Журнал «Кольцо А» № 159
Ефим ГАММЕР
Родился в 1945 г. в Оренбурге, окончил отделение журналистики Латвийского госуниверситета, лауреат международных премий по литературе, журналистике и изобразительному искусству. Член правления Международного союза писателей Иерусалима, автор 18 книг стихов и прозы. Редактор и ведущий авторского литературного радиожурнала «Вечерний калейдоскоп», радио «Голос Израиля» – «РЭКА». Публикуется в журналах и газетах «Арион», «Литературная газета», «Нева», «Человек на земле», «Российский писатель», «Приокские зори», «Топос», «Сибирские огни», «Урал», «Дальний восток», «Север», «Сетевая словесность», «Сура», «Кольцо А» и др.
ИЗБРАННЫЕ МОМЕНТЫ ИСТИНЫ НА ФОНЕ ЭПИДЕМИИ КОРОНАВИРУСА
Повесть ассоциаций настоящего времени
Глава первая. КАНУН КАРАНТИНА
Что такое старость? Это когда не перед кем уже похвастаться своими успехами.
Так размышлял Ром, понимая, что хвастаться ему не перед кем, хотя старости не чувствовал. Да и какая старость, если ноги по-прежнему носят, а в кармане не дыра размером в кулак, а пластиковая «Виза» с материальным обеспечением на пять тысяч шекелей.
И все же, почему старость? По той основной причине: не перед кем похвастаться своими успехами. Новый репатриант! Ни друзей, ни родственников! А то, что по еврейской кодировке бабушка в наличии, так и её в живых тьму лет не видел. Последний раз виделись на свадьбе. Не бабушкиной разумеется. На собственной. Но потом не заладилось. Не с бабушкой, понятно, та уехала в Израиль сразу, как открылась дорога. С женой не заладилось. Она тоже настроилась на Израиль. И – развод, слёзы, вспышки ярости: «У тебя такой шанс, а сидишь здесь, хорошей погоды ждёшь! Дождёшься, когда метлой погонят. Помяни моё слово, сразу после Московской олимпиады сделают от ворот поворот!»
Однако пропустить «домашнюю» олимпиаду, ему, спортивному журналисту, притом «невыездному», ну никак невозможно. Нужно быть сумасшедшим, чтобы кинуться в Израиль, который отказался от участия в играх, когда здесь, в Питере, наклёвывается командировка в Москву, и пиши – не тушуйся, преодолевай шторма конкурентной борьбы за оперативность.
Рванул в Москву, сверкнул в двух-трёх репортажах, но собкором в «Советский спорт» не взяли, хотя предварительно обещали, а затем всё поутихло, шторма прошли стороной, вслед за удачей, которая мелькала на горизонте. Мелькала, мелькала и погасла, наделив сердце горечью, а душу какой-то гнетущей пустотой.
Что это? Умом не воспринять! Впрочем, ум и душа – понятия несоединимые. Другое дело, ум и жизненный уклад, душа и любовь. Другое дело, да, другое…
Задумаешься тут. Дело другое, а дела на самом деле никакого нет, и не предвидится. Новый репатриант пенсионной неопределённости! Ни детей, ни жены – развёлся и со второй. Ходи на курсы иврита, гуляй по улицам, можешь заглянуть и в ресторан – карман позволяет. Но смешно сказать: карман позволяет, а настроение артачится – какой, к чёрту, ресторан, если там не пьют под оркестр, а лишь кормятся от пуза, как в заводской столовке.
Гримасы Израиля? Они самые. Анфас и в профиль. Соблазнишься вывеской, зайдёшь. «Вам что подать?» А посмотришь кругом: на столах тарелки, за тарелками чавкуны – ам-ам, вкусно нам! – и ни одной бутылки водки, ни одного пьяного, выясняющего отношения с напарником по чревоугодию. Скукота, а ещё ресторан. А ещё с вывеской «Ган эдем», «Райский сад» в переводе.
Но к чему перевод? И без лексических упражнений ясно: здесь просто перевод денег, без всякого размаха, и пусть сто раз – ам-ам, вкусно нам! – сознаёшь: самые блистательные шедевры кулинарии переводишь всего-навсего на фекальную массу. Противно и поучительно. Но в полном соответствии с жизненным предназначением. Разве не так? Представь себе, мнилось, какой ты замечательный журналист, что ни статья – шедевр. А со временем доходит и до тебя невосприимчивая прежде зловредная шутка старых коллег-борзописцев: утром в газете, вечером в клозете. Бр-р-р! Хошь – не хошь, а напьёшься для облегчения. И здоровье пойдёт на поправку, и больше здравого смысла появится в жизни. А то крутится – вертится, крутится – вертится, и всё – замкнутый круг. Ни начала, ни конца. Проще говоря, начала не помнишь, а конец? Спасибочки, о нём и думать не хочется. Пусть о нём думает коронавирус. Говорят, подкрался из Китая уже и в Израиль, вот-вот объявят карантин, и сиди дома – не высовывайся наружу. Лучше шажок туда, шажок сюда, и впритык к Русскому подворью выискать входную дверь, за ней питейное заведение. Глядишь – вот тебе витрина разномастных бутылок, вот тебе стойка, а вот и смешливый бармен с моноклем в глазу, глянцевым котелком пушкинского фасона на голове и с наводящим вопросом во рту.
– Русит?
– Из Питера.
– Водки?
– До краев.
– Нервы?
– Депрессия.
– У новичков, наоборот, эйфория. И без лишней опаски от встречи с заморским вирусом. Мол, израильская медицина, как русский балет, впереди планеты всей.
– Ладно вам! А с какого это пригляда я новичок?
– Иначе были бы давно знакомы.
– Познакомиться не поздно и сейчас.
– Грошик.
– Ром.
– Это в честь пиратского застолья?
– Чего-чего?
– Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо, и бутылка рома.
– Пей, и дьявол тебя доведет до конца. Йо-хо-хо, и бутылка рома.
– Споём в унисон?
– Да ну тебя, лучше приткнусь куда в закуток, посижу, подумаю.
– Водку не забудь, в самый раз для подпитки мысли.
А что? Ничего! За столиком довольно уютно. Рюмку опрокинул. Поднесли вторую, а на закуску мясца и салатик. Вилочку подложили слева от тарелки, ножичек справа – культурные, будто из Питера! – и вдобавок сказали: «Спасибо, что зашли. Приятного аппетита!». Чудеса, да и только. Денег не попросили, о платежноспособности не справились, а говорят «спасибо». И кто? Девчушка лет двадцати, не больше, если не меньше. Вроде бы израильтянка, но говорит по-русски, правда с акцентом.
– Русит?
– Родилась в Израиле.
– А говоришь…
– Все говорят, и я говорю. Без разговора на софа русит – русском языке – Грошик на работу не берет.
– Посетители… все на подбор русит?
– Тут же водка прямиком из России. Тебе нальёшь, мне нальёшь, и сразу все ахим – братья.
– Пьёшь?
– Даже не пробую.
– Чего же водку нахваливаешь?
– Пирсом – реклама в переводе с иврита. Ты в первый раз, значит, нужно увлечь, и будешь у нас завсегдатаем. Так правильно сказать по-русски?
– У тебя всё правильно. Ты чисто бальзам на душу.
– Рижский бальзам?
– Нет, это я к слову.
– А я подумала. Ты ищешь кампанию, потому меня и назвал под свое имя. У тебя алкогольное – Ром. И мне дал алкогольное – Бальзам. Шми – моё имя, на самом деле, Галит.
– Галя?
– Можно и так. Всё одно в переводе на иврит – волна, как поймут обычные израильтяне. А ты Ром, в честь пиратского алкоголя?
– Полное имя – Роман. Но в Израиле, мне сказали, не стоит им пользоваться. Потому что Рома – это Рим на иврите и напоминает о римском владычестве.
– Выходит, ты историк?
– Журналист.
– И я журналист.
– Где? Здесь, за стойкой?
– И здесь. Как не догадываешься, тут самый живой материал забегает.
– Набегает!
– Принимаю редакторскую поправку, набегает. Подчас и в нетрезвом виде. Но всё равно разговорчивый.
– Как я?
– И ты разговорчивый.
– У меня депрессия.
– А у меня экзамены на носу. Нужно сдать для зачёта в универ материал о новом репатрианте с давними корнями в Израиле. У тебя есть корни?
– Были. Но давно обрублены.
– Холокост?
– И Холокост, и… Бабушка Мария пережила Холокост в гетто, а потом, как появилась возможность, уехала в Израиль. Здесь и похоронена.
– У нас в Иерусалиме?
– У вас, у вас, но не нашёл могилки. Ходил-ходил, сплошь иврит на надгробьях, а где русский язык, и там не нашёл имени Мария.
– Не спрашивал у смотрителей?
– У них тоже в голове иврит, а в записях – смотрели в кладбищенскую книгу! – и… смотришь в книгу, видишь фигу, без всякого намёка на имя моей бабушки.
– Оно и понятно, Мария!
– Яснее нельзя?
– Чего яснее! Тут у нас каждого переписывают на еврейский лад. По желанию, конечно. Мария на иврите Мирьям. Могу предположить, что твоей бабушке вручили тедаут зеут – удостоверение личности – на имя Мирьям. Так, если не перевирать историю, звали по-настоящему и маму Иисуса Христа.
– Скажешь…
– Скажу и добавлю: моя машина под боком, садись и поехали. Ты найдёшь бабушку, я материал для зачёта по журналистике.
– А Грошик?
– Грошик найдёт постоянного клиента. Я правильно говорю по-русски?
– Правильно.
Чудо чудное, диво дивное, но, как оказывается, ключик к решению загадки лежит в области элементарного незнания местных условий жизни. Хуже, когда такое незнание доводит до неба в клеточку. Впрочем, пока что небо смотрится отлично, ни в клеточку, ни в линеечку: солнышко светит, асфальт покладисто ложится под колёса. Раз – два – три и выезд из города, поворот налево, чуть дальше направо и стоп машина – приехали: кладбище, служебная конторка, светящийся экран компьютера и вопрошатель-очкарик, матёрый знаток местной географии.
– Имя-фамилия?
– Мария Гольд.
– Иврит, рак (только) иврит.
– Они оле хадаш. Я новый репатриант.
– Ми иторген? Кто переведет?
– Галит.
– Бавакаша. Пожалуйста.
– Мой старший друг ищет место захоронения своей бабушки Марии Гольд, по-израильски Мирьям Захав.
Да, великое дело – иврит! Пару слов, и кладбищенский лабиринт уже не «терра инкогнита», а исхоженная вдоль и поперёк земля с путевыми указателями, ведущими на участок восьмидесятых годов. Теперь и без провожатых несложно добраться до искомой могилки.
Каменное надгробье. На нём слова памяти и любви.
– Галит! Что тут написано?
– Дорогая Мирьям! Ты остаёшься жить в наших сердцах. Мишпаха – семья Коль. Хава, Михаль, Галит.
– Постой, постой! Откуда здесь твоё имя?
– Здесь и мамино имя Михаль.
– А оно откуда?
– Это надо спросить у бабушки.
– Какой бабушки?
– Бабушки Хавы, по-русски Евы.
– Которая Коль? Мою первую жену звали Ева, но фамилия у неё была моя Кольман.
– Укоротили и перевели на иврит. Коль – это голос по-нашему.
– Так это же…
– Сюрприз? Так правильно говорят по-русски?
– Скорее, чудеса Земли обетованной!
– Да, чудеса, не иначе. Не думала – не гадала, что иврит и до дедушки доведёт.
– А я и не знал, что Ева беременна.
– Лучше позже, чем никогда, дедушка! Как я рада, что ты живой!
– Боже! А нельзя ли Еву увидеть сейчас?
– Соскучился?
– Ещё как! 40 лет, и ни одной свиданки, – деланно пошутил Ром, хотя и не испытывал никакого шутливого настроения.
– Ну, если соскучился… тогда… Давай, деда, сделаем и бабушке сюрприз.
– Каким образом?
– Самым элегантным. На русский лад, но с еврейским уклоном.
– А проще?
– Чего проще? Послезавтра годовщина смерти твоей бабушки Мирьям. Мы всегда всей семьей приходим сюда. Свечи зажечь, камешки положить на камень памяти. Вот и ты приходи. Придёшь?
– Прибегу!
Всё так удивительно и неожиданно, но поразительно, насколько вовремя. Словом, спасительный нож хирурга при внезапном воспалении аппендицита.
– Только не доводи бабушку Хаву до инфаркта, – Галит игриво погрозила пальчиком.
– Постараюсь. Валидол на всякий случай прихвачу.
– Ну, тогда, как у вас говорят, вперёд с песней.
– И с валидолом.
– До послезавтра!
Но завтра объявили карантин по всему Израилю. Из дома более чем на сто метров выходить не разрешено. Сиди дома и смотри телевизор, если есть хоть толику настроения для этого. А нет, спасайся иначе. Лучше всего… Нет, бутылка не подходит, книга тоже. Остается жить в самом себе и размышлять, куда такая жизнь доведет? Хотя не проще ли обратиться к истокам, и разобраться, как ты дошел до этой жизни.
Глава вторая. ПОЗЫВНЫЕ ДЕТСТВА
Детство – это время поступков, которые впитывает память на всю жизнь.
Вчерашние события можешь и не припомнить даже на следующий день, а стародавние – вот они – выплывают наружу, будто им и вечность не страшна. И так до глубокой старости, заставляя раз за разом возвращаться туда, в тот мир, имя которому ныне Небытие. Хотя небытие ли? Вполне возможно, жизнь – это своего рода кинолента. На своём личном, так сказать, экране мы видим только события настоящего времени, а посторонний зритель – неведомо кто он – способен, словно на видео, прокручивать этот фильм, как ему заблагорассудится. И тогда…
КРАДУНИСТ
Эдикин папа, вор-крадунист, попросил меня однажды принести из дома кепку моего папы Арона, пообещав за это мороженое на палочке.
«Зачем ему кепка моего папы, когда есть своя?» – подумал я. И догадался. Принесу я кепку моего папы, и он, вор-крадунист, станет настаивать, чтобы я приволок ему еще что-нибудь: мамину муфту или пионерский галстук старшей сестры Сильвы. Иначе он скажет моим домашним, что я украл кепку, и папа задаст мне трепку.
Я понял все это сразу. И поэтому, чтобы не обижать Эдикиного папу, вора-крадуниста, сказал, что у моего папы кепки нет в наличии. У него в наличии только шляпа. А шляпу я ни за что не утащу из квартиры. Потому что в ней живут маленькие, еще совсем слепые котики, которых вчера родила Мурка.
Эдикин папа хмуро выслушал меня и сказал себе под нос:
– Мало вас били.
А сказав это, надел свою кепку и пошел на улицу. «Наверное, драться», представилось мне по наивности. Но Эдик Сумасшедший меня разочаровал:
– Он никогда не дерется. Вор! Пошел по карманам шнырять.
КОМУ ШАПКИ, А КОМУ СКАЛЬПЫ
Эдик был старше меня на семь лет и способен был отдубасить меня одной левой. Однако этого никогда не делал, ибо знал: командир – не он, командир я, а он мой адъютант и подчиненный.
– Дружок, – говорил мне Эдик. – А ты мог бы командовать армией?
– Почему нет? Если завтра война, если завтра в поход…
– Нет, завтра, дружок, тебе в школу. В свой первый класс «А». Давай лучше воевать сегодня.
– Но где нам найти войну?
– Ты командуй армией. А войну я за тебя найду.
– Где?
– А вот тут, в Америке, – и Эдик Сумасшедший указывал пальцем на карту полушарий.
– Да ну? А справимся?
– Справимся! Посмотри на карту нашей России, – и показал пальцем на противоположную стену. – Какие мы большие, посмотри! А они! – и тыкал в Соединенные штаты на карте полушарий. – Малявки! Шапками закидаем! Ну, будешь командовать армией?
– Почему нет? Но где взять столько шапок?
– Тетя Маруся шьет шапки. На зиму. Для всего дома. Попросим у нее. Закидаем Америку и вернем назад.
– С трофеями! – поспешно подсказал я.
– С трофеями, – согласился Эдик Сумасшедший. – А какие они, трофеи?
– Снятые с голов скальпы!
– Ишь ты, чего снимают. У нас шапки на улице. А у них скальпы. Заграница!
Не было в его мозгах понятий о масштабе, о соразмерности расстояний. И в моих мозгах по молодости лет не было этих понятий. Нам хорошо было жить без понятий. И мы совершенно не боялись зловредной Америки, вся ширь которой – на один бросок шапки.
ПРАВО НА ВЫСТРЕЛ
Я повел Эдика Сумасшедшего на примерку брюк к бабушке. В проходном дворе, где зимой мы покупали кругляки дров для печек, нас остановил остриженный под ноль паренек лет четырнадцати. В пиджачке и брюках в полоску. Такое одеяние носили малолетние преступники. Этот, по всей видимости, сбежал из детской колонии и надеялся поскорей устроить маскарад с переодеванием, чтобы милиция не распознала его в уголовной одежде. А как переодеться за одну минуту, когда ты не Райкин, и стоишь в проходном дворе, а не на артистической сцене? Ответ прост, как дважды два – четыре. Если у тебя в руке пистолет – даже маленький, скажем так, дамский никелированный «Вальтер», ты переоденешься с той же быстротой, что и Райкин на представлении. Главное, направить ствол в грудь постороннего человека и сказать: «Раздевайтесь!»
Когда мы с Эдиком Сумасшедшим услышали «раздевайтесь!», нам стало нехорошо.
И не потому, что жалко было расстаться с одеждой. Совсем по другой причине.
Нам внезапно показалось, что этот паренек желает сделать нас в глазах друг друга трусами.
Но он не на таких напал.
– Стреляй! – сказал я. – Да не промахнись.
– Стреляй! – сказал Эдик Сумасшедший. И добавил из песни: – Врагу не сдается наш гордый «Варяг». Пощады никто не желает.
Но парнишка не стал стрелять. И тогда Эдик дал ему в ухо. А я схватился за пистолет и попутно укусил пацана-налетчика за кисть руки.
Пацан-налетчик завопил от боли и разочарования в жизни. И побежал без оглядки.
А я с оглядкой – нет ли милиционера поблизости? – прицелился ему в спину и нажал на спусковой крючок. У меня было право на выстрел.
Но выстрела не последовало.
Я еще раз нажал на спусковой крючок.
И опять обошлось без выстрела.
В чем дело?
А дело в том, что ствол пистолета был заклепан.
Пугать нервных людей? Пожалуйста, годится на все сто процентов. Но ни на что более серьезное не рассчитывай.
Однако оружие есть оружие. Даже в заклепанном состоянии вид имеет устрашающий.
Поэтому…
Да, вы уже догадались. Бабушка, как только обнаружила этот «Вальтер» у меня в кармане штанов, тотчас спрятала его, как сама выразилась, «подальше от греха».
А где это – «подальше от греха»?
Обратно, правильно!
У нее под подушкой – там, куда она уже переплавила Ленькин пугач и Гришкину рогатку.
Глава третья. НА ПРОВОДЕ ТЕЛЕФОННАЯ ПОМОЩЬ
– Ты в карантине?
– А ты?
– И я в карантине.
– Чего же звонишь, подруга?
– Для поддержки.
– Штанов?
– Духа.
– Не понял.
– Чего не понять? На проводе телефонная помощь! Врубись и откликнись.
– Ау!
– Брось дурацкие шутки! Пойми, люди в унынии, без общения и выхода на улицу. Того и гляди кто-либо из них руку на себя наложат. А я наоборот, не накладываю, а протягиваю руку помощи. Так сказать, психологически воздействую на иммунную систему. Поговорим?
– О чём?
– Да хоть… Ты же выходец из Союза. Самые подходящие темы: о Сталине, о космосе, типа мы впереди планеты всей, о космических пришельцах и обо всем вокруг, что на ум придёт.
– Значит, о предназначении.
– В точку. С этого и начнём. Представляешь? Он на один сантиметр ниже меня, но это не помешало ему подняться выше.
– О ком это ты?
– О ком, о ком? О Сталине! Метр шестьдесят два, а, гляди же, махнул!
– Может, не в размерах суть? Подумай.
– Я подумаю.
– Но не клади трубку.
– И не подумаю.
– А с Тютчевым тебя ничего не роднит? У него тоже метр шестьдесят два.
– Кроме роста?
– Кроме.
– Стихи.
– Как я не догадался?
– Без иронии! Факт есть факт. Он писал «Я встретил вас». У меня «А я тебя не встретила еще».
– Конкурент…
– Кто?
– Тютчев.
– Я и не догадывалась.
– Он тоже. Но не тебе конкурент. Сталину!
– Не врешь?
– Зацени! У Тютчева: «И жаворонки в небе уж подняли трезвон». У Сталина, по молодости лет: «Пел жаворонок в синеве, взлетая выше облаков».
– Во времена репрессий не обратили внимания?
– Его жаворонок был уже не актуален в связи со смертью поэта. А вот в 1921 году обратили внимание на другого жаворонка, народившегося в стихах Николая Гумилева. «Ты жаворонок в горной высоте», – писал он, обращаясь к Марии Левберг.
– И?
– Такое внимание дорогого стоит. Иногда и жизни.
– Но ведь не за жаворонка?
– Приписали антибольшевистский заговор. Но потом, через 70 лет, когда рассекретили архивы, оказалось, что дело полностью сфабриковано сотрудниками НКВД.
– Реабилитировали?
– Поэта реабилитировали.
– Но жизнь… жизнь дважды не дается.
– А дежа вю?
– Это не о прежних жизнях. Просто психическое состояние, будто это уже видел.
– Иногда и пережил.
– Допустим, если не предрассудки. Но где реальные примеры, неопровержимые, как дважды два четыре?
– Сходи на прием к Ричарду Вертеру, там и получишь доказательства.
– Кто он, не секрет?
– Знаменитый врач-гинеколог.
– Понятно!
– Ничего тебе не понятно! Поэтому я чуть-чуть исказил фамилию, а то и впрямь соблазнишься.
– Тогда дай понятие.
– Помогает пациентам вспомнить о прежних жизнях. Как? На основе событий и травм, которые путем инкарнации проявляют себя сейчас в виде спонтанных воспоминаний. Теперь понятно?
– Ага! Врач-гинеколог. Обрабатывает женскую клиентуру с травмированной психикой. На основе потерянной девственности в прошлой жизни. Будто в этой не потеряют.
– Мужики тоже готовы пройти у него обработку.
– Само собой, если на предварительном осмотре им деликатно намекнули, что раньше они были женщинами.
– Глупости! Я сам у него побывал.
– Результат?
– Выведал о прежней реинкарнации.
– Да ну?
– Гну! И никаких проблем!
– Поддубным был, что ли?
– Не Иваном Максимовичем, но цирковым борцом точно!
– Значит, мне рассчитывать на туше, когда встретимся?
– На лопатки я тебя уложу и без цирковых приемов.
– Лучше продолжим словесную дуэль. А то у меня принципы в отношении борцовских захватов.
– Тогда вспомни, кем ты представлялась сама себе, когда в раннем детстве смотрела в зеркало?
– Трудно сказать – кем? Мужчиной в шляпе.
– Выходит, дело в шляпе и мы на верном пути?
– О верном пути не скажу, но… Однажды малолеткой я надела папину шляпу и посмотрела в зеркало, чтобы покрасоваться. Честно сказать, увидела не себя, а другого человека, но с моими глазами, лет сорока. Засело это в моей памяти, и, надо было такому случиться, что после прочтения книги Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой», мне попала в руки книга Скотта Фицджеральда «Великий Гэтсби».
– Кстати, именно ему принадлежит крылатая фраза: «Жизнь – это коллекция несчастных случаев».
– Знаю. Но тогда не знала, отправляясь в библиотеку. И что? Видел бы ты мое изумление, когда я раскрыла его книгу с портретом. С внутренней стороны обложки на меня смотрел тот самый человек в шляпе! Тот самый! Тот, кого я видела в зеркале, когда мне едва исполнилось семь лет.
– Семь лет – самый благодатный возраст, чтобы вспомнить, кем был прежде.
– Откуда тебе это известно?
– Из практики. У меня тоже вышел такой фокус. Нашел в старом сундуке с двойным дном желтеющие от времени фотки. Предки спрятали, должно быть, еще при Сталине, да забыли о них. На одной – это был богатырски сложенный мужчина в борцовском трико – я внезапно признал самого себя. Бабушке показал, а она сказала: это ее папа. Как это ее папа, когда это я? Как? Да никак! Я, и никаких гвоздей, как сказал бы Маяковский по такому случаю! Но кому докажешь?
– Только самому себе.
– Себе и доказывать нечего. Мне все доказали обычные сны.
– Прадед явился во сне?
– Не то, чтобы явился. Явились какие-то люди с винтовками, арестовали. Потом снился суд. Доказывали, будто я чей-то шпион. Что да почему мне не по мозгам – пацаненок! Но из идиотских доказательств выходило, что если я на цирковом чемпионате мира боролся с какими-то иностранцами, то автоматически превращался в агента вражеской разведки.
– Расстреляли?
– Это мне не снилось. Бабушка говорила, что после ареста папу больше не видела. Хотела бы узнать подробности, но…
– А ты не рассказывал о своих видениях?
– Рассказывал. Но она плакала, пока я рассказывал. И… вот странность, через одну-две ночи прекратились эти сны. Словно папа ее не захотел больше расстраивать дочку. Ведь старенькая уже была, вдруг сердце не выдержит?
– Отомстить не хотелось?
– Кому?
– Доносчику, например.
– Чтобы жить по-сталински?
– Поясни.
– Насладиться неотвратимостью мщенья, а затем пойти отдыхать.
– Его слова?
– Слова его, а музыка…
– Только не говори – народная.
– Я и не говорю. Но под эту музыку все плясали. Да и попробуй не спляши – шахсей-вахсей! В годы Большого террора, да будет тебе известно, расстреляно свыше миллиона человек, а в ГУЛАГ брошено сорок миллионов.
– Цифры не с кондачка?
– Так писали при Хрущеве в газетах, видел в подшивке. А нет, так спроси у своего прадеда. Он тоже на лесоповале не прохлаждался. И до отказа прочувствовал вкус сталинской фразы: «Лес рубят – щепки летят».
– Не встречались ли наши прадеды на пересылке?
– Кто знает?
– Кто знает, тот теперь не скажет. Время и его не пощадило. Но ты узнать можешь.
– Каким же образом?
– Сновидческим.
– Мне такие сны больше не снятся.
– Это до нашего разговора. А после… считай, время пришло.
– Так что…
– Утро вечера мудренее.
– Тогда до завтра.
Глава четвёртая. БУЙСТВО МЫСЛИ ПОД ГРИФОМ «САМОИЗОЛЯЦИЯ»
1
Кому как, но умному не терпится. Ему надо высказать своё мнение. А если оно неправильное? Что ж, на то есть и другой умник. У того тоже имеется мнение. Дальще – больше. Умников много. Найдётся третий, найдётся четвертый. Затем и пятый, который наконец докажет, что на умниках наш мир держится. Ну, а если держится, то и шестому, седьмому, восьмому карты в руки. Какие карты? Нет, не географические. Козырные. Вот и пойдём с козырных. Самая козырная в начале апреля 2020 года – коронавирус.
Итак…
В личном плане коронавирус людей разделяет, а в мировом соединяет. Выходя на улицу, человек сторонится прохожих, чтобы случайно не заразиться. А в мировом масштабе одно государство приходит на помощь другому, отправляя медикаменты, предохранительные маски и всё необходимое для борьбы с эпидемией.
Может быть, пришла пора осознать, что самое главное из божьего дара – это жизнь и свернуть, наконец, от самоубийственных войн к миру?
Наивно? Но иначе и не мыслится, когда жизнь и смерть одновременно смотрят тебе в глаза и спрашивают: «Ты с кем?»
Жизнь и смерть в одной авоське –
Там, где лук, картошка, сельдь.
Пишет жизнь пером на воске,
А резцом на камне смерть.
2
Это называется «операционная система». Что-что? А то, что 27 марта в один миг Израиль перешёл на летнее время, все компьютеры переключились, как им было предписано заранее.
Невольно подумалось, что и у Земного шара имеется в запасе своя операционная система, и раз за разом она включается в первом двадцатилетии нового века, почитай, каждые сто лет, чтобы запустить смертельную для человека болезнь. И тогда – коронавирус, ровно через сто лет после испанки. Кстати, испанка началась в один и тот же день, как по расписанию, в Бостоне и Бомбее, городах, разделенных огромным океаном. Как это возможно во времена, когда межконтинентального авиасообщения не существовало?
В 1920 году при подсчёте убыли населения, выяснилось: пандемия унесла более 50 миллионов жизней, в разы больше, чем Первая мировая война.
А ещё за сто лет до этого? А за двести?
Холера. Чума.
Было? Было!
А теперь – прямая дорога в интернет, чтобы прогуглить даты давних эпидемий. Интересно? Ещё как! Захватывает, аж до озноба.
3
На самом деле, если следовать догадкам, играющим в прятки, никакой специфической эволюции не было. Просто экспериментальным путём создавалось ДНК для разумного существа, назовём его человеком, которому предполагалось вручить права на владение Землёй, причём с непременным условием оберегать и радеть за её благополучие. Неудачные ДНК обретали себя в теле различных обезьян, и они отправлялись в джунгли кушать бананы и прыгать по веткам. А более удачные превращались в неандертальцев и гомо сапиенс. И тут выяснилось, что для сохранения планеты в целости и сохранности созданному существу необходимо обрести навыки саморазвития, научного мышления и рационального использования земных богатств – атмосферы, недр, водных запасов.
На первом этапе в этом преуспел человек, и неандерталец был отправлен в отставку по выслуге лет.
Но что касается второго этапа, это пока покрыто тайной. Уж слишком раздухарился человек, считая себя властелином природы.
4
Сознание позволит человеку превратиться в будущем в световую личность, подобно инопланетянину. Это даст ему возможность путешествовать в космосе со скоростью света. Причём, манипулируя сознанием, он сможет на той или иной планете обретать физическое тело, которое усилием воли вновь превращается в сгусток энергии.
Вечная жизнь? Вроде того.
Божественная? Это под сомнением.
5
Определенно, мозг выделяет фотоны. При направленной манипуляции сознанием появляется аура или же световое облачение. Спрашивается, почему НЛО, вроде летающих тарелок, тоже превращаются в световые шары, а когда падают на землю, обретают металлический корпус?
Обычно догадки играют в прятки. Но тут ответ напрашивается. Позови его, тотчас явится. И выложится приблизительно в таких словах: «Почему? По той причине, что и они наделены сознанием. Каким? Внедрённым в компьютер управления. И, значит, когда оно отключается благодаря аварии или из-за случайной поломки, приобретают первоначальное естество. Какое? Понятно, металлическое».
7
А теперь пора задуматься, почему столь часто инопланетяне похищают людей? Среди прочих догадок в хитросплетение мозговых извилин вкралась и такая: именно из-за одухотворённого сознания людей. Как мы знаем из многочисленных научных и прочих фильмов, над похищенными людьми проводятся всяческие медицинские эксперименты. Подумать только, инопланетяне нуждаются в каках и моче землян для анализов и изысканий космических масштабов!.. А не подумать, и в душе инстинктивно выскакивает: в человеческом сознании нуждаются они, позволяющем при определённых обстоятельствах возникать световому облачению тела. Закладывают это сознание в свои приборы, и вот, пожалуйста, летающая тарелка превращается на глазах зрителя в световой шар.
8
Почему Нефелим – ангелы-наблюдатели, присланные Всемогущим Господом, сойдясь с земными женщинами, охочими до возвышенных, в смысле небесных, ласк, породили гигантов?
Вспомним о Марсе. И на основе генетических воспоминаний, если таковые есть в природе, предположим: так как на Красной планете гравитация гораздо слабее, и сама она по размеру намного меньше Земли, там люди вымахивали в высоту и были куда выше наших, словно с детства рядились в баскетболисты. Следовательно, войдя в объятия земных женщин, они и передали их отпрыскам тягу к умопомрачительному росту.
9
Написал и не забыл. Но… вскоре посетила другая догадка.
У догадок такое наглое свойство: посещать без всякого приглашения, по спонтанному наитию. И выявляться в любом, даже непристойном виде. Хотя ничего непристойного не вижу в том, о чём импульсивно решил поведать в подвёрстку к предыдущей догадке.
Итак, вернемся опять к Нефелим. Но поместим их не на Марс, а на какую-нибудь другую планету, на сей раз огромную, допустим, на Сатурн. Тем более, что астрономы подкинули нам преудивительное известие. На Сатурне, на шапке северного полюса, уже тридцать лет назад был обнаружен правильный шестигранник невероятных размеров, будто бы искусственного изготовления. Новые изыскания, проведенные космическими посланцами Земли в достаточной близости от гигантской планеты, подтвердили присутствие шестигранника на том же самом месте, что и в конце восьмидесятых годов, когда впервые удалось его запечатлеть. Однако мы так и не знаем, сколько десятков, сотен, тысяч лет он существует в нынешнем виде. И более того, не является ли он лабораторией – прародиной Нефелим, командированных впоследствии на Землю? Известно лишь, что они сошлись с земными женщинами и породили гигантов. Теперь вернемся к всемирному тяготению и подумаем на досуге, какую шутку сыграла она с их наследниками.
В связи с гравитацией, превышающей земную в разы, жители Сатурна были невеликого роста и вполне – по внешним показателям – подходили в мужья нашим женщинам, стосковавшимся по любви к принцам на белых лошадях либо ракетах. Но их потомки, заряженные ДНК отцов, рожденных при сильной гравитации, но со способностью противостоять ей, рванули на малогабаритной Земле ввысь и вымахали до трех– шести метров. Возможно? Вполне. Ведь не секрет, что, попади земляне на Марс, то уже последующие их поколения станут людьми высокорослыми, и на метр-полтора перерастут предков. Мы будем величать их марсианами, а они нас пигмеями. Впрочем, когда это ещё будет. И чем закончится, неизвестно. Так что оставим догадки на потом, иначе на память приходят библейский потоп. А вместе с ним предположение, что Наблюдатели – Нефелим, сойдясь с земными женщинами, нарушили чистоту вселенского эксперимента и были уничтожены заодно с порожденными ими гигантами. Зачем? Чтобы начать всё заново. Вот мы и живём в обновлённом мире и порождаем уже не гигантов, а водородные и атомные бомбы, которые ещё более опасны для всего живого.
10
По телевидению в программе «Пришельцы древности» показали американца, который якобы встречался с инопланетянами. Те приземлились на его приусадебном участке и попросили, выразительно жестикулируя, попить. Нет, не виски, догадался сметливый американец, а питьевой воды из его колодца.
Американец утолил незваным гостям жажду, а взамен получил три лепёшки, так сказать завтрак, обед и ужин космических странников. Попробовал и чуть не сплюнул.
– Вкус картона, – сказал подъехавшим на дегустацию после отлета летающей тарелки ученым специалистам из НАСА или ФБР.
Поначалу они засомневались в его оценке, но потом, откусив по маленькому кусочку, подтвердили: старик прав. И повезли лепешки в свою засекреченную лабораторию. Анализ показал: лепёшки изготовлены из продукта, подобного гречихе. Но что странно, без всякого намёка на присутствие соли. Отсюда и вывод: залётные пришельцы прибыли с планеты, где нет в наличии соли. Получается, что и океаны у них пресные. Вот так диво!
А я подумал: евреи уже не первое тысячелетие пекут мацу тоже без всякой примеси соли. И это не из-за её нехватки на матушке Земле, а совсем по другой причине. Может, и у космических ходоков имеется в запасе веская причина, чтобы не употреблять соль? Тем более что давно доказано: излишек соли в пищевом рационе вреден для здоровья. Приятного аппетита!
11
На нашей планете обнаружено много подземных городов. Турецкий, например, уходит под землю на глубину десяти этажей.
Спрашивается, кто и зачем их построил?
Но прежде, чем ответить на вопрос, совершим путешествие на Марс. И убедимся в правильности выводов учёных мужей. А они на основе данных, заимствованных у автономных тележек-марсоходов, определили, что атмосфера и цивилизация уничтожены в результате взрывов атомных бомб. Однако от тех же тележек-марсоходов мы знаем, что атмосфера на Марсе не окончательно погублена. Следовательно, имеем при себе предположения, что и цивилизация не умерла полностью. Куда же она попряталась от нашего пытливого взора, вооруженного для подглядывания телескопами всех мастей и невиданной мощности? Самое прозаическое объяснение, которое иногда приходит на ум учёным, хотя бы потому, что в большинстве своём они не поэты: марсиане ушли глубоко под землю, подальше от радиации, а на поверхность высунули вентиляционные шахты для засасывания и очищения воздуха.
Тут нам и пора вернуться на Землю и вспомнить ещё одно предположение ученых мужей. Какое? Очень простое: мы произошли от марсиан, которые прибыли на землю, спасаясь от смертельной радиации. Первопроходцы, понятное дело, опасались, что следом за ними кинутся их космические враги и вновь накидают атомных бомб, правда, уже на матушку Землю, и опять дышать будет нечем. Поэтому начали строиться вглубь земной коры, а затем, убедившись, что враги потеряли их след, поднялись на поверхность. И породили нас. Хотя, может быть, нас они породили еще раньше, находясь под землей, чтобы мы потом, изучая Марс, догадались искать их предков не на поверхности планеты, а в её глубине, где мы обычно ищем нефть и уголь. Вот так, если всё так. А если не так, что ж, подумаем и о чём-то другом.
12
Иногда догадки, которые играют в прятки, проявляются визуально. Вот наглядный пример из жизни моего иерусалимского соседа, радиожурналиста, писателя и художника Ефима Гаммера. Рассказано им лично. Послушаем?
– 11 сентября 2001 года в дворике, примыкающем к моей квартире, я фотографировал свои картины, предназначенные для выставки в Иерусалимском Доме художника. Засняв всю пленку, я сдал ее на проявку в фотоателье «Клик», что на улице Яффо. И отправился в редакцию «Голоса Израиля», в студию радиостанции «РЭКА», чтобы произвести запланированные записи.
– В 17.00 по израильскому времени наши звукооператоры позвали меня в комнату отдыха к телевизору, чтобы я увидел Нечто Невероятное. И я увидел, как американские «Боинги» с террористами за штурвалом атаковали в Нью-Йорке международный торговый центр, как над высотным зданием взметнулось облако дыма и пыли, принявшее внезапно очертания какого-то неземного лица.
– Через час, несмотря на ЧП вселенского масштаба, я пошел в фотоателье «Клик» за снимками своих картин. И то, что я увидел на одном из отпечатков, поразило меня. Каким-то образом негатив кадра, где был запечатлен нарисованный мной в кровавых тонах город, оказался засвеченным. Причем так, что создавалось впечатление парящего над этим городом дымчатого лица, почти такого же, какое появилось над высотным зданием в Нью-Йорке. Выходит, 11 сентября утром, при фотосъемке, солнечный луч каким-то неведомым образом просквозил мой «Зенит» и эскизно предвосхитил произошедшую через несколько часов трагедию. И если бы я проявил пленку раньше, то... То ничего ровным счетом не уяснил бы в ситуации и не спас человечество. Я не догадался бы о том, ЧТО и, главное, ГДЕ должно рвануть. Когда же рвануло... тогда... Тогда я и опубликовал эту картину на обложке еженедельника «Калейдоскоп»... Тогда… В 2001 году.
13
Каждому радиожурналисту известно понятие: расшифровка текста. Ничего в этом таинственного нет. Просто-напросто машинистка перепечатывает текст с магнитофонной ленты. Вот и весь фокус. Но подумаем о другом. О превращении текста из одного вида в другой. Сначала он на звуковой дорожке и в наушниках машинистки, потом, под стрекотанье клавиш и молоточков – на бумаге. И с бумаги опять по воле диктора уходит в эфир, если требуется повторить передачу, а магнитофонная лента размагничена.
Теперь подумаем о Древнем Египте. Здесь мумифицировали мёртвого человека, помещали его в саркофаг и полагали, что внутренний свет унесёт его к звёздам, так сказать, на прародину, где он вновь обретёт свою телесную оболочку. И станет опять самим собой.
Что ж, можно добавить: мы много не понимаем из древних традиций наших предков и сомневаемся в таких возможностях человека. А вот с воссозданием текста на бумаге со звуковой дорожки занимаемся давно и лишь одного боимся: как бы не наделать грамматических ошибок.
14
Зачем нужны сны? Казалось бы, дурацкий вопрос. Но ведь им задавались и наши предки, живущие без телевизора, видео и даже не ходящие в кинотеатры по причине их полного отсутствия.
Сны – по-прежнему загадка для просвещенного и не очень человечества. Помимо намёка на работу подсознания, они дают понять даже самому бестолковому сновидцу, что и без наличия глаз можно видеть всяческие изображения, сцены, а то и целые фильмы. Иначе говоря, если сновидца подключить к определённому компьютеру, он и с закрытыми глазами способен видеть. Вот этому – видеть и при закрытых глазах – учит нас сон.
Следовательно, при наличии воображения легко догадаться, что со временем мы научимся передавать и получать визуальные сообщения, независимо от расстояния, что, впрочем, и делают космические пришельцы, сообщая своим друзьям и родственникам на родной планете о всяческих приключениях на Земле.
15
Что ни фильм о пришельцах, то – похищение людей. Но зачем их похищают? Это никому не известно. Потерпевшие говорят, что над ними проводятся какие-то медицинские опыты, учёные-изыскатели обнаруживают в их телах странные кусочки металла, вроде бы какие-то таинственные чипы. В результате эти люди попадают под наблюдение земных специалистов от науки, и главный вопрос – зачем? – как-то сходит на нет.
А ведь при мыслях о похищениях наклёвывается простая догадка. Инопланетянам нужна рабочая сила – пусть не для возведения пирамид или прокладки тоннелей, для чего-то другого, но нужна. Вот они и собирают биологический материал и чуть ли не на конвейере клепают клонов. Затем их обучают ремеслам и отправляют выполнять космические пятилетки ускоренным темпом. А подопытных кроликов в образе гомо сапиенса возвращают назад к семейной жизни, чтобы они не сомневались: с ними ничего экстраординарного не случилось, какими были, такими и остались, как кубанские казаки из одноименного фильма.
16
На летающих тарелках, потерпевших аварию, обнаружены какие-то графические символы. Ученые определили: это письмена, напоминающие иероглифы.
Но письмена ли это? И нужны ли они инопланетянам? Зачем им украшать фюзеляж космического корабля изречениями, которые, из-за отсутствия расшифровки, не дойдут до ума землян, либо марсиан или венериан? Ведь и дураку понятно: на другой планете вряд ли отыщутся космические эсперантисты. Но так как меж звезд путешествуют вовсе не дураки, к тому же, как известно из библейских сказаний, способные к телепатическому общению, то, скорей всего, они украшают свои корабли не обычными письменами, а телепатическими. Внимательно вглядываясь в них, человек – разумеется, не каждый ротозей – способен впадать в транс и визуально внимать обращениям космических гостей. Нет? Скорей всего, да! Как, впрочем, это и продемонстрировали наши предки.
А мы что? Хуже? Дурнее? Попробуем!
Глава пятая. НАЕДИНЕ С САМИМ СОБОЙ
Стихотворный Дневник вынужденной отсидки в карантине ни в чём не повинного человека, даже не заподозренного в размножении вредоносных микробов и вирусов
1
Я между двух миров
в распадке отчужденья.
Вхожу в развилку слов
животворящей тенью.
И плавится рассвет,
меняя очертанья,
чтоб там, где «да» и «нет»,
опять родилась тайна.
Не вникнуть. Не понять.
И, значит, не слукавить.
Какая благодать –
не знать и не представить.
2
Каша постная, люди рыжие,
настроение не ахти.
Жили-были, а те, кто выжили
продолжают куда-то идти.
Но отмерена и помечена
путевая дорожка у них.
Стометровка, за ней поперечина,
И домой на своих – на двоих.
А ведь дальше, чуть дальше с парковочки
иномарка призывно манит.
Но нельзя. Лучше хапнуть «зубровочки»,
И – с копыт…
3
Живу один, мечтаю за двоих,
стихи приходят, прозу разогнав.
И телевизор вроде бы затих,
не сообщив, кто виноват, кто прав.
Была измена? Или просто шалость?
Он с нею спал? А, может, это брех?
Не разобрать теперь. Какая жалость!
А впрочем, что мне до чужих утех?
Пришли стихи, а с ними смех и слёзы.
И слышится сквозь давнюю вину:
– В твоих глазах ночует осень,
я пробуждаю в них весну.
4
Плюс тридцать пять. Жарует солнце.
Жируем мы, в тени сидя.
Однако все ещё неймётся.
И мысли всякие зудят.
Не будь запрета интересам,
рванул бы на море в момент.
Но мир отныне очень тесен.
С одной дорогой в туалет
5
Всего шажок, и в фейерверке света
Померкнет разом пустоцветье лжи.
И все вопросы призовут к ответу.
А что в итоге, то упрячет жизнь.
6
Каждый день приходят похоронки,
будто бы войною мы окружены.
Слёзы, плач... Но ломит перепонки
эхо от загробной тишины.
7
Жизнь и смерть в одной авоське –
Там, где лук, картошка, сельдь.
Пишет жизнь пером на воске,
А резцом на камне смерть.
8
Когда у памяти забрать всего мгновенье,
Она забудет вспомнить, и тогда
Ты растворишься вместо сновиденья
И не родишься снова никогда.
9
Кто наизнанку выворачивал, как платье,
и смысл, и боль, и вымысел, и слог,
того сквозь жизнь отметил Бог
талантом, родственным проклятью.
10
Растаскали на чувства обиды.
Изувечили пройденным днём.
Мы живою водою умыты.
Ох, не мойте нас вечным огнём.
11
Была выдача – аванс.
Есть надежда – будет шанс.
Слово за слово, но к ночи
с каждым днем вся жизнь короче.
Глава шестая. СВЯЗИ ЗЕМНЫЕ И ТЕЛЕНЕБЕСНЫЕ
Единственная связь с миром – телевизор. Но, понятно, односторонняя. Нажимаешь на кнопку пульта, экран выявляет Марка Твена. Он жизнеутверждающе сообщает:
– Я был мёртв миллионы лет до рождения и не испытывал никаких неудобств.
Спасибо за откровенность. Сказал бы заодно, испытывает ли неудобства после реальной смерти.
Но фильм окончен. Переключайся на другой. На затухающей волне скрипичной мелодии закадровый голос:
– Николо Паганини считал, что способному человеку завидуют, талантливому вредят, а гению мстят.
А что нам предлагают здесь, на третьем канале?
– По версии Ван Гога из одноименного фильма, Иисус сказал: «Отверните глаза от видимого, посмотрите на невидимое».
Рекомендация полезная. Но инструкции к ней не прилагается. Не Ноев ковчег. Ною были даны божественные предписания по закладке судна: длина 300 локтей, ширина – 50, высота – 30. И пояснение: один локоть равен 52 сантиметрам. Что? Не верится? Не было тогда и в помине сантиметров? Не было, и не нужно. Тем более, что тут же с экрана лезет вообще непреодолимое мозгом сообщение: Ноев ковчег был в форме пирамиды, а не привычного нашему глазу корабля.
Как так? А так! Об этом якобы сказано в найденных отрывках из Кумранских рукописей.
Рукописей не показывают, а говорят, зная, что у зрителя нет возможности возразить. Да и как возразишь? Самоизоляция! Кстати, вот и про неё, и тоже из художественного фильма.
– Бойся самоизоляции, выпивки и женщин.
Какие женщины в самоизоляции? По уточнённым медиками данным, к ним нельзя приближаться меньше чем на два с половиной метра. А к мужчинам? К ним на расстояние ударного кулака, слишком нервными стали.
За примером далеко ходить не приходится. 13 мая у входа в израильскую больницу «Шиба» был застрелен некий молодой человек характерной восточной внешности. Охранники потребовали надеть предохранительную маску, прежде чем пропустят его в фойе. Но посетитель выхватил из кармана не маску, а нож. Один удар, второй, проникающее ранение, крики ужаса, кровь на мостовой и роковой выстрел.
Дело запахло порохом.
Террорист ликвидирован, как подумалось охранникам. Но родственники нападающего считают, что он никакой не террорист, а просто больной человек, пришедший на приём к врачу.
Однако зачём при походе к врачу брать с собой нож? Об этом молчок. И, действительно, зачем об этом говорить? Об этом по желанию можно только догадываться. Впрочем, время такое, до упора насыщенное всяческими аномалиями, что остаётся только догадываться.
О чём? Да о чём угодно! Самоизоляция! Сам с собою наедине. Кто тебя посетит? Кто придёт в гости? Разве что свежая мысль. Вот-вот – мысль. Утешай себя, что и она женского рода. И соблазняй её с намёком на творческое соавторство: «Сижу один, мечтаю за двоих».
Глава седьмая. ДУШЕВНЫЙ РАЗДРАЙ
Разрозненные мысли…
Но однажды наплывает ясность мышления. Вроде бы в прошлом роилось одно – только творчество, только оно. Это главное. То главное, что ведёт по жизни и, казалось бы, возводит к истинному пониманию. Но на подступах к истинному пониманию «Что Такое Жизнь» внезапно обнаруживаешь себя запертым в четырех стенах плюс диван, простыня, подушка, и с ужасом догадываешься: не с кем поделиться нахлынувшими догадками о смысле и предопределении, о предназначении человека. Кругом пустыня. А если и встретишь кого – не достижим он для дружеской на полутонах беседы, приходится кричать, как на плацу, ибо преграда между вами в два с половиной метра воздушного пространства, якобы не заразишься. Пойдёшь в магазин, законным путем на расстояние ста метров от дома, и под законной маской-намордником. У входа приставят тебе ко лбу пистолет пластмассового типа, нажмут на спусковой крючок и заодно пояснят:
– Проверка температуры.
– Годен? – автоматически спрашиваешь, как на медосмотре при наборе в армию.
– Проходи! Следующий!
Следующий – за твоей спиной. Потеет, паразит, чувствительно, но на безопасном расстоянии, именуемом ныне социальной дистанцией. Подозрительно переминается с ноги на ногу, будто из штанины хочет незаметно выбросить отвратительного вируса.
А ты? И ты начинаешь немного подрагивать, опасаясь дыхания сзади, столь же устрашающего при сорока градусах, как и свинцовая пуля. Однако нечаянное упоминание о градусах как-то незаметно сворачивает с проторенного карантином пути-следствия и устремляет – следует уточнить, не преднамеренно – к винным полкам. Лучше сорок градусов ощутить нутром, чем затылком, и очистить себя от заразы старым испытанным способом. Иначе страдать от душевного раздрая и день, и другой. Заодно и перепроверять себя на уровень внедрения в лёгкие подозрительного дыхания соседа по очереди. Надо бы краем глаза взглянуть, куда он направился, чтобы невзначай не пересечься повторно. Нет, он в мясной отдел. Ему водка – чуть ли не питьевая отрава для бесперебойно работающего желудка.
Ну и чудак-человек! Не дорос до наших присловий: «Водка – гадость, водка – яд, но сто грамм не повредят». Вот и пугает посторонних людей капельками коварной росы из мокрого рта.
Что взять? «Финскую»? «Абсолют»? Э, нет, возьмём по привычке «Столичную». Возьмём-то возьмём, это не заржавеет. Но как? Голыми руками опасно. Вдруг её лапал какой другой ухажёр с неустановленным диагнозом?
Голыми руками – не моги. Но не зря ведь на приколке дожидается твоего внимания кипа пластиковых пакетов. В один легко заходит пятерня, в другой бутылка. И ходи как бы в перчатках, посматривай по сторонам, выискивай заманчивые для застолья вкусности. Но самое основное, сторонись тех, без общения с кем раньше жизни не представлял. Людей!
Сторонись – не сторонись, но не у всех столь предосудительные мысли в голове. Вот у этого в смастерённой из цветного носка маске и с задумчивой миной на хмуром от незнания иврита лице таких мыслей не обнаружишь и под микроскопом. Крутит в руках, голых руках – приметьте слабину его медицинской подготовки – винную бутылку вишневого цвета и спрашивает:
– Это сухое?
– Написано – «хеци».
– На каком языке?
– Иностранном.
– Не хохми!
– На языке Бялика.
– А на языке Пушкина?
– Если Бялика перевести на Пушкина, то «хеци», по моему разумению, «наполовину».
– Ага, полусухое, значит.
– Значит… А ты откуда?
– Из Питера, вестимо. Отец, слышишь, рубит, а я отвожу.
– Чего рубит?
– Капусту, друг ты мой ситный. Кстати, хороший закус, когда из просоленной бочки. Не вдарить ли нам по наркомовской норме заради знакомства?
– После карантина в охотку. А сейчас…
– Ладно, не гонюсь в кореша. А где тут касса?
– Выйди к мясному отделу, и налево вдоль по Питерской.
– Налево мы завсегда можем. Бывай, земеля!
И отвалил. Вместе с микробами, если были при нём. А ты? Ты поправляешь маску на лице, проводишь указательным пальцем по внешней её стороне: не влажная ли от чужого дыхания? Вроде бы пронесло. Сухо, как в горле. Вот бы газировки сейчас хлобыстнуть! Но маску не снимешь, бутылку без резиновых перчаток не откупоришь – а вдруг и на пробке вирус гуляет? И думаешь, скорей бы домой, под надзор закрытой на замок двери, чтобы термометр под мышку, глаза в телеящик, и жить в тоске, поживать в одиночестве, предварительно освежив горло и мозги чистой как слеза.
А на свежую голову и свежие мысли. В особенности под надоедливые радионовости о выборах-перевыборах, карьерных соображениях и намечающихся назначениях на министерские посты. Спорят, ругаются, будто и не догадываются: Матушка-Земля уравновесила в правах всех, живущих на её поверхности, от самого-самого до Самого-Самого.
Каким образом?
Очень простым. Доказательно пояснила коронавирусом, что у человека по большому счёту есть только одно-разъединственное право. Право на жизнь. Во всём остальном человек – не более чем импровизатор, хотя для этого не обязательно быть джазистом. Повезёт ему, выбьется в крупные боссы, не повезёт, будет страдать в нищете. Но жизнь при этом остаётся с ним, как и надежда на удачу, как и осознание того, что для Матушки-Земли все люди равны между собой.
Иначе и быть не должно!
Казалось бы, чего проще?
Но нет! Из поколения в поколение люди этого не понимали. Поняли теперь? Вряд ли. Пройдёт пандемия, и жизнь покатится по старой колее, от войны к войне, как после смертоносной «Испанки» в 1920 году. Тогда не досчитались свыше 50 миллионов человек, в разы больше, чем на Первой Мировой. Но это не остановило нашествие Второй Мировой войны. А может, каким-то мистическим образом и предопределило?
«Вам нравятся жертвы, их есть у меня!».
Намёк красноречивый. Но не будем заглядывать в будущее – справиться бы с настоящим! – но вникнуть в смысл путевых знаков необходимо. Коронавирус побуждает к этому. У микроскопического змеёныша, увенчанного короной, имеется загадочное свойство: заставляет усиленно жить, не сходя с места, в самоизоляции. А как? Это уже не коронавирусу решать. Хоть прыгай по телеканалам, хоть глотай книги, хоть придумывай варианты встреч с инопланетянами, размышляй о потусторонней жизни, а то мечтай о параллельных мирах или вспоминай о первой любви. Что лучше? С испугу и не догадаешься. Нужно помозговать. Нужно попробовать путём проб и ошибок.
А что? Время с нами, черепушка варит, карантин ограничивает в передвижении. Попробуем!
С чего начнем? С чего попроще, с того и начнём, с инопланетян.
ВОТ ТАК ИСТОРИЯ
Представьте себе на минуточку: ничем не примечательный гражданин попадет в плен к инопланетянам из какой-нибудь навороченной тарелки.
– Кто ты да откуда? И будь любезен, расскажи о вашей реальной истории, почерпнутой не из учебников времен советской власти. Что, где, когда? – выразились вполне доступно, словно являются фанатиками российской интеллектуальной телеигры.
А он?
– Яснец-кладенец, вчера на пятаке мы с корешами качественно сообразили, а сегодня с утречка добавили, вот и чувствую себя как огурчик. И могу…
Но что может – запамятовал. А уж рассказать о папе-маме, дедах, их жизни при построении социализма с человеческим лицом…
Нет, за этим обращайтесь, уважаемые, по другому адресу.
Что ж, инопланетяне запузырили земного человека в специально сконструированный аппарат и по генетическому коду выявили все его реинкарнации. Причём в визуальном изображении. Смотрят на экран, а там картинки из жизни. Глядь, тут он фараон заегипетский, там римский легионер, затем наполеоновский гвардеец и лишь потом русский бизнесмен, стремящийся в олигархи. Словом, вся история от допотопных времен до наших дней.
Так что… Да, именно так! Продвинутым в науках иноземцам достаточно всего одного человека для восстановления истинной картины событий всех минувших веков. Всё заложено в нём, в любом заприходованном бытиём и сознанием нашем современнике, чтобы впоследствии не мухлевал с Богом, не доказывал ему на пальцах, каким хорошим был в той или иной жизни. Сунут его в аппарат и предметно покажут: каким ты был, таким ты и остался, как пелось в кинофильме «Кубанские казаки». Никого не проведёшь, никого не обдуришь. Чаще смотрись в зеркало, умнее станешь.
КОСМИЧЕСКИЕ НОВОСТИ
Вредного тоже взяли в космос. Но на условии, чтобы он вредил не своим, а чужим.
Вредный тотчас согласился. Главное, вредить, а кому и как – это уже не важно.
Талант его пригодился сразу же, как показались на горизонте братья по разуму.
Прибыли они на борт нашего корабля, ни слова не говорят, видать, телепаты. В знак приветствия протягивают руки. Нет, не за мздой, а просто из расположения к землянам.
А Вредный им сказал:
– Сначала поделитесь знаниями, потом будем ручкаться. А то у нас карантин из-за коронавируса. Есть опасения, что и вы переносчики.
– Мы переносчики космических знаний, в том числе и целительных – медицинского свойства. Прилетели, чтобы помочь вам справиться с эпидемией, – пытались они сказать телепатически.
Но в ответ – пожимание плеч и неумолимое:
– Пока что вы нерукопожатные. Поделитесь знаниями, пожмём руки. А то получается какая-то предоплата. Сначала пожимай руки, будто мы друзья до гроба. А потом жди: поделитесь или не поделитесь. Это не по-нашему.
Так и улетели космические странники к себе домой. Не пожав руки недоразвитым собратьям.
При этом остались в полном недоумении: как растолковать землянам, когда телепатии не обучены, что таким образом, через рукопожатие, и передают свои сокровенные знания, а?
ВНЕЗЕМНЫЕ РАДОСТИ
Люди, вышедшие из клинической смерти, рассказывают, что они попали в туннель и устремились навстречу яркому свету – к родному дому.
Как не задуматься над этим словосочетанием – родной дом? Не рай, не ад – родной дом. Такое близкое сердцу, такое человеческое понятие.
И впрямь, если там, действительно, родной дом? Тогда мы и не мы вовсе, а жители далёкой планеты. Мы одариваем мозги земных существ своим сознанием и живём в их теле до поры возвращения домой, где делимся впечатлениями, пишем путевые заметки, пока не соберемся в новый вояж на Землю. Как бы ни было дома хорошо, но на Земле лучше. Во всяком случае, получается так.
ТРИАДА
Треугольник – одна из важнейших архитипных форм.
Существует предположение, что треугольная вершина пирамиды является порталом в иной мир.
Пифагор утверждал, что во вселенной всё имеет трехчастную основу.
Современность подсказывает: даже генетический код – это тоже серия комбинаций из трех молекул.
Во всех основных религиях и многих верованиях древности присутствует триада. Проще говоря, символическая цифра 3.
В христианстве она приняла доступную для усвоения формулу: отец – сын – святой дух.
В чём сокровенное значение триады?
Знакомый ангел мне по этому поводу говорит: «Когда вы уясните значение триады, тогда, наконец, и поймете: кто вы и откуда. Более того, осознаете, в чём смысл вашего существования на Земле. Ведь общепонятно, Земля без вас очень легко может обойтись, как это было прежде 120 миллионов лет подряд во времена динозавров. А вы без неё ни в коем случае».
Ангел сказал, а я задумался. И в памяти возникло:
Три великие пирамиды были возведены на плато Гиза в Египте 4000 лет назад.
Три дня пророк Иона провел в чреве кита.
Три волхва пустились в путешествие, чтобы известить о рождении младенца. И принесли ему три дара. Благоуханную смолу – ладан. Масло, символизирующее загробную жизнь, – миро. И металл, не подверженный распаду и ржавчине, – золото.
Иисус Христос три дня был мёртвым, а потом воскрес.
Ещё я подумал: что за три дня предстоит пережить нам в мёртвом состоянии, чтобы потом воскреснуть? А воскреснуть предстоит непременно, ибо триада – это комбинация неистребимого кода, заложенного в нас навечно, наше божественное проявление.
ДРЕВНИЕ ИСТИНЫ
Диоген просил подаяние у статуй, «чтобы приучить себя к отказам».
Думаю, он быстрей приучился бы к отказам, если стал бы посылать свои литературные произведения в столичные журналы. В особенности с просьбой о гонораре.
Но он это не делал. И жил в бедности. Поэтому, а может быть, и по другой причине, философ Аристипп, наживший состояние восхвалениями царя, сказал ему:
– Если бы ты прославлял царя, тебе не пришлось бы питаться чечевицей!
Диоген усмехнулся.
– Если бы ты научился питаться чечевицей, то тебе не пришлось бы прославлять царя!
Жили-были люди в древности.
Говорят, и сегодня живут.
НОСТАЛЬГИЯ
В ресторане московского Дома журналистов, за поджаркой, знакомый ангел рассказал забавную историю. По телевизору он услышал Левенбука с такими доступными пониманию словами: «Как говорил мой любимый актер Лившиц, ностальгией не страдают только идиоты». И обратился с опросом к населению. Оказалось, что у многих присутствует ностальгия по сталинским временам.
– Вот так, – сказал ангел. – Ностальгия есть, следовательно, идиотов нет и в помине.
– Живут же люди!
– Одному я предложил руль лёгкой жизни.
– А что это такое?
– Бог его знает, – указательный палец вверх. – Его патент!
– И что?
– Взял. Держит в руках – не налюбуется.
– А дальше что?
– Ничего. Руль есть, а жизни нет.
– Куда же вырулит?
– Это вопрос не ко мне. А к его ностальгии.
ОТДОХНУТЬ ПО-БОЖЕСКИ
Поверим на слово научным авторитетам. Они утверждают, что жизнь человеческая равна 11 космическим секундам. Выходит, один рабочий день Бога – создателя нашей Вселенной – представляет собой хорошенький миллион земных лет.
Что из этого? А вот что!
Вспомним, что, создав на шестой день творения человека, Бог ушёл на отдых. А день его… день седьмой… Точно! Равен тому же хорошенькому миллиону земных лет.
Получается забавная штука: вся наша история происходила без его участия. И убийство Авеля. И всемирный потоп. И все последующие войны, сожжения на кострах, концентрационные лагеря, преследования инакомыслящих.
Но ведь этого не может быть!
Тогда, согласно альтернативному мышлению, другое предположение. Всё это – производные его глубокого сна. Он спит и видит безудержную чехарду преступлений, порожденную сотворением человека. От изгнания из рая, связанного с испытанием на прочность семейных отношений всего лишь одной влюблённой пары, до взрывов атомных бомб в Хиросиме и Нагасаки, концлагерей на территории Германии, Польши, России – всего того, что принесло нечеловеческие страдания неисчислимому количеству людей.
Интересно, что будет, когда Бог проснётся?
Впрочем, мы даже в его сне вряд ли доживем до этого.
Обратимся к Божьей математике и подсчитаем.
Бог отмерил человеку 120 лет жизни. Учёные определили: это равно 11 космическим секундам. Следовательно, одна космическая секунда составляет около 11 земных лет.
А минута? Подключаем арифмометр. 11 х 60 = 660.
А час? 39600.
Теперь уже без ЭВМ не обойтись. Врубаем машину на полную мощность. И с трепетом ждём, сколько натикает на космической «луковице» земного времени, необходимого на праведный сон?
Ого-го: 950400 лет!
Что ж, снова обратимся к учёным. И поверим их выкладкам, что человек в нынешнем своём облике существует уже 250000 лет. А затем, уже в уме с лёгкостью подсчитаем: до того момента, когда прозвучит божий будильник и подвигнет его на восьмой день творения, должно пройти ещё 700 000 наших лет.
Но наших ли? Доживём ли? А если нет, кто тогда ему скажет: «С добрым утром!»
Кто?
ИМЯ ПЕРВОЙ ЛЮБВИ
Под утро протёр глаза. С хрустом в костях потянулся и, подавляя зевок, поднялся с постели. Спертый воздух – смесь табачного дыма, винного перегара и жжёной бумаги. Настроение на ять. Хоть бы что-то хлебнуть для проветривания мозгов.
Машинально включил настольную лампу. Розовый поток света вымахнул на оконное стекло, блекло высветил противоположную стену дворового колодца. Пасмурно, как и положено. Питер – не Сочи.
Подошёл к окну, ребром ладони ударил по щеколде и, прежде чем взяться за раму, уставился в стекло. Оно отразило растрёпанную причёску, хрящеватый нос и тёмные провалы зрачков. Эх! Перебрал! Но ничего не попишешь, журналистские посиделки, гонорарный день и боевая компания разбойников пера.
Дёрнул на себя раму, опустил на подоконник, вдохнул отдающий холодком воздух.
Спросонья трудно было восстановить в памяти вчерашний день.
Вытащил из помятой пачки рижской «Элиты» сигарету с фильтром, чиркнул спичкой и долго, томясь предчувствием укоризны, смотрел на огонек, пока не опалил пальцы. Искривив лицо злой полуулыбкой, выбросил за окно спичку. За ней сигарету. Протёр большим пальцем руки горечь, набежавшую в уголок верхней губы. Затем, что-то припоминая, обернулся на телефон, находившийся на стуле в изножье кровати. Подошел к ней, тяжело упал головой в подушку. Левая рука потянулась к трубке.
– Алло! – в мембране раздался недовольный голос. – Кто звонит? Нажмите кнопку!
Узнал голос Виктора, но не вспомнил, что хотел спросить у него.
Короткие гудки заставили брякнуть кулаком по рычагу. «Верти опять диск, набирай номер!» Опрокинулся на спину, вспоминая порядок цифр, прокрученных минуту назад автоматически. Но ничего не вышло. Мысли шли в ином направление, к какому-то малозначащему, но несущему тепло и отдохновение имени…
– Ева, – мелькнуло в мозгу.
Неощутимый прежде художник вывел несколько малоприметных штрихов, потом воссоединил их в наброске девичьего лица, выделил спадающую на лоб каштановую прядь.
– Ева.
В памяти внезапно высветился телефонный номер.
Глава восьмая. ТЕЛЕФОННАЯ ПОМОЩЬ – ВТОРОЙ ЗАХОД
– Доброе утро!
– И тебе того же.
– Ну как? Выспался?
– Еще зеваю.
– Брось! Займись полезным делом. Вспомни, что приснилось.
– Разумеется, ты, краса ненаглядная.
– Меня интересует реинкарнация.
– В допотопной жизни мы были семейной парой.
– Глупости! Я за тебя не вышла бы и в допотопной жизни!
– Не ерунди! В начале времен не требовалось твое согласие.
– А равные права?
– Какие права, если я был из породы нефелим?
– Кого? Кого?
– Нефелим. Это небожители, ангелы-наблюдатели, они спустились на землю к местным красавицам и брали их в жены.
– Без спросу?
– Ангелы!
– На ангелов и управы нет?
– Управа на них Бог! Он и устроил потоп, чтобы избавиться от греховных ангелов.
– А женщины? Тоже пострадали?
– Ну, даешь, красавица! Когда ты в последний раз заглядывала в Библию?
– Не те я учила алфавиты, если перефразировать Андрея Вознесенского.
– Тогда позаимствуй парочку букв из моих.
– Только без намека на нецензурное слово!
– Хо-хо и ни ку-ку! Итак, буквы А и Ж. Ангелы-нефелим. Спустились на землю. Женщины бросились им навстречу. Возлюбили друг друга. И народили гигантов.
– И мы с тобой?
– Что мы, рыжие? Народили!
– Но почему гигантов?
– Догадка проста. Ангелы прибыли с планеты размером с Юпитер. Там очень мощная гравитация. Не особенно-то вырастишь. А вот их потомки на матушке-земле, заряженные с рождения мощной энергией роста для преодоления гравитации, вымахнули на наших просторах в великанов.
– Ага! Теперь понятно. За рост и были наказаны. Как мамонты и древние ящеры. А то много жрали и объедали голодающих землян.
– Напомню тебе опять, не в размерах суть.
– Зачем же потоп?
– Пути господни неисповедимы. Но одно ясно, эти гиганты уже своим появлением на белый свет попутали божьи планы в отношении развития человечества.
– И он всех утопил?
– Кроме Ноя и его семьи.
– И наших детей из доисторических времен?
– Не плачь понапрасну, наши спаслись.
– Ну да?
– Да, и поселились на острове Сардиния.
– Врешь!
– Чтоб мне с места не сойти!
– Чем докажешь?
– Доказательства на острове. Там в музее выставлены каменные скульптуры спасшихся гигантов. Высокие, статные.
– А лица?
– Вполне человеческие. И узнаваемые.
– Не темни!
– Обещай, что не упадешь в обморок.
– Нужно мне это!
– Тогда слушай. У двоих, из тех, кто выставлен в музее, полная схожесть с тобой.
– Иди ты!
– Сейчас и пойду. Вернее, позвоню.
– Куда это ты собрался?
– В турагенство. Закажу два билета на остров Сардинию. Летим?
– А не обманешь?
– Разве обманешь материнское сердце?
– Гиганты – это точно мои дети?
– На месте и проведем проверку на ДНК.
– Но они ведь каменные!
– Однако твое сердце не каменное. Оно и подскажет.
– Ладно, уговорил. Материнское сердце не обманет.
– Но прежде дай свои позывные. Имя, фамилия.
– Секретов не держим. Хава Коль.
– Хава… О, боже мой, Ева! Это ты? А я тебя не узнал по голосу.
– Не мудрено. Сорок лет, сорок лет…
– Но как ты нашла номер моего телефона?
– Израиль, дружок! Здесь достаточно знать, как пишется наша фамилия на иврите. А я, в отличие от тебя, это знаю.