Журнал «Кольцо А» № 115
Наталья АРИШИНА
Родилась в Баку (Азербайджан), выпускница Литературного института. Автор 9 книг стихов. Публикации в журналах «Арион», «Дружба народов», «Дальний Восток», «Зарубежные записки» (ФРГ), «Мы», «Новый мир», альманахах «Предлог», «Рубеж» (Владивосток) и т.д. Международная литературная премия им. Михалкова за книгу «Сто стихотворений» (2015). Участница нескольких антологий современной поэзии. Живет в Москве.
НЕ НАДЕЙСЯ, ХАРОН
НА ЭТОЙ СТОРОНЕ
На берегу, на гальке, возле скал
огонь в костре метался и сверкал,
почти не грел, но был необходим.
И в сторону сносило горький дым.
Я все еще на этой стороне,
но прошлой ночью, всё еще во сне,
прощалась… С кем?
Припомнить не могу.
На гальке, возле скал, на берегу.
ОВРАГ
Заглохший сад. Черешневый овраг.
Калитка под замком.
Ходил сюда твой лютый друг
в тельняшке, босиком.
Он ветку для рогатки выбирал
и ножиком играл.
И шквал, что по оврагу пробегал,
пути не выбирал.
По облаку поблекший бродит взгляд,
боясь спуститься вниз.
Неутомимо горлицы гудят,
садясь на твой карниз.
Гудят, гудят с утра и дотемна.
И сквозь дверной проем
легко чужие времена
заглядывают в дом.
ПРИЧУДА
Ходили морем до Батума,
дельфиньим стадом любовались,
грустить, что подвела фортуна,
в заштатном городе остались.
Остались в ящике комода –
кому же их извлечь оттуда –
стихи неназванного года,
его нежнейшая причуда.
Луна над палубой бродила,
намеренно ныряла в тучки.
А он растрачивал чернила
от паркеровской авторучки.
Предвидя радости иные,
она ждала его подсказки
и надевала кружевные,
чуть тесноватые подвязки.
КЕДРОВАЯ АЛЛЕЯ
Старческим беспамятством болея,
тянется кедровая аллея,
вправо от незапертых ворот
к боковому флигелю ведет.
Чем-то от серебряного века,
от грехопаденья человека,
чем-то от колымских лагерей
запросто пахнуло из дверей.
Из дверей, чей мраморный порожек
ждал прикосновенья женских ножек,
но никак не ждал и ждать не мог
тяжести подкованных сапог.
Венский стул, убогий хромоножка,
никогда не покидал порожка,
и, в чулане пряча свой недуг,
флорентийский старился сундук.
Старческим беспамятством болея,
тянется кедровая аллея,
под незрячим взглядом из окна
к горизонту тянется она.
УЗЕЛОК
С почтой вам не повезло. Затерялся след
отделенья, где тобой куплен сей предмет
с маркой за четыре коп., отправлялся чтоб
аж за тридевять земель твой доставить треп…
Никакой меж вас давно нежной связи нет.
Написать тебе письмо, положить в конверт?
В обтрепавшийся футляр спрятан мой бювар,
упразднен, как самовар, как печной угар,
как за гривенник – в кино, в дом – через окно.
Лишь на память узелок завязать дано.
Завязать – не развязать. На сердце хранить,
через всю шальную жизнь протянувши нить.
ЭТО РЯДОМ
Это рядом визжат тормоза,
это старые стонут полы.
Никому не мозолишь глаза,
забираясь в медвежьи углы.
Нет вопросов про столп соляной,
про исход, про отвязанный блуд.
И приветливой скромной семьей
за стеной содомиты живут.
ПЛАЖ
…идем на плаж, но и там дышать нечем.
Марина Цветаева
Как МЦ говорила: плаж…
А по возрасту эта блажь
впопыхах и с дырой в кармане?
Словно тащат нас на аркане.
Пошути: ветеранский стаж.
Вырывается вздох протяжный:
пойман пинией зверь бумажный,
рвется в небо… Прорвешься, змей?
День не пляжный, сезон не пляжный.
Крыша выбрана без затей.
Как МЦ говорила: плаж.
Чайка, галька. Любой пейзаж.
Отголоски портовой брани.
Ей, хоть плавало все в тумане,
было ведомо, в чем кураж.
Море морщится. Дети спят.
Ровно пять. Облака. Накат.
Кувыркаются два дельфина.
Приближаясь, слепит машина.
Фары выключи, психопат!
ПОСЛЕДНЯЯ МИЛЯ
Напоследок морская отмерена миля.
В показной красоте –
воронцовский дворец мавританского стиля
на рекламном щите.
Все стремительней клонится солнце к закату.
Тьма уже на носу.
Не надейся, Харон, что обильную плату
я тебе поднесу.
РОМАНТИКА
Но как была романтика в чести! –
вживлялась, как заморская лоза.
Но ежели стихи, томясь, плести –
не попадайся графу на глаза.
Он крепкий был хозяин, этот граф,
всего вокруг – но не своей жены.
Мальчишку на посылках придержав,
не ждал, что дамы будут сражены.
Несется взгляд по склону Могаби.
Шмели толпятся в розовом кусте.
Не торопясь по строчкам пробеги,
набросанным в дорожной суете.
О жалобах дорожных – ни гугу,
за кадром – штормовая кутерьма.
На ялосе, на южном берегу
наступит молчаливая зима.