Виктор КУЛЛЭ

 

Поэт, переводчик, литературовед, сценарист. Окончил Литинститут и аспирантуру, кандидат филологических наук. Доцент Литинститута, руководитель семинара поэзии. Автор книг «Палимпсест» (2001); «Всё всерьёз» (2011), «Стойкость и Свет. Избранные стихотворения и переводы 1977–2017», «Благодарность» (2020). Лауреат премий «Нового мира» (2006), «Иностранной литературы» (2013), «Lerici Pea Mosca» (2009), «Пушкинской премии» (2016), «Венец» (2017). Член СП Москвы и Русского ПЕН-центра.

 

 

СОЮЗ ВОЗДУШНОГО ЗМЕЯ С ЧЕРЕПАХОЙ

 

12 марта 2000 года, в юбилейный год, устраиваемый для католиков каждые 25 лет, Папа Иоанн-Павел II впервые в истории совершил обряд покаяния Церкви. В пространной mea culpa, произнесённой Папой, перечислялись восемь грехов, за которые глава католиков просил прощения: преследование евреев, раскол Церкви и религиозные войны, крестовые походы и оправдывающие войну теологические догматы, презрение к меньшинствам и бедным, оправдание рабства. Однако о главной вине Ватикана в истории XX столетия – сотрудничестве с нацистским режимом – Папа умолчал. В советские времена постулат о связи Святого Престола с фашистами являлся одним из главных козырей антирелигиозной пропаганды, однако история давно приучила нас верить не словам, а фактам. Попробуем разобраться, как всё происходило на самом деле. Это тем более возможно, что недавно Бенедикт XVI, выполняя волю своего предшественника, досрочно рассекретил архивы Ватикана, касающиеся данного периода.

Болезненный вопрос взаимоотношений Ватикана с фашистами касается личности и политики двух наместников Святого Престола: Пия XI, при котором были заключены Латеранские соглашения и подписан конкордат с Гитлером, и его преемника Пия XII, которого по сей день с лёгкой руки журналистов именуют «Папой Гитлера».

Начнём с Латеранских соглашений. В 1922 году в жизни Италии происходит два важнейших события. В феврале главой католической Церкви становится крупный учёный, обладатель трёх докторских степеней (по философии, теологии и праву), бывший глава сначала Амброзианской, а потом и Ватиканской библиотеки Акилле Рати, принявший имя Пия XI. В октябре того же года, в результате многотысячного похода чернорубашечников на Рим, король Виктор Эммануил III назначает Муссолини премьер-министром Италии. Именно новому Папе и только что пришедшему к власти дуче суждено было разрешить «Римский вопрос», на протяжении более полувека раздиравший страну. Напомним, что в марте 1861 депутаты первого итальянского парламента, собравшегося в Турине, объявили Рим столицей объединённой Италии. Де-факто Рим стал столицей лишь в 1870 году, когда в город вступили войска Виктора-Эммануила II, и Папская область перестала существовать. Пий IX тогда объявил себя «узником Ватикана» и отказался от ведения каких-либо переговоров с королём. Более того, он отлучил его от церкви. Первый король Италии был ревностным католиком, до последних дней жизни он пытался достичь компромисса со Святым Престолом, но всё оказалось тщетно. Наместник Престола Святого Петра категорически отказывался становиться «придворным капелланом Савойского дома». Преемники Пия IX придерживались той же политики – до заключения Латеранских соглашений никто из них не мог даже проводить службы в кафедральном соборе Рима, Латеранской базилике. Такова вкратце предыстория «Римского вопроса».

Обратимся теперь к личности новоявленного премьера – дуче итальянской нации Бенито Муссолини. До того, как уйти в большую политику, Муссолини был не просто человеком неверующим – он был воинствующим антиклерикалом. В молодости, находясь под сильным влиянием ницшеанства, Муссолини именовал христианскую этику «моралью рабов». Будущий дуче не мог простить Церкви того, что она, по его мнению, подточила величественное здание Римской Империи. Так, в 1904 году Муссолини заявлял: «Бога не существует, в научном отношении религия – абсурд, на практике – безнравственность, в человеке – болезнь». Священников будущий дуче именует «чёрными микробами», «шарлатанами, опаивающими человечество дурманящим зельем», а католицизм сравнивает с туберкулезом. В качестве решения «Римского вопроса» он предлагает Папе вовсе покинуть Италию.

В 1919 году на страницах “Il Popolo d’Italia” – главного органа фашистской партии – публикуется карикатура, вызвавшая взрыв возмущения у католиков по всей Италии: купол Святого Петра, увенчанный вместо креста пучком фасций, символом победившего фашизма. Всё изменяется стремительно: уже в 27 июня 1922-го, готовясь к перевороту, на страницах той же газеты Муссолини заявляет, что «фашизм вовсе не собирается изгонять Бога с неба и религии с земли, как этого глупо добиваются некоторые материалисты. Он не считает религию ни поповской выдумкой, ни ловким трюком угнетателей в целях закабаления народа». Более того, свою первую речь в парламенте в качестве премьера и диктатора дуче завершает демонстративным призывом к Господу: «Бог мне поможет довести до благополучного завершения мою трудную задачу».

Что же произошло? Поскольку поверить в негаданное снисхождение на дуче Божественной благодати довольно трудно, попробуем отыскать причину внезапного перерождения в политике. 10 апреля 1923-го, встречаясь в Ватикане с кардиналом Пьетро Гаспари, новый премьер-министр обещает усилить санкции против тех, кто оскорбляет религию, установить изображения распятого Христа в школах и в судебных учреждениях, ввести обязательное религиозное воспитание в учебных заведениях и восстановить в армии должность военных священников. Ко всему вышесказанному он присовокупляет главное обещание – очистить Италию от коммунистов и масонов. Последний пункт является ключевым. Всплеск рабочего движения по всей Италии, вылившийся в так называемое Красное двухлетие (1918–1920) в равной степени перепугал и фашистов, и Святой Престол. Фашисты видели в коммунистическом движении чрезвычайно опасных соперников, а Ватикан и вовсе порождение дьявола.

Едва вступив на престол, Пий XI предпринял попытку организовать широкую кампанию благотворительной помощи голодающим в Советской России – попытка эта была отвергнута большевистской верхушкой. Вероятно, именно тогда Папа окончательно понял, что с коммунистами нельзя иметь никаких дел. И тут на руку оказалось неожиданное религиозное перерождение фашистского лидера. Пий XI тяготился ролью «узника Ватикана», он видел в католицизме инструмент духовного возрождения послевоенной Европы, мечтал о восстановлении его пошатнувшегося духовного влияния. Всё это было возможно лишь при обретении Ватиканом истинного суверенитета. С другой стороны, дуче, пойдя на переговоры с Ватиканом, конечно же, не стал верующим католиком. Попросту он понял, что в католической Италии воинствующий атеист не имеет никаких шансов стать «вождём нации». В глазах большей части итальянцев восстановление статуса Святого Престола означало возрождение универсальной культурной матрицы, в которой Италия существовала тысячелетия. То есть для дуче это был, говоря современным языком, попросту ловкий пиар-ход – и Ватикан это, естественно, понимал. Пий XI ни на секунду не поверил риторике Муссолини, однако, будучи искушённым дипломатом, надеялся, что сможет переиграть его на политическом поле. История показала, что, к сожалению, понтифик просчитался.

«На прошлой неделе сын пастуха и сын кузнеца вошли во дворец римских императоров и подписали соглашение, примирившее итальянское государство и короля с Папой и папским государством» – так описывал заключение Латеранских соглашений 11 февраля 1929 года американский журнал “Time”. «Сыном пастуха» именовался госсекретарь Ватикана кардинал Гаспарри, а сыном кузнеца, соответственно, дуче. Результатом соглашений стало признание за Ватиканом статуса суверенного государства, выплата Церкви контрибуции за период с 1871 года и заключение конкордата, регулировавшего положение католической Церкви в Италии. После подписания соглашений Гаспари задал вопрос, что дуче собирается делать, если парламент откажется ратифицировать договор. «В таком случае я сменю парламент», – ответил Муссолини. Парламент, действительно, пришлось менять уже в марте того же года. В его новом составе были представлены исключительно личные ставленники дуче – таким образом, заключение Латеранских соглашений означало для Муссолини не только союз с Ватиканом, но и обеспечение единоначалия в собственной партии.

Что же получил в результате Святой Престол? Начнём с того, что у Папы появилась возможность установления дипломатических отношений с европейскими государствами – т.е. он снова стал игроком на мировой политической арене. Пий XI мечтал о расширении сферы католического влияния – и Церковь усиливала свою активность на Балканах, в Албании, Болгарии, Египте и Палестине. Это были регионы, которые Муссолини считал областью национальных интересов Италии. Однако во всём остальном Папа скоро понял, что он заключил союз с дьяволом. Уже в 1931 году Муссолини стал вести разговор с Ватиканом с позиции силы. Началось с того, что он потребовал ограничить сферу деятельности крупнейшей светской католической организации «Католическое действие» (“Azione Cattolica”), следующим шагом стало закрытие молодёжных католических клубов. Папа высказал своё возмущение в энциклике “Non Abbiamo Bisogno”, однако всем уже было очевидно, что дуче переиграл Пия XI в политической игре.

Ни о какой самостоятельной внешней политике Ватикана говорить было уже невозможно, однако понтифик ещё рассчитывал, что сумеет – как это веками делали его предшественники – играя на балансе политических сил, восстановить влияние Церкви. В 1933 году он заключает конкордат с Гитлером, надеясь упрочить шаткие позиции католицизма в Германии. Однако вскоре фюрер начал нарушать условия соглашения – католические организации подвергались репрессиям, священников арестовывали, а то и просто убивали. В 1937 году Папа обратился к пастве с энцикликой “Mit brennender Sorge” («С глубокой тревогой»), написанной, вопреки всем традициям, на немецком языке. Энциклика немедленно была запрещена. Началось глухое противостояние фашизма и Ватикана. Открытое выступление понтифика могло только ухудшить положение миллионов верующих в фашистских государствах. Единственное, что оставалось возможным: обращаться с призывом о мире к главам правительств. Но европейские лидеры сами играли в грязные дипломатические игры с фюрером, надеясь – как некогда понтифик – переиграть его на политическом поле.

Потом разразилась Мировая война. Она началась уже при новом понтифике – Эудженио Пачелли, взошедшем на престол под именем Пия XII. Именно его ныне лихо именуют «Папой Гитлера». Однако стоит напомнить, что никто иной, как Пий XII летом 1939-го, перед самой войной, попытался собрать мировых лидеров на мирную конференцию с целью предотвратить кровопролитие. Призыв оказался тщетным, а с началом войны Папа находился практически на положении заложника. Перлюстрировалась даже его личная корреспонденция, не говоря уже о том, что от милости Муссолини зависели простые бытовые нужды Ватикана, включая водоснабжение, канализацию, электричество, телефонную и телеграфную связь, даже продукты питания. Тем не менее, и в этом беспомощном состоянии Папа представлял угрозу для фюрера. Известно, что Гитлер дважды планировал ввести в действие планы по захвату Ватикана. Парашютисты должны были произвести внезапную атаку и вывезти Папу в Германию. Приказ этот дважды саботировался командирами на местах – до тех пор, пока фюрер не одумывался и не отменял его.

Самая распространённая из претензий, предъявляемых Пию XII, заключается в том, что он не выступил с публичным осуждением фашизма. Однако в Ватикане – буквально нашпигованном агентами германских и итальянских спецслужб – любая подобная попытка была бы пресечена на корню. Папу могли просто по-тихому ликвидировать, и неизвестно, кто бы тогда занял престол Святого Петра. Избегая открытого противостояния, Пий XII пытался по мере возможностей бороться со злом. Католические храмы по всей Италии получили тайный приказ укрывать евреев. В результате – по разным оценкам – была спасена жизнь от 700.000 до 850.000 человек. Евреев укрывали в 155 монастырях, приходах и семинариях. Во время фашистской оккупации Рима в сентябре 1943-го около 90% еврейского населения города было спасено. Думаю, это гораздо важнее, чем обращение к пастве по радио Ватикана – вещание которого всё равно забивалось немецкими глушилками.

«Союзом воздушного змея с черепахой» назвал сразу же после заключения Латеранских соглашений конкордат между Ватиканом и фашистами знаменитый литератор Джузеппе Преццолини. Союз нелепый и противоестественный, однако воздушному змею фашизма не удалось похоронить под своими обломками черепаху. Она, как и прежде, медленно и постепенно продвигается к одной ею видимой цели. И, если верить великому скептику Зенону, догнать её не в состоянии даже быстроногий Ахиллес.