Анна ГОНЧАРОВА

 

Родилась в г.Ярцево Смоленской области. Окончила философский факультет МГУ. Работает преподавателем иностранных языков. Живет в Москве. В журнале «Кольцо А» публикуется впервые.

 

 

МОРЕ, СОЛНЦЕ, КОНФЕРЕНЦИЯ

Рассказ

 

– Алька! – заорала Лариска в трубку. – Ты опять дома сидишь!

– И тебе привет, дорогая! – вяло отреагировала я.

– Ну, снова печалишься? – возмущенно спросила подруга.

– Это почему же? Работаю!

– Сколько можно работать? Пятница вечер, пора веселиться, – укорила она меня.

– Так это тем, кто по графику трудится, а у меня ненормированный рабочий день.

– Ну да. Вы, переводчики, элита, а мы простые рабочие лошадки, – засмеялась подруга.

– Лариска, – рассмеялась я, – это ты у нас простая лошадка? Главврач известной клиники.

– Ну ладно, – сменила она тему, – я что звоню…

– Вот я и думаю, что это ты звонишь на домашний и возмущаешься, что я тебе отвечаю, – перебила я ее.

– Все-все, не заводись, дай сказать. Дело безотлагательное. В среду летим с тобой в Сочи, – сказала подруга не терпящим возражений тоном.

– Лариска, ты с ума сошла, какие Сочи в декабре, там же тоже холодно, – удивилась я. – Да и вообще… что ты опять придумала?

– А это не я. Моя воля, я б никуда вообще не летала, ты же знаешь, как я самолетов боюсь. Но там будет большая конференция врачей-неврологов, из-за границы светила приедут.

– А что, у нас своих светил не хватает? – спросила я для поддержания беседы. Если откровенно, мне мало дела до Ларискиных светил, я вообще врачей побаиваюсь.

– Да как же, у нас их как раз в достатке, именно поэтому мне обязательно лететь, – пригорюнилась подруга.

– Так ты доклад там будешь делать? – догадалась я.

– Ну, в общем, – смутилась Лариска.

– Да ладно тебе, говори прямо: я, надежда российской медицины, приглашена с докладом, нуждаюсь в моральной и дружеской поддержке.

– Нуждаюсь, еще как нуждаюсь, – выдохнула она. – Алечка, ну давай поедем вместе?

– Сейчас с Игорем поговорю и перезвоню, – пообещала я.

 

Мой муж Игорь обрадовался:

– Конечно, поезжай! В декабре нигде не сладко, – сказал теплолюбивый муж, – но в Сочи погода получше будет. А у меня проект горит, придется ночами работать.

 

На работе у Игоря всегда что-то горело, но больше всего – его душа. Свою компьютерную фирму он организовал пять лет назад. Начиналась она с маленького подвала недалеко от нашего дома, сейчас же они располагаются в бизнес-центре в сердце столицы. Работа и дело всегда были для мужа на первом месте, я это понимала, принимала и даже не пыталась конкурировать. Впрочем, я и не представляю себе нашу жизнь, если бы он все время сидел рядом со мной, – есть же, наверное, такие мужчины.

 

– А сегодня-то будешь к ужину? – поинтересовалась я, прикидывая, что есть в холодильнике.

– Сегодня, как обещал, буду в восемь, а завтра до ночи.

– Ладно, пойду готовить, – вздохнула я. Готовлю я неплохо, но за долгие годы брака так и не полюбила этот процесс.

 

Лариска ликовала. Видимо, ей, специалисту с блестящей репутацией, вдруг действительно стало страшно. Через несколько лет она планировала защищать докторскую, но, будучи молодой и к тому же женщиной, опасалась, что зарубят. На предстоящей конференции она собиралась представить свои наработки и услышать мнение иностранных коллег. Подруга была уверена, что на Западе мужчин уже приучили не дискриминировать профессионалов-женщин или хотя бы делать вид. Лариска велела помощнице заказать нам билеты аж на понедельник, за два дня до начала конференции, как она пояснила, чтобы спокойно добраться и привыкнуть к обстановке. Но я догадалась, что ей просто-напросто захотелось урвать пару свободных дней и отдохнуть от бешеного ритма собственной жизни, тем более мы давно не выезжали никуда вместе.

 

Этот вечер мы с Игорем провели, как и все предыдущие пятничные вечера в течение последних пятнадцати лет – поужинали, обсудили его рабочие дела и посмотрели фильм. В субботу он рано уехал в офис, а я отправилась в торговый центр – надо было что-нибудь купить в дорогу. Ничего конкретного мне не требовалось, да и в Сочи сейчас можно найти все, что душе угодно. Но еще с детства осталась у меня привычка: когда нам с родителями предстояла поездка, накануне мы обязательно отправлялись в магазин за какими-нибудь мелочами. Поскольку перевод толстенного французского романа я накануне закончила, а за новый предстоит взяться еще через две недели, я чувствовала себя совершенно свободной и даже чуточку счастливой. Или лучше сказать: я пребывала в состоянии эйфории, которое всегда со мной случается после сдачи в издательство очередного тома, – чувство выполненного долга, приятной усталости и удовольствия от завершенного дела. Работа и французский язык всегда были моим счастьем, хотя будни переводчика в действительности не такие романтичные, как представляют себе студенты-первокурсники иняза. Малая доля выпускников находит высокооплачиваемую работу, катается по заграницам и участвует в важных переговорах, основная масса оседает в школе, бегает по частным урокам или, как я, пристраивается в издательство и корпит над чужими текстами за небольшую плату. Но я именно за этим и шла учиться, я обожаю сам процесс письменного перевода – когда никто тебя не торопит, есть время продумать каждое слово, посмаковать стиль автора. Иногда попадаются настоящие шедевры, и я очень стараюсь их как минимум не испортить. Скажу без лишней скромности: у меня это вполне получается, сейчас уже даже с легкостью.

 

Когда мы с Игорем сразу после университета снимали однушку в старом доме, бывало непросто. Я начинала работу рано, мне требовалась тишина, а он с утра, собираясь на работу, гремел кастрюлями и распевал в душе – мы страшно ругались. Но с тех пор как его бизнес пошел в гору, у меня появился свой уютный кабинет, мягкое желтое кресло и чайная пара из тонкого фарфора – мои верные помощники в работе.

 

– Алька, ты, что ли? – воскликнула невысокая женщина, обвешанная детьми и пакетами.

Я ее не узнала, но мой мозг принялся судорожно собирать информацию. Называет меня Алькой, значит, не просто знакомая, так ко мне обращаются только близкие люди. Но среди моих друзей нет никого, у кого бы было столько детишек.

– Сколько лет, сколько зим, – продолжала знакомая незнакомка, подходя ближе.

Она улыбнулась, и я тотчас же ее узнала.

– Вика, – обрадовалась я, – тебя не узнать, богатой будешь!

– Я и так не жалуюсь, – засмеялась она. Вот так встреча!

 

Вика – моя соседка по родительской квартире. Мы никогда близко не дружили, она младше меня лет на пять, что в детстве кажется пропастью, но всегда мило улыбались друг другу. Да и как иначе, когда живешь на одной лестничной площадке и сталкиваешься в день по пять раз. Когда я уехала из нашего городка в московский университет, Вика была еще школьницей. Ее родители требовали, чтобы она засела за учебники и непременно получила высшее образование. Вика же эти предложения категорически отклоняла, что всякий раз провоцировало скандалы. У нее были свои планы на жизнь – больше всего она хотела иметь большую семью и стать известным парикмахером. Судя по всему, как минимум одно ее желание сбылось.

 

– Ой, Алька, как я рада тебя видеть, такой привет с родины, а то меня уже ностальгия заела в этой вашей Москве, – сказала Вика, устраиваясь на стуле. Детей она поручила няньке.

– А давно ты в Москве? – поинтересовалась я.

– Уже лет семь и все не привыкну. Да я и Москвы особенно-то не вижу – работа, дети, муж, – вздохнула она.

 

Вика исполнила и вторую свою мечту – сразу после школы выучилась на парикмахера, стала неплохо зарабатывать и собиралась через пару лет открыть свой салон, как вдруг совершенно случайно познакомилась с москвичом. Он приехал в наш богом забытый городишко в командировку на единственное крупное предприятие – хлопчатобумажный завод. Ему срочно потребовалось зайти в парикмахерскую, в Москве, мол, некогда было голову в порядок приводить, так и познакомились. Вика переехала к мужу в столицу, взяв с него обещание, что он поможет ей с салоном, теперь уже в Москве. И он не подвел: помог и связями, и деньгами, согласился и на няньку для детей.

 

– Так ты, Викуль, совершенно счастливая женщина, как я понимаю, – я искренне порадовалась за соседку.

– Я, Алька, замотанная женщина, – отмахнулась она, – но совершенно счастливая, ты права! Кручусь целый день на ногах, устаю, но работу обожаю. Домой прихожу, так эти трое мне проходу не дают, «мама, мама», и усталости как и нет. А без мужа я вообще не понимаю, как жила. Ты сама как, Алечка? Как родители?

 

Почти сразу после моего отъезда в Москву родители поменяли квартиру и отношений с прежними соседями не поддерживали. Я рассказала ей про смерть папы и про внезапное замужество мамы, Вика в свою очередь сообщила, что ее родители больше ее не третируют, гордятся зятем и обожают внуков.

– Алечка, а ты работаешь? Ты же языки учила, кажется. Муж есть?

– Работаю переводчиком, муж тоже «со всех сторон положительный», как баба Валя с третьего этажа говорила, помнишь? – улыбнулась я. – Детей пока нет.

 

«Пока нет» – такой ответ я выбрала для всех: друзей, близких и просто бестактных, кто когда-либо задавал мне этот вопрос. «Пока нет» провоцирует недоумение, мне ведь уже тридцать пять, но зато не вызывает сочувствующих вздохов. Правда в том, что детей у меня не будет никогда. Я не хотела портить настроение Вике, для которой дети, очевидно, счастье и гордость, да и незачем посвящать давнюю знакомую в подробности моей личной жизни. Мы проболтали еще минут сорок, потом ей позвонила няня, и Вика побежала осуществлять то, ради чего они, собственно, и приехали в торговый центр, – покупать мальчишкам новую одежду. Мы обменялись телефонами и простились, договорившись обязательно встретиться еще.

 

Мое настроение приняло свой обычный спокойный тон, я еще немного побродила по торговому центру, но примерять что-либо уже было лень. Я вернулась домой и провела остаток дня с книжкой на диване. Еще одно мое удовольствие, помимо работы. Может, кому-то и стыдно признаться в любви к детективам, но я этой страсти не скрываю. Я особа немного трусливая, тем увлекательнее мне читать про опасные приключения других – в этот вечер выбор пал на отважную учительницу, которая, сама того не ведая, угодила в знатную криминальную заварушку.

 

Воскресение мы с Игорем проводили дома, и это было для него еще более важной традицией, чем совместный пятничный ужин. Вот уж человек-привычка, точный как поезд. Никакого общего досуга мы на этот день не планировали, просто по негласной договоренности оба оставались дома. Он играл в компьютерные игры, я только удивлялась: неужели ноутбук ему не надоел за долгую рабочую неделю. Но, видимо, умная машина уже стала неотъемлемой частью моего супруга. Когда-то он пробовал подсадить и меня, даже раздобыл детективную компьютерную игру, но мне это показалось невыносимо скучным – не шло ни в какое сравнение с книгой. День я начала с уборки – я упрямо веду домашнее хозяйство сама, хотя Игорь давно предлагает пригласить горничную. Да и что у нас из хозяйства, если он все время на работе, а мне одной много не надо. Потом завела свой фирменный сливовый пирог, муж его обожает, и от скуки даже пересадила цветы.

 

Вечером позвонила Лариска.

– Ну что ты там, в боевом настроении? – кипела энергией подруга.

– В нормальном!

– Понятненько, – протянула она. – Чем занимаешься? Опять книгами обложилась и печалишься?

– Лариска, – я вдруг рассердилась, – да с чего ты взяла, что я печалюсь? Я пирог пеку.

– Голос у тебя все время грустный, и глаз не горит. Ну ничего, я за тебя возьмусь, – пообещала она. И добавила: – Поедем в Сочи разгонять тоску!

Звучало это скорее как угроза.

– Так обычно ж в Москву едут разгонять тоску? – вспомнила я крылатое выражение.

– Да ну, враки все, в Москве от тоски загнуться можно, – невесело рассмеялась подруга. – Ну да ладно, ты чемодан собрала?

– А как же, еще вчера, – соврала я.

– Вот и умница. И кусочек пирога мне захвати, я, между прочим, очень твой пирог уважаю.

 

Утром, ровно в восемь, Игорь уехал на работу, через пару часов и я отправилась в аэропорт. Лариска была уже там, белая как мел и непривычно тихая.

– Лариса, ты же умный человек, – начала я.

– Умный – не умный, страшно мне, – прошептала подруга.

– Успокойся, согласно статистике лететь на самолете безопаснее, чем добираться до аэропорта на такси. Ты же приехала живая, значит, и полет пройдет нормально, – я постаралась воззвать к ее здравому смыслу.

– Что за ерунда, – вскипела она. – Какое мне дело до статистики, если я точно знаю, что самолеты падают.

– Очень редко, да и с чего бы именно нашему сегодня упасть? Это маловероятно.

– Не хочу я слышать про вероятности. Всегда есть только два варианта: либо прилетим, либо нет. И вот второй вариант мне не нравится, – чуть не плакала подруга.

– Надо было на поезде ехать, раз ты такая фаталистка, – сказала я. – Давай я тебя пирогом угощу, получшает.

 

Несмотря на нервное состояние, перед моим пирогом Лариска не устояла. При такой любви к мучному у подруги были все шансы оправдать свою фамилию – Кругликова, – но нет, сколько ее знаю, она была стройна, как молодая березка. Я же полнею даже при мысли о сладком, поэтому постоянно держу себя в руках.

 

К моменту посадки подруга уже немного пришла в себя, приняла неизбежное, как она сказала. Мы благополучно долетели, в самолете почти не трясло, и в аэропорту Сочи Лариска впала в радостное возбуждение.

– Какое счастье, мы целые и невредимые! – ликовала она. – Это обязательно надо отметить. Приглашаю тебя сегодня в ресторан!

– Слушай, может, в гостинице останемся, неужели ты не устала? – попыталась я умерить ее пыл.

– Нет, пойдем кутить, – настаивала она. – Когда еще мы с тобой так вырвемся вдвоем?

– Лариска, ну не знаю, давай потом, после твоего доклада оторвемся, – канючила я. Меньше всего мне хотелось куда-то идти.

– Как ты мне надоела, Алька, хватит кукситься, – строго сказала подруга. – Я, может, курортный роман собираюсь завести, а ты мне палки в колеса вставляешь, заладила «гостиница, гостиница…»

 

Я сдалась. Ларискин курортный роман для меня весомый аргумент. Я бы с удовольствием осталась в отеле, тем более что для Лариски сняли номер люкс, но если она, наконец, решила завести роман, я не могла ей отказать. Ее муж Димка погиб четыре года назад в автомобильной аварии. Тогда мне казалось, что Лариска погибла вместе с ним – такой у нее был неживой взгляд. Месяц я сидела возле нее денно и нощно, а она только плакала, причем беззвучно – у нее из глаз, не прекращая, текли слезы, и от этой картины у меня разрывалось сердце. Их с Димкой тогда трехлетнюю дочку Верочку забрала к себе Ларискина мама, но однажды ей срочно нужно было к врачу, и она привела девочку домой, чтобы я за ней присмотрела. Верочке сказали, что папа и мама уехали в командировку, к этому она была привычная, поэтому особенно о них не расспрашивала. Но, оказавшись в родных стенах, вдруг стала звать: «Мама, мамочка!» Услышав дочкин голос, Лариска выскочила из спальни и кинулась обнимать дочь. Она в секунду вышла из ступора и перестала рыдать. Конечно, она не забыла Диму, эта боль навсегда с ней, но она осознала, что у нее есть дочь, которая нуждается в заботе, и ей, Лариске, необходимо жить дальше. После смерти мужа подруга даже и мысли не допускала, что может кого-то полюбить, завести отношения или даже снова выйти замуж. Но теперь, кажется, жизнь начала брать свое.

 

Вечером мы оказались в большом и приятно оформленном ресторане. Судя по размаху, в сезон это было модное место. Сейчас же здесь и половина мест не была занята. Тем не менее, нам с Лариской достался не самый удобный столик – прямо в центре зала. Я попросила официантку нас пересадить, но она пояснила, что все другие столы забронированы и скоро здесь яблоку будет негде упасть.

 

– Алька, смотри. Кажется, вон тот патлатый глаз с тебя не сводит, – сказала Лариска, открывая меню.

– Конечно, ему просто больше некуда смотреть: куда ни повернется, все на нас натыкается, – проворчала я. – Сидим как на выданье. Может, уйдем? Что-то я и кавалеров тебе здесь особенно не вижу, почти все сидят парами.

– Скоро будут, – сверкнула глазами подруга. – Сказала же тебе официантка: все столы забронированы.

– Я смотрю, ты настроена решительно, – засмеялась я.

– Если честно, насчет себя не уверена, но тебе точно мужское внимание не повредит.

– Лариска, – опешила я, – так это ты меня, что ли, в люди вывела? Ты мне курортный роман присматриваешь, замужней женщине?

– А если и так! – стукнула она по столу. – Игорь – отличный мужик, но ты в последнее время что-то совсем сдала: настроение и вид от пресного до тоскливого. Это я тебе как врач говорю.

– Да ничего я не тоскливая, обычная, – я принялась оправдываться, но звучало это неубедительно.

– Вот я и говорю: погрязла ты в рутине, надо немного встряхнуться, почувствовать вкус к жизни.

– И это ты мне говоришь? Загрузила себя работой, когда только дышать успеваешь, – покачала я головой.

– А ты знаешь, я как раз через работу и усталость чувствую, что живая, – с горечью ответила подруга. И добавила: – А патлатый и правда на тебя пялится.

– Да бог с ним. Жалко, что ли, – отмахнулась я.

 

Еда в ресторане была выше всяческих похвал, мы с Лариской, наконец, вдоволь наболтались – в Москве нам удается чаще созваниваться, чем видеться. Завести курортный роман подруга мне больше не предлагала, словом, вечер прошел прекрасно, и мы довольные вернулись в отель. На следующий день мы отправились гулять по городу, но прежде всего на набережную – к морю. В среду начиналась Ларискина конференция, и ей предстояли пять насыщенных дней, мои же дни обещали быть счастливо похожими на этот – прогулки и отдых.

 

– Алька, гляди-ка, это тот патлатый, который тебе вчера в ресторане глазки строил. А он ничего при свете дня.

Высокий молодой человек со светлыми волосами до плеч стоял, опершись на поручень, и смотрел на море.

– Лариска, ты неподражаема, – рассмеялась я. – Он же спиной стоит, ты даже лица его не видишь.

– Но фактура какая, прямо греческий бог, – подмигнула она мне.

– Ну да, симпатичный, – признала я. – Может, тебе с ним познакомиться? Ты ж знаешь, я все равно патлатых терпеть не могу.

– Я подумаю, – загадочно ответила подруга, и тут у нее зазвонил мобильный.

 

Верочка рассказывала Лариске о своих нехитрых делах. В этом году она как раз пошла в школу и считала своим долгом держать маму в курсе всего, что им говорят на уроках. Я поняла, что это надолго, и хотела позвонить Игорю, но потом передумала, решила его не отвлекать. Вечер мы провели в гостинице – я читала очередной детектив, а Лариска ушла на массаж. Через час она вернулась отдохнувшей и посвежевшей.

 

– Алька, не поверишь, кого на ресепшен видела. Нашего длинноволосого друга! – воскликнула она.

– И что, ты с ним поздоровалась?

– Вот еще, мы же не знакомы!

– Так вот и познакомились бы. Раз мы его повсюду встречаем, то уже как-то неприлично не здороваться, – подначила я ее.

– Он, наверное, тоже на конференцию приехал – ходит теми же тропами, что и мы, – предположила подруга.

– Тут, наверное, все ходят одними и теми же тропами, это же не Москва, где встретиться случайно невозможно.

 

Все следующее утро подруга репетировала свой доклад, хотя он был назначен только на пятницу.

– Ларис, я с тобой сегодня на конференцию не пойду. Не люблю я про болячки слушать, ты же знаешь, сразу начинаю искать у себя их признаки.

– Я тебя и не зову,– пожала плечами подруга. – Может, тебе в Красную Поляну съездить? Говорят, там здорово все отстроили.

– Очень хочется на набережную, на море смотреть, – улыбнулась я. – Знаю, что декабрь и вода холодная, но когда вижу его, мне оно почему-то всегда кажется теплым. Наверное, нагрето радостью приезжающих сюда туристов.

– Романтичная ты особа, Алька, – подруга чмокнула меня в щеку. – Все, я побежала, не скучай, встретимся вечером.

 

После ухода Лариски я еще повалялась в кровати, чего никогда не делаю дома. Обычно я как заведенная вскакиваю вместе с Игорем в полседьмого и в семь уже сажусь за работу. А здесь расслабилась и даже позволила себе такую роскошь, как завтрак в номер. В поездках с Игорем мы никогда не заказываем еду в отеле – утром торопимся выйти на улицу и поскорее встретиться с городом. На набережной я оказалась ближе к обеду и снова встретила «патлатого», как называет его Лариска. Он, кажется, даже стоял на том же месте, что и вчера. Когда я приблизилась к нему, он вдруг спросил:

 

– Как вас зовут?

– Я замужем, – строго ответила я и тут же рассмеялась про себя: защищаюсь мужем как щитом.

– Поздравляю, – улыбнулся мужчина. Вблизи стало понятно, что он уже отметил тридцатипятилетие. – Так все-таки как вас зовут?

– Меня зовут Алина. – И вдруг добавила: – Можно Аля.

– Будем знакомы, я Влад. Аля, а что, если нам кофе выпить? Или даже пообедать вместе? Время как раз подходящее.

– Вот так сразу? – я удивилась и возмутилась одновременно. – Я же сказала вам: я замужем.

– Так я не замуж вас зову, – рассмеялся он и стал еще симпатичней, чем показался мне вчера.

– Я даже не знаю… Как-то это все странно, – пробормотала я.

– Аля, вы мне нравитесь, и я приглашаю вас на обед, – сказал Влад, глядя мне в глаза.

Я совсем растерялась.

– Но вы не волнуйтесь, – продолжил Влад, – я понял, что вы замужем, и на вашу честь не посягаю. Соглашайтесь, мне сейчас просто необходимо дружеское общение.

 

Влад привел меня в небольшое кафе прямо на набережной. Здесь было всего пять столиков, а из посетителей только мы. Я заказала кофе, я вообще в плане еды в общественных местах редкостная зануда. Приятно, конечно, выбраться куда-нибудь вместо того, чтобы стоять у плиты, но в незнакомых кафе есть я не рискую, а популярные рестораны – это, как правило, дорого. К тому, что я могу себе это позволить, мне все еще не удается привыкнуть. Да и знакомых можно встретить запросто, в основном из мира Игоря. И тогда нужно весь вечер поддерживать светскую беседу, чтобы не показаться невежливой. Но здесь по тесному зальчику носились такие ароматы, что рот немедленно наполнился слюной.

 

– Нам всего и побольше, – Влад подмигнул официантке. – Обедать будем с размахом.

В ответ она только улыбнулась – видимо, уже знала его предпочтения.

– Аля, расскажите о себе, я хочу о вас все знать! – сказал мой новый знакомый.

Я смутилась.

– Влад, давайте вы начнете, вам же требовалось чье-то живое участие.

– Дружеское общение. Но против живого участия я тоже ничего не имею против, – весело сказал он.

– А это разве не одно и то же? – я почувствовала, что краснею.

– Извините, Аля. Что ж, про меня…

 

Влад оказался моим ровесником, я верно вычислила его возраст. До пятнадцати лет он жил в Сочи, а после развода родителей переехал с мамой в Москву. Учился в МГИМО, но карьера дипломата его не привлекла, сейчас он руководит отделом продаж в международной фирме. Месяц назад Влад приехал в Сочи по работе, но ему так понравился обновленный город детства, что он решил остаться, благо работа не требует постоянного присутствия в офисе.

 

– Ну а вы, Аля, что же, чем занимаетесь?

– Я переводчик с французского. В основном работаю с художественной литературой, но и по мелочи бывает. Раньше еще частные уроки давала.

– Sur le pont d’Avignon on y danse, on y danse, – вдруг запел Влад.

– Вы тоже помните эту песенку из учебника? Я думала, сегодня по этой книге уже не учатся.

– Ну, наша преподавательница в МГИМО считала, что лучшей книги для российских студентов не сыскать. Но я, если честно, ни по каким книгам во французском не преуспел. Мне всегда немецкий нравился.

– Может, еще и преуспеете, какие ваши годы! – подбодрила я его.

– А дети у вас есть? – как-то просто спросил Влад, и впервые в жизни этот вопрос не показался мне бестактным.

Правду говорят: незнакомцу легко открыть душу.

– Вот чего нет, того нет, – развела я руками. – И не будет.

Он собирался что-то сказать, но принесли счет. Мы стали собираться и к теме детей уже не возвращались. По пути к гостинице мы проходили мимо цветочного базара, и Влад вдруг сказал:

– Аля, хочу подарить вам цветы, вы позволите?

– Нет, спасибо, – отказалась я, – не нужно цветов. Я скоро уезжаю, да и вообще… неудобно как-то, – испугалась я.

Я люблю цветы, но мне не хотелось рассказывать про эту спонтанную встречу Лариске – будет потом надо мной посмеиваться.

– Ну ладно, как хотите. А я куплю себе домой, пусть глаз радуют.

 

Он купил охапку оранжевых роз. «Надо же, какой романтичный», – подумала я. Впервые встречаю мужчину, который покупает цветы просто так, без повода и не в подарок, для эстетического удовольствия. У отеля Влад попросил мой номер телефона. Я замешкалась – я не планировала продолжать знакомство. Одно дело пообедать вместе, здесь нет ничего предосудительного, другое дело обмениваться контактами. Он увидел, что я не решаюсь, но все же настоял и обещал не звонить по пустякам. Господи, я совсем одичала за годы замужества, это всего лишь номер телефона. Да мало ли у кого есть мой номер, это же не значит, что меня с ними что-то связывает. И отчего мне так тревожно? Может быть, потому, что мне бы хотелось, чтобы меня с ним что-то связывало? «Какие глупости», – погнала я от себя шальную мысль. Такие, как Влад, мне никогда не нравились. Мой Игорь простой, понятный, говорит что думает – нет, он не грубиян, но и не дамский угодник. Влад же скорее именно из таких, я бы сказала, с легким налетом мачо: слишком самоуверенный и своего не упустит, шуточки вставляет небезобидные, намеки. Внешне тоже не мой типаж: меня всегда привлекали брюнеты, точнее – всего лишь один из них; блондины, тем более с длинными волосами, не моя тема. Но в целом он симпатичный, даже очень – сероглазый, высокий, стройный. Хорошо, что никто не слышит мои мысли, вот тебе и глубоко замужняя женщина.

 

– Алька, ну где ты шляешься! – закричала Лариска, подбегая ко мне, как только я вошла в холл отеля. – Я тут такого парня отхватила. Зовут Поль, молодой профессор из Парижа. Пойдем, познакомлю.

– Лариска, а ты доклады-то слушала или как? – нарочито строго спросила я, настроение у меня было прекрасное.

– Да слушала я, слушала, скука смертная, – замахала руками подруга, – ничего нового не узнала. Зато теперь я уверена в себе, спасу эту жалкую конференцию своим докладом!

– Узнаю мою подругу! – засмеялась я. – Ну где твой Поль? Хоть по-французски с ним поболтаю.

 

Поль оказался очень симпатичным: около сорока, высокий, импозантный и с шарфом. В декабре в Сочи шарф вещь полезная, но то, как он был завязан у Поля, выдавало в нем настоящего француза.

– Интересно, у него и беретик, наверное, в кармане, – шепнула я Лариске.

– Ой, ну ты и чудо. Даром что переводчица, а в такие глупости веришь, – прошипела она в ответ.

Мы обменялись с Полем приветствиями, он сделал комплимент моему французскому, на этом я откланялась. Лариска предложила продолжить знакомство в ресторане, но я, заметив, какие взгляды они бросают друг на друга, сослалась на головную боль и поспешила оставить их вдвоем. Оказавшись в номере, я позвонила Игорю узнать, как у него дела.

 

– Привет, родная, все нормально, занят, как обычно, ты как? – выпалил он на одном дыхании.

– Я неплохо, собираюсь сейчас в джакузи завалиться, такой роскошный номер Ларискина клиника сняла.

– О, ну что же, хорошего вечера, – поспешил попрощаться муж.

– Игорь, а что там дома?

– Да не знаю, а что там будет? – удивился он.

– Ну да, ты прав. Знаешь, а Лариска, кажется, кавалера себе завела, француза, – похвасталась я.

– Слушай, некогда мне сейчас болтать, очень занят, – чуть раздраженно ответил он.

– Тогда пока, целую.

– Иди ко мне скорее, – услышала я голос мужа и удивилась.

– Игорь, это, что, у тебя теперь вместо прощания? – развеселилась я.

Но он мне не ответил.

– Игорь, ты меня слышишь? – кричала я в трубку.

– Марина, иди же ко мне, – услышала я последнюю фразу мужа, а потом какие-то шорохи.

 

И тут я поняла, что после разговора со мной он не отключил телефон, и я невольно стала свидетелем интимной сцены. Вот, значит, чем он так занят. Ну надо же. Я настолько удивилась услышанному, что не испытала ни боли, ни разочарований и отправилась, как и планировала, в джакузи. Выйти из ванной я смогла, только дочитав книгу. Было уже время ужина, и я заказала его в номер. И до меня вдруг дошло: Игорь мне изменяет. Мой муж, опора и поддержка, моя первая любовь и единственный мужчина. С Игорем мы познакомились в первый день в университете. Он студент-первокурсник мехмата, я – факультета иностранных языков, но на первое сентября нас всех собрали в торжественном зале ради приветствия ректора. Мы оказались на соседних креслах и больше уже не расставались. Мои родители тогда очень переживали, что я забеременею и брошу образование, особенно мама, которая в свое время не доучилась в вузе именно по этой причине. Но дети в мои планы тогда не входили. На третьем курсе сыграли веселую студенческую свадьбу. После свадьбы жили два года с его родителями, пока не начали стабильно зарабатывать. Игорь работал на своей же кафедре на мехмате, платили ему копейки, и он подрабатывал еще в двух вузах. Больше всего он хотел пойти в аспирантуру и заниматься наукой, но времени на это не оставалось. Я тоже не сидела сложа руки, хваталась за любые переводы, одно время даже работала в брачном агентстве. До сих пор задаюсь вопросом, как понимали друг друга российские невесты со знанием только родного языка и французские женихи, соответственно, со знанием только французского, когда оказывались без меня наедине. Но основной доход приносили мне частные уроки. В основном мне попадались хорошие ученики, многие из них впоследствии переехали во Францию, целеустремленные и трудолюбивые ребята. Я вообще считаю, что без трудолюбия за иностранный язык браться не стоит. Некоторые рассуждают о склонностях к языкам или их отсутствии, я же считаю, что если прилагаешь усилия, то обязательно добьешься результата. Словом, меня не раздражала моя работа, но когда бизнес мужа стал приносить хороший доход – к этому моменту он уже давно не работал в университете и забросил идею быть ученым, – я не без удовольствия от нее отказалась и осела дома, оставив себе только переводы. Так, что-то я отвлеклась от главного: мне изменил муж.

Я прислушалась к себе – ничего и как будто даже немного облегчение. Мой родной человек, который поддерживал меня во всем и не дал мне сойти с ума, когда после смерти отца я потеряла нашего первенца. Мой муж, поставивший на голову всю Москву, пытаясь вылечить меня или хотя бы узнать, в чем причина того, что я больше не могу забеременеть, хотя по всем параметрам здорова. Я вдруг вспомнила наш с Игорем брачный договор. Нет, конечно, это не был брачный договор в нормальном смысле слова. Накануне свадьбы мы дали друг другу слово, что если кто-то из нас разлюбит или захочет изменить, то он сначала сообщит другому, чтобы не было обмана. И все-таки он обманул. Обманул и предал. Горло сдавили рыдания, и я не стала им сопротивляться.

 

Лариска явилась только утром. Я уже успела умыться, в голове был полный бардак. Что делать? Говорить ли Игорю, что я все знаю, или прикинуться глухой?

– Ты что такая опухшая, подруга? – прочирикала Лариска. – Пьешь, что ли, в одиночку?

– Нет, замужество свое оплакиваю, – я снова разревелась.

– Так, Алька, объясни по-нормальному, что случилось, – потребовала подруга.

Я пересказала ей разговор с Игорем и то, что я услышала потом.

– Тьфу, нашла из-за чего расстраиваться. Это же такая ерунда. Ну, изменил, подумаешь, так пятнадцать лет в браке. Любит-то он тебя, – сказала Лариска.

– Как это меня любит? Если бы любил, то не стал бы изменять, – всхлипывала я.

– Ты меня поражаешь, ей-богу. В твоем возрасте – и такая наивность, – она меня обняла. – Да это ж на каждом шагу: любят одну, спят с другой, женятся на третьей. Твой Игорь еще ничего. Я уверена, что он одну только тебя и любит. Ну, сходил разочек налево, ничего страшного.

– Да?! – вдруг закричала я. – А если бы Димка тебе изменил, ты бы, наверное, по-другому заговорила! Ой, Ларис, прости ты меня, я сама не знаю, что несу, – я осеклась.

– Ничего, подруга, стресс, ты за себя не отвечаешь. Но я тебе так скажу: пусть мне Димка хоть каждый день изменял бы, и я бы об этом знала, но только был бы живой, – и она тоже заплакала.

 

Из номера мы вышли через пару часов, со вкусом пожаловавшись друг другу на жизнь. Неясно, есть ли у меня теперь муж, но любимая подруга точно рядом.

– Знаешь, Алька, интересные доклады ставят обычно на утро, пока все еще свеженькие. Их я уже пропустила, так пропущу и остальные, – сказала Лариска и предложила: – Давай сегодня весь день вместе проведем, а то мы почти и не видимся.

– Согласна, но только у меня два условия, – ответила я. – Поедем на водопады, я слышала, тут недалеко, и ни слова про Игоря. Будешь про француза рассказывать.

– Идет, – засмеялась Лариска. – Мне есть чем поделиться.

 

День был неправдоподобно солнечным. Все же зима в Сочи и зима в Москве – две большие разницы. Я была рада, что хоть на недельку мне удалось сменить одну на другую. Про Поля Лариска мне в подробностях так и не рассказала, потому как наедине мы больше не оставались. Шепнула только, что не пожалела о знакомстве, и он, кажется, тоже. Мы вызвали такси, рассчитывая узнать у водителя, куда нам лучше поехать. Оказалось, что он никогда и нигде, кроме родного Сочи и окрестностей, не бывал, потому что, объяснил он, нет ничего красивее здешней природы. На обед он отвез нас в ресторанчик, затерянный в горах; даже, скорее, в столовую. Это заведение держал его друг, и летом оно пользовалось большим спросом у туристов. Сейчас же летний сезон был давно позади, а до зимнего наплыва оставалось еще две недели. Еда была простой – картошка, борщ, пирожки, – но такой упоительно вкусной, что я даже забыла про свои опасения к еде в незнакомых местах.

Вечером, когда мы вернулись в отель, и Лариска была в душе, мне позвонил Влад и позвал прогуляться. Как ни странно, я обрадовалась его звонку, но после насыщенного дня сил у меня почти не осталось, и я пригласила его на чай в уютное маленькое кафе, которое приметила возле гостиницы. Лариска весь вечер собиралась посвятить репетиции доклада, я предлагала ей свою помощь, но она отказалась. Она уже заранее начала нервничать перед выступлением, и я сочла за благо оставить ее наедине. Про мое знакомство с «патлатым» я ей так и не рассказала и сейчас решила не сбивать ее с настроя. Она решила, что я пойду, как она выражается, «печалиться» по Игорю, и я не стала ее переубеждать.

 

На встречу Влад пришел в цветастой рубашке с коротким рукавом и строгом сером пальто. Я не смогла сдержать улыбку. Видимо, пальто у него осталось из московской жизни, а рубашка явно была местная. Мы сидели за столиком у окна, нам подали малиновый чай и малиновый пирог – официантка настоятельно рекомендовала именно такую комбинацию, – мне было хорошо и уютно.

 

– Аля, вы сегодня в хорошем настроении? Есть повод?

– Нет, повода нет, даже наоборот, но день был прекрасный, я давно так не радовалась просто жизни, – ответила я.

– У вас тяжелая жизнь? – Влад удивленно на меня посмотрел.

– Нет, у меня по общественным нормам очень даже беззаботная жизнь. Но какая-то тошная и тоскливая, я это только здесь поняла, – пожала я плечами.

– Аля, да что вы такое говорите? – испугался Влад. – Простите меня, вы расстроились из-за моего вопроса. Хотите, провожу вас в отель?

– Нет, Влад, в отель не хочу, сегодня мне требуется ваше дружеское общение, – я улыбнулась. – Давайте еще пирога съедим!

Влад развлекал меня смешными историями и, надо сказать, преуспел – я совсем не думала об Игоре.

– Вот мы и пришли, Аля. Спокойной ночи и спасибо вам за прекрасный вечер!

– Влад, давайте пойдем к вам, – вдруг предложила я.

– Аля, вы с мужем, что ли, поссорились? – догадался мой спутник.

– Нет, я с мужем рассталась, – сказала я и, не успев договорить, вдруг поняла, отчего мне так легко и тревожно одновременно. Приходится признать, что я испытываю облегчение от расставания с мужем, а тревожно мне от того, что я считаю, что должна страдать, а мне не страдается.

– Как быстро все меняется, – покачал он головой. – Знаете, Аля, я бы очень хотел остаться с вами наедине, – Влад взял меня за руку, – но сейчас не нужно торопиться. Будете жалеть, себя корить.

– Тогда прощайте, послезавтра я улетаю, – я высвободила свою руку.

– Давайте встретимся завтра вечером, можно здесь же, – предложил он.

– Завтра у моей подруги важный день, я обещала ее поддержать, – я уже пожалела о своем предложении, и теперь мне не терпелось уйти.

– Аля, я все же позвоню вам! – крикнул Влад, когда я уже зашла в гостиницу.

 

«Какой милый все-таки», – подумала я. Столько такта, понял меня лучше, чем я сама. Но мог бы и поцеловать. Наверное, он здорово целуется. У него такие красивые губы и руки. «Опять какие-то неподобающие мысли, – я улыбнулась сама себе, – для женщины, чей долгий брак так внезапно рухнул».

 

Наконец настала пятница, а с ней и доклад Лариски. Она увлеченно представляла результаты своих исследований на английском, но я, несмотря на то, что это был мой второй язык в университете, почти ничего не поняла – слишком много терминов. Остальная публика, судя по всему, сумела в полной мере оценить научные изыскания моей подруги: не успела она договорить, раздались аплодисменты, многие бросились ее поздравлять. Я пожалела, что не догадалась купить ей цветы. Зато с цветами был Поль, и это явно уже что-то значило для Лариски: увидев его в толпе, она расплылась в улыбке.

 

– Лариска, милая, поздравляю! – заключила я ее в объятия.

– Ага, – ликовала подруга, – не зря я, выходит, работала без выходных и Верочку на маму бросила. Теперь надо здесь кое с кем пообщаться. Если кто-нибудь из зарубежных коллег напишет мне рецензию, я уже в этом году докторскую смогу защитить, – радовалась она.

– Ларис, а мое присутствие на фуршете обязательно? – спросила я с надеждой. Коллеги уже теснились вокруг, и им явно не терпелось пообщаться.

– Иди, отпускаю, отдохни пару часиков. Ты же помнишь, что у нас самолет в три утра? Вот уж удружила нам моя помощница, – засмеялась подруга.

 

На самом деле Ларискина помощница была ни в чем не виновата – подруга сама планировала лететь в ночь, чтобы утром уже быть в клинике. Но теперь у свежеиспеченной звезды российской неврологии явно нашлись бы другие планы на поздний вечер. Оставив ее принимать поздравления и бросать томные взгляды в сторону Поля, я вышла из отеля и отправилась немного побродить по городу. За эти дни в Сочи я почти не видела самого города, только набережную и отель. Сейчас же, вечером, картина была привычна российскому глазу – современные здания причудливой формы и олимпийские объекты, построенные с размахом, перемежались с серыми блочными многоэтажками, все как в Москве. Только пальмы и кипарисы напоминают о юге. Проходя мимо жилого комплекса, элитного, судя по тому, что двор был закрыт на шлагбаум, а в будке виднелся охранник, я вдруг увидела Влада с большим пакетом в руках.

 

– Аля, вы как здесь? – удивился он.

– Да вот решила город посмотреть, а то только набережную и видела.

– И как вам город? – улыбнулся он.

– А вы что же, хозяйством занимаетесь? – ответила я вопросом на вопрос.

– Да вот хотел перекусить, а дома шаром покати. Если вы не спешите, пойдемте в ресторан ужинать. Только я пакет занесу. Подниметесь?

 

Квартира Влада была именно такой, какой обычно показывают в американских фильмах квартиру холостяка: все в серых тонах, обилие техники. А вот вид из окна оказался изумительным – соседние высотки не загораживали море.

 

– Ну что, Аля, пойдемте, я готов, – сказал Влад минут через пять.

Несмотря на большую площадь квартиры, прихожая была довольно узкая, и уже у дверей мы с Владом вдруг оказались совсем близко.

– Влад, поцелуйте меня, – сказала я и сама себе удивилась. Сказала так буднично, как будто мне часто приходилось просить малознакомых мужчин меня целовать.

– Аля, я могу не остановиться вовремя, – он посмотрел мне в глаза, и я выдержала этот взгляд.

– А я разве прошу вас останавливаться?

 

После того как все случилось, я поняла, что Влад был прав. Меня сжирало чувство вины, мне хотелось скорее вернуться в гостиницу, а еще лучше домой, в родные стены. Мне было с ним хорошо, даже очень. С Игорем такая страсть была у нас только в юности, и я уже давно смирилась, что ее больше не будет, даже поверила, что она мне совсем не нужна. Но я уже жалела о своем порыве, чувствовала себя изменницей и предательницей мужа. Стараясь не будить Влада, я оделась и бросилась вон из квартиры. В отеле я считала минуты до отъезда, ходила из угла в угол, не знала, чем себя занять, собрала и свой, и Ларискин чемоданы и каждую минуту смотрела на часы и на телефон, страшась, что Влад проснется и станет мне звонить. В час ночи мы с Лариской сели в такси. Но первым, кого я увидела в аэропорту, был Влад.

 

– Аля, Алечка, остановись, нам надо поговорить, – он взял меня за руку.

Лариска удивилась, но виду не подала, просто пошла дальше. Мне пришлось остановиться.

– Аля, куда же ты исчезла! Сбегаешь, жалеешь?

Я не могла больше сдерживаться и расплакалась, бормотала что-то про вину, измену, предательства, но Влад, казалось, меня не слышал и пытался обнять.

 

– Аля, выходи за меня замуж! – вдруг очень громко сказал он.

– Замуж? – я резко перестала плакать и даже засмеялась от неожиданности. – Влад, ты что, мне бы с этим мужем разобраться.

– Вот разберешься и поженимся, – горячо сказал он. – Я в тебя с первого взгляда влюбился, еще тогда, в ресторане.

– Влад, я пойду, мне пора, – я почувствовала себя так, будто мне на плечи водрузили тяжелый мешок.

– Аль, я серьезно, – сказал Влад и еще крепче сжал мою руку. – Оставайся здесь, или я с тобой поеду, не хочу расставаться.

– А меня ты спросил, чего я хочу?

– Чего ты хочешь? – повторил он.

– Чтобы мы сделали вид, что ничего не было, – сказала я и посмотрела ему в глаза.

– Уверена? – спросил он.

Я кивнула. Он отпустил мою руку, и я побежала догонять Лариску.

– Аля, ты знаешь, где меня найти, я буду ждать тебя! – крикнул он мне вслед.

 

Лариска сидела в кресле, прикрыв веки, посадку еще не объявили.

– Ну ты даешь, подруга, – сказала она, не открывая глаз.

Я не ответила.

 

В Москве нас встречал Ларискин водитель, они отвезли меня домой и поехали на работу. Мне оставалось только удивляться выносливости подруги. Дома я немедленно рухнула в постель, не испытывая ни малейшей неприязни к тому, что там уже спал предатель Игорь. Я сама была теперь изменщицей, мы были квиты. Когда я проснулась, Игоря уже, конечно, не было. Я разобрала чемодан, протерла пыль, потом занялась готовкой. За новым романом для перевода мне нужно было ехать в издательство через три дня. И это, наверное, сыграло решающую роль. Будь у меня сейчас работа, я бы сразу за нее принялась, попыталась бы выкинуть из головы не предназначенный для меня разговор Игоря и его Марины и продолжила бы жить как обычно. Боже, какие мелочи иногда решают нашу судьбу!

 

– А ты откуда звонишь, Алька? – сказала Лариска вместо привета.

– Из дома, с домашнего, я… телефон потеряла.

– Ты в отель позвони, может, они нашли, – посоветовала подруга.

– Ларис, я по делу, – перебила я ее. – Приютишь меня на пару дней? Я от Игоря ухожу.

– Мама с Верочкой дома, они тебя встретят, я буду вечером.

 

Я отправилась паковать недавно разобранный чемодан. Меня преследовало чувство нереальности. Казалось, если сейчас зайдет Игорь и скажет «Алька, ты куда, ты что, с ума сошла, оставайся», то я так и останусь здесь. Я не была ни зла, ни расстроена, пребывала в своем обычном ровном настроении. Что это – холодность, парализация чувств? Я даже ущипнула себя для верности. Больно – значит, не сплю и чувства на месте. Да и Влад, да, Влад убедил меня, что я жива и способна как минимум на страсть. Что ж, после пятнадцати лет замужества – это не так уж и плохо. Я не стала дожидаться Игоря, оставила записку с просьбой позвонить Лариске на домашний. Звонок раздался уже около полуночи:

 

– Алька, привет! Почему не дома? Что с мобильным? Случилось что-то? – Игорь засыпал меня вопросами.

– Давай встретимся как можно скорее, надо поговорить, – ответила я.

– А дома, что, нельзя поговорить? – удивился он.

– Давай через час в нашем месте.

 

В этом ресторанчике мы праздновали свадьбу. Тогда это было непритязательное маленькое заведение как раз по студенческому карману, но лет десять назад его переделали в приличный ресторан, и мы приняли за традицию отмечать здесь наши годовщины. Когда я вошла, Игорь уже был на месте, вид у него был встревоженный.

 

– Аля, что случилось? Ты в порядке? – поднялся он мне навстречу.

– Да-да, не волнуйся, все хорошо. Но только… Игорь, я от тебя ухожу, – перешла я сразу к делу.

– Куда уходишь? – не понял он.

– От тебя ухожу, хочу развестись, – мой голос слегка дрогнул.

– Аль, ты кого-то встретила? – спросил он тихо, глядя мне в глаза.

– Игорь, я все знаю, про Марину, – не ответила на его вопрос я.

 Он покраснел.

– Ты знаешь, это же ничего серьезного, – сказал он неуверенно.

Я молчала.

– Аля, а что мне оставалось делать? – вскипел он. – Ты же совершенно не обращаешь на меня внимания. День и ночь сидишь за книгами, ничего вокруг тебя не интересует. Я тебя не интересую, о чем я думаю, чего хочу.

Его словам я удивилась до глубины души: а ведь он прав.

– Мне казалось, что я тебе мешаю, отвлекаю от дел, ты все время торопишься, – стала оправдываться я.

Игорь взял меня за обе руки.

– Знаешь, Аль, нам, кажется, достаточно было просто поговорить. Мы же всегда отлично ладили. Может, простишь меня? Там правда ничего серьезного. Начнем все сначала, я тебя люблю, – говорил он.

В голове зазвучал голос Влада, который ночью сказал мне те же самые слова – я люблю тебя. А ведь я уже была готова ответить ему взаимностью. Я наконец поняла, почему меня не сильно огорчила измена Игоря и почему я испытала облегчение, приняв решение с ним расстаться, – я его разлюбила, и явно не вчера.

 

– Игорь, милый, ты никогда не станешь мне чужим. Я очень тебя любила и за все благодарна, но давай расстанемся, я прошу.

 

Через три дня он прислал мне документы на развод и дарственную на нашу квартиру. Видимо, ему пришлось подключить все свои связи, раз он сумел заставить колесо бюрократии крутиться так быстро.

 

– Вот это я понимаю – высокие отношения. Но как-то даже скучно, – сказала Лариска, когда мы, уложив Верочку, устроились на кухне с чаем.

– А ты как себе представляла наш развод? – улыбнулась я. – С битьем посуды? Ты же знаешь, у меня характер не тот.

– Ну не знаю, – засмеялась она. – У меня коллега разводилась, так там даже дрались, а через полгода помирились. Вот это настоящие страсти.

– Не дай бог, – вздохнула я. – Давай, что ли, за мою холостую жизнь чаем чокнемся.

Лариска взяла бутылку из бара.

– Давай уж лучше вином чокнемся, раз такое дело. Надолго ли твоя жизнь холостая, что там с патлатым? – поинтересовалась она.

– А что с ним? Все в порядке, будем надеяться, – ответила я, стараясь казаться спокойной. – Я же сим-карту выкинула, он не сможет со мной связаться.

– Так давай сами его найдем. Алька, я что тебя не знаю, я же видела, что он тебе нравится, не слепая.

– Да как найдем-то? Я же ничего почти про него не знаю, так, про детство, про родителей, про учебу – ни названия фирмы, ни фамилии.

– Да, подруга, угораздило же тебя, – похлопала меня по плечу Лариска. – Всегда такая тихоня, скромная, а тут даже фамилию у человека не спросила и в объятия бросилась.

 

Работу над переводом нового романа я начала с небольшой задержкой, ждала, пока Игорь вывезет вещи, но она продвигалась быстро – автор имел легкий и веселый слог, что вполне соответствовало моему настроению. Я была счастлива вернуться в свою квартиру, в которую вложила много сил, рада тому, что у нас с Игорем после достойного брака, где любовь все-таки была главной составляющей, еще раз появилось право на счастье. Примерно через месяц после нашего расставания Игорь заехал за остатками своих вещей и сообщил, что у него с невиданной мною Мариной будет ребенок. Я не почувствовала ни зависти, ни ревности, только радость, как радуешься за друга, чье желание наконец осуществляется. Как оказалось, не только его мечта собиралась сбыться, но и моя. В один из дней я приехала в издательство сдавать перевод, получила гонорар и уже собралась выходить из бухгалтерии, как у меня закружилась голова. В тот день я отлеживалась дома, но, будучи человеком аккуратным и боязливым, на следующий день записалась к врачу, у меня как раз была заслуженная неделя отпуска до следующего заказа. Осмотрев меня, врач не нашла ничего необычного и отправила на стандартные анализы. Выяснилось, что я… жду ребенка. После множества попыток, когда я уже совершенно, хоть и не без боли, приняла тот факт, что детей у меня не будет, случилось чудо.

 

– Лариска! – заорала я, влетая в ее кабинет. Все обследования я проходила только в клинике под ее руководством.

– Извините, я вам перезвоню, – сказала она в трубку.

– Алька, ты что так орешь? Пожар, что ли?

– Я беременна! Ребенок у нас будет, понимаешь!

– У кого «у нас», Аль? – вдруг серьезно поинтересовалась подруга.

– Ну как, у меня, у нас с тобой. Ты же, надеюсь, подскажешь мне, что к чему.

– Это все понятно, а папа-то у твоего ребенка есть? Насколько я в этом разбираюсь, без папы дети не получаются, – съязвила подруга.

– От Влада, – призналась я. – Игорь ко мне месяц не подходил до Сочи, на Марину силы копил, – ответила я, и мы с Лариской засмеялись в голос.

– Ой, Алька, не могу, – сказала Лариска, продолжая хохотать.– Все у тебя как не у людей – разводишься без скандала, а теперь беременна неизвестно от кого.

 

Через пару недель мы с Лариской снова отправились в Сочи. Я не особенно горела желанием сообщать Владу, что он станет отцом. Рассуждала так: я самостоятельная, работа у меня есть, ребенок ей не помешает, а меня он уже делает такой счастливой, какой я никогда не была. И еще я боялась, что меня расстроит реакция Влада – я не смогу его простить, если он не обрадуется. Но с другой стороны, он не обязан, мы и правда мало знакомы. Это мой ребенок – и точка. Очень желанный и долгожданный. Но Лариска считала иначе, и ее аргументы тоже были весомые.

 

– Нельзя лишать ребенка отца вот так просто, без ведома этого самого отца. Может, он только и мечтает обзавестись наследником. Да и что я глаза твои не вижу? Ты же сама в него влюбилась! Это сейчас тебе ребенок глаза застит, но и муж не помешает.

 

Все это твердила мне Лариска всякий раз, когда мы встречались, призывая купить билет. Но я сначала сомневалась, а потом меня настиг такой токсикоз, что я и думать обо всем на свете забыла. И все же подруга взяла инициативу в свои руки, выкроила время, и мы прилетели в Сочи.

 

– Ну и где мы будем его искать? С табличкой на вокзале встанем? – возмущалась я.

– Эх, видимо, недаром говорят, что беременные слегка глупеют. Ты же дома у него была, – засмеялась подруга.

– Точно. Но там охрана, пустят ли нас?

 

Как я и опасалась, охранник внутрь дома нас не пустил, но честно дозванивался до квартиры Влада минут пятнадцать. Мы ушли, решив вернуться вечером. Но и вечером в его квартире никто не ответил.

– Алька, напряги мозги, – наседала Лариска, – что ты еще о нем знаешь?

Я задумалась.

– Тут на набережной местечко есть, он там, как я поняла, часто обедает. Пойдем, может, там знают.

В кафе нам сказали, что Влад уже недели три у них не появлялся. Утром мы еще раз предприняли попытку попасть к нему домой, и охранник даже сжалился и пустил-таки нас внутрь, но дверь никто не открыл. Вечером мы улетели домой.

– Алька, ну зачем ты только сим-карту выбросила, где мы теперь его искать будем? – сокрушалась Лариска. – Как же ты будешь одна-то, дурочка моя?

– Это почему это одна? – удивилась я. – Няньку найму. Ты же, если что, поможешь, верно?

Я очень расстроилась, что мы не нашли Влада, но старалась держаться бодро.

– Да что я… Меня Поль замуж позвал, и я, наверное, соглашусь, – призналась подруга. – Мне там уже и место обещают.

– Лариска! – обрадовалась я, и видимо, чересчур громко – девушка на соседнем кресле протяжно вздохнула. – Счастье-то какое! Я буду к тебе в гости приезжать, тебе от меня никуда не деться.

 

Через четыре месяца я провожала Лариску, Верочку и Анну Семеновну в аэропорт на рейс Москва – Париж. Анна Семеновна была ни жива ни мертва, как и Верочка – у них, видимо, аэрофобия, семейная напасть, – а вот Лариска держалась на удивление спокойно.

– Аля, ты обязательно держи связь с Еленой Васильевной, она великолепный гинеколог. Когда почувствуешь схватки, сразу ей звони, она пришлет за тобой водителя.

– Все помню, ты мне уже сто раз повторила, – засмеялась я. – Обязательно позвони, как только приземлитесь, или эсэмэску скинь. Слышишь? Не забудь.

 Но подруга, казалось, перестала меня слышать.

– Нет, так не бывает, – сказала она, глядя куда-то в сторону. – Аля, повернись.

Через секунду я уже оказалась в объятиях Влада.

– Аля, Алечка, – затараторил он, – я тебя везде искал, но я же ни фамилии не знаю, ни места работы.

– И я тебя искала, в Сочи ездила, – растерянно сказала я, не понимая, как он тут оказался. И неожиданно для себя добавила: – Все гадала, какая же фамилия будет у ребенка.

Влад опустил взгляд на мой живот.

– Алька! – заорал он на весь аэропорт. – Моя у него будет фамилия, моя! И ты теперь тоже моя!