Марк ВЕРХОВСКИЙ

 

Родился в 1940 г. в Симферополе. С началом Великой Отечественной Войны семья эвакуировалась в г. Баку. Отец погиб в 1942 г., защищая Керчь.

Окончил АзИИ по специальности инженер- электрик. Работал инженером в Управлении Капитального строительства Бакгорисполкома, главным механиком треста «Железобетон». В 1991 г. выехал с семьей на ПМЖ в Соединенные Штаты. Здесь начал писать очерки и публиковаться. Зарубежные публикации: в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Миннесоте, Филадельфии, Чикаго, Праге, Тбилиси. Публикации в Баку: журнал «Литературный Азербайджан», газеты «Эхо», «Зеркало», «Неделя» и др. В 2008 г. в числе соавторов вошел с пятью очерками в альманах «Евреи в культуре и искусстве Азербайджана» под редакцией профессора Фараджа Караева. В 2009 - 2011г. в содружестве коллектива авторов портала «Культура.аз» опубликован в альманахах «Разноцветие мысли» (1 и 2). С 2011 года публикуется в Антологии Ассоциации «Луч». Книги: сборник «Былое» в двух книгах (2004, Нью-Йорк), мини - книга «Мелодии Абшерона» (2010), «Бегом из прошлого в будущее» и «Публицистика от Марка Верховского» (2011, Баку), «Мираж Большого Каньона» и «Президент открывает Америку» (2013 – 2014, издательство «Ширваннешер»). Член Союза писателей Северной Америки с 2003 года, Союза журналистов Азербайджана с 2009 г. Обладатель Диплома «Почетный член Союза писателей Азербайджана». Финалист и лауреат ряда литературных конкурсов, лауреат премии «Гранат» Ассоциации деятелей культуры «Луч» за 2013 г.

 

 

ПО СЛЕДАМ ПАМЯТИ ОТЦА

Очерк

 

Моё пребывание на черноморской турбазе близилось к концу, когда я решил заглянуть в авиакассы города Лазаревское в надежде отыскать рейс самолета на Баку. Уж очень не хотелось трястись двое суток в поезде, да ещё с пересадкой в Тбилиси. И хотя этот небольшой городок связывали со страной довольно многочисленные авиалинии, кассы меня разочаровали отсутствием нужного направления.

Рейс Лазаревское - Керчь сразу же насторожил меня. Вначале неосознанно, а затем вполне реально вырисовалась внезапная перспектива посещения легендарного для меня города гибели моего отца.

 

Керчь - один из древнейших городов мира, который возник на побережье Керченского пролива, разделяющего два континента – Европу и Азию – и соединяющего два моря – Черное и Азовское. За свою 26-вековую историю город был и греческим Пантикапеем, и византийским Боспором, и славянским Корчевым, и хазарским Кархом, и итальянским Воспро, и турецким Каршей. Именно своим уникальным географическим расположением город был обречен на периодический захват теми силами, которые господствовали в регионе на данный исторический момент. Великая Отечественная Война не была исключением.

«Ворота Крыма» – Керчь – была главной стратегической целью захвата Южным направлением армий фашистской Германии.

Конечно же, я ушел из кассы с билетом на Керчь. Причем я не стал дожидаться срока окончания отдыха по путевке. Нетерпение было таково, что я взял билет на ближайший рейс – на завтра. Перелет занял не больше 40 минут. И вот я на земле, защитником которой 31 год тому назад (действие происходило в 1973 году) был мой отец.

Вечером серый, закопченный корабельной гарью портовый город не произвел на меня ожидаемого эффекта. Этому, возможно, ещё способствовало отсутствие мест в гостинице. Надвигалась ночь, и перспектива провести её на улицах незнакомого города в ноябрьскую пору не придавала мне энтузиазма. Плохо освещенные улицы стала заполнять портово-рыбацкая пьянь. Я вернулся в гостиницу, в надежде провести ночь в вестибюле, где и столкнулся с женщиной, предложившей мне койку в её доме. Так я стал у неё четвертым поселенцем. Наутро Анна Федоровна, удивившись моей миссии розысков останков погибшего отца, подсказала мне маршруты поисков объектов захоронения воинов.                                                                                                                                       

Керчь пала в ноябре 1941 года. Однако вскоре, согласно письму с фронта, отец оптимистично доносил о победной высадке морского десанта Керченско-Феодосийской операции, освободившей Керчь от немцев 30 декабря  1941 года. Войска Крымского фронта (командующий фронтомгенерал Козлов), в числе которых находилась и Азербайджанская 77-я стрелковая дивизия, попытались продолжить наступление, но, натолкнувшись на сильное сопротивление противника, постепенно растеряли успех. И уже следующее, последнее письмо повествовало о горечи потери позиций. А к концу апреля 1942 года наступление полностью захлебнулось, не достигнув намеченной цели. Мало того, войска Крымского фронта были окружены и понесли огромные потери. 8 мая 1942 года противник, введя ударную группу войск, прорвал оборону Керчи. Крымский фронт был окончательно разгромлен. Отступление советских войск на Таманский полуостров прикрывала 77-я стрелковая дивизия. Она же в числе последних соединений Красной Армии покинула Крымский полуостров.

А вскоре 24-хлетней супруге пришла домой «черная весть»:                                                                                                                      «Ваш муж – красноармеец Верховский Израиль Лазаревич – в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив геройство и мужество был на фронте, пропал без вести 12 мая 1942 года.                                                                                                                                     .                                     Нач.АХЧ ст. лей-т Мегрелишвили Г.С.»

Я не строил иллюзий, что мне удастся найти могилу отца, тем более, что части Крымского фронта не отходили на заранее отведенные рубежи.

Им некуда было даже отступать. Тем не менее, я потому и рвался посетить город, что не терял надежды найти какие-либо следы гибели отца.

Я начал с Воинского Мемориального Кладбища 1941 – 1944 годов. Огромный комплекс отдельных захоронений произвел на меня удручающее впечатление.  Мемориальные таблички на братских и одиночных могилах, повествовали больше о количестве погибших, чем об их именах. Таких павших насчитывалось более 2000 воинов, в том числе несколько сотен безвестных героев обороны Аджимушкайских каменоломен. В памяти возникла известная книга авторов Льва Кассиля и Макса Поляновского о событиях того времени – «Улица младшего сына». Обойдя все захоронения, я с надеждой вчитывался в имена погибших героев, но среди них не было заветного имени отца. Уже заканчивая осмотр, я заметил, что время близится к закрытию дирекции комплекса, где я надеялся получить кое-какие сведения. И я их получил: седой полковник в отставке, узнав о моих проблемах, сразу же прояснил тщетность моих поисков. 

Оказывается, Мемориальное Кладбище вело отсчет захоронениям только с апреля 1944 года, то есть с момента боев за освобождение Керчи от фашистов. Вот почему в результате беспрецедентных боев за дважды сданный и отбитый город абсолютное большинство погибших защитников Керчи не было найдено и захоронено по законам военного времени.

Враг уже был на подступах Симферополя, где счастливо проживала наша семья, когда отец последним эшелоном успел эвакуировать нас: жену и двоих детей. Сам он ушел на фронт с только что сформированной дивизией по защите Крыма.

Сразу же после освобождения Крыма от фашистских захватчиков моя мама, Гнесса Моисевна Верховская, взяв старшую дочь Софью, отправилась в Симферополь. Я временно остался на попечении дедушки и бабушки. Мама стремилась не столько вернуть свою квартиру, сколько выяснить на месте какие-то подробности гибели мужа. В глубине души она надеялась, что формулировка «пропал без вести» может оказаться ошибочной, и она чудом найдет своего Изю (в те времена случалось и такое!). Квартиру ей вернули, правда, полностью разворованную соседями. Она нашла свое пианино, ибо его невозможно было спрятать, но все остальные вещи осели в других квартирах.         

Присутствие одинокого пианино посреди пустой квартиры, когда-то заполненной визгом детей, вечеринками с гостями, вальсами с мужем и сольными исполнениями арий из оперетт усугубило психологический разлад молодой женщины. К тому же отсутствие элементарных жизненно необходимых условий существования (электричества, воды, питания, школы, наконец, работы) в полуразрушенном городе негативно отражалось на перспективе жизни одинокой молодой женщины с двумя детьми. А главное, не давала покоя память об ушедшем на войну весельчаке Изе, без которого Гнессе не было жизни в старой квартире. Уже перед возвращением в Баку, однажды, она встретила соседа Федора, который призывался вместе с Изей и попал с ним не только в одну роту, но и в один... плен.

В одном из боев, 12 мая 1942 года, они попали в плен. Фашисты, выстроив пленных в шеренгу, потребовали «выйти вперед коммунистов и евреев». Они рассчитывали, и не ошиблись, в приверженности идеям социализма первых и национальной гордости вторых. И потому те и другие вышли из шеренги. В их числе был и мой отец. Коммунисты и евреи считались самыми опасными врагами «Великого рейха». Их уничтожали тут же, ибо они уже признались в своем грехе являться таковыми. Уже потом фашисты сами выискивали оставшихся, не признавших себя ни теми, ни другими. В этом им помогали документы, находившиеся при пленных, а иногда и другие интернированные, ненавидящие и коммунистов, и евреев, а потому нашедших путь лучшей доли в плену. Обнаруженных ставили в тот же ряд смертников. Затем их повели за город.                                                                                                                                                             О чем мог думать отец в эти считанные минуты?.. Ему было 35 лет – возраст возмужания и осмысления, расцвета и становления. Все молча и напряженно шли на казнь. И, хотя их осудили по разным приговорам, их объединяло одно – они сражались за свою общую Родину. Умирать за идею было не ново в этом мире. А вот умирать только за национальную принадлежность – «привилегия», уже многие века, принадлежащая только евреям. Неважно, что многие из них давно забыли веру и стали атеистами, важно, что их облик носит семитские черты, и кровь у них иудейская. А это все ненавистно фашистам – инквизиторам ХХ века. И сейчас иудеев станет меньше, хоть на одного-двух, но меньше. Конечно, Изя думал о своей беспомощной жене, в 24 года становившейся вдовой. Он вспомнил прощание на вокзале: последний «чмок» первенца – Софочки, веселые черные угольки непонимающих глазенок Марка и долгий любящий взгляд жены. Это видение согревало его все месяцы беспощадной войны.

…Но вот они пришли. Каждый к своей цели. Отец поднял поседевшую за эти минуты голову. Теперь уже черные волосы едва пробивались через беспорядочную седину. Никогда не мог подумать этот весельчак и оптимист, что умирать придется за веру, что смерть вернет его в свою еврейскую общину, общину его предков, его отца и матери. «Ну, что ж, вы уничтожаете меня, но я горд, что успел создать двух моих дорогих евреев, которые будут жить, которые...» – фашистский пулемет первой же очередью остановил сердце отца.                           

И вздрогнуло хилое тельце Марка, наследника Его рода, умиравшего по несколько раз в день. 

«Нет, я должен выкарабкаться, я должен выжить! Должен!» – вошел код жизни в моё ещё не сформированное мышление.

«Обязан!» - подтвердили с небес. И я, приговоренный несколькими болезнями к смерти, опухший от голода, выжил!

А папа Израиль в числе миллионов погибших в Холокост.

 

Теперь я знал, что мне необходимо сделать, находясь в городе памяти моего отца! Я начал свой марш с возложения букета цветов к Пантеону Славы, в основание которого за уничтоженных гитлеровцами евреев в Керчи вложены 12 капсул со священной землей городов-героев и крепости-героя Бреста.                                                         

Далее мой путь лежал к главному памятнику города, воздвигнутому на горе Митридат в честь павших воинов. Подъем на гору осуществляется с помощью монументальной лестницы, состоящей из 428 ступеней и построенной по проекту итальянского скульптора А. Дигби в 1833-40 годах. Чтобы уменьшить крутизну подъема, лестница берет свое начало из центра города. Каждый Праздник Победы жители города совершают  по ней ритуальное шествие. Я посмотрел на вершину древней горы – она упиралась куда-то в поднебесье. Не зря когда-то греки основали там акрополь Пантикапей – поближе к Богам. Восхождение на Митридат заставляет человека задуматься о многом. А мне было о чем и с кем поговорить «по душам». Лестница плавно перешла в широкую аллею, ведущую к Обелиску Славы, одному из первых монументов страны, установленному в честь павших воинов за освобождение Керчи от фашистов. Трехгранная стела высотой 24 метра, с установленными на постаменте по её граням орудиями, гордо возвышается над городом-героем, воплощая символ города Керчи и олицетворяя непобедимый дух народов страны, поломавшей хребет фашисткой Германии. Я подошел к Вечному Огню и возложил венок всем отдавшим жизнь за благополучие своих отцов и матерей, братьев и сестер, жен и детей. В своей благодарности отцу я помянул и отцов моих друзей, погибших здесь в числе многих защитников Керчи из Азербайджанской 77-й стрелковой дивизии.

 

Сильный ветер рвал пламя в разные стороны, но Вечный огонь не сдавался, ибо это был огонь наших спасенных сердец, в том числе и моего сердца.