Александр ЕРМОЛАЕВ

 

Родился в 1975 г. в Воронеже. Во время учебы в средней школе выпускал рукописный журнал, где был автором всех материалов и иллюстраций. Окончил Воронежский политехнический институт в 90-е гг. и Воронежский государственный университет по специальности «финансы и кредит» в «нулевые». Работает в области промышленности. Литературное творчество является давним хобби. В журнале «Кольцо А» публикуется впервые.

 

 

 

ШПИОН-ЛЮБИТЕЛЬ

Рассказ

 

Я с детства был шпионом. То есть не шпионом, конечно, а разведчиком. Потому как шпион – это чужой разведчик. А я был свой, наш, то есть. Я же наши фильмы смотрел про разведчиков. Про чужих шпионов тоже смотрел, но, так сказать, с профессиональной точки зрения. Первые специальные навыки у меня появились лет в семь. Уже в этом возрасте я смотрел на друзей, периодически представлявших себя Штирлицами и прочими адъютантами его превосходительства, с эдакой улыбкой про себя. Конечно, я не выдавал своего превосходства, в общении с коллегами прикидывался простачком, подыгрывал этим неудачникам, даже внешне не похожим на «своего среди чужих». Я-то точно знал, что «центр» присматривает именно за мной, и именно меня в свое время позовут на замену уставшему от поисков «трианона» и заморских командировок полковнику Славину. С каждым фильмом, с каждой прочитанной книгой повышалось мое мастерство, появлялось все больше оснований считать, что, скорее всего, мне придется возглавить резидентуру в одной не очень дружественной нам капиталистической стране в самом центре Европы.

«Свет в комнате был неяркий, часы пробили восемь, за плотными шторами окно было закрыто, и звуки вечерней жизни с Унтер-ден-Линден почти не проникали в кабинет. Спокойный, подтянутый мужчина с умным непроницаемым взглядом неторопливо ходил по тихому кабинету в глубине посольства. Курил он медленно, собственно, не ради курения, а исключительно для сосредоточения мыслей. Сотрудник, вернувшийся со встречи с агентом, достал весьма ценную информацию, и мне (как вы поняли, внешне очень похожим на Тульева резидентом был я) предстояло разработать план дальнейших действий. Резидент на секунду отвлекся и прислушался к автомобильному шуму. Он подошел к окну, сдвинул шторы и, казалось, с интересом стал разглядывать проезжающие «Мерседесы», «Опели», «Ауди»... Глаза повеселели, на умном волевом лице появилась чуть заметная улыбка. Казалось, он вспомнил что-то очень доброе и приятное…»

В семь лет картинки из будущего были очень правдивы (иногда они очень напоминали сцены из любимых фильмов), тем более, что я не ограничивался теорией, работал, что называется, «в полях». Не сомневаясь в том, что «центр» полностью поддерживает мои действия, уже в первом классе я начал переписывать марки и номера машин, проезжающих мимо нашего дома. Дело было давно, машин тогда было немного, слово «пробка» имело единственное значение, и сама эта пробка легко удалялась при первом желании. Аналитическую работу я проводил на подоконнике, используя театральный бинокль. В отдельный реестр я заносил автомобили, задерживающиеся у поликлиники и ЖЭКа. Я фиксировал номер, цвет, время, частоту заезда, количество пассажиров, количество и характер предметов, перемещаемых по вечерам из ЖЭКа в багажники автомобилей, не появляющихся днем. Вполне возможно, что если бы я продолжал эту работу и дальше, накопленные данные могли бы составить основу папки «Дело №» в местном РОВД. Но я чувствовал, что нужен на другом участке работы, да и машин становилось все больше. Появились первые иномарки. Я уже заканчивал начальную школу, поднаторел в контрразведывательной работе и совсем не был склонен подозревать в каждом водителе иномарки шпиона, работающего под прикрытием. Однако вскоре обнаружилось, что на «Ауди» и «Тойотах» с желтыми непонятными номерами разъезжают финны, появившиеся в нашем городе в связи со строительством завода видеомагнитофонов.

Через друзей-одноклассников был установлен контакт с представителями капстраны. Добытая информация позволила исключить финских дядек из списка подозреваемых, тем более, что зарубежные друзья охотно делились с нами жевательными резинками, конфетами и лимонадом в железных банках. Некоторые будущие дельцы мыли финнам машины, получали за это пиво в банках и меняли это пиво со старшеклассниками на что-то более ценное.

Время шло, дел и увлечений становилось все больше, учеба занимала основное время. Я, конечно, улыбался, вспоминая свои детские контрразведывательные операции и фантазии. Да и фильмы про шпионов как-то изменились: стало больше действия и меньше вдумчивой кропотливой работы, логических комбинаций и интеллектуального соперничества. Теперь я научился извлекать реальную пользу из накопившегося опыта. Заранее достать варианты контрольных, договориться о четверках в четверти за полную уборку кабинета при полном отсутствии домашних заданий, пересидеть английский в кабинете стоматолога и выйти оттуда не пострадавшим – без новых пломб и со старыми дырками, подговорить класс сбежать с урока в видеосалон, быть в курсе всех новостей, манипулировать шпаргалками на экзаменах – все это воспринималось мной как часть агентурного арсенала с элементами наблюдения, сбора информации, вербовки и аналитической работы с фактами.

Но все-таки я взрослел, романтика отходила на второй план, надо было решать, что делать после школы. К этому моменту меня уже полностью завербовали физика с математикой, кино про разведчиков вышло из моды, книжные шпионы переквалифицировались в боевиков и вышибал. О разведчиках и контрразведчиках не писали, не говорили и не вспоминали. Служба в компетентных организациях не была престижной и высокооплачиваемой. Короче говоря, я сделал скучный, но прагматичный выбор в пользу технического университета. Правду сказать, пять лет обучения показали, что выбор оказался не вполне прагматичным, но нескучным. Я практически забыл про «центр» и существовал вне каких-либо заданий, помогая Родине исключительно заполнением зачетки пятерками. Но «центр» меня не забыл. Он послал мне сигнал, что помнит обо мне и просит быть готовым в любой момент помочь своим прирожденным талантом.

У нас были занятия на военной кафедре. Стою как-то, pardon, в туалете, и никого рядом нет. Вдруг заходит «человек в штатском». На военных кафедрах, на заводах особых, в учреждениях всяких казенных обязательно служит «человек в штатском». Стал он, значит, рядом. Лысенький такой, подтянутый старичок.

– Вам в транспорте вопросы задают?

– Бывает.

– Про университет?

– Да нет…

– Про военную кафедру?

– Ни разу…

– Если спросят, вы нам расскажете?

– Обязательно.

– Будьте внимательны, у агентов на лбу не написано, что они агенты!

– Я понимаю…

Старичок открыл дверь, почему-то сначала посмотрел в коридор и только потом быстро ушел прочь. Я сразу понял, что это не просто так, что во мне есть что-то нужное спецслужбам и что все, кому надо, об этом знают. Мое дело – не суетиться и спокойно ждать вызова.

В течение двух лет я видел «человека в штатском» лишь пару раз, да и то издали. Но на последнем курсе меня пригласили к нему в кабинет.

– Подозрительных вопросов не было, я так понимаю?

Я был сражен. Дедушке лет 75, а он так легко продолжил начатый два года назад разговор!

– Вы ведь не заходили и, полагаю, ничего не забыли рассказать?

Я поддержал специфический профессиональный тон беседы.

– Не было абсолютно никаких необычных контактов. Решительно ничего интересного.

– Хорошо. Предлагаю вам подумать о прохождении службы в ФСБ России.

Несмотря на мою хорошую базовую подготовку, пройденную еще в дошкольном возрасте, я остолбенел. В голове пестрой лентой пронеслись все серии «Резидента», «ТАСС уполномочен заявить», «Адъютанта…» и так далее. Причем везде в главной роли был я. Секунд тридцать весь мой мозг работал многозальным кинотеатром, но сам я был подобен столбу – беззвучен и недвижим. Наконец я вновь обрел способность слушать и соображать. Старичок заканчивал свою речь: «…и через три года вы поедете в Хабаровский учебный центр...» Тут в зале включили свет, кино сразу закончилось. Будучи домашним ребенком, всю жизнь прожившим в миллионном городе в центре страны, имея жилплощадь, я совсем не был готов к каким-либо дальним поездкам и длительным курсам. Где мои погоны? Где заграница, или хотя бы кабинет в Воронеже? Вы же за мной приглядывали, вы же поняли, что я вам нужен?! Какая учеба?

В общем, в силу ряда причин я оказался совсем не в ФСБ, а на одном вполне себе крупном заводе. С техникой как-то не задалось, и я довольно быстро стал заниматься маркетингом и продажами. Полученные в детстве навыки агентурной работы помогали в установлении деловых контактов, в общении с людьми в принципе. Однаждыя отправился в командировку во Вьетнам. Одна наша крупная нефтяная компания вела там совместный бизнес с вьетнамцами и направила туда в это же время группу своих аудиторов. В самолете мы познакомились. Оказалось, меня тоже интересует это совместное предприятие. Моему руководству было очень важно узнать как можно больше о конкурентах, возможностях, перспективах вьетнамской фирмы и так далее. Как-то само собой у меня включилось воображение, во мне проснулся агент спецслужбы. Используя методы вербовки, применявшиеся советскими разведчиками в ряде фильмов, я довольно легко договорился с аудиторами и вошел в состав группы. Дальше все прошло как по маслу. Вьетнамцы и не думали проверять аудиторов, и я получил доступ ко всем интересовавшим меня документам. Я узнал всё: цены конкурентов, объем поставок, перспективные планы развития, финансовое состояние вьетнамской фирмы. Короче говоря, в результате мы впервые поставили им свое оборудование. Не подумайте, что я обо всем рассказал начальству. Я был сдержан в рассказе о методе получения информации, оперировал только цифрами и фактами. Иначе говоря, я не привлекал к себе повышенного внимания и детали моей операции остались неизвестными общественности и коллегам.

У нас на заводе тоже есть «человек в штатском». Не знаю почему, но и этот коллега выбрал местом для разговора туалет.

– А если бы не получилось?

– Что???

– Войти в состав группы аудиторов?

Я забыл, зачем я зашел в туалет. Как он узнал? Я никому ничего не говорил!

– Как бы вы действовали?

– Но как вы…

– В группе был наш человек.

Я все понял. Мы с Валерой стали общаться и быстро подружились. Как выяснилось потом, дружил он со мной по заданию, изучал, так сказать, меня в обычной обстановке. Валера оказался хорошим мужиком, не пытался сделать из меня секретного сотрудника. Однажды за кружкой пива он очень просто спросил: «Хочешь служить в нашей конторе?» Я обрадовался, снова начал фантазировать, представлять себя в уединенном кабинете, на вербовке агента, получающим награду в скромной обстановке без лишних глаз…

– После обучения в Екатеринбурге тебя направят в хабаровский…

Тут я опять «приземлился». Зачем мне куда-то ехать? Учиться, начинать все сначала. У меня уже семья, ребенок. Я привык приходить вечером домой, выходные проводить с семьей. Привык полежать на диване, почитать книгу, посмотреть фильм про шпионов… В общем, я отказался.

Прошло несколько лет. Направили как-то меня от завода на стажировку. На 4 месяца. В ту самую капстрану, где по кабинету расхаживал резидент. Мой отель оказался рядом с военной базой одной совсем не нашей военной организации. По выходным делать было нечего, и я часто прогуливался мимо базы. Ребята на КПП тоже скучали и были не против перекинуться парой словечек с веселым парнем, у которого всегда была хорошая сигаретка. То, что нормальный агент должен быть в состоянии дать прикурить, известно даже мало начитанному профану. Я не то что сигаретку, я и всякие мелкие просьбы охотно выполнял: магазин, почта, в мастерскую чего-нибудь закинуть. В общем с ребятами мы сдружились. Они, конечно, менялись, но дружил-то я со всеми. Опять же из практики полковника Славина следовало, что информацию надо проверять неоднократно и разными способами. По результатам этих прогулок были составлены несколько листов с очень интересной информацией о количестве личного состава, наличии и видах техники, командном составе, внутреннем распорядке. Я вошел в азарт, было легко и интересно. Ну не прям там я секреты какие-то выведал, но систематизировал, подметил кое-что. Я использовал опыт Штирлица, Александра Белова, Тульева.

Через два месяца я переехал в другой симпатичный и очень даже промышленный город. В нашей группе было несколько человек, мы совмещали лекции со стажировками на конкретных предприятиях. Кто на пекарне, кто на заводе по производству ламината, кто на фарфоровой фабрике. Я работал на скучной маленькой фирме, производящей медные фитинги. Но вот Андрюхе повезло. Андрюха попал на огромную фирму. Это был один из крупнейших концернов, один из столпов европейской экономики. От работы этой старейшей уважаемой фирмы зависел мировой спрос на металлы и металлопрокат, зависела работа автомобильной промышленности… Очень солидная организация. Андрюха был в восторге, много рассказывал о том, как там все организовано, как он общается с руководителями разных рангов. Во мне что-то включилось. По известным мне шаблонам я просто автоматически «завербовал» Андрюху. Он, конечно, не воспринимал себя завербованным. Скорее, он чувствовал, что его рассказы очень интересны, что он большой молодец, и всё такое. Не буду рассказывать подробности нашего общения и то, как и сколько документов принес мне Андрюха. К концу стажировки я упаковывал в чемодан тысячу страниц текста с анализом рынка, перспективами, аналитическим выкладками и прогнозами по целому ряду отраслей. Не скрою, я волновался не по-разведчески. А вдруг меня задержат в аэропорту? Информация-то, что называется «с грифом». Зачем я вообще достал эти документы? Может, их просто выкинуть? Решение намеревался принять в аэропорту. Перед досмотром я уже хотел выбросить все бумаги. К моему удивлению, все урны в зале были такими узкими и маленькими, что туда невозможно было выбросить даже несколько листов, предварительно не изорвав их в клочки. Ну, раз такое дело, я успокоился и с улыбкой прошел контроль.

После четырех месяцев отсутствия я вернулся на Родину. Очень недружелюбная женщина-пограничник хмуро посмотрела на меня:

– Цель визита?

– Я вернулся домой…

Моя широкая улыбка ничуть не тронула эту военнослужащую, по-моему, даже больше насторожила её. Я сделал очень серьезное, даже грозное лицо и вдруг эта мадам мне улыбнулась:

– Добро пожаловать!

Дома я достал бумаги уважаемой фирмы, мои записи про военную базу, пролистал… Меня охватило чувство гордости. Я достал действительно интересную информацию. Чтобы собрать из разных источников и проанализировать такой объем данных, требуется много времени, специалистов, средств. Я позвонил Валере. Валера был очень занят, и мы смогли встретиться только через неделю. Увидев мой «подарок», он просто опешил.

Дальше последовали благодарность компетентной организации, ценный подарок, встреча с начальниками Валеры и… очередное приглашение перейти на службу. Я прошел медкомиссию, тестирование и должен был пройти что-то вроде собеседования со специалистом. Сухощавый майор выглядел очень уставшим. Он абсолютно не улыбался, не шутил и очень много курил (явно не для сосредоточения мыслей). Мне не запомнилось практически ничего из нашей беседы, так как уже на пятой минуте разговора я услышал «…до хабаровского центра подготовки...». После этой фразы я уже точно знал, что в этом ведомстве я служить не хочу. Я понял, что служба не для меня. Романтические картинки из фильмов уже не возникли в моей голове. Я думал о том, что буду ходить на работу, возвращаться каждый вечер домой, проводить время с семьей и, пожалуй, очень редко буду смотреть и читать про разведчиков.

Я вышел на улицу и глубоко облегченно вздохнул. Была теплая золотая осень. Дети бежали из школы, счастливая мама гуляла с ребенком, какой-то чудак ожидал зеленого сигнала светофора, чтобы перейти дорогу, на которой не было ни одной машины. «Приезжий, – подумал я – интурист, видимо».

Мне показалось… что я видел этого человека в аэропорту и еще раньше… когда мы еще пили пиво с Андрюхой... Я стал рассматривать «интуриста». Тот заметил мое внимание, быстро перешел дорогу и свернул в проулок. Что это? Мне показалось, или это «хвост»? Чей же это «хвост»? Нашим я уже не интересен... Может, я оказался частью какого-то хитрого плана дезинформации, и поэтому так легко получил документы? Может, «они» проверяли, как доставлена «посылка»? Возникло знакомое азартное ощущение, в голове созрел план проверки «хвоста»…

Начиналась новая история.