Алексей КУРГАНОВ

 

Прозаик, публиковался в журналах «Смена», «Дальний Восток», «Кольцо А», «День и Ночь», «Сельская новь», «Эдита-клуб» (ФРГ), «Зарубежные задворки» (ФРГ) и др. Автор книг «Земляки», «Соло на струнном инструменте», «И рассказать бы Гоголю…», «Средняя, или Булыжник на обочине» (проза), «МУ-МА» и «Modus vivendi …», «Гарька и Бесс» и «Оргазм крепчал, или Хищение в особо мелких размерах». Дипломант литературных конкурсов. Живет в Коломне.

 

 

НОГА

Сатирическая миниатюра

 

Семёнов, задумавшись, шёл по тропинке – и вдруг, прямо перед ним, откуда-то сверху шлёпнулась нога. Семёнов остановился и сначала даже запаниковал, но приглядевшись, увидел, что нога эта не человеческая, а свинячья, поэтому паниковать перестал. Паника сменилась удивлением. Он посмотрел на небо. Небо было девственно чистым, и по нему не пролетало ничего животноводческого. Тогда он скосил глаза и увидел слева кирпичный забор. Это был забор мясокомбината. Значит, нога прилетела оттуда, понял он. Ай-ай-ай. Какое безобразие. Сколько ни говорим о хищениях, сколько с ними не боремся – всё без толку. Слишком благодушно наше общество. Слишком мягко оно относится к расхитителям государственной продукции.

Семёнов вздохнул, наклонился, взвалил ногу на плечо и, сгорбившись от груза, продолжил путь домой.

 

На выходе из кустов его ждали. Это были два молодых человека в спортивных костюмах.

– Спасибо, мужик, – сказал один из них. – А то мы боялись, что в тех кустах нас ожидают в засаде милиционеры с собаками, пистолетами, автоматами и наручниками.

И, сняв ногу с плеча Семёнова, перекинул на своё, более тренированное.

– Закуришь? – спросил другой и протянул Семёнову раскрытую пачку «Кэмела». – Бери, не стесняйся!

– Спасибо, – пискнул Семёнов.

– Да чего там, – смутился спортсмен. – Это тебе спасибо. Заслужил.

И вскоре оба спортсмена вместе с ногой скрылись в туманной дали.

 

Какие всё-таки вежливые молодые люди живут в нашем городе, подумал Семёнов. Другие бы по морде насовали, а эти сигареткой угостили. Настоящие спортсмены! Нет, зря мы ругаем современную молодёжь! Зря! Он вкусно затянулся, и вдруг услышал за спиной подозрительный шорох. Семёнов оглянулся и похолодел: из кустов вылезал милиционер с собакой.

– Сержант Забубённый, – представился милиционер и небрежно козырнул.

– Собака Трезор, – представилась собака и громко чихнула. После чего обнюхала Семёнова. После собаки его обнюхал милиционер. Наверное, он не доверял собаке.

– Свининой пахнете, – сказал милиционер и внимательно посмотрел Семёнову в глаза. Тот помертвел.

– Борщ в обед кушал, – быстро соврал он. – Две тарелки. И котлету с картошкой. И колбасу с бубликом.

– Ну-ну, – скучно ответил милиционер. Похоже, не поверил. Милиционеры же так недоверчивы!

– Никого здесь не видел?

– Нет, – продолжил враньё Семёнов.

– Врёшь, – сказал милиционер.

– Нет.

– Врёшь.

– Нет.

– Врёшь.

– Нет!

– Да мне всё равно, – согласился милиционер. – Я просто так спросил. Покурить не будет?

Семёнов протянул ему недокуренную сигарету.

– «Кэмел», – прочитал милиционер на ободке бычка. – Дорогие. Бизнесменничаешь?

– Слесарю на картонажке, – сказал Семёнов чистую правду.

– Слесаря такие не курят, – обрадовался милиционер.

– На остановке нашёл, – снова соврал Семёнов.

– На какой?

– На трамвайной.

– Конкретнее.

– Улица Бонч-Бруевича.

– Когда?

– Полчаса назад.

– Конкретнее!

– В урне.

– В какой?

– В железной.

– Сколько на остановке урн?

– Три. Пять. Две.

– Вот ты и попался! – улыбнулся милиционер и потрепал по холке собаку. Дескать, как ты, мужик, ни крутился, а свинья грязи всё равно найдёт! Собака улыбнулась и потрепала по холке Семёнова. Семёнов икнул. Какие же вокруг меня добрые люди, подумал он. И животные тоже. Другая давно бы чего-нибудь у меня отгрызла, а эта…

– Ладно, – сказал милиционер. – Некогда тут нам с тобой прохлаждаться, – и доверительно сообщил: – Идём по следу опасных преступников. Расхитителей государственной собственности. Ты с нами?

– Не-не! – горячо запротестовал Семёнов. – Мне домой! Срочно! Жена рожает! (Какая жена, подумал тоскливо. Какие дети? Откуда? А если он проверит?)

– Что ж, – горестно качнул головой милиционер. – А нам домой некогда, – и, вздохнув, погладил по лобастой голове Трезора. Трезор зевнул, кивнул и всплакнул.

– Нам до дома руки никак не доходят, – добавил милиционер и поправил фуражку. – И ноги.

И, вполголоса запев песню «Наша служба и опасна, и трудна…», скрылся с собакой в туманной дали. Собака тоже пела. Так, во всяком случае, показалось Семёнову.

 

Он постоял на месте ещё с минуту, очнулся, и ощущая предательскую слабость в ногах, быстрым шагом шагнул… И чуть ли не нос к носу столкнулся с уже известными ему спортсменами. Только теперь нога была на плече у того, который угощал его куревом.

– Ты всё ещё здесь! – обрадовался тот, как родному. После чего скинул на землю ногу и сел на пенёк отдышаться.

– Чего домой-то не идёшь?

– Только что милиционер приходил, – сказал Семёнов. – С собакой. Вас спрашивал.

– Вот чёрт! – ругнулся спортсмен. – Я как чуял, что надо было к реке сворачивать. И камышами, камышами, прямо в Монте-Карло… Да куда тут свернёшь! Такой туман! Закуривай! – и протянул сигарету Семёнову.

Покурили, помолчали. Да и о чём говорить? Эх, жизнь!

– Ладно. Пошли мы, – сказал спортсмен. Раскрыл сигаретную пачку, посчитал сигареты и протянул её Семёнову.

– Второй раз ты нас выручаешь, – сказал виновато. – Уж извини. Так получается.

– А ты-то как же? – тявкнул Семёнов.

– Я себе куплю, – успокоил его спортсмен. Его товарищ закинул себе на плечо ногу, и они скрылись в туманной дали. Но уже в противоположном от милиционера направлении.

 

События чередовались столь стремительно, что Семёнов уже совершенно не удивился, когда оттуда, откуда пять минут назад вынырнули спортсмены, вынырнул сержант Забубённый со своим верным Трезором.

– Всё куришь? – сказал он Семёнову осуждающе. – Частишь! Это чревато Минздравом!

– Угощайся, – сказал Семёнов и протянул ему пачку.

– Опять «Кемел»! – удивился сержант. – Успел на остановку сбегать?

– Угу, – вынужден был согласиться Семёнов.

– Там теперь уже пачками выбрасывают? – удивился милиционер. – Как, говоришь, остановка называется?

Семёнов посинел. Он забыл название остановки.

– Бонч-Бруевича! – вспомнил милиционер. – Надо будет после работы зайти.

– Куда? – не понял Семёнов. Он всё ещё не отошёл от пережитого шока.

– На остановку. А то всё «беломор» и «беломор». Будешь? – и протянул пачку собаке. Та мотнула головой. Она соблюдала здоровый образ жизни. И одновременно трезвый.

– А они вон туда побежали, – сказал Семёнов и вытянул руку по направлению.

– Понятно, – посуровел милиционер и решительно встал. – Нога при них? Ещё не скинули на какой-нибудь блат-хате?

– На какой хате? – не понял Семёнов.

– Это неважно, – не объяснил милиционер и надвинул свою фирменную фуражку на свои фирменные уши. – Трезор, вперёд!

 

Семёнов проводил их нервным взглядом и вприпрыжку побежал в пивную, которая носила игривое название «Василёк». Ему вдруг очень захотелось выпить кружку пива. А может, даже и остограммиться. И не может, а обязательно. И не сто, а двести. Или даже целую поллитру. И ничего удивительного: не жизнь, в сплошные нервы!

 

Посткриптум. А ночью Семёнову приснился страшный сон: Трезор, одетый в спортивный костюм, держит в зубах ногу. Семёнов присмотрелся и ахнул: это была нога сержанта Забубённого. Проснулся в холодном поту, долго пил воду из-под крана и решил: мимо мясокомбината больше не ходить. Ходить мимо психиатрической больницы. Там спокойнее. Там ноги не летают. Может быть.