Юлия МАТУШАНСКАЯ

 

Родилась и живет в Казани. Работает на кафедре философии и истории науки Казанского национального инновационного технологического университета. Кандидат философских наук. Изучает Библию как философский текст. О себе говорит: «Стихи пишу сколько себя помню. Правда, первые мои стихотворные опыты не сохранились. Родители вспоминают такое стихотворение: «Я лечу к тебе в корзинах, я лечу на всех бензинах!». Мне было года четыре. Люблю путешествовать. В основном по Европе и России. Несколько раз выигрывала исследовательские гранты на стажировку в Тюбингенском университете (Германия). Была в Париже, Амстердаме, Берлине, Милане, Венеции. Из российских городов больше всего впечатлил Красноярск. Енисей величественен. Ну еще Иерусалим очень нравится. Особенно на закате. Ну и Казань, конечно. Тут своя особенная энергетика. Сразу хочется стихи писать».

 

«В ХРУЩЕВКЕ СТАРОЙ ПЕРВЫЙ ПОДОКОННИК…»

 

 

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ

 

Публичность – путь на эшафот.

Кирзовым сапогом по стопкам писем вскрытых

Идет политика войной.

И я молчу.

Ведь на войне не обсуждают средств,

А важно лишь, что ты своих не предал.

А кто свои?

Кто ближний твой?

И вновь

В болотах плодородной Галилеи

Бросает вызов здравому рассудку

Непонятый никем самаритянин.

 

 

DAS GLUCK

 

Мне приснилось, что мы

Занимались любовью в машине.

У меня была шубка пушистая

И высокий каблук.

И у нас были дети,

Их – двое, и старшему – девять,

Дочке – два.

Я была кандидатом наук,

Как сейчас.

Мы ходили в театр,

Это было… Москва или Питер?

Я не помню,

Но это не важно, совсем.

Мне приснилось, что я

Тебя очень и очень любила…

Чтоб супруги в машине? –

Нелепо…

И я поняла – это глюк!

И проснулась…

Спасибо, что было…

Вот я думаю, к черту высокий каблук!

Или все же надеть?

И закрутится снова: дети, сон,

И театр, и машина, и ты…

Мне приснилось, что я

Тебя очень и очень любила…

Но не помню, дарил ли ты мне

В годовщину знакомства цветы?

 

 

ПРАГА

 

Не правда, что пражанки –

Такие парижанки,

Что эта ваша Прага –

Ваш маленький Париж.

И  я считаю лично,

Что плохо быть вторичным,

Что Прага – это Прага,

От мостовой до крыш.

 

Над силами неволен

По Праге бродит Голем.

И Кафка или Гашек –

Абсурд, абсурд, абсурд!

А. Муха с завитками –

Средневековый камень,

И мост через Влтаву,

И кнедлики, и суп.

 

 

ЖИЗНЬ

 

Жизнь – эта злобная игрушка

Моя неверная подружка

Как непонятность идиота,

Как элитарность Элиота,

Как горизонт непостоянства,

Как ограниченность пространства.

Насмешка, пастиш, оплеуха -

Петь мимо голоса и слуха!

Я все тебе простить готова,

И все простив начать все снова.

 

 

СОНЕТ №3

 

Стой солнце над Гаваоном!

Я многого не успела.

Быть чьим-то бездушным клоном

Наивно не захотела.

 

А если уже ты личность,

Тогда и цена другая…

Стой солнце над Гаваоном!

Там Бог воюет с богами.

 

Стоический Космос – мера:

Пусть каждому понемногу.

Я с ближневосточною верой

Глазами встречаюсь с Богом:

 

«Не то чтобы лето пропела…

Я многого не успела».

 

 

ПОДОКОННИКИ

 

1

В хрущевке старой первый подоконник.

Мне девятнадцать. Я смотрю на небо

Ночное и созвездий полное…

В моих руках Новый завет

Миниатюрный, от Гедеона братьев,

Подаренный вчера.

Вся моя жизнь

Теперь под знаком веры,

Клейма,

Которого не захочу стереть.

 

2

Другая ночь. Санкт-Петербург.

В пожарной каланче

Мой друг Мурат

Спит крепким сном пожарного.

Сижу у его двери. Подоконник

Мне стал постелью. Жду

Сведения мостов

Недалеко от Троицкого моста,

Куда бежала я аж с Петроградской,

От пьяного хозяина квартиры,

Где комнату снимала,

К друзьям на Лиговку.

Как те две башни

Был Троицкий…

А может те две башни

В Нью-Йорке – тоже мост?

 

3

И третий

Страшный подоконник.

С него видна Казань,

Казань ночная,

Красивая –

Любимый город.

В высотном здании

Онкологической больницы

Дежурю ночью у отца.

Да, обошлось.

Да! Слава Богу,  братьям Гедеона

И несведенному мосту через Неву.

Ах! Папа, папа,

В ужасах любых,

Я – твоя крошка Доррит.