Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
Союз Писателей Москвы  

Журнал «Кольцо А» № 97-98




Ольга СИДОРОВА

foto1

(Литературный псевдоним Ольги Васильевны Ершовой). Родилась в Германии, в семье военного. Окончила художественную школу, затем – художественное училище г. Рязани. Работала художником на Рязанском государственном приборном заводе. Литературные публикации в местной печати начались в 1990-е годы (газеты "Рязанский комсомолец", "Рязанское узорочье", "Молодежный курьер", "Рязанские ведомости", "Зеленый луч" и др.). Печаталась в литературных журналах "Меценат и мир", "Утро" (Рязань), "Литературные страницы" – (Йошкар-Ола). Дипломант двух областных фестивалей поэзии, лауреат II городского конкурса "Рязанский венок Есенину". Член жюри областных поэтических конкурсов. Член Союза российских писателей с 2004 года, автор пяти поэтических сборников: "Лиственный дом", "Табун пегасов", "Летит за мною облако", "Время любви" и "Время нелюбви". Автор-составитель первого в Рязанской области сборника свободных стихов "Нерифмованный, вольный...".

 

 

«ПОДЛИННОЕ, БОЛЬШОЕ ИСКУССТВО…»,

или

«НЕИЗВЕСТНАЯ ДАЛЬ» ПИСАТЕЛЯ ИВАНА МАКАРОВА

 

(К 115-летию со дня рождения писателя)

 

Предлагаемая вниманию наших читателей статья содержит множество цитат из архивных документов, кропотливо разысканных исследователем, писательницей Ольгой Сидоровой, в архивах и библиотеках. Все цитаты автором взяты в кавычки, чтобы подчеркнуть их аутентичность. Это, возможно, кому-то усложнит чтение, зато постоянное обращение к историческим источникам снимает всякие сомнения в достоверности статьи.

 

 

Редактор рубрик «Проза, критика, публицистика» журнала «Кольцо А»

Елена Сафронова

 

«Подлинное, большое искусство…всегда, по существу, работает на великие передовые идеи своего времени, хотя бы люди, его делающие, этого и не осознавали».

А. Лежнев 

 

Foto2

 

Писатели, создававшие великую русскую литературу, как правило, начинали писать на своей малой родине, в провинции. Не был исключением и рязанец Иван Макаров, вошедший в историю советской литературы как автор романов «Стальные ребра», «Черная шаль», повести «Рейд Черного Жука»… Самый известный и первый роман Ивана Макарова, «Стальные ребра», писался в Рязани, но был издан в Москве в 1929 году: сначала в журнале «Молодая гвардия», затем вышел отдельной книгой. С этого времени и можно повести отсчёт «московского» периода творчества писателя, окончательно переехавшего в Москву и заплатившего своей жизнью за литературное творчество, за историческую правду. Иван Макаров в числе «крестьянских» писателей и поэтов был расстрелян в 1937 году; впоследствии, в 1956 году – реабилитирован. Истоки творчества писателя, несомненно, находятся на его малой родине – в Рязанском крае, на основе событий которого написано большинство его книг…

Любителям литературы хорошо знакомы имена Бориса Пастернака, Аркадия Гайдара, Константина Паустовского, Николая Рубцова – они приезжали в рязанские края работать, отдыхать, бывали проездом. Но есть писатели, которые родились или жили на рязанской земле; их имена, к сожалению, почти не известны даже на своей малой родине. Один из них – Иван Макаров, один из крупнейших писателей советского времени. У него в последние октябрьские дни 2015 года был юбилей: 31 октября 2015 года исполнилось 115 лет со дня его рождения.

Большую часть своей недолгой, почти тридцатисемилетней жизни Иван Иванович Макаров (1900-1937) прожил на Рязанщине, напрямую участвуя в строительстве нового советского государства: сначала, как комсомольский, а затем и как партийный работник, причём губернского масштаба. В Рязани были написаны и опубликованы в рязанских же газетах «Мысли юного коммунара», «Клич молодёжи», «Рабочий клич», «Ленинские внучата» первые заметки и первые рассказы Ивана Макарова, тогда не писателя, а комсомольского вожака и «селькора»: «Сапоги и масло» (1922), «Первое воскресение» (1923), «Ключ» (1928), «Мишкина контрабанда» (1928). На рязанском же материале созданы рассказы «Зуб за зуб» (1927) и «Грунькино проклятие» (1928), которые вывели Ивана Макарова на всероссийский уровень: он почувствовал себя писателем и начал своё стремительное вхождение в большую советскую литературу. В Рязани писался или дописывался первый и наиболее прославленный роман И. Макарова «Стальные ребра» (1929), который издавался шесть (!) раз, причём в центральных российских издательствах. В последующие семь лет, уже в Москве, писатель опубликует повести «Рейд Черного Жука» (1929); «На земле мир» («Записки тюремного надзирателя») (1930, 1931), «Казачий хутор» (1931, 1932), «Гофмалер Никитка» (до 1936); романы «Стальные ребра» (1929), «Черная шаль» (1933, 1934), «Миша Курбатов» (1936); рассказы «Последний мужикан» (1930), «Дело № 471» (1933), «Жар-птица» (1935), «Степан, страдающий за мир» (1935)... Остался незавершённым роман «Голубые поля», не опубликованы до сих пор романы Ивана Макарова «Большой план», «Индия в крови» (1931), неизвестно о судьбе «Страстной москвички», «Векши»…

По метрическим книгам, дата рождения Ивана Ивановича Макарова – 18 октября (по старому стилю) 1900 года. При крещении 19 октября будущий писатель получил имя Иоанн. С именем Иоанн Макаров и пойдёт по жизни, начавшейся в селе Салтыки (Богородицкое) Салтыковской волости Раненбургского уезда, ныне Ряжского района Рязанской области. Это южные и самые плодородные – чернозёмные земли Рязанщины: в Салтыковской волости слой чернозёма был одним из самых глубоких – «18 вершков». Из южных, раненбургско–ряжских степей Рязанской губернии Иван Макаров начал своё творческое движение, чтобы войти впоследствии в российские энциклопедии, в большую советскую литературу…

Иван Макаров полностью повторит имя своего отца – крестьянина с. Салтыки Ивана Ивановича Макарова; мать писателя – Мария Ивановна, в девичестве – Конькова, также крестьянка с. Салтыков. Родители Ивана Макарова оба были людьми грамотными, что было редкостью в то время; но первая школа в с. Богородицком (Салтыки) зафиксирована с 1861 года (год отмены крепостного права в России), а в 1872 году в селе появилось или «было преобразовано из церковно-приходской» одноклассное земское училище с 3-х годичным курсом обучения; видимо, его и окончили родители будущего писателя.

Судя по архивным документам, Макаровы и Коньковы принадлежали к крепким хозяевам: их фамилии часто встречаются среди крестьян-арендаторов земли княгини Елизаветы Эсперовны Трубецкой. Е. Э. Трубецкая владела салтыковскими землями начиная с последней трети девятнадцатого века, а ранее эти чернозёмные земли принадлежали её родителям: князю Эсперу Александровичу и Анне Григорьевне Белосельским-Белоозерским. По примеру своих родителей княгиня Елизавета Эсперовна Трубецкая почти всю землю своего имения «при с. Богородицком Салтыки тож» (1. 844 десятины 2. 340 сажен), кроме ста десятин для «собственной экономии», сдавала в аренду местным крестьянам Раненбургского и Ряжского уездов. В рязанском областном архиве сохранились договоры аренды земли 1895-1897 годов, есть там фамилии и Макаровых, и Коньковых: «Н. Макаров», «Иван Григорьевич Макаров», «Осип Аф. Макаров» и «В. М. Коньков», «Антон Н. Коньков», «Вас. Ильич Коньков», «Никифор Коньков»…

Будущий писатель знал не только количество жителей с. Салтыков, но и точное количество земли княгини Е. Э. Трубецкой: в романе «Стальные ребра», где действие происходит «в богатом степном селе Анюткино», встречается фраза: «... потому что в Анюткино у нас душ под четыре тысячи будет…». В романе же «Черная шаль» мы прочтём: «Мы в тот год решили всю княжескую землю, тысячу семьсот десятин, засеять сообща, а по урожаю распределить на корню по едокам. Семена нам позарез нужны были». В первые годы советской власти оба Макаровых, отец и сын, вошли в органы местной народной власти. Макаров–отец возглавлял волостной комитет по борьбе с дезертирством, а Макаров–сын был избран в волостной комитет бедноты, являлся он и членом Салтыковского сельсовета. Волостные и сельские комитеты бедноты получили в первые годы революции 1917 года временное право распределять хлеб, изымать «излишки» в пользу беднейших крестьян, а также организовывать общественную обработку земли.

Отец будущего писателя Ивана Макарова, по документам, сам был крестьянином без земли: вся земля (на осень 1913 г.) по каким-то причинам числилась за его отцом, а «лично ему» принадлежала только «…одна швейная машинка…», так как «занятие его сапожное». Да и проживала большая семья Макаровых (на 1913 год у них – пятеро детей, шестой ребенок родится позже) в доме родителей отца Ивана Ивановича Макарова. Будущий писатель был первым и старшим сыном у молодых Макаровых.

Земельные наделы «самой плодородной земли Рязанской губернии» не могли прокормить крестьянские семьи, и «хлебопашцы» уходили искать дополнительный заработок в других местах. Так, в 1894 году только из Раненбургского уезда Рязанской губернии ушло на летние заработки «более шести тысяч человек». В одной из своих партийных анкет И. Макаров впоследствии напишет: «Материальное положение было плохое, в силу чего отец большую часть времени был на заработках в Москве и других городах кирпичником, банщиком и сапожником». В самом известном романе писателя «Стальные ребра» есть эпизоды ухода и прихода в родное село «отхожников»; сельчане заранее сбивались в «артели» каменщиков, плотников и т.д.; также, «артелями», возвращались в родные места.

Возможно, отсутствием собственной земли можно объяснить тяготение в 1900-х годах Макарова-отца к «крестьянской» эсеровской партии, в программе которой главным был вопрос о земле. Это «тяготение» продолжится в Макарове-сыне, который во многом пойдёт по стопам отца (не забудем о полном совпадении их имён!), и главной темой не только его произведений, но и всей его жизни, станет земля – «пухлявая и влажно-теплая», живущие на ней крестьяне и революционное время, перевернувшее их жизнь...

В рязанских архивах сохранился список кандидатов, намеченных в Рязанскую Городскую Думу от блока Социал-Демократов, Социалистов-Революционеров, Совета Солдатских и Рабочих Депутатов и Бунда. В нём – 60 (!) фамилий. Результаты выборов мы можем узнать из шуточного стихотворения «Послевыборный астрономический бюллетень», перепечатанный в рязанской газете из центральной «Правды»:

 

Большевистская звезда

Ярким светом светит.

В чистом небе без труда

Всяк её заметит.

 

Словно выцветший плакат,

Звёздочка кадета.

Повернула на закат

Мёртвая планета.

 

Смотрит горестно эс-эр

На свою комету:

«Был весной какой размер,-

Нынче  – трети нету!»

 

Меньшевик клянёт судьбу.

Очень уж обидно:

– И в подзорную трубу

Ничего не видно!»

 

Эти стихи подписаны «Мужик Вредный».

Алексей Новиков, ещё не ставший писателем Новиковым-Прибоем, также тяготел к «крестьянской» партии: он был членом партии эсеров и даже баллотировался в 1917 году от неё в Учредительное собрание от Тамбовской губернии, но не был избран. От Рязанской губернии баллотировался, но уже от социал-демократической рабочей партии (большевиков) и был избран тридцатилетний «литератор» Николай Иванович Бухарин, знакомство с которым сыграет, видимо, роковую роль в жизни писателя Ивана Макарова. Наряду с Н. И. Бухариным от Рязанской же губернии был избран ещё один «литератор» – Валериан Валерианович Оболенский («Н. Осинский»). Деятельность «видного партийного литератора и работника» В. В. Оболенского высоко оценивал В. И. Ленин: в первые десятилетия советской власти «Н. Осинский» – Оболенский печатал свои статьи в центральной газете «Правда», анализируя и подправляя направление пролетарской литературы. Он, кстати, давая первые оценки поэзии «после 1917 года», «несущих отпечаток новизны жизни», отмечал талант С. Есенина, А. Ахматовой, Н. Тихонова.

Писатели Алексей Новиков-Прибой и Иван Макаров зафиксировали в своих произведениях реальные события 1917 года, когда в Салтыковской волости крестьяне, разгромив винокуренный завод князя Гагарина, опились спиртом (около 70 человек при этом погибло). У А. Новикова-Прибоя это неопубликованный очерк (позже он лёг в основу рассказа «Тяжба»), а у И. Макарова это же событие войдёт в роман «Черная шаль» – лучший, на мой взгляд, роман писателя.

Владелица салтыковских чернозёмных земель, княгиня Елизавета Эсперовна Трубецкая, урождённая Белосельско-Белоозерская, находилась в родстве со знаменитым «Белым генералом» – рязанцем Михаилом Дмитриевичем Скобелевым: родная сестра генерала – Надежда Дмитриевна носила фамилию Белосельской-Белоозерской. После смерти М. Д. Скобелева его имение в с. Спасско-Заборово Ряжского уезда Рязанской губернии перешло к Надежде Дмитриевне, и она более 20 лет содержала на свои средства начальную школу в этом селе, основанную Скобелевым. Благодаря её хлопотам, на основе этой начальной школы было учреждено «Скобелевское Училище», да и само село Спасско-Заборово получило новое название Спасско–Скобелево, в честь Михаила Дмитриевича Скобелева.

Возникновение на месте современного села Салтыки поселений, а рязанский археолог В. П. Челяпов нашёл их два, датируется XVI – XVIII веками: это были южные форпосты, засеки, защищавшие Русь от ворога. В роман «Стальные ребра» Иван Макаров помещает местную легенду «о Дуле Единоборном», погребённым жителями в давние-давние времена под насыпным курганом: это «сказка» о некоем богатыре, спасшим город от нечисти…

 «Славные горожане, коих страх миновал, заперли перед ним ворота семью золотыми ключами и сказали ему: – Ты непотребен нам больше, Дула Единоборный. Тогда Дула Единоборный вынул галюпень-траву из раны. Богатырская кровь хлынула рекой и стала затоплять тот славный город. А горожане от велика до мала принялись закапывать Дулу Единоборного в землю… С той поры и стоит дуловский курган на анюткинских степях, тая в себе неисчислимые богатства и семь золотых ключей…»

 Возможно, «семь золотых ключей» вместе с «неисчислимыми богатствами» и ныне таятся в салтыковских землях, но географические названия этой местности и сегодня приносят нам сухой и горячий ветер степей Дикого поля, да и сама салтыковская земля – это «пустошь Дикого Поля»: «Лебяжья», «Нагайское», «Лихарёвщино», «Лемзяково»… Этим горячим ветром пахнёт на нас и документ 1887 года, с полным перечислением земель, входивших в состав имения «при с. Княжем» дворянина Сергея Петровича Внукова, проданного потом великому князю Петру Николаевичу Романову: «Рязанской Губернии Ряжского уезда при селе Княжем с пустошами Крутой и Поляны и при деревне Божьи Воды и Жаркой, в 5 участках, в дачах Государственного межевания 10-й части и 6-й части села Княжего, проданной земли из Рановской Ряжской Засеки, на которой состоит деревня Божьи Воды…» Гимназист Ряжской мужской гимназии Дмитрий Шафранов, учившийся одновременно с Ваней Макаровым, в начале учёбы будет писать свою фамилию Шаф – Ранов, как будто она – от речки Ранова… Географические названия этой местности читатель встретит на многих страницах произведений писателя Ивана Макарова: например, в романах «Стальные ребра» и «Черная шаль», в повести «Казачий хутор», в рассказах «Остров», «Ключ»…

На начало двадцатого века (Иван Макаров, напомним, родился в 1900 г.), в с. Салтыки значатся уже две начальных школы – училища (или два отделения одного): Салтыковское 1-е и Салтыковское 2-е. Салтыковское 2-е было с четырёхгодичным курсом обучения, видимо, его окончил 31 мая 1911 года будущий писатель: в областном архиве г.Рязани сохранилось «Свидетельство» об окончании Салтыковского уездного училища, выданное Ивану Ивановичу Макарову «Раненбургским уездным училищным советом». Здание этого училища уцелело: двухэтажное, красного кирпича, оно и сейчас находится рядом с церковью села Салтыки – Смоленской Пресвятой Богородицы, правда, в полузаброшенном состоянии. В этих красно-кирпичных стенах «салтычок» Ваня Макаров прошёл курс начального обучения. Пока не найдены архивы Салтыковских начальных училищ, и мы не знаем, как учился будущий писатель, но, судя по отчётам инспекторов Раненбургского уезда, Салтыковские начальные училища, и первое, и второе, успехами детей, к сожалению, не блистали. Успехи учащихся в них «были более или менее удовлетворительны». Но, тем не менее, среди поощрённых земством за добросовестный учительский труд есть и учитель Салтыковского начального училища...

Священником церкви села Салтыки – храма во имя Смоленской Пресвятой Богородицы – в конце девятнадцатого и в начале двадцатого века служил Владимир Алексеевич Сергиевский: именно он проводил обряд крещения младенца Иоанна – будущего писателя Ивана Макарова. Незадолго до рождения Иоанна, в том же 1900-м году, у самого священника, также родился сын, названный Сергеем. О «земных» делах священника Сергиевского хочется добавить несколько слов: в 1895-1897 годах он числился арендатором земель княгини Трубецкой: наряду с крестьянами и сельскими обществами брал землю под озимый и яровой посев. Помимо сына Сергея, у него были и дочери: Екатерина, Елена. Екатерина Сергиевская училась в Рязани, в женской гимназии Екимецкой. В январе 1919 года (Екатерина была уже ученицей 6-го класса бывшей женской гимназии) В. А. Сергиевский переводит дочь в Ряжск, в «школу 2-й ступени № 2» (так стала называться бывшая мужская гимназия). Вторая дочь священника, Елена, обучалась до революции 1917 года тоже в женской гимназии, но только города Ряжска: в частной «гимназии Смирновой». На какой-то момент, в 1918-1919 учебном году, при объединении двух бывших частных женских гимназий и государственной мужской гимназии г. Ряжска в одну, Елена, Екатерина Сергиевские и Иван Макаров оказались в одном учебном заведении. Одновременно, в июне 1919 года, окончат «школу 2-й ступени № 2» Елена Сергиевская и Иван Макаров; Екатерина Сергиевская окончит эту же школу годом позже...  

Одной из примечательных особенностей И. Макарова как писателя является то, что в своих литературных произведениях он оставил нам много интересных сведений о своих односельчанах, в том числе и забавных. Писатель редко «придумывал» своих литературных героев: он брал их из реальной местной жизни; да и новой, рабоче-крестьянской литературе 20-30-х годов, это было, в целом, свойственно. Наиболее распространёнными фамилиями в селе Салтыки были: Овечкины, Веретенины, Даниловы, Бугорковы, а ещё – Крыловы, Поповниковы, Личагины, Семёновы, Дубынины, Скотниковы, Жиншины, Вороновы, Кузнецовы, Тихомировы, Хохловы, Меньшаковы, Захряпины… В метрических книгах церкви Богородицы Смоленской они встречаются наиболее часто. В романе «Черная шаль» есть литературный персонаж – «Захряпин – вшивик». Книжный Захряпин состоял у ряжского купца Ушакова (тоже реальное лицо) «…вроде как агентом на наше село и скупал для него кур, гусей. Маленький, в крупных и частых веснушках на белобрысом, редкоусом лице, он у нас на всю округу слыл ещё за «вшивика»… На нем, покойном, всегда кишмя кишели птичьи вши, которых он нахватывался с кур, гусей. И вот будто едет наш Захряпин – вшивик по полю с возом ржи… Вши-то на нем куриные растревожились, завозились. Он огляделся кругом – ни души. Снял с себя рубаху – и ну их крушить… И вдруг луговка над самой его головой – кувырк да как пискнет: «Вшии-вик!»

 …Именно с физического уничтожения Захряпина, принёсшего столько бед главной героине романа «Черная шаль» Прасковье Горяновой, она и начнёт своё мщение за сына Петрушу…

Фамилия «Захряпин» часто встречается в метрических книгах церкви села Салтыки; один из них – «Иван Захряпин» – даже ровесник будущего писателя; у них разница в рождении всего два месяца; при крещении оба названы «Иоаннами». В реальной жизни существовал и другой крестьянин села Салтыков – Василий Овечкин, ставший комсомольцем: он был убит в первые годы советской власти местными бандитами. Секретарь комсомольской ячейки Г. С. Микерников пытался разоблачить банду, но его самого дважды пытались убить: первый раз – ранили шедшую рядом с ним девушку – Казимирову, сделав её инвалидом на всю жизнь; вторая попытка закончилась гибелью отца Микерникова. Писатель Иван Макаров вместе со своими товарищами создавал комсомольскую ячейку в родных Салтыках, был первым её секретарём и хорошо знал участников этой истории: в романе «Черная шаль» он воспроизведёт эту жизненную ситуацию, сохранит и имена участников…

Как уже говорилось выше, роман «Стальные ребра» начинается со слов: «В богатое степное село Анюткино…» В повести «Казачий хутор» мы также прочтём:

«Село Казачий хутор было небольшое, домов двести, но добрая половина мужиков жила богато и дружно». Не бедным было и село Салтыки (Богородицкое): знаменитые чернозёмы всё-таки кормили и землевладельцев, и крестьян Раненбургского уезда: «безземельный крестьянин» Иван Иванович Макаров смог отдать своего двенадцатилетнего сына учиться дальше: в недавно открывшуюся Ряжскую мужскую гимназию. Обучение в гимназии было платным: 60 рублей в год (по 30 рублей в полугодие) плюс форма, ранец, учебники, проживание на съёмной квартире в г. Ряжске… Только на следующий учебный год, осенью 1913 года, ввиду своей болезни, Макаров-отец напишет «Прошение» на имя директора мужской гимназии Петра Ивановича Постникова, с просьбой освободить сына от платы за обучение в ней. В дальнейшем, вплоть до 1919 года (включительно), до окончания гимназии, ставшей советской школой 2-й ступени № 2, будущий писатель будет учиться на государственные деньги: он попадёт в число 10 процентов учащихся, которых освобождали от платы «по бедности».

Ряжская мужская гимназия открылась осенью 1910 года, благодаря инициативе и усилиям местных властей – уездного земства и городского управления: именно местные власти ассигновали требуемые средства на временное, деревянное здание мужской гимназии, не дожидаясь государственного кредита. Да и в последующие годы, вплоть до 1918 года, город и земство регулярно перечисляли на счёт гимназии установленную ими сумму, выплачивали стипендии «беднейшему ученику», внося свой вклад в образование молодого поколения не только Ряжска, но и всей Рязанской губернии.

 

Первым и бессменным директором Ряжской мужской гимназии был дворянин Пётр Иванович Постников. Благодаря его усилиям и трудам, «с нуля» было построено собственное здание мужской гимназии, налажено обучение в этом лучшем учебном заведении Ряжского уезда. Поражает преподавательский состав, сформированный Постниковым: практически все преподаватели мужской гимназии имели университетское образование: московское, петербургское, харьковское. С 1911 года почётным попечителем её назначается Александр Сергеевич Ермолов – действительный тайный советник, член Государственного Совета. Он будет опекать Ряжскую мужскую гимназию вплоть до своей смерти в январе 1917 года. С его разрешения гимназисты ежегодно совершали познавательные экскурсии в имение А. С. Ермолова при селе Большая Алешня: осматривали парк, сады, теплицы, оранжереи…

Мужская гимназия стала культурным, общеобразовательным центром Ряжска. За короткое время в ней были созданы ученический хор, оркестр балалаечников; из инструментов имелись рояли, скрипки, контрабас и другие инструменты: на февраль 1919 года в ней числилось «12 скрипок, 2 альта, 1 виолончель, 1 контрабас, 1 гобой, 1 флейта; и 20 инструментов балалаечного хора…»; на специально построенной сцене в новом, собственном здании гимназии ставились спектакли, в том числе и платные – для жителей города. В воскресные дни устраивались «Чтения со световыми картинками»; дирекция гимназии оплачивала сеансы и Ряжского кинематографа для гимназистов. Из спортивных занятий проводились «воскресные утра», когда «ученики в лёгких костюмах изучали несколько сокольских сложных движений, составляли группы, пирамиды… Весной устраивались игры: перетягивание канатов, лапта, чехарда, стенка на стенку, бег без препятствий вперегонки». Летом – играли в футбол, катались на лодках (гимназия оплачивала катания учащихся по реке Хупта), а зимою устраивался каток «на протекающей около города реке», совершались лыжные прогулки: так, зимою 1915 года было совершено 14 «загородных прогулок на лыжах»! Накануне Рождественских каникул на катке гимназии устраивались фейерверки; разрешение на эти фейерверки давало полицейское управление, указав при этом, что запрещается взрывать фугасы и шутихи…

Благодаря сохранившимся документам, мы узнаём, как учился гимназист Иван Макаров: по ним очевидно, что «точные науки» будущему писателю давались лучше: на 1916 –1917 учебный год у него «4» – по алгебре, геометрии, латинскому языку. По русскому языку – твёрдое «3». На протяжении всех семи лет обучения в Ряжской мужской гимназии И. Макаров – «вне разряда», как и большинство его одноклассников. Его школьный друг – Анатолий Пономарев (на квартире Пономаревых в Ряжске некоторое время жил гимназист Макаров) учился, судя по документам, лучше. Но интересная деталь: в середине обучения успеваемость всего «макаровского» класса по основным предметам, в том числе и по русскому языку стала почти стопроцентной, несмотря на то, что преподаватели русского языка и словесности менялись практически ежегодно.

В конце 1919 г. в гимназии, ставшей «школой 2-ой ступени № 2», была создана одна из первых ячеек союза молодёжи Ряжского уезда: её председателем стал одноклассник Ивана Макарова – Леонид Яров. «Председатель союза молодёжи» Леонид Яров учился сначала классом выше гимназиста Ивана Макарова, но был оставлен «на повторный курс». Яров вошёл в «Школьный Совет школы», который по новым, советским правилам возглавлял «Президиум Школьного Совета», а председателем Президиума Школьного совета пока ещё оставался бывший директор мужской гимназии Ряжска П. И. Постников.

Гимназисты мужской гимназии стали одними из первых комсомольцев Ряжского уезда: Леонид Яров и Николай Клинцов (одноклассники Макарова на 1916 –1919 учебный год), Борис Мишин, Софья Васильева, Николай Иванов, Алексей Дягилев, Александра Бугоркова и другие создадут в каждом классе школы 2-й ступени №2 «Ученические Исполкомы». «Исполкомы» и «Комитеты» появятся в разных слободах города Ряжска, в том числе и на железнодорожных станциях; учащиеся войдут представителями от каждого класса в «Школьный Совет»: некоторое время даже уездный комитет комсомола (Укоммол) располагался, видимо, в здании бывшей мужской гимназии, теперь – школе. Бывшие гимназисты станут выпускать и школьную газету «Учащийся революционер», а позднее, разъехавшись по своим родным местам, создадут первые ячейки союза «красной молодёжи» – КСМ в уездах Рязанской губернии, станут в первые ряды строителей новой советской жизни. Иван Макаров будет в их числе.

Иван Макаров окончит школу (бывшую мужскую гимназию), правда, семь её классов в июне 1919 года. По распоряжению новой губернской власти последний, восьмой класс гимназии будет упразднён, обучение станет семилетним. В 1919 году удостоверения об окончании «школы 2-й ступени № 2» получат 42 молодых человека. Одновременно с бывшими гимназистами такие же удостоверения получили и 72 бывшие гимназистки частных гимназий М. А. Карчагиной и А. В. Смирновой. Всего же «школа 2-й ступени № 2» в июне 1919 года выпустила из своих стен 114 юношей и девушек…

Десятилетие спустя, уже покинув свою малую родину и начав заниматься только литературным и писательским трудом, Иван Макаров напишет роман «Черная шаль», прочитав который, мы узнаем много достоверного о городской и уездной жизни Ряжска прошлого века; поймём, как происходило установление советской власти в этом городе: по улицам «г. Р.» будет гнать лошадей главная героиня романа Прасковья Горянова, думая, что спасает сына Петрушу; увидит она трагическую смерть «гимназистика», вздумавшего шутить с народом; на балконе здания гимназии Карчагиной, на улице Покровской «г. Р.», будет стоять эсер Петр Горянов и смотреть, как маршируют мимо него «фабричные» с красными знамёнами…

Частная женская гимназия М. А. Карчагиной открылась в Ряжске годом позже мужской, в 1911 году. А в 1919 г. бывшая её директриса – М. А. Карчагина станет служить «школьным работником» в школе 2-й ступени № 2 Ряжска. В романе «Черная шаль» упоминается и вторая частная женская гимназия г.Ряжска – «Г. Смирновой»: в 1919 г. муж А. В. Смирновой – Е. И. Смирнов, наряду с М. А. Карчагиной также служил в школе 2-й ступени № 2: он преподавал в ней физику и естествоведение. Одноклассником Ивана Макарова был Юрий Смирнов: на протяжении всех классов гимназии, а затем школы, он был одним из лучших учеников «макаровского» класса. В 70-годы прошлого века  Маргарита Смирнова, журналист и литературовед, станет автором нескольких публикаций о писателе Иване Макарове в центральных газетах страны; напишет она и предисловие к одному из последних (за несколько десятилетий!) изданий писателя – роману «Черная шаль»…

Годы обучения в Ряжске – важнейшие годы для становления будущего писателя Ивана Макарова. Эти были годы эпохальных событий: 300-летие Дома Романовых, Первая мировая война («германская» – так называли её в народе), февральская революция, затем – октябрьский переворот, начавшая гражданская война… Революционное время позвало И. Макарова за собой, но в многочисленных партийных анкетах на вопрос «образование», будущий писатель писал «хорошее» или «среднее»; его ближайшие товарищи по губернскому комсомолу будут завидовать ему, ведь большинство из них окончило начальные или церковно-приходские училища. По воспоминаниям И. Гладышева – преподавателя землеустроительного техникума, (а последним местом службы Ивана Макарова в Рязани было заведование этим техникумом), будущему писателю принадлежит фраза: «…образование для каждого человека – все равно что оружие для воина...».

Началом своей «революционной деятельности» будущий писатель считал эпизод перед волостным управлением в селе Салтыки в марте 1917 года, когда он вместе с крестьянами срывал со стен управы портреты царя и пытался сбросить с пьедестала бюст Александра Второго. Этот поступок он совершает в неполные семнадцать лет, являясь учеником 5-го класса Ряжской мужской гимназии. По окончании гимназии-школы мирная жизнь комсомольца Ивана Макарова перемежалась с боевой, он всегда оказывался на переднем крае борьбы: красноармейцем – добровольцем уходил на защиту молодой республики; воевал с отрядами Мамонтова, Антонова – они прорывались в южные уезды Рязанской губернии, занимали Раненбург, вплотную подходили к Ряжску; «пятнадцать месяцев служил политруком территориального батальона и разведчиком в ЧОНе в 1920 – 1921г.г.»; занимался «союзной работой»... Но не всё так просто. Макаров был отозван с должности секретаря Раненбургского комитета комсомола; из Скопинской уездной организации РКСМ его вместе с т. Сальниковым, «откомандируют» в губернскую организацию молодёжи по их заявлению: в связи с критическим положением с продовольствием и «несогласием с тактикой Губкоммола относительно переброски сил». Встретится и такая формулировка в партийной анкете: «Перерос союз. Истрепался… Малоэнергичен…Устал...» В партийной анкете 1921г. сам Макаров напишет: «Страдает малокровием». Этот недуг или последствие недуга у писателя сохранится на всю жизнь: «Я пишу до тех пор, пока кровь брызнет из носа, так болит голова, … – будущие исследователи найдут страницы моих испорченных рукописей. Это моя кровь». Малокровием, истощением страдали и многие его комсомольские товарищи…

С весны 1922 г. Иван Макаров – инструктор губернского комитета РКСМ, он живёт в Рязани, но по роду службы будет постоянно «откомандировываться» в уезды Рязанской губернии. С начала 1923 года, по словам исследователя Ю. Веденина, его фамилия встречается среди членов Ряжского уездного комитета РКСМ, есть среди них и бывшие гимназисты; от Ряжской же молодёжной организации РКСМ будущий писатель будет избран в губернский комитет комсомола. В морозные дни января 1924 года Иван Макаров в числе представителей губернского комсомола поедет в Москву на похороны вождя: в архивах Рязани сохранился «Мандат» на его имя. Был он и в числе делегатов на 6-й Всероссийский съезд комсомола. На фотографиях тех лет он одет в неизменную гимнастёрку, брюки галифе, сапоги… «Вечерами собирались мы в своё комсомольское общежитие. Располагалось оно по улице Каляева, в доме лесопромышленника Солодова. Обстановка самая простая – топчаны, служившие нам кроватями, табуреты, стол. Это было самое необходимое и большего нам ничего не было нужно, потому что любое излишество считали мы отступлением от своего пути», – так писал секретарь Рязанского губернского комитета комсомола 20-х годов И. Дергачев.

В двадцатых годах прошлого века главной губернской газетой был «Рабочий клич». В майском, праздничном выпуске этой газеты 1924 года, рядом с заметкой «селькора» Ивана Макарова помещён, видимо, первый графический портрет будущего писателя: судя по сохранившимся фотографиям, этот портрет совершенно на него не похож. Комсомольским приложением к «Рабочему кличу» была газета «Клич молодежи»; товарищи И. Макарова позже напишут, что будущий писатель «потел над версткой газеты «Клич молодежи» и там же напечатал свои первые рассказы: «Сапоги и масло» (1922 г.) и «Первое воскресение» (1923 г.). Но по словам профессора Игоря Гаврилова, составителя первого тома «Рязанской энциклопедии», первые рассказы начинающего писателя Ивана Макарова были опубликованы в рязанской газете «Мысли юного коммунара», правда, впоследствии она станет «Кличем молодёжи».

Работники губернского комсомола создавали «свою» газету собственными силами, вместе с уездными «селькорами» и «рабкорами». «Клич молодёжи» стала «кузницей» молодых журналистов: например, Георгия Ивановича Семина из села Гулынки Старожиловского уезда Рязанской губернии. Георгий Семин был ответственным секретарём редакции газеты «Рабочий клич», членом редколлегии журнала «Молодёжь», а Иван Макаров – какое-то время заместителем секретаря газеты «Клич молодёжи». В 1927 году партия большевиков отправит Георгия Семина в далёкий Казахстан, где он в течение двух лет будет работать в краевой газете «Советская степь», затем редактором окружной газеты г. Кустаная. Потом была партийная и журналистская работа в Горьком, Крыму: в Феодосии, Симферополе… Во время Великой Отечественной войны Георгий Иванович Семин «организовал и вёл радиовещание для партизан и населения Крыма». Он – автор 11 книг и в 12 – соавтор. Эти книги посвящены «истории и героям Севастополя и морякам Черноморского флота».

Николай Максимович Потапов был младше Ивана Макарова на пять лет, но он создавал первую юношескую ячейку коммунистической молодёжи в мещерской глубинке Рязанского края – в городке Елатьме. Вместе с Макаровым Николай Потапов был в числе делегатов 6-го Всероссийского съезда РКСМ от Рязанской губернии. В 1923-1924гг. Потапов был редактором газеты «Клич молодёжи», затем был переведён в Москву, в ЦК ВЛКСМ; там он возглавит отдел в редакции газеты «Комсомольская правда», окончит ЛГУ (филологический факультет) и будет постоянно «на руководящей работе в органах партийной и советской печати» в Ленинграде, на Дальнем Востоке, в Москве...

Любопытно, что Иван Макаров вышел на общероссийский уровень литературы именно с Ленинграда, где находились теперь его комсомольские друзья: в 1927 году в девятом номере ленинградского журнала «Мир приключений» был напечатан рассказ И. Макарова «Зуб за зуб», подписанный псевдонимом «Иван Буйный». Рассказ с таким же названием есть и у А. Новикова-Прибоя: в 1922 году, ранее рассказа И. Макарова, в журнале «Молодая гвардия», в первом и втором номерах, был опубликован рассказ А. Новикова-Прибоя «Зуб за зуб».

Коммунист Иван Макаров числится среди членов Рязанской организации партии РКП (б) с осени 1923 года; на январь 1926 года он будет даже секретарём партийной ячейки ВКП (б) при губернском отделе народного образования («ГубОНО»), но продолжает работать с молодёжью: теперь – в профессиональном образовании, ведь заветы Ильича: «Учиться, учиться и ещё раз учиться!» партия большевиков претворяла в жизнь. Неуёмная энергия Макарова била через край, позволяла совмещать и партийную, и литературную работу: в 1924 году, в Рязани, при активном его участии создаётся «Отделение Всероссийского Союза Поэтов» и литературный кружок при нём.

Одним из самых сильных писателей на Рязанщине считался в те годы Василий Дмитриевич Ряховский. Современники воспринимали Василия Ряховского как лучшего в Рязани писателя. Ему первым из рязанцев выпало счастье общаться с А. М. Горьким, который одобрил его литературное творчество; обоих писателей связывала и общая переписка. В. Ряховский приезжал к А. М. Горькому в Италию. Анализируя литературное движение в Рязани в послеоктябрьский период, В. П. Гришин писал, что в Рязанской губернии в 1918 годах наблюдался бурный рост культуры: «Ведущую роль играют писатели, сложившиеся до революции – А. С. Новиков-Прибой, С. Есенин, В. Д. Ряховский, С. Буданцев, А. Афиногенов». Заметьте, имя В. Ряховского стоит после С. Есенина; на первом – имя А. Новикова-Прибоя.

В конце 1926 года коммунист Иван Макаров пишет заявление о своём желании «переехать работать по просвещенческой работе Сибкрая» и называет эту поездку «отпуском». Макаров ненадолго покидает Рязань. Этот период и сегодня самый неизученный в его жизни; но, судя по написанным произведениям, он сделает его настоящим писателем. Увиденного и пережитого в новых местах хватит на многие произведения: на повесть «Рейд Черного Жука» (1929 г.), на рассказы: «На повороте» (1929 г.), «Свобода» (1930 г.), «Замолк бубен» (1930 г.). В названных произведениях И. Макаров временно отходит от главной своей темы – «крестьянской»; но есть сведения о том, что работа над романом «Стальные рёбра» началась в этом «отпуске». Писать или дописывать первый и самый популярный свой роман «Стальные ребра» партийный работник Иван Макаров будет уже в Рязани: по словам уже упоминавшейся Маргариты Смирновой, именно на стенах своей комнаты в «40 метров» дома № 38 на ул. Ленина (сейчас Астраханской), писатель набрасывал синим и красным карандашами схему будущего романа, писал имена героев и их характеристики…

В этой комнате писатель жил уже семьёй: с Верой Валентиновной Вонлярлярской и маленьким сыном Январём. В своей личной жизни писатель оставил нам множество белых пятен: в партийной анкете 1921 г. он напишет «женат», а несколькими месяцами позже – «не женат». Мальчик с редким именем Январь станет приёмным сыном Веры Валентиновны Вонлярлярской. Январь погибнет в самом конце Великой отечественной войны под Кенигсбергом: он добровольно, в неполные семнадцать лет, пойдёт на фронт…

После «отпуска», начиная с 1927 года, Иван Макаров стал завоевывать своими новыми рассказами, написанными ещё в Рязани, литературные премии центральных журналов страны, печататься в них: «Следопыт», «Октябрь», «Земля Советская», «30 дней», «Красная новь», «Колхозник» и др.. Рассказ «Зуб за зуб» был послан начинающим писателем на литературный конкурс, объявленный ленинградским журналом «Мир приключений». Из 847 рукописей, присланных на конкурс, жюри выбрало и рассказ «Зуб за зуб» «Ивана Буйного» (Макарова): он получил за него третью премию. «Зуб за зуб» повествует об «извековцах» – старообрядцах, переселившихся в новые места. Село Извеково-Захарово Касимовского уезда Рязанской губернии входило в состав имения дворян Вонлярлярских. Землевладельцы Вонлярлярские встречаются в архивных документах и в самом конце девятнадцатого века, в том числе и «Гвардии Поручик» Александр Александрович Вонлярлярский, владеющий землями и лесами «при с. Спас Клепиках…» Вторая жена писателя Ивана Макарова, Вера Валентиновна – москвичка с рязанскими корнями, носила фамилию Вонлярлярская.

«Бесконечной лентой тянется Мещерский лес. Разрезала его светлым поясом красавица Пра и несёт свои то сердитые и мутные, то зеркально-чистые воды сквозь таинственные, непроходимые дебри. А он кудлатыми лапами мачтовых сосен да елей небу грозит и в тёмной сырости своей сохатых да медведей прячет…» – так начинается рассказ «Зуб за зуб» «Ивана Буйного» (Макарова).

 Успех окрыляет! Макаров пробует его закрепить. И в следующем, 1928 году, он снова посылает в ленинградский журнал «Мир приключений» свой новый рассказ – «Грунькино проклятие». «Грунькино проклятие» – это «макаровский» вариант широко известной легенды «О Петре и Февронии», особо почитаемых на Муромщине и Рязанщине. По словам писателя А. Первенцева, эта «повесть о расхищенной душе, о неизжитом растравляющем яде суеверий и шаманства – написана с яркими подробностями, вызывающими самые разные чувства: и восторга, и упоения, и страха».

«И не в глуши Ласковка! Справа – широкое ласковское поле откаймила синева певучих полосок узкоколейки. По ней – поезда. В день – два почтовых взад-вперёд, два дачных улитками проползают. В пяти верстах от Ласковки дачники, измятые теснотой и нестерпимой духотой, выпрыгивают из вагонеток. Тут же, рукой подать, монастырь поник замертво в удавьих объятиях сырых, холодных стен.

Люто здесь некогда выли свирепые орды хана Гирея, ошпаренные смолой и варом из монастырских бойниц, – нерушима и строга была Солчевская обитель, и широкой славе её по Руси Грозный поклонился».

В том же 1928 году, в самом его конце, в Рязани было организовано Рязанское отделение Всероссийского общества крестьянских писателей (ВОКП); Иван Макаров вошёл «во временное правление» нового общества: на этот момент он уже руководил Рязанским отделением Российской ассоциации пролетарских писателей (РАПП).

В 1929 г. за рассказ «На повороте» начинающий писатель получает литературную премию журнала «Следопыт», в 1930 – за рассказ «Замолк бубен» первую премию журнала «Мир приключений». И «На повороте», и «Замолк бубен» написаны на материале мест, очень далёких от Рязанского края. Присуждая И. Макарову первую премию, жюри журнала отметило «тонкую психологическую разработку сюжета… прекрасный, образцовый язык и новую манеру письма… полную лирических настроений акварельную живопись»...

Эти четыре рассказа: «Зуб за зуб», «Грунькино проклятие», «На повороте» и «Замолк бубен» ввели никому не ведомого рязанца, да и не писателя бы вроде, а партийного руководителя, в российскую литературу. Надо отдать должное давним членам редколлегий журналов «Мир приключений» и «Следопыт»: эти рассказы и спустя почти столетие после их написания читаются на одном дыхании, в них ясно предстают тридцатые годы прошлого века – годы поворотных перемен в нашей стране; годы, которые выпали Ивану Макарову по рождению... Молодой друг Ивана Макарова – Аркадий Первенцев, возглавивший в 1956 г. комиссию Союза советских писателей по реабилитации И. Макарова, писал: «Если, говоря о первых его рассказах, критики остерегались упоминать слово «талант», а ограничивались «крупным дарованием», то впоследствии никто уже не сомневался в таланте Ивана Буйного… и шли на него либо с елеем, либо с вилами»…

«Все свои вещи я предварительно рассказывал кому-нибудь. Обязательно, – пишет Иван Иванович в своей автобиографии. – Обычно никто не поймёт, что я говорю, но в эти короткие минуты во мне происходит напряжённый творческий процесс – оформление образа. А после рассказывания собеседник становится помехой, так хочется скорее сесть писать». В воспоминаниях комсомольских товарищей Ивана Макарова осталось некоторое недоумение: как удавалось ему совмещать литературный труд с напряжённейшей повседневной работой, ведь и в доме будущего писателя постоянно толпились люди?..

Иван Макаров продолжает активно сотрудничать и с рязанскими газетами: в эти годы были опубликованы его рассказы: «Мишкина контрабанда» с посвящением Елене Левинтовой – «дорогой подшефнице», а также: «Только карты», «Ключ», «Смерть», «Затихший дом», «В чужом вагоне» и даже «Грунькино проклятие»… В губернской газете «Рабочий клич» печатается и рассказ Ивана Макарова «Крестом Гапона». Любопытно, что в основу этого рассказа снова легла реальная история крестьянина села Салтыки В. Еремина и его сына Семёна, рассказанная Макарову, «когда комсомольцы и молодёжь села Салтыки направлялись в Ряжск на празднование… Международного Юношеского Дня». Тему взаимоотношений отца и сына писатель будет решать в течение всей своей трагически оборванной жизни: «Крестом Гапона» (1928), «Остров» (1929), «На повороте» (1929), «Свобода» (1930), «Дело № 471» (1933), «Миша Курбатов» (1936)…

Последнее место службы в Рязани Ивана Ивановича Макарова – заведующий землеустроительного техникума. Сохранился снимок преподавателей этого учебного заведения, в центре – И. Макаров, уже в костюме, при галстуке. В техникуме он будет не только «заведующим», но и преподавателем обществоведения (6 уроков в неделю). Но осенью 1929 года происходит «немедленное» слияние землеустроительного техникума с сельскохозяйственным; должность И. Макарова была упразднена…

Перед самым своим отъездом из Рязани, причём навсегда, Иван Иванович Макаров примет активное участие в организации первой Рязанской конференции РАППа – «Российской Ассоциации Пролетарских Писателей», проходившей в сентябре 1929 года. Он сможет «… при помощи Окружкома партии, редакции местных газет и комсомола придать конференции широкий размах и деловитость». Среди московских гостей этой конференции были поэт Алексей Сурков, прозаик Александр Исбах и заведующая отделом печати Окружкома ВКП (б) М. Бурштейн. «В один из обеденных перерывов, – вспоминал … участник конференции Александр Журавлев, – выйдя во дворик, решили сфотографироваться. На память. И смеялись: «Снимок должен стать историческим документом». Не предполагали тогда, что именно так оно и будет». Этот снимок и сейчас хранится в Рязанском музее молодёжного движения…

Хочется привести фрагменты предисловия к коллективному поэтическому сборнику «Звенья» (1930 г.) Рязанского РАППа: «Литературный фронт есть важнейший участок классовой борьбы пролетариата со своими врагами за проведение генеральной линии строительства социализма» и «Пролетарская литература идёт в ногу с партией и рабочим классом, ведёт борьбу с остатками прошлого, его идеологией и психологией».

Комсомольского, партийного работника, ставшего писателем, исключат из рядов партии в «ходе партийной чистки» за «бытовое разложение и пьянство»; сам Макаров написал – «за мелкобуржуазные настроения» уже в Москве. Исключение из рядов партии ВКП (б) не помешает ему, как писателю: он будет публиковаться в центральных газетах и журналах Москвы и Ленинграда; в центральных же издательствах станут печататься и новые книги Ивана Макарова (на них сразу же писались критические рецензии или статьи: Макарова ещё пытались «встроить» в пролетарскую литературу). Он вступит в только что созданный Союз советских писателей, будет в самой гуще литературных дел, познакомится с А. М. Горьким: рассказы «Последний мужикан» (1930) и «Жар – птица» (1935) будут напечатаны в журнале «Колхозник», редактируемом А. М. Горьким. Макаров напишет романы и повести «Большой план», «Индия в крови», «Чёрная шаль», «Миша Курбатов», «Страстная москвичка», «Гофмалер Никитка», «Векша», «Голубые поля». Но некоторые из перечисленных выше произведений не опубликованы до сих пор…

Иван Макаров успел написать и опубликовать роман «Миша Курбатов» – о строительстве знаменитой Магнитки – Магнитогорского доменного комбината в Красноярском крае. Первое название этого романа – «Бельё» (по бельевым верёвкам, натянутым между жилыми бараками будущего Магнитогорского комбината распространится огонь, уничтоживший жильё его строителей). Существует версия, что этот роман написан по предложению Н. И. Бухарина, с которым, по словам московских друзей писателя, Иван Макаров был в дружеских отношениях. С апреля 1929 г. началось планомерное отстранение Н. И. Бухарина от политического руководства страной – «сталинское большинство» освобождалось от потенциальных противников. «Н. Осинский» – Валериан Валерианович Оболенский также вскоре станет ненужным: он погибнет на год позже писателя Ивана Макарова, в 1938 году…

Неоконченные части романа «Голубые поля» и часть других произведений своего мужа, писателя Ивана Ивановича Макарова, Вера Валентиновна Вонлярлярская сможет опубликовать после тюрьмы и ссылки, в которых она пробудет более десяти лет, как жена «врага народа». С помощью уцелевших литературных друзей Вера Валентиновна добьётся посмертной реабилитации Ивана Макарова: книги писателя будут активно печататься вплоть до 70-х годов прошлого века. В 1970 году, в год семидесятилетия писателя Ивана Ивановича Макарова она приедет в Рязань, в Ряжск, в его родное село Салтыки, встретится с читателями…

 

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

По словам А. Блока, «художник – это тот, кто роковым образом, даже независимо от себя,  по самой природе своей, видит не один только первый план мира, но и то, что скрыто за ним, ту неизвестную даль, которая для обыкновенного взора заслонена действительностью реальной…». Эту «неизвестную даль» сумел увидеть и оставить читателям в своих книгах писатель Иван Иванович Макаров.

 

 



Кольцо А
Главная |  О союзе |  Руководство |  Персоналии |  Новости |  Кольцо А |  Молодым авторам |  Открытая трибуна |  Визитная карточка |  Наши книги |  Премии |  Приемная комиссия |  Контакты
Яндекс.Метрика