввина,
Наша кошка не еврей.
* * *
Раньше говорили: «Первый снег».
Был он то разведкой, то набегом.
Радовался русский человек:
«Я вас поздравляю с первым снегом».
Господин товарищ президент!
Насладись торжественным моментом:
Вот и выпал первый реагент,
Поздравляю с первым реагентом.