Юрий ЗВЕРЕВ

Родился в 1950 г. По образованию инженер-геофизик. Автор 3 книг прозы. Член СП России. Живет в г. Оса Пермского края. В журнале «Кольцо А» публикуется впервые.

 

 

ТИМОФЕЙ

Рассказ

 

На дворе ночь. Страшно болит голова, просто раскалывается. Кот достал, спать не дает, бесится. Что ему надо – не понимаю.

Сегодня был очень активный рабочий день – пятница, и не менее насыщенный приключениями вечер.

На работе – аврал. Все упущения, недоделки, накопившиеся за неделю, вылезли наружу. А начальство, как будто спохватившись, решило, что именно в пятницу надо максимально всё доделать и поэтому нажимало со всех сторон.

Олегу, руководителю среднего звена, как утопленнику, досталось больше всех.

С утра вертелся, как белка в колесе, старался всё успеть, поесть было некогда. И постепенно, час за часом, методично ругаясь с начальством и нажимая на подчинённых, исправлял, доделывал, а иногда и переделывал, приближаясь к заветным 17 часам.

– Ну вот, наконец, всё, – проговорил он и, с чувством выполненного долга и огромного облегчения, что начало следующей недели можно будет начать почти с чистого листа, что начальство осталось довольно и подчинённые не сильно в обиде, закрыл свой кабинет.

«Да, немного осталось от намеченного, – подумал Олег, – но это такие крохи по сравнению с тем, что было наутро. Трудовая неделя закончилась безумным последним днём».

Какая тишина! Блаженство! Впереди ещё вечер с друзьями, подругами и просто хорошими знакомыми. А потом два великолепных выходных. На работу не надо, спать можно хоть до вечера», – думал Олег и от предвкушения всех удовольствий чуть не закричал на весь белый свет, что жизнь хороша и всё прекрасно! Но он воздержался, хотя улыбка и блестящие глаза говорили о тех эмоциях, что распирали его.

Собрались в кафе. Программа, ведущие, музыка – всё было великолепно…

Добрался до квартиры к 12 часам ночи. На пороге встречал кот Тимофей.

Он хитро посмотрел на хозяина, как бы говоря:

«Что, хозяин, перебрал? Ничего, бывает», – и, мотнув головой, продолжил:

«Давай, заходи, время-то позднее, спать пора».

Олег уставился на кота, открыв рот.

– Ты чего, Тимофей, похоже, осуждаешь, что я выпил?

Кот медленно, виляя задом, развернулся и пошёл в квартиру. Но от Олега не ускользнул укоризненный взгляд Тимофея, как бы говорящего:

«Я всё понимаю – трудный день, напился, расслабился, но не до такой же степени, что про меня забыл».

«Да что ты знаешь, шерстяная твоя душа! Какой был сумасшедший день – эта чёртова пятница! Я думал, не выдержу, но всё-таки почти всё сделал, хотя чуть-чуть осталось. Ты понимаешь, да я бы свихнулся, если не выпил. Сам знаю, что у каждого мера своя, ну, а у меня немного больше, чем у других, поэтому перебрал».

Говоря так, Олег брёл, шатаясь из стороны в сторону, за медленно идущим и постоянно путающимся под ногами котом.

– Эх, Тимофей, тебе бы мои заботы, да посмотреть на тебя, наверно, не так бы напился.

Разговаривая, он не заметил, что дверь в комнату не полностью открыта, и врезался со всего маха лбом в торец. Искры посыпались из глаз. От боли он взревел, как раненый зверь, и отбросил ногой кота так, что тот отлетел к противоположной стене комнаты.

– Ты что, тварь, путаешься под ногами? Специально дверь мне подсунул, чтобы я ударился, ну, доберусь до тебя!

Немного успокоившись, недоумённо посмотрел на дверь, потёр ушибленный лоб. Потом аккуратно открыл шире, нацелился и шагнул в проём.

– Попал, – обрадовался он и уселся на диван.

– Всё, слава Богу, дошёл, ложусь, – прошептал и блаженно улыбаясь, улёгся на своё любимое ложе, не раздеваясь, закрыл глаза. Почти заснул, даже увидел какой-то непонятный сон.

Внезапно почувствовал, что кто-то дышит ему в лицо, царапает нос, и довольно ощутимо. От боли Олег открыл глаза. На него почти в упор смотрел кот, а к носу тянулась когтистая лапа.

Олег отпрянул:

– Ты что, Тимофей, совсем сдурел?! Давай брысь отсюда, дай поспать, будь человеком! – и столкнул его с дивана.

Кот кубарем скатился на пол, сел на задние лапы и отвернулся, как бы говоря: «Да спи, мне-то что!»

– Ну, вот молодец! Посиди, а я посплю, – он снова закрыл глаза, попытался уснуть.

Но у кота, видимо, были другие планы. Он тихонько залез на спинку дивана и со всего маха спрыгнул Олегу на грудь. От такого удара у того перехватило дыханье и совершенно пропал сон.

Вскочив с диким воплем: «Убью!» – хотел ухватить кота, но тот увернулся и запрыгнул на шкаф.

– Ах, ты, негодяй! Дашь поспать сегодня или нет?! Надо было тебя утопить, когда был маленький. Пожалел на свою голову, отдуваюсь теперь за свою доброту. Чего смотришь, марш из комнаты, посидишь в коридоре, раз вести себя не умеешь!..

Кот невозмутимо смотрел на хозяина, как будто понимал, что тот в таком состоянии не то что выгнать, а даже дотянуться до него не сможет. Окончательно осознав всю недееспособность хозяина, спрыгнул со шкафа, спокойно, не спеша, вышел из комнаты, и даже, как показалось Олегу, прикрыл за собой дверь.

– Вот умница, посиди там, а я посплю.

Олег снова улегся на диван, укрылся с головой. Сквозь одеяло и закрытую дверь услышал, что кот несколько раз мяукнул, но не громко, а так, для порядка.

– Похоже, он мне пожелал спокойной ночи. Спасибо, Тимофей, – засыпая, подумал Олег. – Всё-таки он у меня умный, всё понимает.

Кот постоял за дверью, соображая, как бы деликатнее ещё раз намекнуть хозяину, что он голодный, почти сутки ничего не ел» Обнюхав в сотый раз все закоулки в квартире и не найдя ничего съедобного, решил перейти к более решительным действиям. Попытался открыть дверь головой – не получилось, поскрёб когтями несколько раз, начал мяукать сначала тихонько, говоря, что он тут и желает, чтобы ему открыли. Потом постепенно довёл звук до слышимости глухому.

Сквозь забытье Олег услышал предсмертные вопли кота, и сна как не бывало.

– Да что он, совсем озверел, орёт как недорезанный, всех соседей, наверное, поднял. А может, я его покалечил, когда стукнул, и он орёт от боли?

«Чёрт бы его побрал, всю душу мне вытянул, – чертыхнулся про себя Олег. – Но, опять же, за что я его так? Он мне ничего плохого не сделал. Истосковался, наверное, целыми днями сидит один в квартире, я прихожу только вечером, весь издёрганный, а коту нужно общение. А с кем? Кроме нас двоих, в квартире больше никого нет. Почему раньше об этом не подумал? И сегодня обидел кота. Сидит в коридоре. Ах, чёрт, он же голодный… Последний раз я его, кажется, кормил позавчера вечером килькой. Утром проспал, спешил на работу, было не до него. А кот, похоже, меня сегодня ждал с гостинцами», – дошло до Олега.

Окончательно протрезвев, встал, снял с себя одежду, надел домашний халат. Открыл дверь. За ней смиренно сидел Тимофей и спокойно глядел на хозяина.

– Ты меня извини меня, Тимофей, я действительно перебрал и совсем забыл про тебя. Сейчас посмотрим, что у нас есть в холодильнике. Слушай, а ты сыр будешь?

Кот понюхал протянутый кусочек и отвернулся.

– Ну, нет больше ничего, сам посмотри, если не веришь.

Кот подошёл к холодильнику, внимательно всё обнюхал, сел на задние лапы, как бы говоря: «Ладно, сутки терпел и ещё потерплю».

– Ты-ты, Тимофей, не переживай, я сейчас к соседям схожу, попрошу чего-нибудь для тебя.

Он вышел из квартиры, позвонил соседям. Долго никто не отзывался. Наконец, сонный голос за дверью спросил:

– Вам чего?

– Вы знаете, у меня кот – Тимофей, голодный. Нет ли у вас чего-нибудь? Я не успел купить, уже все магазины закрыты…

За дверью тот же голос ответил вопросом:

– А вы на часы смотрели? Который сейчас час?

– Наверное, часов двенадцать.

– Сейчас третий час ночи, к вашему сведению. Давайте подождём до утра, а там что-нибудь придумаем для вашего кота, – ответил женский голос.

Олег зашёл в свою квартиру, посмотрел на часы.

– М-да, половина третьего ночи. Что же это получается, сам толком не живу и кота голодом морю. Но так дело не пойдёт. Ты, Тимоша, посиди, а я постараюсь принести что-нибудь вкусненькое для нас обоих.

Он оделся и вышел на улицу. Было темно.

– Где же мне добыть еды в такое время? Всё закрыто.

Пройдя два квартала, увидел светящиеся огни круглосуточной аптеки. Совершенно не понимая, зачем, подошёл к окошечку, спросил:

– У вас ничего нет для кота?

– У вас кот заболел?

– Да нет. Понимаете, он у меня уже сутки ничего не ел. Я сегодня допоздна был занят, купить ничего не успел.

– Вы, наверное, читать не умеете, молодой человек. Это аптека.

– А, понял, извините, пойду.

– Постойте, а рыбу ваш кот ест?

– Да, а что?

– Я вчера купила три килограмма рыбы для пирога, у меня день рождения сегодня, думаю, мне вполне хватит двух, а один килограмм вам уступлю.

У Олега от такого предложения дух перехватило. Он поблагодарил аптекаршу, поздравил с днём рождения, расплатился за рыбу и быстрым шагом пошёл домой. Войдя в квартиру, ещё с порога громко крикнул:

– Тимоша, живём! Сейчас почистим рыбу, пожарим и покушаем. Ты рыбу будешь, а Тимофей?

Кот встал, как дрессированный, на задние лапы, широко раскрыв глаза и жадно принюхиваясь.

– Сейчас, сейчас, Тимоша.

Олег, не раздеваясь, прошёл на кухню, отрезал большой кусок рыбы, измельчил и положил коту в миску. Тимофей, хоть и был страшно голоден, подошёл не спеша, само достоинство и грация, понюхал и вдруг вцепился в рыбу с такой жадностью, что в течение следующих пяти минут слышно было его громкое урчание и хруст костей.

Олег, понаблюдав за котом, начал чистить остальную рыбу. К пяти часам утра, плотно покушав, они отправились спать.

– Тимоша, – обратился мужчина к коту, зевая, – ты сегодня с утра никуда не спешишь?

Кот мотнул головой: мол, нет.

– И мне никуда не надо. Давай поспим подольше, не возражаешь?

Тимофей благодарно смотрел на своего хозяина. Глаза его излучали такую любовь и преданность, что Олег не выдержал, осторожно взял кота на руки, прижал к себе, как самое дорогое существо, и положил с собой на диван, под одеяло.

 

 

ВАЙ-ФАЙ

Рассказ

 

– Эй, кто там?

– Да я это, Семёныч. Не спишь?

– Шутишь, Иваныч, я всегда в шесть как штык встаю, а на часах уже время перевалило за вторую половину дня. Сейчас вот хозяйством занимаюсь, дров принёс, печку хочу протопить. Тебе что, дома не сидится? Зачастил ко мне. Раньше, бывало за неделю раз покажешься на часок, и всё. А тут вчера был с утра, часа три сидели, про политику говорили, сегодня пришёл…

– Ну, был вчера, а сегодня не пустишь? Так я уйду?

– Да ты что, Иваныч, шучу я, тебе завсегда рад, хоть каждый день приходи, с кем ещё нам с тобой разговаривать, кроме как не друг с другом. Проходи, милости просим, садись вот тут, у печки, сейчас буду растапливать.

– А внук где?

– Сашка? Спит ещё, всю ночь на своём компьютере играл, только под утро заснул. Сейчас до вечера спать будет, а потом опять за компьютер.

– Родители звонят?

– Ты знаешь, вот уж полгода, как уехали в свою Америку, а звонили только два раза. И то дочь интересовалась, как живём.

– А зять что, никак?

– Не знаю, может, сильно занят, или какие другие дела, только он не звонил. Да и зачем, Сашка-то ему не родной, поэтому сильно и не заботится.

– Сколько они ещё там пробудут?

– Говорят, контракт на три года, вот и считай.

– Тяжело тебе, Семёныч, одному с внуком.

– Да я уж привык.

– Он хоть тебе помогает, всё-таки четырнадцать лет, как и моему внуку?

– Раза два просил.

– И что?

– Некогда, – говорит, – дед, видишь, я в сети. Я и спрашиваю, что запутался. Где запутался? Ну, – говорю – в сети запутался, и распутаться не можешь. Да ты тёмный, дед, – ответил он, это же Интернет, электронная сеть. Вай-фай называется. Нас большая группа и мы постоянно ВКонтакте, поэтому всегда должны быть на связи. Там у меня друзья, мы переписываемся, обмениваемся информацией, и мне некогда заниматься всякой ерундой.

– Вот так и сказал? Потерянное поколение, Семёныч, ни к чему не приспособленное, как жить дальше будут, ума не приложу. Слушай, у меня ведь тоже внук гостит.

– Ну, ты сказывал вчера, что сын с семьёй приехал.

– Так вот вчера родители уехали на юг отдыхать, а внука оставили мне. Сын сказал: «Папа, мы уезжаем на месяц, Колю оставляем здесь, с тобой, если что, проси, он тебе поможет». Ну, я тут и «раскатал» губу. Вот теперь, думаю, легче будет мне, всё-таки уже не один, а с помощником…

– Значит, Иваныч, теперь мы с тобой на равных. Тоже будешь наблюдать, как современное поколение живёт и чем занимается.

– Слушай, Семёныч, я как раз по этому поводу к тебе пришёл кое-что рассказать.

– Ну, давай рассказывай, а я пока чайник поставлю.

– Так вот, когда они приехали, я помогал им выгружать вещи из машины. Смотрю, Колька, внук значит мой, все какие-то коробочки таскает. Я и спрашиваю, что это ты все носишь? «А это, дед, – отвечает он, – всё для работы на компьютере. Я скоро этим деньги буду зарабатывать». Вон оно что! Давай, говорю, я тебе помогу. «Нет, – говорит, – ты ещё упадёшь и сломаешь что-нибудь, тебя ноги и так еле носят, а я потом чем заниматься буду?». Ну, думаю, внук такой молодой, а уже работу себе нашёл, наверное, шибко денежная. В общем, даже рад стал за него: с детства о будущем думает. Вечером, как его родители уехали, я чуток занемог. Чувствую в избе холодно, подтопить, думаю, надо. Потом вспомнил, что сухие дрова закончились, я и говорю внуку: «Коля, сходи в дровяник, мельче дров наколи да берёсты прихвати, а потом вместе растопим печь. У меня что-то правая рука разболелась».

А он в ответ: «Сейчас, дед, не могу, у меня как раз все на связи, идёт обмен информацией». Ладно, соображаю про себя, – внук, похоже, действительно пока занят, подожду. Прошёл час, два, третий заканчивается, внук всё занят. Я начал прикидывать, что если сейчас не истоплю, то потом придётся до полночи не спать. Ещё раз попросил. Он в ответ: «Отстань, дед, сейчас не до тебя и твоих дров».

Обидно мне стало. Но делать нечего. Еле оделся, поколол маленьким топориком, принёс дров, растопил, потом добавил сырых. Когда дрова прогорели, закрыл трубу. На часах уже было пятнадцать минут первого ночи. Заглянул в комнату, вижу, внук всё сидит.

«Срочная работа у парня, – думаю, – деньги, наверное, зарабатывает, и оторваться нельзя, всё-таки электронная связь». Ночью долго не мог заснуть, и только под утро пришёл сон. Сегодня проснулся, осмотрелся: ух ты, батюшки, на дворе-то ясный день!

Глянул на часы – уже обед. Ничего себе, думаю, поспал. И чувствую, холодно в избе. Вчера по радио говорили, что на сегодня ожидается минус 35. Подумал: «Так и есть, не обманули». Вставать надо, а не хочется из тепла вылезать. Вспомнил, что опять дров вчера на просушку не принёс домой, и у меня настроение совсем испортилось. Решил, буду лежать, пока изба полностью не вымерзнет. Тут слышу, внук зашевелился. Встал, сходил в туалет, проходя, видимо, заглянул в мою комнату, хмыкнул про себя, а я притворился, что сплю. Вот жду, сейчас поймёт, что в избе холодно, сходит за дровами и затопит печку. А он снова сел за компьютер и через некоторое время, слышу, начал с кем-то разговаривать: «Ты, Витёк, почему вчера не был на связи?» Потом снова его голос: «Давай, отвечай вслух, а то всё переписываемся, скоро говорить совсем разучимся». Там, видимо, задали, про меня вопрос. Внук ответил: «А что дед? Он глухой, да и спит ещё, как топор, проходил мимо, видел. Так почему тебя в сети не было? Что значит мама? Если договорились, то должен быть в месте со всеми».

И тут до меня еле слышно донёсся чей-то голос: «Понимаешь, Коля, у меня мама была на смене, а сестрёнка никак не спала, температурила, вот я с ней и сидел до полуночи, а потом заснул». «Ну, ты, Витёк, выбирай: либо с нами работаешь, либо занимайся своими делами. Пятнадцать человек пытались выйти с тобой на связь, а тебя нет. Мы до четырёх утра торчали, массу информации перелопатили и очень много нового узнали».

Стало тихо. Я напряг весь слух. И тут раздалось: «Послушай, ты! У тебя хорошо: есть мама, папа, да ещё дед. А у меня только мама и сестрёнка, кто будет за ней смотреть, кроме меня, когда мамы нет! Ты, что ли? Чего молчишь? Вы хоть что-то путное в жизни сделали? Только и умеете, что в Интернете торчать да языками чесать. Скоро живых людей совсем замечать не будете. Не нравлюсь, исключайте. Да я и сам хотел с вами расстаться, надоели ваши приколы».

Потом щёлкнуло, и больше никаких звуков. Я лежал, не шевелясь, думал: «Есть, видимо, и среди них нормальные ребята, не то, что мой непутёвый». Прислушался: в комнате внука было тихо. Долго лежал, думал о своём детстве, да как воспитывал детей. Больно было думать, что мой внук не такой как тот мальчик. Не заметил, как заснул. Проснулся от того, что стало жарко под одеялом. Открыл глаза, в избе чувствовалось тепло. «Что за чёрт, – заволновался, – уж не горим ли». Встал, оделся, спустился на первый этаж, в кухню.

За столом сидел Коля. Перед ним стояла кастрюля и горка почищенной картошки. Увидев меня, внук сказал: «Дедушка, я картошку почистил, у тебя ведь рука болит, печку истопил и ещё дров принёс, чтобы к вечеру подсохли, а на завтра потом наколю. Хочу спросить, дед: вот суп начал варить, а где у тебя мясо, в холодильнике или на улице, не знаю».

Я говорить не мог, комок к горлу подкатил, кивнул на холодильник, взял шапку и быстро вышел на улицу, чтобы внук не увидел моих слёз. Немного отдышался, захожу, спрашиваю: «Коля, а ты варить-то умеешь?» «Нет, – говорит. – Ты мне, дедушка, покажи, а дальше всё сделаю сам». Я показал, как и что, немного понаблюдал, а потом пошёл к тебе…

Иваныч замолчал. Семёныч тоже сидел, уставившись в одну точку.

– Получается, что мы не знаем это наше молодое поколение, ругаем на каждом шагу, – наконец сказал он.

– Видимо, так, – согласился Иваныч. – Или просто мало и не так общаемся, неискренне рассказываем про жизнь. Да, зачастую, сами являемся плохим примером для подражания. Отсюда неумение находить с ними общий язык и, как итог, взаимное непонимание. Помочь им надо понять себя, а для этого нам, взрослым, вначале необходимо разобраться в нас самих. Ладно, засиделся тут с тобой, пойду.

– А что, чай пить не будешь?

– Нет, пойду, дома попью, там, наверное, внук уже суп сварил.

– Ты заходи, Иваныч, и внука с собой приводи, пусть они с моим Сашкой поторчат у своего компьютера по этой самой связи вай-фай. Ну, и мы рядышком посидим, посмотрим, поучимся, может, и потолкуем о жизни нашей.

 

 

УТРО ВЕЧЕРА МУДРЕНЕЕ

Рассказ

 

Тихо в избе. Часы на стене показывают четыре часа утра. Дедушка Коля, проснувшись, долго лежал на кровати, перебирая в памяти разные воспоминания, друзей, многих из которых уже нет, события давно минувших дней.

С возрастом он начал замечать, что всё прошлое становится дороже. Может, оттого, что происходило это в молодые годы, когда всё воспринималось не так, как сейчас. Тогда впереди была целая жизнь, полная неизвестности, ожидания новизны, и на мелочи внимания просто не обращали. Даже обиды, оскорбления прощали легко, и это не затрагивало внутренние струны, всё быстро забывалось и улетучивалось, нам казалось, навсегда. А вот в старости всё вернулось. И верно говорят, что ничего бесследно для человека не проходит. Всё остаётся с нами: и хорошее, и плохое.

Кончив размышлять, дед сел, опустив ноги на пол, нащупывая там «обрезыши» из старых, ещё отцовских валенок, затем встал и, осторожно ступая по скрипучим половицам, прошёл через всю комнату, открыл дверь на кухню. Вот уже два года, как он остался один. Но до сих пор, выходя на кухню, всегда надеялся на чудо: его Пелагеюшка снова хлопочет у печки, что-то напевая, ловко орудуя ухватом. Но чудес, к сожалению, не бывает. Чисто, тихо на кухне, не потрескивают дрова в печке, не пахнет свежим хлебом. Только кот Васька, как прежде, сидит на приступке, ждёт, когда позовут есть.

– Эх, Васька, осиротели мы с тобой, ни поесть досыта, ни добрым словом обмолвиться. Сжалось сердце старика, глаза увлажнились. Смахнув слезу, немного успокоившись, дед вышел в сени и, пройдя через калитку, оказался на улице.

Чуть забрезжил рассвет майского утра. Слегка шевельнув листья на деревьях, подул слабый ветерок. В лесу, рядом с деревней, то тут, то там раздавались одиночные, неуверенные, как будто заспанные, голоса птиц. Просыпались ранние петухи и, кукарекнув, будто смутившись своего раннего крика, замолкали. Природа просыпалась, осторожно, неспешно, не торопя события и ни на минуту не отставая от заведённого на века графика.

Дед Коля сидел на лавочке, опираясь спиной о плетень, гладил по тёплой шёрстке кота и тихо говорил то ли ему, то ли самому себе:

– Ну вот, слава Богу, снова наступает день, красота кругом, жить хочется.

Долго сидели, подошло время выгона скота на пастбище. Соседка, проходя мимо деда, поздоровавшись, спросила:

–Что, Иваныч? У вас с котом утренний моцион, али кого присматриваете с утра пораньше? Зашёл бы, когда, посмотрел, что-то у меня на кухне дверка у серванта отваливается. Как? Зайдёшь?

Настроение деда явно улучшилось, глаза молодо заблестели.

– Ладно, – ответил он, – время будет, забегу.

«Хорошая баба Степанида, – подумалось ему, – работящая, одна живёт. И куда мужики смотрят, ума не приложу».

– Вот думаю, – вслух сказал дед, обращаясь к коту, – не приударить ли мне за ней?

И, встретившись с недоуменным взглядом кота, добавил:

– А что, ей ведь одной трудно, и нам тоже. Будем жить все вместе – я со Степанидой, а ты с её кошкой Машкой.

От этих слов Васька даже присел, намереваясь удрать.

– Да ладно, скрывать-то, – легонько удерживая кота, сказал дед. – Видел вас третьего дни, за баней. Ничего, одобряю. Машка – кошечка серьёзная, всех мышей у себя переловила, сейчас к нам в амбар бегает. Не то, что ты, увалень. Я понимаю, что ты тоже в возрасте, но всё – же кот, значит, по-нашему – мужик, я правильно говорю, марку должен держать?..

Кот затих, как бы соглашаясь с дедом.

А деревня уже полностью проснулась, народ с утра шёл по своим делам. Все здоровались с дедом, кто задерживался, присаживаясь, спрашивал, как дела, трепал за ухом кота, гладил его, а тот от удовольствия выгибал спинку и ещё громче мурлыкал.

Другие, кто очень спешил, здоровались издали, приветливо улыбаясь. Дед с каждым степенно раскланивался, обстоятельно отвечал на все вопросы и обещал помочь в том или ином деле.

– Ну вот, Василий, – сказал он, обращаясь к коту, когда улица немного опустела, – пойдем и мы с тобой завтракать. Забот у нас с тобой много. Надо ребятишкам в школе две парты отремонтировать, потом заглянуть на склады, там что-то не могут разобраться с веялкой, потом сходим, подменим нашего пастуха Егорыча, ему надо свою корову к ветеринару сводить, опять же к Степаниде заглянуть, сам же слышал: ну очень просила, – хитро подмигнул дед коту и закончил: – На сегодня дел хватит, а завтра – как Бог даст. Утро вечера мудренее.