Марина ЗАВЬЯЛОВА

 

Автор 10 книг поэзии и прозы. Победитель и дипломант поэтических конкурсов, финалист всероссийского поэтического конкурса «Золотой микрофон» и др. Член СП России.

 

 

В ГОСТЯХ

Рассказ

 

В гости ходить всегда хорошо. Не нужно прибираться, что-то готовить, пришла – и радуешь собой окружающих. Сейчас Светка шла в гости к подруге, окружающих, кроме самой подруги Надежды, не намечалось, и они планировали неплохо провести время. Немного шампанского, тортик, разговоры по душам, светящаяся ёлка. Могут и поплакать, если захочется, а могут и спеть вдвоём любимые песни под гитару...

Светка надела новое блестящее платьишко, купленное в ближайшем торговом центре, достала из бара «Массандру», захлопнула дверь в квартире, спустилась на лифте. Во дворе было по-новогоднему уютно: падал снежок, сумерки обволакивали синей праздничной тишиной, с детской площадки доносился смех. Подруга жила в соседнем доме, дружили они ещё с детства, и общение для обеих всегда было только в радость.

Светка набрала код домофона, позвонила в дверь. Надежда сразу открыла, они обнялись, помчались на кухню. На кухне что-то вечно варилось и дымилось. Потом Светка обходила квартиру – что там новенького у подружки появилось? Вот маска новая из Венеции, вот какие-то оленьи рога на стене из Сибири, а вот светящийся парус-магнит из Ялты. Подруга была активным человеком, много работала, путешествовала. Светка всегда за неё радовалась и немножко завидовала – как она всё успевает?

– Свет, смотри, какую я шарлотку к твоему приходу испекла! – Надежда кричала из кухни, оттуда шёл необыкновенно вкуснющий аромат свежей выпечки. Светка вздохнула и пошла на кухню. Свою духовку она давно ликвидировала, переделав её в шкаф для сковородок.

Затем они сидели в гостиной за столом с красивой скатертью, пили шампанское и разговаривали. Рассказывали о семье, детях, недавних событиях. У кого какой начальник на работе и как с этим жить, сколько экзаменов сдавать детям и как, интересно, сложится их судьба... Надя отправила свою семью на дачу, а Светка и так могла уйти одна в любое время – домашние знали её романтическую натуру и понимали потребность в одиночестве. Играла разноцветными огоньками гирлянда на ёлке, они утонули в мягких креслах, расслабились, Надежда достала гитару...

И тут раздался звонок в дверь.

– Кто это? Неужели мои замёрзли на даче и вернулись? – подруга, нахмурив аккуратно выщипанные бровки, побежала открывать.

Буквально через пару секунд ошарашенные женщины стояли у ёлки, открыв рот: в комнату ворвались два красавца в сомбреро, накидках, ковбойских сапогах выше колен и с настоящими испанскими гитарами в руках. Один из них тут же упал на колени и запел серенаду, второй принялся танцевать, лихо отплясывая латиноамериканский танец, похожий на самбу, румбу и ламбаду одновременно. Потом «мексиканцы» схватили Светку и Надю за руки и закружили в танце, при этом первый продолжал петь свою умопомрачительную любовную песню.

После сногсшибательного вокально-танцевального номера один из мексиканских мачо принёс из коридора большую корзину роз и поставил почему-то перед Светкой. А второй подошёл к Надежде и протянул ей какую-то квитанцию.

– Так у меня не 620-ая квартира, а 630-ая! – Надя начала гомерически хохотать, а до Светки наконец дошло, что любовная песнь и розы предназначались не ей, а некой счастливице этажом ниже.

Потом вместе с «мексиканцами» они спускались по лестнице, в 620-ой квартире никого не оказалось. Мужчины долго извинялись, затем грациозно откланялись, забрав розы и удивительное ощущение романтической тайны... Подруги обнялись, вернулись домой и сели за стол.

– А вообще неплохо мы сплясали! – Надя снова удобно устроилась в кресле. – И я всегда знала, что ты красивее меня, все розы обычно предназначались тебе...

Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.

– Давай, что ли, покурим, как в юности? И по кофейку?

Они сидели, смотрели на синий снежный вечер за окном, жевали сладкую вкуснющую шарлотку. Обсуждали жгучих нежданных мачо и знойный танец. А потом спели – и про Тихорецкую с вагончиком, и про новый поворот, и любимую – «вдруг, как в сказке, скрипнула дверь».

 

 

ГРУША

Рассказ

 

Дина любила заваривать чай. Он у неё получался густым, безумно ароматным, после чашечки такого чая хотелось петь гимны и совершать подвиги. Ещё Дине нравилось кататься на лошадях, заниматься цигуном и ухаживать за любимым попугаем Грушей. По правде говоря, она была начальником отдела в крупной организации, приходилось командовать не очень дружным коллективом научных сотрудников, писать отчёты начальству и придумывать планы развития. Поэтому чай и цигун очень помогали в управленческой работе. Хотя бы чтобы не сойти с ума.

Сейчас Дина смотрела в окно после очередной медитации, чувствовала, как солнечные лучи наполняют позвоночный столб, и прикидывала, чем всё это кончится. За окном виднелся кусочек пустой улицы, страна сидела на карантине из-за смертоносного вируса, захватившего всю планету. Звучит фантастически, но это было так. Ещё месяц назад Дине и в голову не могло прийти, что такое возможно. Она готовилась к очередной поездке в Европу и предвкушала весенние шашлыки на берегу подмосковной речки. Тем не менее, весь мир буквально стоял на ушах, из дома выходить можно было только в случае крайней необходимости, и народ ждал, что будет дальше. Эпидемия косила молодых и старых, экономика трещала по швам, а за окном бездумно и нахально пели апрельские птицы.

Дина вздохнула и пошла варить суп. Хоть и конец света почти, но суп-то варить надо. Продуктами она закупилась в ближайшем супермаркете на пару недель, сотрудникам давала указания по скайпу – жизнь изменилась кардинально. Сегодня она решила приготовить уху из сардин, консервные банки лежали аккуратными рядами в шкафу и действовали успокаивающе.

– Алло, здравствуйте! У вас тоже масок нет? И не будет в ближайшие месяцы? – Дина нажала кнопку отбоя на телефоне, в очередной аптеке, куда она позвонила, медицинских масок не было. А как же выходить на улицу? По телевидению постоянно говорили, что покидать квартиру можно только в масках и резиновых перчатках. А где их взять, если в аптеках нет? Дина не понимала, почему государство отправляет самолёты с медицинской помощью в другие страны, а своих граждан обеспечить элементарными средствами защиты не может... Чудеса, да и только.

И тут раздался звонок в дверь. Дина встрепенулась и на цыпочках, по-кошачьи подкралась к входной двери. Открывать не стала, посмотрела в глазок, но в коридоре было темно, и кто стоит за дверью, не поняла.

– Кто там?

– Это соседка. У вас случайно нет гранёного стакана?

– Гранёного что?..

Дина от удивления чуть не расхохоталась. Что пьют из гранёных стаканов? Или крупу пересыпать человек собрался? Стакан в этом случае – единица измерения... В глазок она разглядела, что соседка была без маски, да и у неё самой маски нет...

– Нет у меня стакана, простите.

Стакана действительно не было, открывать дверь навстречу микробам категорически не хотелось, и Дина криво усмехнулась... Когда она боялась соседок по подъезду? Да никогда... А вот теперь сидит на стуле и понимает, что мир изменился. И уже вряд ли станет таким, как прежде.

– Чудессса расссчудесссные! – красавица Груша посмотрела не неё хитрым глазом из клетки и прокомментировала ситуацию.

– Совершенно с тобой согласна.

Дина погладила птицу по голове, бросила горсть специй в суп и включила новости.

Приближалось три часа дня, и она начала готовиться к прямой трансляции в соцсети по цигуну. С начала пандемии Дина решила проводить там уроки, чтобы самой как-то взбодриться и успокаивать френдов. Ей нравилось вести занятия, любимая Груша очень помогала – вставляла словечки в самых неподходящих местах и страшно веселила сетевой народ. Людям действо нравилось, они ставили лайки, восхищались, открывая новый для себя сказочный восточный мир.

После трансляции она распахнула окно, прилегла на кушетку и опять начала прикидывать – что теперь будет с её отделом, выделят ли бюджет на зарплату? И надо, наконец, самой сшить маску, только где взять марлю...

Солнце клонилось к закату, и Дина пошла на кухню заваривать чай. По всем правилам, в нужной пропорции, в специально купленном для этого китайском чайнике. Кто-то позвонил по телефону, она посмотрела на дисплей – дочь! Наконец-то! Как там она, уже дня два не общались...

– Мам, привет! Я маски купила по интернету, завезу тебе сегодня десяток!

– Чудессса расссчудесссные!

Груша похлопала крыльями, гордо подняла голову и удивлённо взглянула на пламенеющий в окне апрельский закат.

 

 

ИЛЬЯ И НОЧЬ

Рассказ

 

Было тихо-тихо. Поезд остановился, за окнами чернела мрачная безлунная ночь, про такую говорят «ни зги не видно». В соседнем купе мирно похрапывали, стало слышно, как быстро прошуршала по вагону проводница, но звуки растворялись в немыслимой глубокой тишине, словно уши набиты ватой, и никто никогда ее оттуда уже больше не вытащит.

Поезд встал на российско-украинской границе, пассажиры, натянув до подбородка хрустящие полосатые пододеяльники, ждали таможенников и паспортный контроль. Свои, русские, уже досмотрели, особо не придирались и не лазили по чемоданам, выпустили на Украину всех. А вот кого впустят... Где-то на полустанке залаяла собака, наверняка не простая, специально обученная. Илье представилась собака Баскервилей с горящими в пугающей мгле глазами, но он быстро заморгал ресницами, чтобы отогнать наваждение. Пограничники обычно ходили с овчарками, животные были умные, искали наркотики и не могли причинить зла. Так, уговаривая себя, Илья приподнялся и сел, свесив с верхней полки похолодевшие ноги. Да, он боялся. В прошлом году он отдыхал в Крыму, а теперь ехал в Черновцы на похороны. Похороны своей бабушки, Илья был ее единственным внуком, и не мог не поехать. Наши, русские, пропустили, «крымских» списков у них не было. Но, возможно, такие есть у украинских хлопцев, и тогда неизвестно, что с ним будет вообще. Снимут с поезда, отправят обратно? Или что-нибудь похуже... Об этом думать не хотелось, Илья смотрел в ночь за окном и вспоминал бабушку Олесю.

С самого детства он приезжал к ней на каникулы в благодатный, цветущий полумолдавский-полурумынский городок, почти европейский, с увитыми плющом балкончиками, брусчаткой на улицах, там его встречали хлебосольные родственники с певучими голосами и бабушка Олеся – теплая, всегда улыбающаяся, в расшитом по-молдавски переднике.

– Ах ты, дитятко мое, как же выросло, только бледное, надо накормить и на солнышке отогреть!

И кормила, и грела, и играла в прятки и в шахматы, и гуляли до бесконечности по ярким узким улочкам, и ездили на речку, где он купался и валялся в теплой южной траве, такой не похожей на подмосковную... К сентябрю Илья, загоревший и щекастый, отправлялся домой с чемоданом, набитым банками варенья и обновками – в Черновцах можно было купить вполне европейские вещи. И так продолжалось из года в год. До Майдана.

Илья ущипнул себя за подбородок. Он действительно сидел в купе скорого поезда, авиасообщения с Украиной теперь не было, все изменилось за несколько лет. А бабушка Олеся оставалась там, далеко, за тысячу километров, и он все откладывал поездку. Пока она не умерла.

По вагону загромыхали сапоги. Распахнулась дверца купе, двое вооруженных мужчин включили свет в купе. Молча пассажиры отдали им свои паспорта. Пограничники внимательно рассматривали паспорта, сверяя их с большим темно-синим блокнотом, и что-то говорили по-украински по рации. Илья стал уже забывать этот язык, певучий, мелодичный, такой привычный в детстве... Наконец, они отдали документы, только паспорт Ильи взяли с собой и куда-то пошли, бросив коротко:

– Чекай!

У Ильи похолодели не только ноги, но и руки. Тишина в купе стала уже не ватной, а мертвецкой, как будто он находился один в тесном темном склепе. Илья спустился на пол и трясущимися руками попытался вытащить рюкзак из-под нижней полки, но у него ничего не получилось.

– Не волнуйтесь так, молодой человек, ну не расстреляют же они вас! – хохотнул здоровяк с нижней полки, всю дорогу читавший Гоголя и жующий куски огромной курицы, завернутой в фольгу. Илья посмотрел на него блуждающим взглядом, и здоровяк осекся на полуслове.

Опять затопали сапоги, один из военных вошел в купе и протянул Илье паспорт. Затем покачал головой, прищурившись, спросил цель поездки.

– Ннна пооохороонны ббабушккиии, – отчего-то заикаясь, промямлил Илья.

Пограничник шумно вздохнул, махнул рукой и вышел из купе.

Как прошла таможня, Илья не помнил. Он лежал, свернувшись клубком, по-прежнему вцепившись в полосатый пододеяльник, в мутной отупляющей тишине.

Когда через пару часов проводница объявила какую-то станцию с неизвестным названием, Илья быстро оделся, собрался, вытянул рюкзак из груды вещей и выскочил из купе. Он рванул в тамбур, открыл дверь и упал, не касаясь ступенек, в мокрый колючий песок. А потом, отряхнувшись и взвалив на плечи рюкзак, пошел в черную безлунную бездну, только хрустела под ногами трава, да ухали вдалеке будто несуществующие совы. Тихая украинская ночь обволокла, затянула, и казалось, что рассвета больше не будет...