Игорь ХАРИЧЕВ

 

Родился в 1947 г в Самаре (тогда – Куйбышев). Образование высшее, в 1971 году окончил Физический факультет Латвийского Государственного университета, г. Рига, в 1975 году – аспирантуру при Астрономическом совете АН СССР. С 1991 по 1997 год работал в Администрации Президента РФ, в том числе помощником руководителя Администрации. С 2004 года по настоящее время работает генеральным директором научно-популярного журнала «Знание-сила». Секретарь Союза писателей Москвы, автор 6 книг и более 40 публикаций повестей и рассказов в литературных журналах. Член Союза журналистов России, автор более 300 публицистических и научно-популярных статей в периодической печати (в том числе в «Известиях», «Независимой газете», журнале «Знание-сила», «Ежедневном журнале» и других изданиях). Проживает в Москве.

 

 

СУДЬБА РОССИЙСКОЙ НАУКИ И МЫ

 

Существует немало вещей, казалось бы, далеких от нас, которые, тем не менее, оказывают серьезное влияние на нашу жизнь. Те новые возможности, которые получили гуманитарии в начале XXI века – компьютеры, мобильные телефоны, айфоны, смартфоны, электронные книги и прочее, а главное, интернет, – появились в результате успешного развития естественных наук. (Впрочем, как и всё предыдущее: автомобили, самолеты, телевизоры, электричество в каждом доме…) А недавнее падение в Челябинске метеорита показало, что нам грозят реальные опасности из космоса, и неплохо бы их выявлять заранее и, желательно, им противостоять. Важно понимать всё это хотя бы для того, чтобы не относиться пренебрежительно к тем, кто занимается столь непонятными и, казалось бы, далекими от повседневной жизни физикой, химией, биологией, астрономией, математикой.

С естественными науками связан столь важный для нас вопрос: есть ли будущее у России? Ответ на него во многом определяется тем, есть ли будущее у российской науки, прежде всего фундаментальной? Потому что современная экономика полностью зависит от инноваций, а те, в свою очередь, продукт естественно-научных фундаментальных исследований. Недаром ее зовут экономикой знаний. И России для ухода от сырьевой зависимости необходимо прежде всего развивать науку.

Между тем, дела с российской наукой обстоят, без преувеличения, трагично. В течение 22 лет РАН – Российская академия наук, в которой сосредоточена основная часть институтов, занимающихся фундаментальными исследованиями, находилась на «голодном пайке». Ученые буквально выживали, пытаясь сохранить научные коллективы. И основная их часть продолжала существовать, проводя научные исследования, немалая часть которых отвечала мировому уровню.

Ситуация резко ухудшилась летом прошлого года, когда Государственная Дума на исходе весенней сессии приняла в двух чтениях проект Федерального закона «О Российской академии наук, реорганизации российских академий наук и внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». До сих пор не известно, кто подготовил этот законопроект, хотя ясно, что не обошлось без Министерства образования и науки и его «славного» руководителя Дмитрия Ливанова. Авторы законопроекта явно рассчитывали на летнее затишье, на отпуска, на изнуряющую жару, на полное равнодушие со стороны общества к данной теме. Согласно законопроекту, управление собственностью и научными исследованиями должно было перейти создаваемому при Минобрнауке агентству по научным организациям, то есть чиновникам. Таким образом, люди, ничего не понимающие в науке, становились ответственными за финансирование научных институтов и определение направлений фундаментальных исследований. Необходимость принятия соответствующего закона объяснялась потребностью в реформе РАН, будто бы работающей неэффективно, не обеспечивающей отечественную промышленность инновациями.

Надо сказать, что неожиданному внесению законопроекта предшествовала кампания очернения РАН, проводившаяся весной 2013 года: появлялись телесюжеты и газетные публикации, рассказывающие о неэффективности академии, о том, что в подведомственных ей институтах значительная часть помещений сдается в субаренду, а деньги за это кладутся директорами в собственный карман (на самом деле эти деньги шли на поддержку сотрудников), что в институтах остались одни старики, ни к чему не способные. (В мае по каналу «Россия-1» проиллюстрировали «ветхость» состава академии, дотошно показав старенького человека, с трудом поднимающегося по лестнице перед новым зданием РАН по пути на общее собрание. И ни слова про то, что это академик Сергей Леонидович Тихвинский, которому тогда немного не хватало до 95 лет, но который при этом сохранил трезвый ум и работоспособность. Достаточно сказать, что именно в то время он заканчивал редактирование многотомной истории Китая, над которой работал с группой соавторов последние 10 лет). Между тем, РАН, получая около 20% от средств, выделяемых на гражданскую науку (а всего в 2013 году на науку было выделено 342 млрд. руб.), обеспечила около половины всех научных публикаций. Когда в 2005 году правительство неожиданно осознало, что в России надо развивать науку, деньги стали вкладывать не в РАН, а в достаточно непрозрачные организации. Финансирование гражданской науки выросло примерно в 6 раз, но Академии – только в 2 раза, что с учетом инфляции означало падение на 20%. Где же результаты работы Роснано, Сколково и других обласканных организаций? Их не видно.

В любом случае, не РАН виновата в том, что сейчас вклад России в мировой объем экспорта высокотехнологичной продукции составляет всего 0.2%. Причина в абсолютной невосприимчивости нашей промышленности к инновациям. Это относится как к крупным компаниям, так и к мелким предприятиям.

Но вернемся к принятому в самом конце июня 2013 года в двух чтениях законопроекту. Поскольку доверять отечественным чиновникам научная общественность не имела оснований, сотрудники самых разных институтов РАН по всей России сразу после принятия законопроекта во втором чтении начали проводить митинги, собрания, сочиняли заявления, резолюции, открытые письма, требуя отменить законопроект. Причем, эти выступления шли не против реформы РАН, а против осуществляемого варианта реформы, который по сути представлял собой план уничтожения РАН. Ученые выступали за сохранение подчиненности институтов РАН. Что касается самой академии, как академики и члены-корреспонденты, так и сотрудники институтов проявляли в редкое единодушие, высказываясь о необходимости ее реформирования. Но с сохранением принципов самоуправления.

29-30 августа в Москве состоялась Конференции научных работников, собравшая около 2500 человек. На ней были приняты довольно резкие резолюции о проводимой «реформе» РАН, в них содержался призыв к отставке министра Ливанова и вице-премьера О. Голодец. Но, главное, на конференции прозвучало много конкретных и весьма дельных предложений по реальной реформе РАН.

Среди многочисленных выступлений на конференции особый интерес вызвало выступление президента РАН академика В.Е. Фортова. Он поведал о встрече с Путиным, который будто бы проникся пониманием возникающих в случае принятия закона проблем, но сказал, что не в состоянии помешать запущенному процессу. (Уж если президент РФ не мог остановить принятие вредного закона, какие силы проталкивали его?!) Всё, что смог президент, это пообещать внесение в законопроект поправок, исправляющих положение. И президиум РАН во взаимодействии с Думой согласовал поправки в законопроект, которые возвращают на место всё, кроме одного: за недвижимость все-таки будет отвечать пресловутое агентство, но возглавит его президент РАН.

Потом наступило некоторое затишье, но в конце сентября все опять завертелось с невероятной быстротой: законопроект был отозван из второго чтения, а на следующий день после внесения некоторых поправок наша славная Государственная Дума приняла его сразу во втором и третьем чтениях. (При необходимых 226 голосах, «за» проголосовал 331 депутат, против – 107, воздержался – 1 человек. Так принимали только позорные законы о митингах и об иностранных агентах – напрочь отключив разум и в бешенном ритме). Вслед за тем законопроект спешно одобрил Совет Федерации и подписал президент России.

Закон в его нынешнем виде полностью лишил Российскую академию научных институтов – они вместе с 55 тысячами научных сотрудников переданы специально создаваемому Федеральному агентству по научным организациям, то есть под управление чиновников. Это касается и региональных отделений РАН: Уральского, Сибирского и Дальневосточного. Академия наук превратилась в клуб ученых. Но зато с филиалами на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке.

Самое удивительное, что принятый закон полностью нарушил договоренности, достигнутые между президентом РАН Владимиром Фортовым и Путиным. Президент РФ обещал сохранить за РАН управление институтами, но при условии, что за здания, занимаемые институтами, будет отвечать соответствующее агентство. Депутаты ослушались Путина?! Или есть кто-то, чье слово сильнее? Или президент, как истинный хозяин своего слова, попросту забрал его назад? Когда-нибудь узнаем. Но пока что, по незнанию, объяснение напрашивается такое: очень хочется продать многочисленные здания, занимаемые институтами. В Москве, в Питере, в Нижнем Новгороде за них можно получить хорошие деньги. И в Новосибирске с Владивостоком – тоже. Но прежде всего – в Москве. Вот и всё объяснение.

Желая смягчить ситуацию, некоторые сановные депутаты сразу после принятия закона говорили на камеры об уступках ученым со стороны Думы в виде принятых поправок об ограничении вмешательства государственной власти в научно-исследовательскую работу РАН и закрепление функций, связанных с фундаментальными исследованиями. Поистине щедрые дары. Выходит, «клуб ученых», не имеющий институтов, сможет заниматься фундаментальной наукой, и государство будет вмешиваться в эту деятельность ограниченно. Блестящая перспектива. (Хорошо теоретикам – сел за стол, взял бумагу и пиши себе. А как быть экспериментаторам? Похоже, академикам придется сбрасываться, чтобы купить у агентства возможность поработать на научных приборах). Еще в качестве уступки преподносится то, что пресловутое агентство будет подчиняться не Минобрнауки, а напрямую правительству РФ. Как говорится, хрен редьки почти не слаще.

На месте Владимира Фортова стоило бы подать в отставку сразу после того, как президент РФ подписал закон. Потому что Фортов избирался президентом совсем другой академии, чем та, которая появилась после вступления закона в силу. Увы, академик Фортов так не поступил – у него свои понятия о чести.

То, что фундаментальной науки в России скоро не будет, ясно как белый день. Согласно просочившимся минувшей осенью из Минобрнауки сведениям, тамошние чиновники спешно планировали значительное сокращение академических институтов и их слияние. (А кому еще в правительстве этим заниматься, как не сотрудникам Минобрнауки?) Что останется в итоге бездумных сокращений и слияний, не понятно. Зато можно сказать, как потом чиновники от науки будут определять приоритетные направления научных исследований, которым достанется финансирование: где свои люди сидят, там и приоритетнее. Другая часть средств пойдет по принципу: кто предложит больший откат, тот и приоритетнее. А почему, собственно говоря, финансирование научных исследований должно отличаться от других бюджетных финансирований? Главным критерием оценки научных работ станет отчетность. Уйма бумаг, сдаваемых учеными, обеспечит чиновникам гарантию безопасности при будущих проверках. И плевать на отсутствие реальных результатов, которые никому не нужны, кроме далеких от настоящей жизни ученых.

Надежды на развитие науки в российских университетах – как в Америке – не более, чем пустые фантазии. Сотрудники Минобразнауки сделали всё необходимое, чтобы науки в университетах не могло быть: преподаватели загружены до неимоверности – от 900 до 1200 часов в год! Лекции, семинары с раннего утра до позднего вечера. И при этом еще куча времени уходит на всякую отчетность, которую напридумывали чиновники в безудержном рвении. Наукой преподавателям заниматься физически некогда. И денег на нее не дают. Их надо заработать! Где и как, если нашим предпринимателям, большим и маленьким, не нужны инновации?! Но если бы были нужны, таким способом в любом случае можно развивать лишь прикладные исследования. А фундаментальные во всех преуспевающих странах развиваются исключительно при поддержке государства. (В непреуспевающих не развиваются никак).

Что нас ждет? В скором будущем ученые разбегутся, разъедутся, научные школы исчезнут, и останется только пропеть «Вечную память» отечественной науке. И не стоит надеяться, что в какой-то момент появятся деньги на науку, и тотчас всё оживет. Лучшего примера, чем Германия, история пока не придумала: самая передовая в мире наука была разрушена в два приема, сначала в 1933-ем, когда после прихода к власти Гитлера страну покинули многие выдающиеся ученые, и окончательно в 1945-м, когда рухнул Третий Рейх. И до сих пор отнюдь не бедная Германия не смогла догнать в науке США, Британию, Францию, хотя уже находится где-то рядом с ними, теснимая Китаем. Но с мая 1945-го прошло более 68 лет!

В том, что российское общество не понимает роли науки в современном мире, вклада в нее отечественных ученых, есть вина и РАН. Следовало гораздо больше внимания уделять популяризации тех наиболее значимых исследований, которые велись институтами РАН, и вообще просветительству. Однако, не ученые отменяли научно-популярные передачи на федеральных телеканалах, культивировали и продолжают культивировать мракобесие на других каналах, принадлежащих друзьям президента, долгие годы держали научных работников на нищенских зарплатах, снижая тем самым статус научной деятельности.

Конечно, серьезные недостатки в деятельности РАН были. Это и не всегда справедливое распределение денег на научные исследования (не кража, а выделение денег одним в ущерб другим!), это отсутствие четких оценок эффективности научного сотрудника и научных подразделений, это наличие среди академиков и членов-корреспондентов тех, кто получил это звание не за научные заслуги. Кроме того, РАН в течение многих лет не ушла далее разговоров о реформировании, реальных шагов не было предпринято. Но давало ли всё это основания для фактического упразднения РАН с передачей всех институтов вместе в оборудованием и сотрудниками вновь созданному Агентству, то есть чиновникам? (Тем чиновникам, которыми многое уже загублено и раскрадено). Нет и нет!

Федеральное агентство научных организаций стало реальностью только 25 октября, когда Медведев подписал Постановление правительства РФ, утверждающее Положение о ФАНО. И первое, о чем хочется сказать, так это то, что в Положении нет ни единого упоминания о Научно-координационном совете – том коллегиальном органе, включающем в себя известных ученых, на создании которого настаивали Президиум и общественность РАН. Именно этот орган мог встать на пути бездумного сокращения и слияния институтов, поскольку руководитель ФАНО должен был бы согласовывать с советом все принципиальные решения. Правда, в постановлении правительства есть такой пункт: «Федеральному агентству научных организаций образовать научно-координационный совет в целях координации взаимодействия Агентства и подведомственных ему научных организаций с федеральным государственным бюджетным учреждением "Российская академия наук", включив в его состав ученых, проводящих научные исследования на общепризнанном мировом уровне.» Но если в Положении о ФАНО Научно-координационного совета нет, не существует и конституированного механизма его взаимодействия с ФАНО. Совет станет ширмой. То есть, руководство агентства сможет спокойно плевать на рекомендации совета. (Пример уже неоднократно показывало Минобрнауки, игнорировавшее рекомендации совета по науке, существующего при министерстве).

Стоит признать, что по тексту Положения обильно разбросан рефрен: «совместно с федеральным государственным бюджетным учреждением "Российская академия наук"» или «с учетом предложений федерального государственного бюджетного учреждения "Российская академия наук"». Но эти формулировки тоже ни к чему не обязывают ФАНО и его руководителя: учесть не значит исполнить. Так что всё прекрасно! Для чиновников. Делай, как чиновная душа пожелает. Воплощай дерзновенный полет чиновной мысли в жизнь.

Еще из Положения о ФАНО следует, что наука становится сферой государственных услуг. Кому услуг? Учёным? В том смысле, что ФАНО обеспечивает их работой и финансированием? Навряд ли. Скорее, чиновный язык подразумевает некий символический заказ на науку со стороны общества. Но право формулировать такой заказ неминуемо оставляют за собой чиновники.

Непосредственно о науке в Положении ничего не сказано. Похоже, наука не интересовала разработчиков «реформы» РАН. Главный шедевр Положения – пункт 5.15. Согласно ему, ФАНО «осуществляет функции главного распорядителя и получателя средств федерального бюджета, главного администратора (администратора) доходов федерального бюджета, главного администратора (администратора) источников финансирования дефицита федерального бюджета;» Вдумайтесь: ФАНО – администратор источников финансирования дефицита федерального бюджета! Похоже, это о распродаже зданий институтов. И, наверно, архивов. В иных институтских архивах десятки тысяч автографов великих людей (Пушкина, Достоевского, Толстого и многих других), ценнейших рукописей или артефактов. Каждый документ можно загнать за очень большие деньги! Курочка по зернышку, а в итоге то ли бюджет будет сыт, то ли чиновный карман.

В довершение ко всему этому стоит напомнить, что за фундаментальную науку, а она почти вся была академической, теперь отвечает экономист – руководителем ФАНО назначен Михаил Котюков, занимавший перед тем должность заместителя министра финансов. Что он понимает в естественных науках? А в гуманитарных? Как сможет оценить важность тех или иных фундаментальных исследований? Впрочем, он и не должен уделять этому серьезное внимание: премьер Медведев, напутствуя Котюкова при новом назначении, сказал, что одна из основных задач главы Федерального агентства – выстроить систему управления имуществом научных организаций. Получается, что управление имуществом научных организаций – главное в деятельности ФАНО! А наука – второстепенное.

Сценарий скорого будущего известен: научных работников сократят, институты сольют, здания продадут, а оставшихся ученых заставят в планах на будущий год писать, сколько будет сделано фундаментальных открытий и сколько нобелевских премий будет получено. А когда через некоторое время выяснится, что из затеи с ФАНО ничего хорошего не получилось, и Россия осталась без фундаментальной науки, Котюкова заменят на другого эффективного менеджера.

31 октября Путин предложил установить мораторий на год как на решения по имуществу РАН, так и на кадровые решения. Как полагает президент, за этот год ФАНО сможет «не спеша разобраться» с тем, как следует распоряжаться имуществом и какое имущество можно использовать «по другому назначению», «чтобы в течение года не принимались решения, которые могли бы привести к невосполнимым утратам». И разобраться в этом ФАНО поможет президиум РАН. Доводы ученых услышаны? Навряд ли. Скорее всего, пауза вызвана элементарной неготовностью чиновников взять всё в свои руки немедленно. То есть, поспешили с законом, не продумали всех деталей, не подготовились как следует. Впрочем, уже сейчас ФАНО выгоняет институты, расположенные в новом здании Президиума РАН, которое высится рядом с площадью Гагарина. В здании, получившем в народе за свой внешний вид (его венчает замысловатая геометрическая конструкция из желтоватого анодированного алюминия) и за концентрацию в нем большого количества ученых прозвище «Золотые мозги», должны поселиться чиновники – сотрудники ФАНО. Мозги станут золотыми в ином смысле – зарплаты будут гораздо выше, чем у ученых.

Россия без науки – Россия без будущего. Если дела с отечественной наукой обстоят плохо, это касается всех нас. Вот что важно понимать, если мы заботимся о будущем наших детей, наших внуков. Если мы, в отличие от нынешней власти, думаем о будущем страны под названием Россия.

Судьба отечественной науки под реальной угрозой. И обществу пора показать власти, что оно не будет безучастно наблюдать за уничтожением российской науки.