Юлия ТИМУР

 

Рассказы публиковались на международных порталах «Континент» и «Эксперимент», в журналах «Медведь», «Кольцо А». Живет в Турции.

 

 

КРАПЧАТЫЙ ОТШЕЛЬНИК

Странная история, случившаяся в одном аквариуме

 

Маленький, лишенный изящества серый головастик, единственными украшениями которого можно считать веерообразный плавник, возвышающийся на его длинной спинке, который порой он закрывает, как и полагается вееру, и ещё такой же, но не закрывающийся, веер-хвост, завершающий удлиненное тельце отшельника.

Этот серый отшельник – сом собственной персоной. Правда, справедливости ради стоит отметить, что облик его не столь монотонен: имеются небольшие светлые крапинки, хаотично разбросанные по серому, строгому костюму.

Персонаж в крапинку отличается тихим и спокойным характером, не капризным и без особых пристрастий, если не принимать во внимание две его слабости: первая – это нежное чувство, которое он испытывает к коряге, в один из дней упавшей на дно аквариума и ставшей утешением в его одинокой жизни.

Столь щедрый подарок судьбы сом тут же оценил по достоинству и величаво водрузил на корягу своё тело, всем своим видом говоря буквально следующее: посторонним не подплывать близко – хозяйство моё!

А уж если завёл хозяйство, то о нем необходимо заботиться ежедневно, поэтому сом начал с пристрастием полировать свою корягу ртом-присоской, до блеска, неусыпно и неустанно.

Крапчатый персонаж крайне застенчив, и коряга послужила ему ещё и укрытием, в которое ему часто приходится прятаться, чтобы избежать общества назойливых соседей.

Вторая его страсть – гастрономическая: огурец огородный, в водной среде не растущий, но появляющийся откуда-то сверху, насаженным на вилку-трос, видимо, чтобы продукт не всплыл и был получен нужным адресатом. А адресат, без всяких сомнений, это сом. А кто же ещё? Не эти же мелкие рыбёшки, плотной стайкой направляющиеся к вожделенному сомом продукту. Поэтому он тут же приступал к поеданию зелёного деликатеса, выделывая на нем буги-вуги своим длинным, в остальное время весьма неуклюжим телом. Неосторожные рыбки, посмевшие приблизиться слишком близко к огурцу, в страхе ретировались подальше от энергичных телодвижений сома: как бы не зашиб.

 

Чудесное появление коряги и периодическое спускание огурца на тросе навели сома на мысль о существовании кого-то неизвестного, доброго и справедливого, который о нем бескорыстно заботится и любит. Это суждение послужило ещё одним утешением в его одиноком существовании.

Что же касается своего серого облика и рядовой, ничем не выдающейся наружности, по поводу которой какой-нибудь другой обитатель сокрушался бы, крапчатый сом думал буквально следующее:

– А зачем высовываться и быть приметным? В нашем жестоком и циничном подводном мире лучшего костюма не найти для миролюбивого существа с весьма застенчивым нравом, таким, как у меня.

И тут же неприметный персонаж позволил себе исчезнуть, нырнув под свою корягу: и так слишком долго был на виду!

Сом не привередлив, и новый домик, в который он не так давно перебрался благодаря все тому же доброжелательному, и, вероятно, любящему его «кому-то», вполне его устраивает: довольно просторный, есть коряга, а значит можно сосредоточенно ее полировать, отвлекаясь изредка на собственные мысли-наблюдения.

Есть только одно удручающее сома обстоятельство: слишком много по соседству с ним живёт красочных и праздношатающихся рыбок гуппи, имеющих обыкновение сбиваться в стайки. Они нарушают его созерцательное состояние покоя, мелькая перед его носом, а некоторые, особенно бесцеремонные особи, вообще норовят дёрнуть его за плавник!

«Я вот занят делом: весь день полирую свою корягу, ем водоросли, чтобы ими не заросло все вокруг и оставалось место для свободного передвижения. От меня есть очевидная польза: чистота в аквариуме. А эти декоративные создания только и знают, что зависать в верхних слоях воды и собой любоваться! А самцы у них – настоящие бездельники! Только и умеют, что хвосты распускать свои разноцветные, аж в глазах рябит от такой пестроты, и трясти весь день ими, привлекая самочек. Подумать только: вся жизнь в трясках-плясках проходит! Было бы ради кого это делать, прилагая столько усилий! Самки их все невзрачные, толстопузые, ни красотой, ни умом не блещут: едят сутки напролет да про самцов сплетничают, да промеж собой ссорятся из-за еды. Да, что-то я отвлекся. Работать пора: без меня тут все зарастёт водорослями».

И сом с ещё большим энтузиазмом вцепился в свою корягу.

Но тут одна из мелких толстопузых самок, самая проворная, словно подслушав его рассуждения, в отместку ущипнула его за плавник.

Сом меланхолично посмотрел на простушку, тяжело вздохнул и исчез под корягой: совсем совесть потеряли!

Через некоторое время он появился вновь и тут уж был возмущен до самого своего хвостового плавника, заметив бесстыдство соседей, повсеместно озабоченных продлением рода. Ярко окрашенные самцы гуппи совершали свои экзальтированные танцы, а серые простушки, сделав вид, что не обращают на эту красоту никакого внимания, метались по аквариуму, как всегда, в поисках пищи. В связи с этим самцам приходилось проявлять чудеса скорости и настигать их со своими не платоническими намерениями в самых неожиданных местах.

И тут сома посетила странная мысль, произошло некоторое помрачение сознания, а может, и запоздалое просветление.

– А кто я, интересно? То, что труженик – это очевидно, а вот в плане половой принадлежности, так сказать...

И слегка скосив глаз, посмотрел на себя в стекло аквариума:

– Невзрачен и без особых красот. Значит, самка, – поставил он себе отчего-то расстроивший его диагноз.

Идентифицируя себя, он проводил аналогию с соседями, а других соседей, кроме этих мелких рыбёшек, сом не имел.

– Я – самка... Н-да, с такой невыразительной внешностью можно только на это рассчитывать, – сказал он вслух.

А потом ещё раз внимательно себя осмотрел в стекле аквариума: наличия привлекательных аксессуаров в виде длинных разноцветных плавников у него не наблюдалось, да и склонность все время находиться в поисках пищи наводила на те же мысли.

Подумал и добавил уже более твердым голосом:

– Конечно, самка!

Немного ещё поразмышлял, дабы внутренне свыкнуться со своим открытием, и обречённо выдохнул:

– Ну, и хорошо!

И опять вернулся к своей коряге. Только в этот раз стал полировать ее с особым рвением.

И так бы он и продолжал считать себя самкой, хотя, собственно, это ничего и не меняло в его отшельнической жизни, но одним утром, случайно увидев свое отражение в стенке аквариума, к своему неудовольствию обнаружил, что на него смотрит привычно серое, но усатое существо: на верхней челюсти, обычно гладкой и кругленькой, высились непонятно откуда взявшиеся длинные наросты.

Сом спешно ретировался за корягу, чтобы осмыслить новое потрясение и порассуждать.

Но умные мысли, как назло, в голову не шли: организм охватила паника и нужно было сначала успокоиться, поэтому он опять приступил к скоблению любимой коряги.

Невзрачная, но дотошная гуппи, заметив изменившийся облик молчаливого соседа, произнесла как бы между прочим:

– Ишь ты, усы какие мужичок отрастил!

Сом, до недавних времён считавший себя барышней, скромной и неприметной, на мгновение оторвался от своей работы и счёл нужным прокомментировать брошенную рыбкой фразу, поднапустив погуще тумана (пока он и сам не решил, кто он: мужичок или дама – на обдумывание этой внезапно возникшей затруднительной ситуации ему нужно было время), поэтому он глубокомысленно произнес:

– Это отростки ума – они из головы выросли!

Рыбёшка, подхватив сногсшибательную новость, стремглав унеслась обсуждать ее с подругами, у которых не было и намека на отростки выросшего ума, впрочем, как и у красивых, но слишком похотливых хвостатых кавалеров.

Оставшись в одиночестве, сом ушел с головой в бесконечные рассуждения о своей половой принадлежности, перебирая факты, которые были налицо и там же проросли, и упорно проводя ассоциации со своими соседями по аквариуму.

То ему начинало казаться, что он, конечно, самец с бравыми усами, а может, и с инструментами для борьбы с другими самцами? Кто знает? Он ведь жил в гордом одиночестве и других усатых соплеменников не встречал. А потом его вновь начинали терзать сомнения, и тогда он отчаянно думал, что он всё-таки дама, склонная к перееданию и ежедневным изнурительным трудам по наведению порядка в общем с соседями домике.

Углубившись в свои противоречивые мысли, он, тем не менее, не забывал полировать аквариум и продолжал делать это до тех пор, пока одна из назойливых рыбок вновь не вывела его из размышлений:

– Слушайте, любезный, коли у вас появились излишки ума, не могли бы вы ими поделиться с нами?

Сом с опаской посмотрел на говорящую и уже приготовился сбежать, поскольку подумал, что она откусит у него кусок его залихватских усов-умов.

– Вы меня неправильно поняли, – гуппи, заметив, что сом разволновался, решила более конкретно обрисовать свои намерения. – Не могли бы вы прочесть нам обучающую лекцию на предмет, как жить правильно? Ну, например, как вы. Вы же ни за кем не волочитесь, никому абсолютно не мешаете, все время работаете и находитесь в потрясающей, хотя и весьма серой форме.

Сом, доселе очень незаметный во внешней аквариумной среде из-за постоянных внутренних противоречий и размышлений, был потрясён услышанным: оказывается, совсем не важно, кто он – самец усатый или скромная самочка, но, видимо, он что-то знает о жизни такое, о чем не ведают эти глупые рыбёшки, которых ему необходимо научить жить правильно! И он, сом, это обязательно сделает!

Сом утвердительно, но несколько величаво, как настоящий мыслитель, у которого случились адепты, кивнул головой.

И потянулись к сому рыбные стайки жаждущих просветления самочек, а затем подтянулись и самцы, в самом начале сомневающиеся в целесообразности таких визитов, но потом заинтригованные переменами в аквариуме.

Самочки жаловались на свою невзрачность и на то, что самцы хотят от них только одного. И просили дать им совет: как стать независимыми, почувствовать свою индивидуальность и высокое предназначение, а неплохо бы и добавить красок в плавники...

Самцы же сетовали на трудности в завоевании подруг, на высокую конкуренцию в их среде и часто вспыхивающие междоусобные бои, пусть и не смертельные, но в которых страдали их прекрасные, длинные плавники, в особенности хвостовые, имеющие свойство ломаться. А может, вообще, к черту, обрезать эти хвосты, а?

Самочкам сом посоветовал сесть на диету, не есть все подряд – быть избирательными в еде, побольше двигаться и заняться хозяйством; наконец перестать поедать свое потомство, а заняться его воспитанием. А для улучшения собственной привлекательности, например, прикрепить ярких водорослей к плавникам и превратиться в разноцветных красавиц, эксцентричных и недоступных. А то, что водоросли завянут к вечеру или просто выпадут из их негустых хвостов, – не страшно: ночью – все серы, а поутру можно будет нащипать новых украшений из щедро произрастающих в аквариуме водорослей.

Самочки так увлеклись занятием по усовершенствованию своей внешности, которое требовало неустанной работы, что умудрились немного похудеть. Правда, красота, грубо вырванная из густых зарослей плавучих растений и переместившаяся в плавники самочек, оставила первых в весьма плачевном состоянии: повсюду появилась запущенность и проплешины в донном пейзаже.

Самцы, заметив преобразившихся барышень, с кустами яркой растительности в разных местах, озадачились способами их завоевания и последующего контакта с ними, и не находя практического решения, на время оставили их в покое.

 

Задумчивые самцы уже не трясли хвостами, а метались по аквариуму, не зная, чем себя занять, и поскольку решение не приходило в их головы из-за недостаточности мыслительной массы, они после некоторых колебаний решили вновь навестить крапчатого отшельника с новой проблемой: как вести себя с преобразившимися подругами и чем поразить их разгулявшееся воображение?

Подумав некоторое время, а в принципе, просто держа паузу, чтобы произвести большее впечатление на адептов, сом глубокомысленно изрёк, что не стоит проявлять горячий интерес к эмансипированным барышням, а пора заняться работой: аквариум зарастает, а ему, сому, совсем некогда за ним следить – он занят решением важных социальных проблем. Поэтому пусть гуппи сами начнут активно его чистить, объедая наросты.

– А хвосты? Они нам будут мешать!

– А хвосты – отгрызть, – повелел мудрейший.

Гуппи не стали спорить – для спора у них не было достаточной аргументации.

 

Пока все были заняты переустройством собственной жизни, аквариум окончательно зарос водорослями: самцам гуппи удавалось снять лишь верхний слой быстро разрастающихся водорослей – их рты были не приспособлены для глубокой очистки, о чем они боялись рассказать сому. Вдруг он придумает, что можно сделать с их ртами, так как хвостов они уже лишились, и самки вообще перестали обращать на них внимание!

В прошлом переполненный страстью и продуктами этой страсти – мальками, – аквариум зарос тиной. Гуппи перестали размножаться, самцы, склеив остатки плавников, стали часто присаживаться на дно, имея нездоровый вид; самки, вдруг осознавшие, что с такой диковинной красотой они стали совсем не нужны самцам, стали затевать между собой бои, соревнуясь в красоте, и у них окончательно испортился характер.

Перемены отразились и на соме: у него слегка атрофировался рот-присоска, так как он, переквалифицировавшись в мудрецы, стал использовать его только для умных речей, оставив полировку домика до лучших времён, когда вокруг воцарит гармония.

Но гармония не спешила возникнуть, напротив, по всему аквариуму начал распространяться беспорядок.

И в доселе чистой воде с ароматом свежей травы, появился новый привкус: болотный.

Не на шутку перепугавшиеся жители аквариума спохватились и забросили свои новые занятия, вернувшись к старым обязанностям.

 

Крапчатый отшельник, обгрызая донельзя заросшую и когда-то сильно любимую им корягу, пришел к неутешительному выводу, что нет совершенства в подводном мире, и любой, даже самый разумный совет, а уж в своем здравомыслии он не сомневался, может потерпеть неудачу, если испрашающий его окажется безмозглым существом.

И даже если мир вокруг потихоньку начинает сходить с ума, нужно не забывать чистить свой домик – иначе жить в нем станет невозможно.

Здесь сом вынужден был остановить поток своих рассуждений, нырнув под корягу, так как заметил приближающуюся к нему самку гуппи.

Успев вовремя увернуться от сомнительного и не обещающего ничего хорошего разговора, сом наконец додумал свою мысль:

«Излишки выдающегося ума надо старательно прятать, дабы не спровоцировать хаос в отдельно взятом аквариуме... А серость – это тоже индивидуальность, как и разноцветные аксессуары у некоторых. Поэтому нужно сохранять свои особенности, ни с чем их не отождествляя».