Сергей УТКИН

 

Родился в 1987 г. в г. Шарья Костромской области. Учился в С.-Петербурге, в Балтийском государственном техническом университете. Участник 10 Форума молодых писателей («Липки»). Шорт-листы «Илья-премии 2014» и конкурса фестиваля «Славянские традиции-2015». Публиковался в сборниках костромских поэтов «Начало» (2009), «По зову слова» (2009), «Встреча в новом веке» (2011) и журналах «Кострома литературная», «Параграф»; петербургских сборниках малой прозы «Невская перспектива», «Душа на рифму не глядит»; сборниках стихов «КаэРомания» «Автограф», альманахе «Илья» (2014), «Невском альманахе» (2011-2015); альманахе современной поэзии «Свежий взгляд» (С-Пб, 2013), «Журнале ПОэтов», в интернет-журналах.

 

 

ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО И КАК ЭТО ПЛОХО

Эссе

 

Жизнь как упражнение в радости мне с некоторых пор нравится более упражнения в унынии. Не беспричинном, конечно, кто ж спорит. Видимо-невидимо, как игра. Не заметить и отстранить от себя неустроенность, нерешённость возникающих или не уходящих проблем, остаться эмоционально в стороне, приберечь себя, спасаясь в спокойствии – умения необходимые, нужные. Так учит жизнь, которая велика, многообразна. На всё не хватает ни внимания, ни человека. Не может хватить. Бытовая и хозяйственная деятельность во многом сильнее умозрительных умозаключений дают понять свои возможности человеку, работнику, что действительно по силам ему, скажем так, в единицу времени. Как и разнообразные увлечения, хобби, занятость. Но это же трудовое воспитание в больших масштабах, тем более принудительных, искажает человека в короткий срок до часто трагических последствий. Вспомним и опыт принудительных работ заключённых, которые не всегда выходили с участка своей работы теми же, что пришли. Я специально смягчаю формулировки, чтоб не нагнетать эмоциональностью строки небольшого эссе, которое посвящено радости. Радости вопреки. Но, без сомнения, не радости несмотря ни на что, ибо смотреть людям этим приходилось очень на многое. И нельзя было не смотреть, не замечать. Прекрасная литература нам в помощь. Тем, кто может ощутить в тексте переживания героев подобных и в «Одном дне Ивана Денисовича» Александра Исаевича Солженицына, и в его же романе «В круге первом», и в прозе Юрия Домбровского, Варлама Шаламова. Даже читать про то время из нашего отдалённого будущего тяжело.

И всё же труд любим должен быть. Деятельность лишает человека бессилия. Не просто ощущения его. А более – самого! Когда жажда жизни руководит человеком, выискивая ему формы существования, исключающие неблагодарное к жизни отступничество от неё. Почему она важна – свобода в несвободе от дел, в загруженности, в деле. Это не абсурд. Человек сформирован из множества влияний, воздействий, сохраняемых памятью. Он волен мысленно переходить от темы к теме, от личности к личности, от исторического эпизода – к другому. Человек живой – это возможности. Возможности и способности, требующие развития. Важно помнить, что даже в трудных ситуациях не стоит переставать ощущать себя способным к перечню функций. Система подавления воли пациента в принудительной медицине, к примеру, ограничивает в искусственных условиях стационара психоневрологического отделения возможности проявления человека, заставляя его концентрироваться исключительно на его мнимом или реальном (перетекающем в реальное под внушением) душевном заболевании. На вызвавших его потрясениях, негативных эмоциях. Иногда эта изоляция, без сомнения , полезна, так как нахождение человека в прежней среде, негативной и агрессивно воздействующей на его психику, может оказаться более губительным, чем транквилизаторы и прочие медицинские способы воздействия. Но беда пациента в том, что иллюзия исключённости, – лишь иллюзия. Тут важно помнить, каким ты вернёшься с больничной койки в социум: не в худшую ли социальную позицию, чем та, в коей находился прежде.

Больница – урок бесправия. Можно долго пытаться объясняться с врачом, но он в госучреждении, и служба его обязывает быть на стороне тех, в ком государство заинтересовано больше – здоровых граждан. Попросту – не попавших сюда прежде. Вольных. Решения они оставляют себе, оставляя близкого (ближнего) под надзором. В общем, время учиться дипломатии.

Для чего я пишу эту невесёлую заметку? Когда-то мне очень не хватило этих простых, вроде бы, знаний, чтобы вовремя понять, как это работает. И когда кто-то страдает из-за неоправдавшей(ся) любви, прочих небольших неурядиц, мне, вольно бредущему в магазин ли, в музей, в кино, во все эти доступные вольным счастливцам радости, среди мелькающих лиц, вспоминается среди прочего встреча. Встреча с восторжествовавшей снова несправедливостью.

Лестничная клетка перед входом в мужское отделение больницы. Открывающаяся дверь соседнего женского. Выведенная санитаркой девушка с неживыми подавленными движениями, с глазами, трудно понимающими действительность, словно выбирающимися на свет из темноты… И рядом с этой немотой и молчанием , где облик многоречивей слов, пробегающая служащая, бросающая с ехидной очевидностью: «А, девочка, молодец! Хорошо подлечили!..»

Наверно, крошка-сын и не подозревает до сих пор, что такое хорошо. И как это плохо. Может быть.