Наталья КРОФТС

 

Родилась в г. Херсоне на Украине, окончила МГУ и Оксфордский университет по специальности классическая филология. Автор двух поэтических сборников и многочисленных публикаций в периодике (в журналах «Кольцо А», «День и ночь», «Новый Журнал», «Новый берег», «Интерпоэзия», «Юность», «Дети Ра», в «Литературной газете» и др.). Английские стихи опубликованы в четырех британских поэтических антологиях. Живет в г. Сидней. (Австралия). Авторский сайт: http://artkavun.kherson.ua/natasha_crofts.htm

 

 

В СМИРИТЕЛЬНОЙ РУБАШКЕ КОНТИНЕНТА

 

 

 

АВСТРАЛИЯ

 

 

 

Мы уплываем – словно шаткий плот,

 

чуть не слетевший вниз, в земную полость,

 

когда планета ринулась вперёд –

 

и древняя Пангея раскололась.

 

И мы – на ней. Пришельцы. Чужаки.

 

Колёсами цепляемся за камни

 

меж бесконечным морем и песками

 

и чувствуем – на нас глядят веками

 

чужих теней тяжёлые зрачки.

 

Мы здесь в плену. Пустыня и вода.

 

Звоним глухим, усталым абонентам…

 

 

 

Мне страшно оставаться навсегда

 

в смирительной рубашке континента.

 

 

 

 

 

* * *

 

 

 

Я – жёлтый листик на груди твоей.

 

Меня на миг к тебе прибило ветром.

 

Вот и конец. И не найти ответа,

 

зачем в тиши изнеженного лета

 

поднялся ветер и, сорвав с ветвей,

 

мне дал на миг прильнуть к груди твоей.

 

  

 

 

 

* * *

 

 

 

Ты, конечно, забудешь и странное это безумье,

 

непонятный, нежданный, смешной урагановый бред.

 

Ты вернёшься в тот мир, где до слёз надрывается зуммер

 

в телефоне пустом. И где найден удобный ответ

 

 

 

на вопросы зачем, по каким неизвестным спиралям

 

нас несло через дни – чтоб, столкнувшись у края земли,

 

мы друг друга с тобой беззастенчиво, бешено крали

 

у стреноженных дней. И над нами шумел эвкалипт,

 

 

 

удивляясь неистовой страсти двуногих растений,

 

что пришли в этот лес – и расстаться почти не смогли.

 

Ты, забудешь, любимый. И только останутся тени.

 

Две счастливые тени – у самого края земли.

 

 

 

 

 

* * *

 

 

 

               Крез, Галис перейдя, великое царство разрушит

 

 

 

Война, мой дорогой. Идёт война.

 

Где ты – страна. И я – страна. Атаки.

 

В окопах – поножовщина и драки.

 

Бараки для солдат – а те не спят:

 

клопы, как мини-армии, во мраке

 

на них идут – отряд, ещё отряд –

 

ряды неслышных полчищ кровососов.

 

Война.

 

Идёт война – пора доносов,

 

несносных обвинений, взрывов, дрязг.

 

И в клочья, вдрызг – сердца, надежды. Лязг

 

упрёков, одержимость – без вопросов

 

корить. И покорить. Не сдаться в плен.

 

 

 

Но это тлен, мой друг. Ты слышишь? Тлен.

 

Закрой глаза. Замри. Молчи. Ни звука.

 

Вот – древний лес. Покой-река. Излука.

 

Испей воды волшебной.

 

Всё забудь,

 

как в доброй сказке.

 

Мы пустились в путь,

 

где ты – страна, и я – страна. Из стана –

 

из вражеского – мы с тобою станем

 

гостями – удивляясь новизне,

 

как жители диковинных планет:

 

«Как мог я жить без мира, без тепла,

 

идя вразнос, твердя “моя взяла”,

 

когда нам жизни выдано – в обрез?

 

А я богат – богат тобой, как Крез.

 

Как мог я не понять чужой страны.

 

в нелепом состоянии войны».

 

 

 

 

 

* * *

 

 

 

Вслепую, наощупь,

 

судьбу подбираем по слуху,

 

научно трактуем причуды

 

планид и планет.

 

Подводим итоги.

 

Как взрослые – твёрдо и сухо.

 

По-детски надеясь на чудо.

 

Которого нет.

 

 

 

 

 

ПОЭТ ЭПОХИ ДИНОЗАВРОВ

 

 

Я – нефть. Я выжил. Я не сгнил

 

среди поклонников и лавров.

 

Пройдя свозь тысячи горнил,

 

я стал живучее чернил –

 

поэт эпохи динозавров.

 

 

 

Я – нефть. Я – золото. Я – власть.

 

Я снова пробуждаю страсть –

 

певец покойный.

 

Как миллиарды лет назад,

 

взрываюсь, превращая в ад

 

мирок спокойный.

 

 

 

Я – нефть. Я – топливо. Я – снедь.

 

Меня опять сжирает пламя.

 

И, птеродактильно дыша,

 

моя крылатая душа

 

Кружит над вами.

 

 

 

 

 

ПЛАЧ МЕНАДЫ

 

 

 

     Орфей был растерзан фракийскими менадами

 

 

 

Блуждать по лесам, как звери,

 

да в чаши доить мехи.

 

Я даже себе не верю,

 

но верю в твои стихи.

 

 

 

Борей, предсказав потерю,

 

всё плакал, не утихал.

 

Себе я давно не верю,

 

но верю твоим стихам.

 

 

 

Шалея от темпа, ритма,

 

от сердцебиенья слов,

 

тебе сотворим молитву,

 

а после – устроим лов.

 

 

 

В экстазе, в безумстве страсти

 

кровавый возьмём трофей –

 

певца разорвём на части –

 

ты будешь моим, Орфей.

 

 

 

Кружатся вокруг менады,

 

стремительны и лихи.

 

Не плачьте о нём. Не надо.

 

Остались – его стихи.