Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
Союз Писателей Москвы  

Журнал «Кольцо А» № 84–85




Елена САФРОНОВА

Foto3

 

Прозаик, литературный критик-публицист. Постоянный автор литературных журналов «Знамя», «Октябрь», «Урал», «Дети Ра», «Бельские просторы» и других. Редактор рубрики «Проза, критика, публицистика» журнала «Кольцо «А». Автор романа «Жители ноосферы» (М., Время, 2014)

Лауреат Астафьевской премии в номинации «Критика и другие жанры» 2006 года, премии журнала «Урал» в номинации «Критика» 2006 года, премии журнала СП Москвы «Кольцо А», премии Союза писателей Москвы «Венец» за 2013 год.  

Член Русского ПЕН-центра, Союза писателей Москвы, Союза российских писателей

 

 

КТО ЛЕТАЕТ ПРОТИВ ПРАВИЛ

О книге Галины Нерпиной «Свет и тьма» (М.: Время, 2014. – Поэтическая библиотека)

 

 

Какой пугающей может быть поэзия! – думаешь иногда, читая стихи Галины Нерпиной.  

Нерпина «ошарашивает» с первой же страницы своей новой книги с неслучайным названием «Свет и тьма» – огорошивает и потрясает читателя, даже «предупреждённого» заглавными словами, что в этой книге не всё будет солнечно и весело. Открывающее книгу стихотворение называется «Пчела». Ожидаемый ассоциативный ряд: лето, цветущая полянка, царство насекомых, добродушное гудение пчёл – земной рай, да и только!.. Такое развитие «заявки» выбрали бы девяносто поэтов из сотни. Или даже девяносто девять.

Галина Нерпина – тот единственный поэт, что сделал сноску к заголовку стихотворения:

«Заражённые ульи сжигают. Но некоторые пчёлы возвращаются в свой больной дом и погибают вместе с ним».

Жестокая правда о существовании «пчёл-камикадзе» трансформируется в не менее жестокое стихотворение:

 

Вобрав весь свет и тень добра и зла,

взлетает безутешная пчела,

из вечных странствий возвращаясь в улей…

Густым янтарным смыслом налита,

грабительница летнего куста

летит жужжащей, полной яда пулей.

Затем, что жизнь обозначает страсть, –

ей нужно долететь или пропасть.

Увидеть опечатанный и жуткий,

свой разорённый, свой сожжённый дом…

попасть туда – и умереть потом,

застыть во времени, в прозрачном промежутке.

 

И неожиданный эпитет в адрес пчелы – «грабительница», и сочетание «надрывных» прилагательных, и картинка осознанного самоубийства насекомого, которое люди не привыкли воспринимать иначе чем «козявкой» – все эти детали напрочь исключают из стихотворения идилличность, сентиментальность, слащавость. При этом оно остаётся лиричным и образно насыщенным.

Но Галине Нерпиной мало одного стихотворения, ставящего «соотношение» человека и букашки с ног на голову. Во-первых, насекомыми буквально полны её стихи, как летний сад:

 

Весь в бабочках, мигающий пейзаж

Так радостен, как будто перед взлётом.

Так много солнца в доме этим летом –

Что дом уже как будто и не наш…

 

 

…Кто б не хотел смотреть, как ночью

сквозь небо в дырочках волшебных

за ним следит звезда живая,

дрожа, как сердце у пчелы?

 

 

Ты хочешь крикнуть бреду: «Уходи!» –

но вдруг плывёшь туда,

где всё иначе,

где набухает, жалит звук один,

как летняя оса на старой даче…

 

Насекомые для поэтического мира Галины Нерпиной служат «маркерами» тончайших изменений пейзажа, настроения, в конечном итоге – бытия. Из таких «мелочей» складывается поэтическое пространство, пребывание в котором ответственно и даже опасно.

Через несколько страниц в книге читаем:

 

Кончил жук самосожженьем,

В жадном затрещал костре.

Стал игрой воображенья,

Чёрной точкой в янтаре.

 

Кто летает против правил –

Выбирает верный путь.

Ничего нельзя исправить,

Никого нельзя вернуть.

 

Дыма вьющаяся тропка.

И огня живая медь.

Всё душе его неробкой

Вмиг дано запечатлеть.

 

Двое «инсектов», свершающих самосожжение – это уже не совпадение. Скорее всего, для Галины Нерпиной огненный суицид – одна из наиболее доходчивых метафор поэзии. Сами догадайтесь, кого в контексте этой метафоры обозначают жуки и пчёлы… В своё время Виктор Пелевин назвал злую сатиру на человеческое общежитие «Жизнь насекомых». Галина Нерпина не столь конкретна, не столь и ядовита. Насекомые для неё, скорее, обозначение тех душевных качеств и дарований, какими не всякий «прямоходящий» может похвастаться. Особенно если они «летают против правил» или гибнут за свои возлюбленные идеалы.  

Люди, похожие на людей, которыми также «населён» стихотворный мир Галины Нерпиной – в большинстве своём, не обыкновенные «пассажиры метро» или «соседи по подъезду». Нерпиной интересны персонажи необыкновенные; «другие», как обращается она к покойному поэту Денису Новикову:

 

Ты другой, равнодушный к себе самому,

разорвавший с судьбой договор бумажный,

из зеркал уходящий по одному…

 

Но и среди живых много «других», и с ними Галина Нерпина ведёт нескончаемый стихотворный диалог: с поэтами Дмитрием Веденяпиным, Татьяной Кузовлевой, Александром Тимофеевским, Еленой Исаевой, обращаясь к ним с откровением:

 

Все прощены. Пускай не там, но здесь.

Чего бы жизнь ещё ни причинила.

Мы видим свет, а он, конечно, есть,

Когда к утру сгущаются чернила.

 

Увидеть свет в чернилах так же непросто, как разумную волю к самоубийству в поведении жука, но Галине Нерпиной это не только под силу – она иначе не может. Отсюда, из её способности видеть «против правил», жутковатое, как страшная сказка, стихотворение «Побег» с центральным героем сродни альтисту Данилову:

 

Он видит маленького сына,

Который к вечеру затих,

Во сне, как доброго дельфина,

Свою подушку обхватив.

 

Он мерит комнату шагами,

Не зная, как себе помочь.

Он понимает – что покамест

Нельзя уйти из дома прочь.

……………………………

Никто не знает, что он может

Иные двери отпирать.

 

Так год проходит и уходит,

За ним другой, потом ещё…

И месяц вымытый восходит

Светить ему через плечо.

 

От умения поэтессы заглядывать «за грани» – как реального мира, так и привычных раскладов стихосложения (в которых бабочки олицетворяют безмятежность, а пчёлки – изобилие) – и рождается у читателя озарение: оказывается, поэзия, при всей своей красоте – дело страшное! Точь-в-точь – самосожжение.

Сжигая себя, поэт прибегает к этому последнему средству, чтобы пробудить, лишить покоя окружающих. Ибо покой – это сон разума, а сон разума рождает чудовищ.

 



Кольцо А
Главная |  О союзе |  Руководство |  Персоналии |  Новости |  Кольцо А |  Молодым авторам |  Открытая трибуна |  Визитная карточка |  Наши книги |  Премии |  Приемная комиссия |  Контакты
Яндекс.Метрика