Екатерина ДАВЫДОВА

 

Родилась в г. Волжский (Волгоградской обл.). Пишет с 16 лет. Училась в Тюменском государственном университете (журналистика). В журнале «Кольцо А» публикуется впервые.

 

 

 

ОЧЕРЕДНОЙ ГЕРОЙ МОЕГО РОМАНА

Рассказ

 

Он отличался от других парней нашей школы. В нем было что-то особенное, что он пытался тщательно скрыть ото всех: какой-то секрет, который мне вздумалось разгадать. Думаю, это и привлекло меня в нем.

А если быть честной, не только.

Взгляд.

Он был центром всего его существа, погрузившим меня в глубокое заблуждение, что этот парень был неординарным представителем мужской части Земли, предметом воздыхания всех школьниц. Темно-карие глаза смотрели всегда из-под пышных черных бровей, заглядывали прямо в душу, обладали способностью прочитать тебя полностью, от корки до корки, вывернуть наизнанку и вскружить голову; бездонные и одновременно пустые, дерзившие: «Ну, давай, попробуй отгадать, о чем я сейчас думаю».

Я столкнулась с этим взглядом лишь раз в жизни и уже не в силах была забыть.

Бледное холодное лицо, словно пасмурное небо за окном, с четко выделенными, начисто выбритыми скулами выделялось среди жизнерадостных физиономий его одноклассников. Короткая копна светло русых волос, походившая на разозлившегося ежика, всегда находилась на голове в состоянии максимальной взъерошенности. Будто он никогда не расчесывался перед выходом или, когда подходил к зеркалу, говорил своему отражению: «Парень, ты и так ходячий убийца женских хрупких сердец, не надо перебарщивать».

Полностью черная одежда свисала на достаточно высокой фигуре комплекции «дрищ». Лишь блестящая сережка в ухе да пара серебряных колец на грубоватых пальцах с длинными фалангами, словно у охотника за оборотнями из популярных приключенческих фильмов, разбавляли мрачный стиль.

Пару раз мы пересекались в школьном коридоре, тогда он даже не обращал на меня внимания, тогда как я успевала разглядеть в нем все, от пылинки на черных коротких ресницах до дерзкой походки.

Однажды я спросила у подружки, с которой мы всегда ходили парой, кто он, с какого класса, хоть что-нибудь. Она как-то через своих знакомых узнала, что звали его Влад, учился в одиннадцатом классе, любил биологию и ел всегда в одиночестве. Больше ничего.

Нужно было осмелеть и просто подойти познакомиться, заговорить с Владом, но моя стеснительность никак этого не позволяла, и все, что мне удавалось получить от него, это взгляд.

Один, единственный, но и этого оказалось достаточно вполне. Возможно, если бы он узнал о моих чувствах и то, какие шедевры я пишу, глядя на его портрет, что-нибудь бы изменилось. И, кроме грозного разрывающего на части взгляда, удалось бы заполучить нечто новое.

Но пошло все вновь не по выдуманному мной сценарию. Он окончил школу, а я ушла на летние каникулы. Мы не виделись.

Позже я Влада забыла. Легко, как любая шестнадцатилетняя девочка, начитавшаяся любовных романов и постоянно меняющая свои идеалы парней. Я снова влюбилась, посвящала стихи другому, училась на «хорошо», виделась с друзьями, строила воздушные замки и играла прежнюю роль внимательной пай-дочери.

И тут судьба подготовила мне новую встречу. Последнюю. Прощальную.

Снова мгновение. Влад прошел мимо. Мое сердце остановилось. А он слился с толпой серой массовки.

Все, что удалось заметить: подзагоревший цвет его кожи, лучезарную слепящую улыбку на тонких губах, пастельного цвета рубашку на подкаченном теле, бодрую походку уверенного в себе человека, веселый взгляд, смотрящий вперед и только вперед.

Он повзрослел чуть ли не на пять лет, стал мужественнее и привлекательнее. Он прошел, а я осознала, что он – незнакомый мне человек.

Все те школьные годы, которые я видела его, были лишь плодами моего девчачьего воображения. Он был, как все, и стал тем, кем становится каждый. Не было в нем ни тайны, ни загадки, ни таинственного очарования. И в кого я была влюблена?

Я перешла дорогу и оказалась на той стороне улицы, откуда он пришел. Не обернулась. Уже попрощалась с ним. Достаточно…

Мысленно, иногда, наедине с собой, я возвращаюсь к тому образу, который я навыдумывала себе, и всего лишь улыбаюсь. Это воспоминание, как все пережитое ранее, и только. Оно никак не связано с моей настоящей жизнью…

Ну, разве что стихотворение получилось хорошее.

 

 

НАЙДИ СВОЙ ПУТЬ

Рассказ

 

Новая встреча

Как и в первую нашу встречу, она врывается в мой день ярким солнышком. От нее исходит и передается мне согревающее сияние ушедших в конце сентября лучиков тепла. Словно она разгар лета.

Мы не виделись больше двух месяцев, а такое ощущение, что вечность.

Даша, так зовут это солнце, ведет меня пообедать в ближайшую кафешку, наполовину заполненную, и мы присаживаемся за столик около окна. При октябрьском солнце, проникающем сквозь стенное окно, будто через сотканную паутину, Даша резко пересаживается:

– Хочу сидеть напротив тебя, – такая вот она, предпочитает видеть эмоции человека, а не только слышать его слова.

Она вернулась из своего крупного путешествия другой. Освеженной, более яркой, будто ограненный бриллиантик. Взрослой. Впервые вижу на ее веках бирюзовую подводку. Она снимает беретик в тон. Даша взяла с собой сумку вместо надежного верного рюкзака, в который вместится типичный двухметровый баскетболист.

– Угадай, откуда я? – спрашивает она меня с радостной улыбкой, которая так дополняет ее веснушчатое, словно измазанное мукой лицо девочки.

– С курсов?

– Да-а-а... – протяжно восклицает она, почти визжит, но не раздражает.

Даша записалась на курсы корейского, чтобы не терять знаний, полученных за трехнедельную стажировку на полуострове и сдать экзамен на знание иностранного. Она настроена серьезно на достижение поставленной цели.

– Не просто вернуться, а ЖИТЬ ТАМ, – эмоционально и одновременно уверенно заявляет Даша. – Пока молодо, зелено, пока что-то горит. 

Учиться и работать по профессии в частных школах русского языка. В Корее их довольно большое количество. Причем не только в Сеуле, но и в других крупных городах. Есть вариант ехать по обмену: «Корейский язык», «Корейская культура» и «Корейское литературоведение». 

– Мне очень интересна эта культура, и хочется ее досконально изучить. Если преподавание не получится, то можно реализоваться как переводчик в корейских корпорациях, компаниях в России, так как заключаются контракты, – добавляет она.

– Я же тебе кое-что привезла, – Даша лезет в сумку; приятно, что она обо мне не забывает.

Она достает миниатюру, нарисованную уличным художником, разворачивает ко мне и объясняет: синее солнце – наши общие цели, например, писательство и творчество; воробьи – это мы, Катя и Даша; а бамбук – дороги, ведущие нас к нашим мечтам.

Неловкая тишина, взглядом спрашиваю «ну?». Даша мечтательно вздыхает, ее руки, поднимающиеся вверх, демонстрируют всю торжественность ситуации. И рассказывает.

Рассказывает в течение дня, когда мы гуляем по Набережной, по Тюмени, когда заходим за пирожным и рафом в уютное кафе. Ее повествование, как звезды на ночном небе, появляются и исчезают, снова вспыхивают и угасают, словно самые яркие моменты, которыми она дорожит больше всего на свете. 

 

 

Трип

N-Seoul Tower стала первым местом, которое посетила Даша. 

– Я не знаю, сколько метров эта гора, но видна максимально вся столица. Оно обладает некой магической силой вызывать в тебе самые лучшие чувства и эмоции. Ты поднимаешься по канатной дороге, останавливаешься и смотришь на огни города. Их сияние будоражит каждую клеточку твоего тела, и у тебя нет никаких слов, никаких мыслей, ты очищаешься, это прекрасно. Ты счастлив, что ты там, – поясняет она.

Хонде – улицы, где скооперировалось множество талантов, стало следующим местом, где Даша нашла часть себя:

– Ты заходишь в квартал Хонде и слышишь музыку. К какой бы площадке ты ни подошел, там всегда будет ожидать тебя какой-нибудь сюрприз. Именно там ты хочешь делать то, что тебе действительно нравится. Ты смотришь на людей, которые любят свое дело и тем самым мотивируют тебя схватиться за перо или тоже встать и танцевать.

С новым днем мест достопримечательностей пополнялся. И в этот раз районом Инсадона. 

Квартал с рыночными лавочками, где продают различный антиквариат. Художники и скульпторы продают свои собственные работы; как выразилась Даша, там царит аромат художников. Они творят на месте в китайской гравюрной технике. Каждая лавочка – это не просто рынок, а само по себе произведение искусства со своим колоритом. В квартале хочется очень долго ходить мимо торговых рядов. Маски, столовые приборы, традиционная корейская одежда, картины, скульптуры…

– Пахнет историей. Ты осознаешь, что сейчас творится история определенной личности или даже целой эпохи, как будто художник – это носитель вселенского разума, – с восхищением заявляет Даша. 

Храм Пон Гын Са также не остался в стороне. 

– В буддийских храмах совсем другая аура в отличие от наших, – продолжает свое повествование Даша. – Во-первых, я никогда не видела, как цветет лотос. Оказывается, его выращивают в специальных горшках с землей и водой (в соотношении один к двум). В горшках, в прямом смысле слова, заросли лотоса. 

В храме очень тихо, слышно лишь песнопение монахов из их поселка недалеко. Там находится самая большая статуя Будды в Сеуле. Пальцы статуи чем-то напоминали в сложении привычный знак «о’кей». В течение того дня меня так все раздражало, и когда я смотрела на нее с этим знаком, символом, мне стало не просто спокойно, а хорошо. Ничего не тревожило, я отпустила все бренные заботы, и для меня существовали лишь я и Вселенная. 

Ее зеленые с вкраплением орехового цвета глаза блестят в сумерках уходящего дня.

– Я была там вечером, и единственным источником света были лампадки, разбросанные по храму. В зоне у Будды молились люди, что своего рода тоже представляло искусство. Я прошлась по территории монастыря с пагодами. В одной из них плакала женщина по усопшему сыну (у нее была фотография молодого человека). А в соседней, буквально в нескольких метрах, которая была подписана на китайском, ученики молились, чтобы хорошо сдать экзамен. Были развешаны специальные фонарики, на которых пишут желания. Этих фонариков было по всей территории немерено, около пяти тысяч. Необязательно, чтобы желания писали ученики, это могут быть абсолютно любые просьбы. Аура тянет тебя на откровенный разговор, тебе хочется все высказать, поделиться своими философскими мыслями, поразмышлять о смысле жизни.

Пожалуй, это самые значительные воспоминания, которые будоражили мое воображение в тот момент, и сейчас, когда я их вспоминаю, – подводит итог Даша.

Ее глаза не прекращают гореть, а на губах играет улыбка. Я впервые вижу настолько счастливого человека; человека, живущего своими воспоминаниями, верующего, что, теплые, согревающие, словно чай, они не просто коснутся ее, а возродятся в реальности, как феникс, с большей отдачей и жизнью, эмоциями и страстью.

 

Трудности

Стажировка того стоила, и стоило ради стажировки попотеть. Даша долго шла к этому, мечтала, думала, стремилась, проходя на своем пути через многие и многие трудности:

– Сначала это было просто ожидание. Наверное, самая мучительная часть, когда ты очень сильно чего-то хочешь и не знаешь, сбудется оно или нет. Был просто план, что я поеду туда одна, потом, когда начался третий курс, я нашла себе подработку (репетитором).

Дальше была усталость. Усталость ждать, боязнь неизвестного – сбудется твоя мечта или нет, погружение в работу, когда ты едешь к детям, устаешь безумно, но знаешь, что тебе нужно туда ехать, чтобы заработать хоть какие-то деньги, помочь накопить родителям. Возникала сразу и материальная проблема: я зависела от семьи, мне было стыдно просить их о помощи себе в таком большом размере. Следующим ударом был внезапный отказ моего компаньона, который должен был ехать со мной. И рядом с этой проблемой появилась другая – мама не хотела меня отпускать одну, а если бы поехал мой друг, то она чувствовала себя спокойнее. 

Около месяца мама с бабушкой твердили, что они меня не отпустят, но потом состоялся разговор, и я сказала, что ничего не боюсь, это моя судьба, это моя мечта, это моя жизнь, в конце концов, и если я не попробую, если я сама этого не сделаю, я никогда не докажу ни себе, ни родителям, что я могу что-то сделать сама. 

В этот момент она сжала свои длинные хрустальные пальцы, говорившие о музыкальном образовании, в маленькие кулачки, готовые подтвердить решительность Дашиного характера.

– И проблема с банком. Ты отправляешь большую сумму денег, приходишь в банк, и тебе говорят, «вроде» отправили по всем реквизитам. Помню, где-то около трех недель была в неведении, ушли ли мои деньги в правильном направлении. Настоящий стресс. В итоге, они пришли куда нужно, все было хорошо. 

В голове Даши не раз возникал вопрос, а стоит ли вообще, зачем она начала, ее ли это. 

– Внутренняя борьба, проще говоря, проблема в собственной голове. Когда ты устал добиваться своей мечты, устал работать, и ты просто хочешь опустить руки… Но что-то не дает тебе их опустить. 

Новыми преградами на ее пути встали страх и волнение, перед самым вылетом в Астане:

– Буквально за два часа до вылета мне стало плохо. Я переволновалась, у меня было учащенное сердцебиение, крутило желудок, и тут я столкнулась с боязнью страха. Это было ощущение, что вот-вот что-то должно тебя остановить, когда ты в шаге от своей мечты. 

Мне помогли справиться с этим в аэропорту врачи и новые знакомые, которые тоже летели в Корею. Если бы не они, не знаю, улетела бы я, сбылось ли все то, о чем я мечтала. Я стояла перед зеркалом в туалете и била себя кулаком в грудь и говорила: «Перестань! Ты сломаешь себе жизнь, если сейчас не успокоишься и не сядешь в этот самолет».

В самолете Даша не могла уснуть: 

– Не опускалась спинка сидения, я летела как шпрот в банке, закорючкой. Работали сильно кондиционеры, и дуло с окна. Но как только самолет приземлился, я посмотрела в окно и, несмотря на то, что не спала около полутора суток, мне сразу стало легче. Усталость испарилась. Я вышла из самолета, почистила зубы, заполнила бланки, мне поставили печати в паспорте по прибытии, нашла свой чемодан на инстанции и вышла в зал аэропорта Инчхона.

И я представляю себе ее приятное удивление, когда она увидела то, что воображала себе днями и ночами. С энергией, переполняющей Дашу, вообразить что-либо, даже самое сложное и противоречащее, или никогда не виданное и не испытанное, очень и очень легко. Словно хорошо подобранный под твои вкусы фильм: 

– Музыка корейского языка вокруг, ты слышишь настоящую живую речь, улыбчивые окружающие, красивые кёнджали (полицейские) в форме. Ты замираешь и понимаешь, боже, чужая страна, я здесь один, вокруг незнакомые люди... Черт возьми, почему мне так хорошо? 

 

 

Вписывающийся нестандарт

Трудности только помогают нам в преодолении пути к чему-то высокому и значимому. Так и Даше сложности, вставшие поперек дороги, не помешали ощутить себя в своей тарелке, словно рыбе в воде, значимым элементом мира среди незнакомых людей другой национальности, за границей. Она не ошиблась. Все двадцать пять дней, проведенных в Корее, она может назвать с точностью до 1000 процентов грандиозным событием в ее жизни.

– Я осознаю весь путь, который я проделала. Был ряд событий, который вел меня к этому, к Корее. Наверное, я шла к этой мечте всю жизнь. 

Даша отлично разбирается в литературе и постановках. С ней можно дискутировать о бытие, музыке и искусстве, времени, целях… Она человек далеко не одного круга интересов, хотя и себялюбива, как единственный ребенок в семье. И осуждать человека за любовь к себе как-то неправильно после долгих школьных лет, когда Даша, как она говорила, была «гадким утенком». Над ней шутили из-за брекетов и из-за ее худощавости. Брекеты сняли, детское тело приобрело женственность, а люди вокруг сменились на взрослых, солидарных и ценящих далеко не только внешность.

– В Корее мне впервые стали делать комплименты, что я красивая. Сначала отнекивалась, с непривычки, стеснялась, а потом даже соглашалась. Мне стало нравиться то, что меня считают красивой.

 

 

Розы на поклон

В Корее Даша нашла человека, который подтвердил мысли, положенные на одну многочисленных полочек в библиотеке ее мозга: 

– Янук, мой одногруппник по курсам, говорил, что современная девушка, в первую очередь, должна заботиться о своей профессии, карьере. Нужно следовать своему пути. После, когда мы с ним переписывались, он сказал, что наш путь – это единственное, что держит нас на этой земле, и это наш путь, несмотря на то, что он будет сложным, ибо сложный путь есть верный путь. Это связано с китайской эстетикой, с дао. Лао Цзы сказал, что путь мудрого человека никогда не будет устлан розами, только шипами роз. Видимо, исходя из этого, Янук мне так и высказался. 

И слова, прозвучавшие так вовремя, когда я сама разрывалась между двумя противоположными мыслями, как между гамлетовским «быть или не быть», не давали мне уснуть, пробудили во мне фонтан вдохновения и неожиданные силы на бессонное творчество. А слова эти были просты и известны мне, как дважды два:

 

Если наши пути пересекутся, если будет такая судьба (а она будет), то нужно работать над тем, чтобы наши пути пересеклись. Нужно работать над своей судьбой. Именно мы строим ее, а не кто-то другой.