Алена ЛОБЫНЦЕВА

Родилась в деревне Воробьёвка Курской области. Окончила Литинститут (семинар поэзии Е. Рейна). Живёт в Москве, работает в музее современного искусства «Гараж». Стихи публиковались в журнале «Изящная словесность» и некоторых альманахах. Лауреат премии им. А. Фета (Курск, 2018). В журнале «Кольцо А» публикуется впервые.

 

 

ПОСЫЛАЕШЬ ПРОСЬБУ КУДА-ТО ВВЫСЬ...

 

 

*  *  *

 

Склонилась яблоня под тяжестью плодов.

Сосед Сергей Василич Иванов

Несёт улов, не торопясь к обеду.

Два пескаря и снулый окушок.

Ему сегодня очень хорошо,

Не окушку, конечно, а соседу.

 

Ведь он-то, знамо дело, не дурак,

Ещё с утра успел сгонять в сельмаг

Тайком от добродетельной супруги.

Затем совсем расслабился, обмяк…

И, кажется, вот-вот на землю шмяк,

Но ангелы берут его под руки.

 

Для этих дел у них есть спецотряд.

И вот они с Василичем парят

Над кукурузным полем, над отарой

Овечек на ромашковых лугах

И, обгоняя легкокрылых птах,

Слегка гремят в пакете стеклотарой.

 

Василича на чём весь свет стоит

В три этажа супруга костерит:

«Скотина, прощелыга, прокошака!

Опять набрался, господи прости!»

С душистою малиною в горсти

Бежит внучок. И тявкает собака.

 

А с неба умиляется Господь,

Он всё уже давно продумал вплоть

До самой невесомой водомерки.

Нальются яблоки, размножится плотва,

Жена отыщет нежные слова

И вынет опохмел из шифоньерки.

 

 

ЭЛЕГИЯ

 

Жасмином, сеном и навозом

Здесь пахнет много лет подряд,

Руины бывшего колхоза

Святым Акрополем стоят.

 

Какие страсти тут кипели,

И шла борьба за урожай!

Чтобы держать в хорошем теле,

Телят гоняли за Можай.

 

За обсужденьем новой сводки

Надоев, вспаханных гектар

От самогонки и от водки

Душистый разлетался пар.

 

Висели на доске почета

Доярка, скотник, тракторист.

Имел магическое что-то

Тот красный ДСПшный лист.

 

Мы в детстве, как один, мечтали

На благо Родины своей,

Окончив школу при медали,

Начать работать поскорей,

 

И воровали кукурузу

С полей колхозных и горох.

Потом с секретным этим грузом

Домой бежали со всех ног.

 

Бывало, свесишь пяткив воду,

Сидишь себе, плюешь стручки –

Зелененькие пароходы

Плывут, друг другу трут бочки…

 

И вот уже сменились вехи,

Но время замедляет бег

Для каждого, кто не уехал

И тихо доживает век.

 

 

*  *  *

 

У Афанасия Фета со мною старые счёты

За то, что любила кататься в доме его по перилам

И на больших переменах мелодии подбирала

Из фильма «Элен и ребята», терзала его рояль.

А там, где растил он розы, сажала капусту и редьку

Вместе со всем своим классом на уроках сельхозтруда.

 

Школу давно закрыли, усадьбу вернули Фету,

Даже осла назвали Некрасов, как он хотел.

Мой одноклассник Серёжа работает там в конюшне,

Беспечных туристов катает в парке на этом осле.

На месте капусты и редьки снова растут розы,

Снова кружат над ними ласточки и стрижи.

Но я туда не приеду не потому, что счёты –

Говорят, нельзя возвращаться на место первой любви.

 

 

*  *  *

 

Уколовское кладбище весной

Пестрит ненастоящими цветами,

Приятно пахнет сдобой и сосной,

И сладковатым ладаном местами.

 

Наряден храм, как праздничный кулич,

И смотрится чудно и нереально

Тут бронзовый Чайковский Пётр Ильич

У входа на доске мемориальной.

 

Какая тут повсюду красота,

Не хуже, чем изображенья рая…

Здесь бабушка моя и тётя Рая,

А там свободно место у куста.

 

Порхает бабочка –  два белых лепестка,

Луч золотит чугунную ограду,

Густые кучевые облака

Великим строем тянутся к закату,

 

А те, что плыли раньше, унесло

Туда, где звёзд холодных мириады

И нет уже ни рая и ни ада,

Ни радости, ни музыки, ни сло…

 

 

*  *  *

 

Вот девочка одна несёт щенка,

Слезами перепачкана щека,

Она его за килограмм халвы

Отбила у дворовой пацанвы.

 

Вот девушка – зелёные глаза,

Коса до пояса, она выходит за

Военного и едет с ним в Кизляр.

«Ах, мама, у меня в груди пожар!»

 

Вот женщина идёт с пустым ведром,

У ней подол топорщится колом.

Что под подолом замерло дитя,

Она узнает пару дней спустя.

 

Старушка, что на лавочке сидит,

Такой имеет затрапезный вид,

Она не помнит, как её зовут.

И только облака в глазах плывут.

 

Вот Васенька, несбывшийся сынок,

А рядом – это облако-щенок,

Большое – муж воздушный шлёт привет.

«Летите, милые, а я за вами вслед».

 

 

*  *  *

 

В январскую заснеженную ночь

В какой-нибудь обшарпанной больнице

Очередная человеческая дочь

От бремени Мария разрешится.

 

Младенец будет крепок и здоров,

Оглянется – какая скукотища:

Ни жаркого дыхания волов,

Ни губ ослиных, и как будто тыщи

 

Тягучих лет его никто не ждал,

Не сочинял стихов, не теплил свечек…

Ах, Сыне Божий, Сыне Человечий,

Поди, уж всех овечек растерял.

 

А утром рано-рано на рассвете

Несметных множеств избранные из

Звезду на небе дворники заметят

Махмуд, Абдурахмон, Абдулазис.

 

 

*  *  *

 

В туберкулезном диспансере

С утра опять прохода нет,

Толпится очередь у двери

Почти что в каждый кабинет. 

 

Прижаться грудью к аппарату,

Стоять. Вдохнуть и не дышать.

Пока волна дойдёт куда-то

Туда, где теплится душа.

 

А после рассмотреть подробно

Обзорный снимок на просвет:

Изящно хрящики и рёбра

В единый склеены скелет,

 

Сплетают нежные ажуры

Пересечения ветвей,

И расплываются фигуры

Густых причудливых теней…

 

Но изумившись на мгновение,

Так ничего и не понять,

Вернуться снова в отделение,

Покорно очередь занять.

 

Листать цветные бюллетени 

Про астму и туберкулёз,

Разглядывать, как на рентгене,

Мёж стёкол высохших стрекоз.

 

И, глядя на полоску света,

Пробившуюся через щель,

Молить, чтобы скорее эта

Остановилась канитель.

 

Но всё принять беспрекословно,

Не сетуя и не скорбя,

В руках Твоих горячих, словно

Изделье, чувствовать себя.

 

 

ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ АВГУСТА

 

Вот уже отец раскурил дымарь   

Из трухляшек, щепочек и газет,

И бежит-торопится календарь   

На исходе лета, а может, лет…

 

От того ли к мёду подмешан вкус

Молочайный, мятный, гречишный? Нет,

Объяснить-то толком и не берусь –

Расставаний что ли, простуд и бед.

 

Но густа, тягуча течёт струя,

Подставляй, хозяйка, свой медный таз!

Переливы сладкого янтаря

Освещают Первый, Медовый Спас.

 

А когда за чаем все собрались

На веранде в синий, вечерний час,

Посылаешь просьбу куда-то ввысь,

Чтоб еще не раз сохранил и спас.