Марат КУЛАТАЕВ

 

Родился в 1960 г. Окончил Каpагандинский государственный медицинский институт, санитарный врач. Публиковался в журналах «Кольцо А», «Нева», «Нива», «Книголюб», интернет-журналах. Автор 7 сборников рассказов. Живет в г.Тараз (Казахстан).

 

 

СЕЛЬСКИЕ ХЛОПОТЫ
Рассказ

 

В один из августовских дней я решил съездить со своим водителем в лес – заготовить немного дров на зиму, заодно и отдохнуть. У меня был свой грузовик ГАЗ-52, на нем я временами ездил в ближайший лес за дровами.

Водителем у меня работал мой одноклассник Гена, здоровенный детина метр девяносто ростом. Любимым его занятием было рыбачить и охотиться. Охотился и рыбачил он во все времена года, попросту – был браконьером. Дома у меня никогда не переводились свежая рыба и дичь.

Генка частенько отпрашивался пораньше с работы, чтобы установить сети на озерах, которых у нас было много в районе, а утром обязательно приносил ведро с карасями.

Весной и осенью, когда летела перелетная птица, он со своими дружками, такими же охотниками, отстреливал ее. Генка в темноте и под хмельком не разбирался, занесена птица в Красную книгу, или нет, стрелял, как он выражался, по всему, что летело.

Еще Генка любил выпивать. У него дома был самогонный аппарат, самогон ему был заместо любого другого напитка. За завтраком, обедом и ужином он запивал еду полным граненым стаканом первача.

Когда я выезжал в командировки, то сам не пил: за меня пил Генка, а его легче было убить, чем напоить. Он выдувал за раз по две-три бутылки водки, и, к удивлению хозяев, вставал из-за стола ни в одном глазу.

Раз был такой случай: приехали мы по работе в отдаленное село проверить работу фельдшерско-акушерского пункта. На обед фельдшер позвал нас домой откушать, чем бог послал. Чтобы поразить наше воображение, он достал из сундука четверть самогона и поставил на стол. Я всего выпил полстакана, фельдшер осилил стакан, а остальное, к великому изумлению фельдшера, выпил Генка и как ни в чем не бывало встал из-за стола. Фельдшер, оказывается, берег самогон на день рождения жены, думал, что мы глотнем по чуть-чуть и все, но не тут-то было. Потом уже он, наверное, пожалел, что выставил всю бутыль на стол, да поздно.

К тому же у Генки были золотые руки. Как-то нужно было ехать на совещание в областной центр, до него двести пятьдесят километров, а двигатель на «уазике», как назло, вечером застучал. Дело происходило зимой, на улице стоял мороз под сорок градусов. У нас в организации был свой теплый гараж. Так Генка за ночь снял двигатель, заменил коленвал, а в шесть утра мы уже выехали в город.

Так вот, тем утром я вначале заехал на работу, дал необходимые распоряжения, затем поехал к Генке. Тот уже меня ждал возле калитки с сумкой, в которой была провизия, рядом с ним стояла прислоненная к забору пила «дружба два» (ручная). За руль сел я, Генка примостился рядом и стал дымить сигаретой.

По дороге, как всегда, завели неторопливый разговор.

– Генка, у тебя есть хобби? – спросил я.

– А что это такое? – ответил он, затягиваясь.

– Хобби – это любимое занятие.

– У меня любимое занятие пить, охотиться, рыбачить и по бабам ходить, – ответил задумчиво он, выпуская клубы дыма через свои большие ноздри.

– А ты своей жене частенько изменяешь? – сказал, улыбаясь, я.

– А почитай в неделю несколько раз, – ответил он.

– Скажи, а между женщинами есть разница? – спросил серьезно я.

– А они все одинаковые, – ответил, ухмыляясь, он.

– Зачем ты тогда изменяешь жене?

– А так, от скуки и по пьяни в основном, – ответил он и опять затянулся.

– Генка, а ты вообще кого-нибудь когда-нибудь любил по-настоящему? – я был серьезен.

– Только первую жену, и то я, как женился, прожил с ней только неделю и ушел, мне свобода дороже. Одно дело любить, а другое дело жить вместе, – ответил Генка и замолчал, и стал еще сильнее дымить. Видать, я задел его за живое. У Генки была вторая жена, тоже ранее разведенная, с двумя детьми. Первый ее муж пил сильно, и она его прогнала. С Генкой они жили не расписанные, детей общих не завели. От первой жены у Генки была дочь, но после развода они уехала куда-то далеко, он их больше не видел и не знал их адреса. Наверное, по ним он сильно скучал, а я ненароком наступил на его больную мозоль.

Не проехали мы и половину пути, как увидели стоящий на краю грейдера «Запорожец» с задранным капотом, возле него стоял наш старый знакомый – начальник местного водопровода Николаич. Мы остановились и вышли из машины.

– Что случилось? – проявил участие я.

– Да вот, из радиатора вытек весь тосол, у вас случаем, нет в запасе?

– У меня в грузовике залита вода, от рождения моя машина не видела тосола, – сказал я.

Смотрю, Генка стоит и ухмыляется.

– Слушай, Николаич, какой тосол, разыграть нас хочешь, у «Запорожца» нет же радиатора, – говорит, смеясь, Генка.

– Да я пошутил, – засмеялся и Николаич, – просто перегрелся двигатель, вот и стою.

Мы еще поговорили о том о сем и поехали дальше. Вскоре показался лес, мы свернули с грейдера и поехали по проселочной дороге. В первую рощу мы не стали заезжать, минули несколько и заехали на полянку вглубь леса. Так делали для того, чтобы нас никто не видел, особенно лесник: у нас не было разрешения на заготовку дров.

Как было замечательно хорошо в лесу, как будто бы мы попали в другой мир!.. И воздух здесь был какой-то другой, особенный, лесной, такой ароматный, насыщенный запахами трав и деревьев. Особенно поражала ничем не передаваемая умиротворяющая тишина и пение птиц. В лесу было много разных грибов, в которых я вообще не разбирался, зато Генка знал в них толк. Полянка, где мы остановились, была вся усыпана земляникой, ягода уже слегка пожухла, но была не тронута, от нее исходил неповторимый аромат.

Пока я радовался природе, Генка достал из машины свою сумку и разложил на поляне продукты и, конечно же, вынул из сумки литровую бутыль самогону-первача. Выпили, я рюмку, Генка стакан, на душе сразу стало как-то легко, и мир показался еще прекраснее. Как хорошо было лечь на спину на густую траву и смотреть в небесную даль, пытаясь понять ее суть. В такие моменты обо всем забываешь, жизнь кажется каким-то мигом, ненужной суетой. Иногда, оказывается, необходимо остановиться, осмыслить прожитое, жизнь и так коротка.

Пока я лежал и размышлял о смысле жизни, Генка побродил по лесу и набрал полный мешок грибов. Красоты леса его не прельщали, он опять разлил самогон, мы выпили.

– Ну что, Тулегеныч, – обратился он ко мне, беря двуручную пилу в руки, – пойдемте пилить, я присмотрел сухие деревья.

Я нехотя встал, и мы начали пилить сухие деревья, подгоняя по длине кузова, чтобы не видно было по дороге. Так мы напилили по уровню кузова, сверху накидали сена из чьего-то стога. Затем допили остатки самогона и потихоньку выехали из леса.

Ехали обратно также по грейдеру и перед въездом в село увидели машину гаишников. Пришлось съехать на проселочную дорогу и по объездным дорогам добираться до дому, так как от нас несло самогоном, а гаишники могли этого не понять, хорошо, если свои, а то, может, из города командированные. Наши опасения оказались напрасными, мы благополучно доехали до Генкиного дома. Там он сгрузил полкузова напиленного леса, опять засыпал все сеном. Затем подошел ко мне и сказал:

– Тулегеныч, давай зайдем ко мне домой, чайку попьем и по сто грамм вмажем, дрова обмоем, чтобы зимой хорошо горели.

– Спасибо большое, как-нибудь в другой раз, мне нужно еще до дому нормально доехать, – ответил я. Генка не расстроился.

До дому я доехал без всяких приключений, хмель к тому времени уже весь выветрился. К приходу с работы жены я выглядел как огурчик.

На следующий день с утра пораньше ко мне пришел мой одноклассник Володя, он жил рядом.

– Маке, твоя помощь нужна, нужно на твоем грузовике отвезти свиней в откорм совхоз и сдать их, – сказал он после приветствия. До откормсовхоза было примерно тридцать километров.

– Володя, я на своей машине все возил, только еще свиней не возил, это, сам знаешь, для меня большой грех, я же мусульманин. Ты мой одноклассник, поэтому я тебе не могу отказать, отвезу, только с одним условием: грузить и выгружать будешь сам или кто другой, я к этим животным не буду прикасаться руками, – ответил я.

– Ты не беспокойся, я все заранее продумал. С грузчиками я уже договорился, они ждут дома. Ты только задом машину загони во двор, и все, – заулыбался он.

Через полчаса я подъехал к Володиному дому со стороны двора. Во дворе стоял визг, писк и хрюканье на всю улицу. Грузчики, их было двое, нанятые за бутылку, видать, в жизни не только никогда не грузили свиней, а, наверное, их первый раз в глаза видели. Озверевшие свиньи гонялись за грузчиками по двору, те от них убегали. Все равно что коррида в Испании, только здесь вместо быков выступали свиньи. Но я-то всего этого не знал и, как ни в чем не бывало, вошел во двор. Неожиданно одна разъяренная свинья лязгая зубами, погналась за мной. Хорошо, что стояла лестница, прислоненная к сараю, я с разбегу заскочил на крышу сарая, проклиная в душе свиней и своего одноклассника.

Немного придя в себя, я вспомнил, как мой сосед загонял на грузовик свиней, и стал давать советы с крыши.

– Хватайте их за уши! – кричал я, находясь в безопасности. Но не тут-то было, грузчики были так сильно напуганы, что удрали восвояси, забыв про обещанную бутылку.

– Слушай, Володя! Ты свиней загони в загон, они тебя в лицо знают и не тронут, пусть успокоятся, а потом их как-нибудь, так и быть, загрузим, – дал я другу совет с крыши.

Володя так и сделал, загнал свиней в загон. Как только они успокоились, я подогнал машину задом вплотную к сараю. Мы сняли дверь с сарая и сделали что-то вроде трапа. Дальше было труднее: одно дело давать советы, другое самому претворять их в жизнь. Первую свинью было тяжело ловить за уши, тем более, она все норовила укусить за руку, с ней мы провозились долго. Зато с другими тремя быстро разделались.

– Ну, Володя, я из-за тебя согрешил, прикоснулся к неверному животному. А мне по моей вере никак нельзя, теперь ты со мной не рассчитаешься до конца жизни, – сказал серьезно я.

– Ладно, вот сдадим это свинство, потом обмоем, – ответил добродушно он. Чтобы свиньи не сбежали, хозяин их накрыл пологом, которым накрывал свою «Ниву».

– Садись в кабину и поехали, – велел я, садясь за руль.

– Ты пока поезжай, а я следом буду ехать на своей «Ниве», – ответил Володя. Я включил скорость и потихоньку стал выезжать со двора.

Как только машины тронулись, свиньи опять подняли страшный визг и писк, хоть уши затыкай. Чтобы побыстрее от них избавиться, я прибавил газу. Немного отъехав от села, я увидел в зеркало, что мне сзади моргает фарами «Нива». Я остановился, думая, что это Володя, а оказалось, это был начальник быткомбината Жаке, он был родом из юга страны, как попал к нам на север, непонятно, ко всему, был сильно набожен. Мы поздоровались.

– Что везешь? – поинтересовался Жаке, подозрительно глядя на кузов, откуда раздавалось хрюканье.

– Да вот, решил своих свиней сдать, – ответил я, не моргнув даже глазом.

– Не может быть? – не поверил он.

– Не веришь, можешь посмотреть в кузов, – сказал я, улыбаясь напуганному начальнику быткомбината. Но тут подъехал Володя и рассеял его сомнения.

– А я и вправду поверил, что это твои свиньи, – засмеялся Жаке.

– Слушай, Жаке, поехали с нами, поможешь свиней разгрузить, а то людей нет их разгружать, а потом Володя обмоет, – предложил я.

– Да вы что? – испугался он, чуть ли не бегом заскочил в свою «Ниву» и был таков.

– Володя, ты давай никуда не исчезай, а то мы твоих свиней и до вечера не довезем, езжай спереди, – сказал я, снова садясь за руль.

Мы благополучно отвезли свиней и сдали в заготконтору.

Вечером, когда обмывали удачную сдачу скотины, объявились наши общие друзья: один работал архитектором, другой агрономом.

– Слушайте, как свинство грузить, вас мы не могли найти, вы как сквозь землю провалились, а как за стол, так вы тут как тут, у вас нюх, что ли, – пошутил я.

– Мы знали, что сегодня Володя будет сдавать свиней, поэтому и зашли, а насчет погрузки нам никто ничего не говорил. А мы, пожалуйста, всегда готовы, – ответили, смеясь, гости.

– Ладно, дело сделано, давайте будем пить ее, окаянную, – показывая на водку, сказал Володя.

За столом я, чуть приукрасив, рассказал, как мы ездили сдавать свиней. Все дружно смеялись. Вечер удался на славу.