Елена САФРОНОВА

 

 

СОВРЕМЕННАЯ СКАЗКА

 

Впервые Максим увидел её на пляже.

Вернее, это Максим был на пляже. Лежал, ощущая себя царём Вселенной или по крайней мере игроком в «Цивилизацию» уровня «Импиратор, или Божество с компом». Солнце припекало его живот, в котором блаженно переваривались два утренних чебурека. Соломенная шляпа в виде колпака мага прикрывала от загара его красивое, в чём парень не сомневался, потому и прятал от нежелательных внешних воздействий, лицо, а в голове лениво плавали мысли о том, почему он – крутой перец. Да потому, что заработал себе на первый в жизни взрослый отдых, продав программу для сетевой игры одной компьютерной фирме, а не стрельнув бабок у антиквариата, напротив, гордо заявив нудному папаше, что без его подачек обойдётся! И потому, что чел, принявший прогу, заявил, что, если грамотно расписать, то выйдет «жесть зачотнее всякой «Цивилизации», а у него, мол, есть прошаренный сценарист. И потому, что он вчера только приехал в Крым и снял каморку в Судаке в частном секторе. Курятник, конечно, однако с отдельным входом и в глухом углу двора. На отдельный вход и тихий уголок Максим возлагал особые надежды, чтобы отдых вышел по-настоящему взрослым.  

Он приподнялся - «Кока-Колы» попить из бутылочки - и увидел её, проходящую мимо по кромке дикого пляжа. Впечатление было – как от выстрела из-за угла в игрушке «Танки», которой Максим загонялся по малолетке. Когда раскатываешь губы поднять очередной кристалл и стать неуязвимым, а в это время тебе в спину бац! – и твой танк летит, кувыркается в виртуальном воздухе и приземляется кверху бесполезными уже гусеницами, и твоё желанное величие развеивается, и ты переживаешь – бьёшь себя кулаком по коленке, материшься так, будто оно не было призрачным, а ты реально утратил корону и оружие!.. Молниеносно меняется картина твоего мира, и места тебе в нём нет, пока ты не соберёшь себя в кучу и не выйдешь на новый бой с новыми силами.

Максим внезапно посмотрел на судакский дикий пляж другими глазами. Увидел, что галечный берег покрыт лежащими телами отдыхающих, сэкономивших, подобно ему, на платном пляже с лежаками, сортирами и киосками снеди-запивки – толпа протянулась горизонтально, утратив лица, и показалась Максиму фаршем, прокрученным через мясорубку, на гигантской разделочной доске. Почувствовал, что под туристической пенкой бугрятся камни, а с моря тянет не только свежим бризом, но и лёгким запахом гниющих водорослей. Ощутил, что солнце уже напекло живот до противного жжения. Осознал, что все эти удовольствия, какими он только что наслаждался как венцом человеческого предназначения, на деле – радости для бедных жителей мира, убогого, как первый этап «Цивилизации», неправильного, потому что в нём не было главного одухотворяющего элемента – женщины в белом сарафане и красной шляпе, плывущей в отдалении, словно по воздуху, хотя под ногами у неё была та же каменистая почва.

У Максима перехватило дыхание, и это был верный знак, что с ним случился не просто позыв плоти, который за сутки в Крыму уже не раз провоцировали искусно оголённые дачницы – что всё серьёзно. Этот жар в груди, это стеснённое дыхание, это сердце, колотящееся в горле, это понимание, что мир без неё скуден и уродлив, навеки, и только будут переходить с этапа на этап, как «Цивилизация»… Ему нужны экстремальные силы и магические артефакты, чтобы завоевать эту принцессу!

Максим угадал – она не пошла на пляж-сковородку для людского фарша. Проплыла мимо и повернула к городу, и парень рванул с места, спешно одевшись и пожертвовав широкой пенкой.

Она сидела в открытом кафе у самого бордюра, выходящего на пляж, и её профиль под шляпой на фоне моря выглядел красиво, как заставка «Рабочего стола» с какой-нибудь знаменитостью в бикини. Перед ней дымилась чашка кофе и стоял бокал с золотой жидкостью. Максим остановился было перед столиком, потом передумал и зашёл со стороны берега. Остановился так, чтобы взгляд красавицы в красной шляпе не мог обойти его. Рассеянные глаза мельком обежали препятствие, взгляд дрогнул и сфокусировался, в нём заиграла улыбка. У женщины было лицо героини манги: с прицелом на вечную детскость, высокими скулами, острым подбородком и огромными раскосыми глазами. Эти самые глаза ярко-василькового цвета смело уставились на Максима.

- Привет! – и он приосанился, как мальчик-манга. Красавица расхохоталась и кивнула:

- Привет!

- Знаете, на кого вы похожи? – заход был не то чтобы супер, но ничего лучше Максим не успел придумать.

- Знаю. На свою бабушку, - пресерьёзно ответила девушка-манга.

- Нет, вы похожи на принцессу из «Героев меча и магии»! – это была чистая правда. Но почему-то красавица от неё скуксилась и картинно надула губы:

- Ни фига себе! Знаю я эту принцессу! Она оборотень! У неё когти, крылья! Я что – на мутанта смахиваю?..

Что пора менять стратегию, Максим догадался стремительно – не зря же он был умелым геймплейером! Подтянулся на руках, оседлал бордюр и сделал виноватое лицо:

- Да, она, бывает, превращается в женщину-дракона, но когда она в своём обличье, то прекраснее неё никого нет в интернете! Только вы! Но вы не в интернете! Так что в топку принцессу! 

Она заливисто рассмеялась, запрокидывая голову - треугольный подбородок на точёной шее, волосы выбиваются из-под шляпы несколькими случайными прядями:

- Ну, даёте! Мне много комплиментов говорили, но такого!..

- Меня, кстати, Максим зовут, - отрекомендовался он и сделал вид, будто салютует мечом, сидя на неудобном ограждении.

- Ты долго там торчать собираешься? – закричал из-за стойки чернявый смуглый бармен.

- Пока мне с девушкой разговаривать не надоест! – закричал в ответ Максим. – Я не тороплюсь! Сейчас кофе закажу, а потом и обед!

- Мы таких, как собака на заборе, не обслуживаем!

- Принесёшь, как здрассте!

– Давай, или сюда, или обратно, а то охрану позову! – не отступал бармен. И хотя охраны нигде не было видно, ни возле кафе, ни вокруг, на набережной, ни до самого горизонта, девушка-манга потянула Максима за рукав.

- Слезай, не связывайся! Ну их!

- Слезу, но с одним условием! Мы пойдём знакомиться куда-нибудь, где потише! – нагло заявил Максим. Девушка вновь мелодично расхохоталась. Удивительно, как эстетично она хохотала – прямо картинка в комиксе! На щеках появлялись симметричные очаровательные ямочки, зубки блестели, белые и ровные, и ни одна деталь не портила смеющуюся мордашку.

- Быстрый ты! Ну ладно, пойдём!

У неё и фигурка была, точно нарисованная художником манги: стройная, удлинённая вверх, как минарет, уже увиденный Максимом на окраине Судака, с неправдоподобно узкой талией. Внешне простой белый льняной сарафан вида какого-то крестьянского облегал «минарет» идеально, все его складочки, тоже как будто прорисованные талантливым аниматором, сходились на самой тонкой части фигуры. Максим едва подавил соблазн «померить» талию новой знакомой двумя пальцами, разведёнными «щепотью».  

Она звалась Лизой, имя ей невероятно шло – мягкое, шёлковое, кошачье. Максим втайне задался вопросом, сколько ей лет, но загадка быстро потеряла актуальность. Они болтали на равных, Лиза знала все игры, в которых он так поднаторел, видела все фильмы, которые ему нравились, и скачивала их с тех же пиратских торрентов, где тусуются самые продвинутые юзеры. Она не давила авторитетом, как иногда любили выпендриваться ровесницы Максима, хотя обмолвилась, что уже закончила институт, и охотно дурачилась вместе с ним. Они по очереди запускали свои шляпы в прибой и громко считали, на какой цифре какая приплывёт, кто победит, красная или зелёная. Шляпы после игры пришлось бросить в переполненную урну, Максим сопротивлялся, пытался выжать из красной соломы морскую горечь и влагу, надеть обратно на голову девушки-манги, и Лиза снова хохотала: «Нет, а на что она ещё годна?! Арбузы носить с базара?».

На этих словах обоим внезапно, до оскомины, захотелось арбуза, и они повернули к рыночку, держась за руки, и Максим выбросил из головы все подсчёты Лизиных годиков – выходило, что у них по любому не больше пяти лет разницы. Ну, шести. Это вообще ни о чём!

Они купили арбуз у торговца, похожего на Синдбада-Морехода, с ореховой кожей, жгучими усами и ломаной русской речью. Синдбад, вырезавший им напоказ рубиновую сердцевинку, предложил распластать арбуз на ломти, но они так торопились насытиться, что отказались, побежали с арбузом на пляж, а там не знали, как к нему, толстому, липкому от сока, подступиться, и Максим сообразил – треснул круглой балдой об гальку. Арбуз с изумлённым стоном раскрыл багряное нутро, Лиза выдала залп своего фирменного певучего хохота, и они наперегонки стали хватать куски мякоти, отпихивая друг друга локтями и плюясь семечками. Лиза подобрала подол длинного сарафана и обвязала его вокруг бедёр хитрым узлом, точно парео. Вовремя – тут же на её угловатую, тоже как у девушки-манги, коленку плюхнулся шмат арбуза, набитый, казалось, живыми, шевелящимися семенами. Максим проворно нагнулся и слизнул арбузную плюшку с ровно-загорелого тела, а заодно не удержался и провёл языком по гладкой коже. Лиза так и покатилась со смеху, давясь арбузным соком и всплёскивая руками. Кожа была на вкус сладкой, но Максим знал, что дело не в арбузе. Она не возразила, она не оттолкнула…

Наваждение восторга, поразившего Максима при первом впечатлении от Лизы, секунда к секунде становилось всё теплее и дружественнее – теперь она уже не упрекала окружающий мир его несовершенством, а украшала всё, к чему притрагивалась, на что смотрела, мимо чего проходила, и программист обожал Судак больше высшего уровня «Цивилизации». С ним творилось что-то странное - он восхищённо думал, что краше города на свете нет, и что реальное путешествие сто пудов круче виртуального, хотя ещё позавчера разъяснил бы любому, почему никакой вояж виртуалу в прокладки не годится…

Порой Лиза посматривала на Максима особо, то ли лукаво, то ли оценивающе – но, встретив его взгляд, делала вид, что любуется небом – и Максима кидало в жар, он потаённо загадывал, что непринуждённое дружеское общение таит иные глубины – на это и дрожь кожи под его языком указывала… Однако даже себе он боялся признаться, к чему всё идёт – да идёт ли, может, ему мерещится, может, это игра такая, как девчоночья «Love next door»? И двери открывать можно до бесконечности, а за ними – новые задания?..

После сахарного арбуза, ясное дело, захотелось пить, и Максим покупал в каждом ларьке по пути то минералку в пластиковых бутылках, то сок в картонных коробочках, но когда они набрели на прилавок с фрешами, Лиза «облизнулась», и на их глазах выпотрошили и препарировали два апельсина. После кислого сока захотелось чего-нибудь сладенького. Максим раздухарился, потянул Лизу в кафе, но она отмахнулась: «Там всё стоит, как чугунный мост!» - и повлекла его к тележке с мороженым. С мороженым в руках, как триумфаторы с волшебными мечами, они пошагали в сторону генуэзской крепости. Эскимо таяло от дыхания, от жаркого шёпота августовского дня, а Лиза как раз распустила сарафан… и даже не сразу заметила, что посреди юбки красуется жирно-шоколадное пятно. Максим увидел его первым.

- Бляха! – огорчённо выдохнул он. – Что ж теперь делать?..

- А что? – беззаботно отозвалась Лиза. – В Генуэзскую крепость идти, решили же!

Но, проследив за его взглядом, скорчила гримаску:

- Вот блин!..

Её руки рванулись было к пятну, однако тут же опустились:

- Нет, хуже сделаю…

- А пошли, колонку поищем! – метался Максим. – Замоем! А может, «Фэйри»? У тебя дома есть «Фэйри»?..

- Какой ты смешной! – залилась Лиза. – «Фэйри», во-первых, для посуды… Во-вторых, у меня его, ясен перец, нет. Зачем он мне на курорте? Может, ещё посудомоечную машину с собой надо было взять?

- А у хозяев? – не отставал Максим. – Ты у хозяев живешь? Пойдём к тебе, попросим «Фэйри» пятно замыть, а в крепость можно и завтра…

Конечно же, он её «прощупывал», и, конечно же, она это поняла, и, конечно, не поймалась на его наивную удочку, скорчив уморительную рожицу и отмахнувшись от всех его идей:

- Всё, проехали! В-жжж! Пошли в крепость! А завтра ещё что-нибудь придумаем! – и у Максима засосало под ложечкой. Он еле взял себя в руки, заговорив о сиюминутном:

- А пятно?

- А что – пятно? Забей! Я же забила!

- Я тебе новый такой же сарафан куплю! – вырвалось у Максима. Лиза расхохоталась всем телом:

- Да ну?! Прям-таки такой же?

- Ну, может, не один в один, но не хуже! – залихватски пообещал он. Лиза схватила его за руку и привалилась к плечу:

- Не вздумай! Вообще, хватит о сарафане! Пошли!..

В крепость Максим по студенческой привычке взял самые дешёвые билеты и вдруг спохватился: как-то стрёмно… а ещё сарафан грозился купить… Он украдкой оглянулся на Лизу, но та стояла к нему спиной и рассматривала товар старого антиквара, похожего на древнего грека.

- Экскурсию не хотите? – спросила кассир преувеличенно громко. – У нас очень хорошие гиды, а крепость хранит столько легенд…

Максим замялся: честно говоря, «компьютерная фирма» была, скорее, фирмочкой, и за проданную программу заплатила соответственно провинциальным понятиям о нормальной цене.

- Нет, тётенька, у нас денежек мало! – заявила Лиза из-за плеча Максима, придя ему на выручку. – Откуда деньги у бедных студентов? И так весь год стипендию копили…

И повлекла его от кассы властной и нежной рукой:

- Что ты растерялся-то? Это же курорт, тут всё втюхивают втридорога, на каждую подначку реагировать – даже Абрамович разорится!

В крепости гулял ветер и целенаправленная экскурсия. Максим с Лизой пристроились было к ней, делая вид, будто не слушают.

- …Самая высокая башня крепости – Девичья башня, – вещал экзальтированным тоном слащавый молодой красавец, точно состоящий из сухофруктов: абрикосовая кожа, черносливные глаза, изюмно-сладкий голос. – Ах, сколько прекрасных легенд живёт под луной о девушках, покончивших с собой из-за несчастной любви! Но самая прекрасная – легенда Генуэзской крепости! Правда, разыгралась эта трагедия, ещё когда Судаком, как и всей Тавридой, владели не генуэзцы, а греки! Этой крепостью правил некий архонт, и у него была дочь дивной красоты. Ах, не было никого на свете прекраснее той девушки!..

Максим поманил Лизу и шепнул ей на ухо:

- Я, кажется, знаю одну девушку прекраснее этой дочери арфонта…

Лиза прыснула:

- Анджелину Джоли?!

Красавец, томно закативший глаза, словно разбуженный внезапным смешком Лизы, с неудовольствием снял вдохновенную маску и совсем другим тоном, сухим и скрипучим, видимо, своим нормальным, сказал:

- Ребят, кто экскурсию не оплатил, проходите, не задерживайтесь!

Максим аж подпрыгнул на месте и хотел было «залупиться», но Лиза удержала его и повела на самый верх: «Я знаю, чем с этой подругой дело кончилось, пойдём, расскажу!». И, пока они карабкались по каменным ступеням, обтёсанным временем, и приторный голос гида тонул далеко позади, а впереди с каждым новым уступом открывалось небо - всё шире и шире, всё ярче и ярче, и самый необъятный простор раскинулся, отражаясь в море, когда Максим встал между двумя зубцами на страшной Девичьей башне, может быть, на том самом месте, откуда кинулась в пропасть дочь архонта, которую хитростью разлучили с любимым, – Максим чувствовал, как будничные эмоции и мысли уходят, будто утекают из него дурною кровью. Им на смену приходило чувство, не называемое, не определимое, не помещаемое в слова, жесты, формулы… Только небо, ветер, голос Лизы…

- Ты что, не слушаешь? – возмутилась она вдруг. – Во отжёг! Я ему, значит, про красавицу загибаю, стараюсь, а он, значит, спит с открытыми глазами!..

- Да в топку тех красавиц! – у Максима внезапно сел голос. – Иди ко мне!.. Не бойся!

Ему казалось – за спиной крылья, как у Бэтмена, и жуткая высота не опасна… Какой ты смелый, - плыл ему в ухо чей-то ласковый шёпот, - какой ты милый… ты совсем не боишься? Нет? И я с тобой ничего не боюсь… Объятия всё жарче и ближе, дышать всё тесней… прыжок в пустоту!.. полёт…

Полметра вниз – шаг с бордюра - показались Максиму прыжком с парашютом. Он куда дольше – он всю жизнь бы летел, прижимая Лизу ко всему своему телу, соприкасаясь с нею лицом, грудью, животом, коленями, пальцами на ногах, не отпуская и чувствуя, что это не просто загаданный «взрослый отдых», это негаданное, о чём он и мечтать не смел. Она не ворочалась, не вырывалась, пригревшись в его руках, и вон из генуэзской крепости они пошли, тесно прижавшись друг к другу, точно единый организм. Не размыкая рук, купили в винной лавочке на выходе несколько бутылок разных вин – каждое, как уверял торговец, было именно тем, что пили консулы, прямо из их погребов! Рожа у виночерпия была жуликоватая, но Максиму он казался добрым ангелом, хотя и «забыл» отсчитать сдачу. Бутылки они пристроили в рюкзак Максима, одну оставили в руках и побрели дальше, куда глаза глядят, прихлёбывая на ходу – сначала из бутылки по очереди, потом из губ друг друга. Они подсознательно выбирали самые пустынные маршруты и радовались, что воздух уже темнеет и сгущается. С вечером явился призрак прохлады, особенно на том безлюдном участке берега, куда они забрались, точно дикие козы, по каким-то горным тропинкам, скалистым уступам, - но Максиму было жарко, точно в печи, и, судя по отяжелевшему, хриплому дыханию Лизы, она тоже вся горела, как в лихорадке. Спасение от внутреннего зноя было только одно – порвать друг на друге одежду, скинуть с пылающих тел всё, что им мешало, сдавливало, горячило, упасть на влажные холодноватые камни… Но и камни, казалось, раскалились, как только не потрескались, от того, что происходило между этими двумя… И только шорох моря, неспокойно ворчавшего в нескольких шагах, да размеренные шлепки волн на кремнистый берег, окатывавшие порой влюблённых с головы до ног, не дали разгореться на всей земле новому мировому пожару.

…………………………………………………………………………….

 

После волшебной ночи в полосе прибоя Максиму было дико проснуться от напора палящего солнца, положившего ему на лицо тяжёлую разогретую медную пластину – кровать его стояла под самым окном, штор на котором отродясь не водилось. Ещё чуднее было оглядеться ошалелыми глазами по сторонам и увидеть самую примитивную обстановку – синие выцветшие обои с неразличимым уже рисунком и отлично заметными трещинами и дырами, колченогий стол, неработающий холодильник, книжную полочку с единственной забытой на ней газетой… Он был у себя в комнате, которую в уме окрестил «курятником». Которую снял день… нет, уже два дня назад, только приехав в Судак и польстившись на увещевания бойкой пенсионерки, сновавшей возле автостанции, что комнаты чистые, с телевизором и кондишном, хозяева честные, цены умеренные, а до моря её, бабкиным, шагом десять минут, а уж ему-то, молодому, длинноногому, всего три!.. Конечно, когда он увидел конуру в реале, бабкины уверения предстали столь же достоверными, как реклама из интернета, но позавчера ему не хотелось чересчур придирчиво выбирать, смысла в этом не было, вот и снял что досталось… Но сегодня обрести себя в этом убогом дизайне казалось так же дико, как вылететь из высшей лиги игроков в «Цивилизацию» в ряды новичков. Ведь сегодня ночью он был уверен, что перешёл на другой уровень и останется в нём навсегда.

Лиза наотрез отказалась, чтобы он её проводил домой, хотя он настаивал и шумел, демонстрируя своей женщине мужские права. Она придумывала разные отговорки, но, когда он так и не понял, притворно рассердилась: дурачок, не нарушай правил, не порти игру!.. Максим, как опытный геймплейер, мигом заткнулся. Только спросил с трепетом душевным: когда и где завтра, то есть уже сегодня? Над морем уже невидимый сисадмин по сегментам расцвечивал глухой тёмный экран «спящего режима», и яркий золотисто-розовый курсор дрожал на листе моря. Лиза приложила палец к губам: т-сс! Ничего не говори, давай просто посмотрим!.. Они, прильнув друг к другу уже не жадно, а нежно, наблюдали рассвет над морем, и Максим проспорил бы свой новенький планшет за то, что подобной заставки не было на рабочем столе ни одного компьютера мира…

Когда совсем рассвело, Лиза довела его до перекрёстка дорог, над которым возвышалась генуэзская крепость, и сказала: здесь. В полдень. И оторвалась от него с таким усилием, будто успела прирасти, но побежала не оглядываясь, юркнула в проулок – и была такова. Как будто минувшая ночь была виртуальной экскурсией. Но о том, что она всё же состоялась не виртуально, напоминала блаженная истома во всём теле и ссадины на коленях и спине…

Истома не исчезла и сейчас, когда Максим проснулся от жары и прямых солнечных лучей. Любовное томление звало на подвиги, и Максим отчётливо понял, что он сделает прямо сейчас – ибо до двенадцати оставалось сорок четыре минуты!..

Лиза увидела Максима издалека. Он стоял ровно на том месте, которое она ему указала на рассвете, и в руках у него трепыхался… Лиза издалека прыснула… белый флаг! Милый смешной мальчик, вот и ещё один сдался на милость всегда побеждающему женскому племени!.. Она ускорила шаг, и Максим, завидев её, весь подался ей навстречу, но не сошёл с точки на пыльном асфальте.

- Я усложняю правила игры! – заявил он патетически вместо «Здравствуй!» или «Доброе утро, любимая!». – Отныне и навеки давай с тобой каждый день встречаться здесь же в это же время и вместе переходить на новый уровень! Кто опоздает или встанет шаг влево – шаг вправо – вылетает из рейтинга и возвращается на первый уровень. И потом долго восстанавливает прежнюю таблицу результатов… а задания будут сложные… - он потянулся к Лизе губами, его глаза смотрели умилённо и доверчиво, по-щенячьи, хотя он старался вести себя как бывалый мужик. Лиза ответила ему улыбкой, от которой засияло всё лицо – глаза, губы, ямочки, острый подбородок, точёная шея, маленький золотой ключик в лунке между ключицами.

- Давай!

- Следующий уровень игры мы начинаем с того, что героиня меняет экипировку! – провозгласил Максим и вынул из-за спины руку с «белым флагом». Лиза, одетая сегодня в бирюзовую тунику и узкие джинсы, обалдело смотрела на то, что колыхалось под ленивым ветром: свободный белый сарафан со сборчатым лифом, раскрашенный мелким синим орнаментом.

- Я же обещал! – гордо продолжал Максим и вдруг забеспокоился от молчания Лизы: - Тебе что, не нравится?.. Я выбирал к твоим глазам…

- Очень нравится! – восхищённо выдохнула Лиза и на глазах всего честного народа сорвала с себя бирюзовую тунику (подумаешь, дамы топлесс не видали, что ли?), надела через голову сарафан и в несколько взмахов рук, цепляясь за Максима, стащила джинсы. – Очень нравится! Хочешь, я свои скучные тряпки выброшу во-он в ту урну?..

- Я тебе выброшу! – строго сказал Максим и выхватил у неё синеватую гамму, повесил себе на плечо. – Отдам, когда мы соберёмся перейти на следующий уровень игры!..

…На следующее утро Максим стоял на перекрёстке под генуэзской крепостью один до трёх часов дня. И на позаследующее. И на позапозаследующее. И на позапозапоза… Он так никогда и не понял, почему Лиза не захотела переходить с ним на следующий уровень игры.

…………………………………………………………………………………………………….

Руководитель филиала коммерческого банка «InGodwe - Trust» Лилиана Андреевна почти час мучилась с клиентом, который, прежде чем войти в кабинет управляющей, доложили ей по внутренней связи, достал весь персонал в операционном зале и затем её заместителя в переговорной. Визитёр из Сибири желал особых условий для размещения своего вклада, не прописанных в уставе банка, и решительно отказывался понимать, почему специально под его сбережения невозможно составить персональный договор, коль скоро он такой выгодный вкладчик. Что правда то правда – вклад, в который явно влилась не одна нефтяная вышка и газовое месторождение, был солиден – и только это соображение мешало Лилиане Андреевне послать его к чёрту. Хотя по некоторым манерам и ухваткам далёкого гостя она сделала вывод, что доверять ему сильно нельзя, а в предложенном клиентом проекте договора (хотя и лежавшем в щегольском кейсе и кожаной папке, но слегка «захватанном») содержался ряд пунктов, апеллирующих именно к простодушному доверию кредитного учреждения, и эти пункты Лилиане Андреевне были видны без очков. И даже без контактных линз – очков она, хоть и была близорука с детства, не носила. Её задачей было заманить в банк достойные средства, но не подставить под удар ни себя, ни учреждение. Задачей клиента – «развести» банк на заведомо дурацкие условия вклада – причём то были его ближайшие цели, а о дальнейших Лилиане Андреевне и думать не хотелось.

Она уже исчерпала все легальные и юридические способы переубеждения капризного клиента. Она не зря считала себя умной и способной деловой женщиной, «сделавшей саму себя» лишь благодаря тому, что у неё были отличные мозги в приличном оформлении. Её ровесницы, пустышки, «бравшие» лишь красотой, давно уже вышли в тираж, не говоря уж о том, что ни одна из них карьеры не сделала круче заведующей детской библиотекой. Сегодня Лилиана Андреевна превзошла сама себя и в красноречии, и в изворотливости, и была бы весьма довольна тем, какие глубины соображения в себе открыла, если бы… если бы чёртов сибиряк не противопоставлял её мыслительным усилиям одну, тупую, но безотказную истину: кто платит, то и заказывает музыку.

Мельком посмотрев на часы на столе и отметив, что исчерпала на упрямца весь лимит времени, отпущенный ею себе самой на телефонные разговоры, бизнес-ланч и «попудрить носик», Лилиана Андреевна ужаснулась в глубине души и признала своё поражение. Она решила выйти из беседы достойно:

- Уважаемый Борис Савельевич! – проникновенно произнесла она, взмахнула ресницами и коротко поиграла дуболому ямочками на щеках. – Я услышала ваше пожелание и ваши условия. Но, увы, единолично я решение, удовлетворяющее вашим требованиям, принять не могу. Мне необходимо довести ваш проект совету директоров банка, который я представляю, и, надеюсь, они примут решение, которым стороны останутся довольны …

- Сколько будете тянуть? – невежливо перебил её гость.

- Поймите меня правильно: я всего лишь слабая женщина, а миром правят мужчины, они и принимают окончательные решения, - при этих словах Лилиана Андреевна растеклась живым обаянием. – Оставьте мне проект договора…

- На словах передадите, - буркнул клиент, сгребая со стола бумаги и укладывая их снова в папку, в кейс, а кейс принимая под мышку, точно арбуз на рынке… при чём тут арбуз?..

- Это же вам так же надо, как и мне, верно?

- Я сделаю всё, что в моих силах… - начала Лилиана Андреевна. Но клиент уже шёл к двери, забыв попрощаться. Только на самом пороге он остановился, обернулся через плечо и кинул небрежно:

- Вы эти штучки-то, глазки строить, бросайте! Не девочка уже. Не идёт вам.

«Нахал!» - задохнулась Лилиана Андреевна и бросилась в личную комнату отдыха, сопряжённую с кабинетом, едва лишь за вкладчиком закрылась дверь. Неужели это так видно – что не девочка уже? Но даже если и видно, что, не мог промолчать? Валенок сибирский, одно слово!..

Зеркало льстило Лилиане Андреевне. Но она знала цену лести, поэтому осматривала себя своим математическим умом, а не своими покоробленными эмоциями. Может быть, какая-то из привычных процедур дала сбой?.. И со стороны видны ухищрения, а не очарование?

Нет, талия безупречна… лучше, чем у Людмилы Гурченко, царствие той небесное… Как-никак, два ребра вынуты… Зубы недавно полностью меняла, материалы отменные, тут без нареканий… Как и волосы… наращены отлично, седины у неё и так мало, а тут вообще не видно. А вот пластика лица… Она состроила механическую улыбку зеркалу и критически в неё вгляделась… Ну, так и есть! Ямочки подгуляли, пора делать новую подтяжку… а она распустилась, привыкла улыбаться направо-налево!.. надо срочно менять имидж. На строгий и холодный, например. Тогда придётся контактные линзы купить уже не синего, а серого цвета. Ничего, тоже бывают очень красивые… Впрочем, можно подумать и о фиолетовом оттенке – неброском, подспудном… надо заехать в офтальмологическую клинику и выбрать линзы с врачом, а цвет – со стилистом, только сегодня, видимо, не получится, упущенный час придётся навёрстывать.

Лилиана Андреевна показала зеркалу несколько «сухих» гримас, кивком утвердила оптимальную и отвернулась. А всё-таки какой негодяй!.. Даже если у женщины возраст заметен, разве же это повод вот так сплеча…

Она подошла к рабочему месту и с удивлением отметила, что пальцы у неё подрагивают. Сибирский бизнесмен выбил её из колеи сильнее, чем это было позволительно. Чтобы успокоить невольную дрожь, она проделала несколько упражнений для мелкой моторики, потом стала перебирать предметы на столе. Отодвинула с утверждённого места часы в крупном куске натурального малахита и поморщилась: пыль на столе, уборщица совсем распустилась! Надо взгреть секретаршу, чтобы та полкана спустила на поломойку!

Из-за часов выглянула «стоячая» фоторамка в скромно-благородных тонах из какого-то редкого дерева, как уверяли там, в Крыму. Лилиана Андреевна взяла её в руку, поднесла к своим близоруким глазам, хотя прекрасно знала, что изображено на снимке. Она опять «отключила» эмоции и посмотрела на фото «со стороны». Удовлетворённо хмыкнула: молоденькая наивная девушка с ярко-синими глазищами на пол-лица, с простодушными локонами по плечам. Одетая в кошмарный дешёвый сарафан со сборчатым лифом. За версту видно, что это писк моды вещевого рынка. Однако нельзя не признать, что девушке на фотографии чудовищная тряпка идёт…

Сарафан остался только на снимке. Выбросить его рука не поднялась, пришлось подарить домработнице – кстати, приехавшей из Крыма же! Та была рада. Ну и пусть носит. Девушка со снимка умерла. На целый год. Будущим летом она опять воскреснет. Ну ладно, будем говорить позитивными конструкциями: не умерла, а уснула. Не воскреснет, а проснётся. Только теперь не в Судаке, а в каком-нибудь другом городе Крыма… в Феодосии, например… или в Алупке… Это же Крым, территория сказки! Куда ни поедешь, не ошибёшься. Да мало ли в Крыму прекрасных городов, городков и даже посёлков, где только и можно встретить наивного мальчика, готового влюбиться по уши. И любить в тебе не деньги, связи или общественное положение, а твоё лучшее «я», спящее от лета до лета!..  

 

Сентябрь 2014 г.