Вячеслав КИЛЕСА

 

 

Автор книг «Весенний снег», «Провинциальные рассказы», «Истории, рассказанные вчера», «Лестница любви», «Оглянуться, остановиться», «Сид», «Детективное агентство «Аргус», «Юлька в стране Витасофии». Лауреат литературной премии НСПУ им. В. Короленко (2005), Премии Автономной Республики Крым в номинации «Литература. Работы для детей и юношества» (2009). Член СП Крыма, СП России, Международного Союза писателей СНГ.

 

 

ДЕЖУРСТВО

История давних времен

 Рассказ

 

Утро у автоинспектора Льва Петровича Сидоркина получилось неприятным: на разводе, подводя итоги по результатам работы, начальник ГАИ Евсиков в числе отстающих выделил старшину Сидоркина, который в течение месяца не выявил ни одного водителя в нетрезвом состоянии и снизил показания по количеству оштрафованных.

– Не попадаются мне – попробовал возразить Сидоркин, – и пожалел, увидев, как сверкнул на него глазами Евсиков:

– Знаем, как кто попадается и куда что попадает. Вскоре приезжает новый начальник РОВД – тогда на эту тему поговорим подробнее.

«Какая муха его укусила? – озадачено подумал Сидоркин. – Как будто сам не берет».

Действительно, брали все, тем более что совавших «пятерки» и «трояки» водителей никто за руку не дергал: давали сами. Конечно, иногда приходилось выписывать и штрафные квитанции, но готовившийся к уходу на пенсию Сидоркин старался бюрократизмом не злоупотреблять, выбирая из двух карманов – своего и государственного – тот, что поближе.

– Вы зачем, Сидоркин, вчера машину секретаря райкома партии остановили? – спросил вдруг Евсиков, и Сидоркин наконец-то понял причину начальственного гнева.

– У нее левый поворотный фонарь не горел, – начал объяснять Сидоркин, но был тут же прерван возмущенным Евсиковым: «Да хоть два фонаря! Вы что: пенсию собираетесь в колхозе зарабатывать? Тогда пишите рапорт об увольнении: свободная лопата в народном хозяйстве для вас найдется».

– Но ведь по закону я имею право, – пробормотал всерьез испугавшийся Сидоркин – и замер, внимая евсиковскому крику: «У вас при виде начальства есть только одно право: отдавать рукой честь и бить себя ушами по щекам – вместо салюта. Понятно?!».

– Так точно! – вытянулся Сидоркин.

Смерив взглядом отвисшее брюхо Сидоркина, Евсиков вздохнул и сказал более мягко: «Я понимаю, что к концу службы автоинспектор обязан стать толстым и глупым, – но не на столько же, чтобы не соображать, где нужно гавкнуть, а где – вильнуть хвостом. Если за сегодняшние сутки вы не добьетесь хороших показателей, напишу рапорт начальнику о вашем наказании. Заступайте на линию».

– Есть! – облегченно рявкнул Сидоркин и выскочил из кабинета, соображая, что Евсиков, добивавшийся перевода в областное управление ГАИ, вполне может осуществить угрозу, поэтому сегодняшнее дежурство придется посвятить государственным интересам.

Продежурив два часа на сороковом километре шоссе, Сидоркин вынужден был признать, что день сегодня выпал неудачным: ни в одной из подвергнувшихся проверке машин не нашлось ничего, достойного штрафных санкций. А тут еще водитель самосвала «обрадовал», сообщив, что за горкой на обочине какой-то пьянчуга валяется. Екнуло у старшины сердце, когда он на мотоцикл садился – и не обмануло его предчувствие: на обочине лежал труп мужского пола со следами недавнего алкогольного возлияния и с разбитым лбом.

«Выскочил, видно, на дорогу, – размышлял Сидоркин, – машина его и зацепила. Водитель удрал, а мне теперь расхлебывайся. Не мог, алкоголик несчастный, метров на десять дальше выскочить!»

Негодование Сидоркина было понятным: труп расположился в трех метрах от черты, отделявшей Белогорский район от Симферопольского, и если бы у покойника хватило ума и сил проползти несколько метров на северо-запад, то сейчас не Сидоркин, а его коллега из соседнего райотдела чесал бы затылок и готовился не спать сутки в поисках скрывшегося водителя.

– Пропал вечер! – вздохнул Сидоркин. – Ни в «бабках», ни в бабах – ни в чем не везет!

Дело в том, что именно сегодня пригласила Сидоркина на вечерние пельмени его давнишняя симпатия Галка Барабулина, муж которой очень своевременно уехал в командировку. И вот теперь...

Сидоркин сплюнул и оглянулся по сторонам. Машин не было видно, и последующие действия старшины, заключавшиеся в переносе трупа на территорию соседнего района, мог наблюдать разве что какой-нибудь космический спутник или инопланетянин, но на их разинутый рот и удивленные глаза Сидоркину было начхать, поскольку ни один суд не принял бы их шифрограмм в качестве свидетельских показаний.

Придав трупу соответствующее положение, Сидоркин вызвал по рации дежурную часть и попросил сообщить в Симферопольский райотдел о ждущем их на дороге подарке. До прибытия оперативной группы Сидоркин, согласно уставу, охранял труп, после чего, передав покойника на попечение старшего группы, пожелал всем успешной работы и отбыл домой обедать.

Стук в ворота Сидоркиного дома раздался как раз тогда, когда Лев Петрович доедал оставленный женой на плите вкусный фасолевый борщ. Недовольный тем, что его отрывают от любимого дела, старшина вышел во двор, открыл калитку и увидел румяное лицо знакомого шофера Пашки.

– Здравствуйте, Лев Петрович! – почтительно произнес Пашка. – Дровишки вам привез: помните, заказывали?!

– А-а, помню – помягчел душой Сидоркин. – Сейчас ворота открою.

Заехав во двор, Пашка под руководством Льва Петровича сбросил деревянные стволы с кузова и сложил их возле сарая.

– Сколько с меня? – спросил Сидоркин, уверенный, что услышит привычное: «Ничего не надо, в другой раз рассчитаемся», – и неприятно удивился, когда Пашка, ухмыльнувшись, сказал: «Как со всех – двадцатник!».

– Пойдем в хату – кошелек возьму – хмуро бросил Лев Петрович и, повернувшись, направился в комнату, зло думая о том, что Пашке нахальства не занимать, если он уже и милиции ворованные дрова продавать начал.

– Обедаем? – спросил Пашка, зайдя в комнату и увидев на столе тарелку с едой.

– Угу, – буркнул Лев Петрович и предложил:

 – Садись. Отметим покупку дров.

Поставив на стол два стакана. Лев Петрович наполнил их вытащенной из холодильника водкой.

– Нельзя мне, за рулем я, – пробормотал Пашка, плотоядно поглядывая на стакан.

– Не бойся: сегодня я дежурю, – нарезая кусочками колбасу, успокоил Пашку Лев Петрович. – Тем более что и я с тобой – за компанию.

– Ладно. Только вы первый – по старшинству, – поосторожничал Пашка.

– О чем речь! – Лев Петрович взял в руки стакан. – Только деньги сразу отдам, чтоб не забыть.

Вернувшись через минуту из кухни, Лев Петрович протянул Пашке деньги и, запрокинув голову, выпил стакан до дна; Пашка, засунув деньги в карман, последовал его примеру.

Закусив колбасой и хлебом, Пашка пожал Льву Петровичу руку и направился к машине.

– Куда теперь? – спросил Лев Петрович, провожая Пашку.

– В Криничное: еще одну ходку сделаю – и шабаш! – объяснил Пашка, залезая в кабину.

Подождав, когда Пашкина машина завернет за угол, Лев Петрович закрыл дверь на ключ и, сев на мотоцикл, помчался переулками к Криничненскому перекрестку.

Поставив мотоцикл на обочину, Сидоркин вышел на дорогу и занялся проверкой идущего в Криничное транспорта.

– В чем дело, Лев Петрович? – заулыбался Пашка, когда Сидоркинский жезл притормозил его грузовик. – Или не узнал?

– Я вам не Лев Петрович, а товарищ старшина, – официальным голосом сказал Сидоркин. – Предъявите путевой лист и водительское удостоверение.

– Чего вы так?! – растерялся Пашка. – Возьмите, пожалуйста.

Просмотрев документы, Сидоркин строго спросил: «Спиртное сегодня употребляли?»

– Ну как же, – внезапно вспотев, забормотав Пашка. – Вместе выпивали – или не помните?

– Это вы выпивали, гражданин водитель, а я лишь закусывал, – злорадно объявил Сидоркин. – Помните, я за деньгами вместе со стаканом выходил: там я водку на воду и заменил. Для здоровья полезнее, да и на службе я. Понятно?

– Да, – Пашка окончательно упал духом. – Не губите, товарищ старшина. Вот ваши двадцать рублей – заберите.

– Будем считать, что ты мне штраф заплатил – согласился Сидоркин, укладывая деньги в кошелек. – А протокол я все равно заполню: мне для отчетности нужно.

Подозвав двух свидетелей, Сидоркин составил на негодующего Пашку протокол и, велев ему отогнать машину в гараж, уселся на мотоцикл и покатил в сторону села Ульяновки. Выявляемость нарушителей оставалась мизерной, и старшина надеялся увеличить ее на проселочных дорогах, где сельские мотоциклисты обычно не утруждали себя такими пустяками, как мотоциклетный шлем или удостоверение водителя. Затаившись в кустах, Сидоркин наблюдал за дорогой: вскоре на ней завихрились, приближаясь к старшине, два столба пыли. Выждав расчетный момент – чтобы лихачи не успели развернуться и уехать обратно – старшина со специально изготовленным и лично им усовершенствованным жезлом выскочил на обочину. Теперь у мотоциклистов было только два выхода: или затормозить, сдавшись на милость правосудия, или промчаться мимо, сделав вид, что они приняли Сидоркина за телеграфный столб. Выбрав последнее, мотоциклисты крутанули рукоять газа, – и в это время старшина нажал кнопку на жезле. Мгновенно пружина вытолкнула из сердцевины жезла длинное удилище из алюминиевых трубочек, на которое и наткнулись своими физиономиями лихачи-неудачники. От толчка удилище-жезл вырвалось из рук старшины и шлепнулось на землю, куда вслед за жезлом спикировали вместе с мотоциклами потерявшие равновесие наездники. Забрав и спрятав в карман ключи от зажигания, старшина сложил жезл и занялся лихачами, которые, выбравшись из-под мотоциклов, горестно созерцали свою разодранную одежду и многочисленные ушибы. Проигнорировав раздававшиеся в его адрес нечленораздельные угрозы, старшина оформил протоколами отсутствие у пострадавших водительских удостоверений и, предложив им возвращаться в село пешком, толкая мотоциклы перед собой, поехал в Белогорск.

Неподалеку от автозаправочной станции старшину остановил дежуривший на дороге инспектор ГАИ Подмогильный.

– Ты чего на моей территории шастаешь? – сердито закричал Подмогильный. – Или тебе своего участка мало?

– Должен же кто-то нарушителями заниматься, пока ты сачкуешь, – зло ответил Сидоркин. Он недолюбливал Подмогильного, то и дело подстраивавшего ему каверзы. На прошлом совещании личного состава РОВД Подмогильный, поднявшись, спросил, кто самая храбрая женщин в городе, а после того, как все вопросительно повернули к нему свои головы, важно объяснил, что таковой является супруга старшины Сидоркина, поскольку не боится каждую ночь спать со Львом.

Сейчас, услышав ответ Сидоркина, Подмогильный рассвирепел: «Посмотрим, кто больше сачкует! Я уже семь протоколов составил, а сколько у тебя?»

Сидоркин замялся.

– Молчишь! – удовлетворенно констатировал Подмогильный. – Вот я сообщу вечером Евсикову, как ты вместо работы по дорогам бултыхаешься!

И, хлопнув дверцей служебного «Москвича», Подмогильный уехал.

От злости и волнения у Сидоркина закололо в сердце и поднялось давление. Минут десять сидел он, массажируя левую сторону груди, потом взгромоздился на мотоцикл и направился на Русаковский перекресток, кляня Подмогильного, Евсикова, собственную судьбу и наглых водителей, не желающих увеличивать собой результативность Сидоркиной работы.

Последующее трехчасовое выстаивание на перекрестке оправдало наихудшие опасения старшины. То ли у водителей был суточник образцового вождения, то ли поголовно заболели и вымерли любители острых дорожных ощущений – но все профессиональные придирки к послушно притормаживающим машинам оказывались безрезультатными. Выхода не было – и Сидоркин решил последовать примеру волка из крыловской басни, объяснявшему ягненку, что мера его вины соизмерима волчьему аппетиту. Подобные действия могли закончиться собеседованием у прокурора, поэтому свои жертвы Сидоркин выбирал осторожно: из числа тех, кто был ему незнаком и не соответствовал галстуком и номерами машин начальственному облику.

Благодаря избранной тактике сидоркинский планшет пополнился вскоре двумя протоколами, фактически составленными из-за трещин в лобовом стекле и грязи на днище кузова. Ободренный успехом, Сидоркин решил перенести поле деятельности с государственного на частный транспорт и, остановив красный «Москвич», где сидели две толстых женщины и худой, слегка лысоватый мужчина, занялся исследованием машины. Худой мужчина, сидевший за рулем, внимательно следил за деятельностью Сидоркина, пытаясь понять смысл действий старшины, старательно изучившего люфт руля, тормозной путь и теперь водившего пальцем по кузову в поисках трещины.

– Вы что, хотите купить мою машину? – не выдержав неизвестности, спросил худой водитель.

– Это почему же? – удивился Сидоркин.

– А вы ее осматриваете, как покупатель на рынке.

– Разговорчики! – рассердился Сидоркин. – Я вам покажу, как с властью шутить! Почему у вас здесь пятно?

Сидоркин торжествующе ткнул пальцем на пятнышко грязи, прилепившееся на заднее стекло «Москвича».

– Наверное, из-под колес проходящего транспорта попало, – пожал плечами худой водитель.

– А вы не вытерли, и теперь оно закрывает вам вид назад и мешает управлять транспортом, что может привести к дорожному происшествию. Придется составить на вас протокол.

– Да вы в своем ли уме, товарищ старшина! – возмутился водитель.

– В своем, в своем... Давайте удостоверение.

– Ну и дела! И что: в вашем районе все так службу несут? – внезапно успокоившись, спросил водитель.

– Документ давай, а то сейчас в райотдел доставлю! – закричал Сидоркин.

– Зачем же: вот документ, – водитель вытащил из внутреннего кармана красную книжицу и дал старшине. С начинающим холодеть сердцем старшина открыл удостоверение личности и прочитал: «Начальник Белогорского РОВД майор Новиков».

– Все, пропал! – мелькнуло в голове у старшины, и он потерял сознание.

Со многим сталкивался в жизни майор Новиков, но впервые видел, как его удостоверение валит людей на землю. Нагнувшись, он растерянно похлопал старшину по щекам, а затем, всерьез испугавшись, затащил вместе с женщинами Сидоркина на заднее сиденье машины и помчался в «Скорую помощь». Дежурный врач, оказав помощь в переносе Сидоркина на больничную кушетку, позвонил дежурному РОВД, сообщив, что какой-то тип доставил к ним в бессознательном состоянии старшину милиции, не отрицая, что это – дело его рук. Поднятая по тревоге группа захвата взяла штурмом помещение «Скорой помощи» и скрутила Новикова, а поскольку его попутчицы, также как и выроненное Сидоркиным удостоверение личности, остались на Русаковском перекрестке, то Новикова, намяв ему по дороге бока, отвезли в КПЗ, где и оставили до выяснения личности, то есть фактически до следующего дня, когда приехавший из УВД полковник освободил Новикова из плена и пересадил с тюремных нар в кресло начальника РОВД.

Сидоркин еще в больнице, но послезавтра ему выходить на работу. По словам Евсикова, майор Новиков тоже ждет этого дня. Интересно, зачем?!