Ольга БУГОСЛАВСКАЯ

 

Родилась в Москве, окончила филфак МГУ. Литературный критик, кандидат филологических наук. Публиковалась в «Учительской газете», журналах «Знамя», «Дружба народов», «Октябрь, «Нева», «Волга», «Кольцо А», «Лиterraтура», «Textura».

 

 

«СУМЕРКИ» В СССР

(Алексей Иванов. Пищеблок – М.: РЕШ, 2018)

 

Роман Алексея Иванова «Пищеблок», вышедший в свет в 2018 году, представляет собой развёрнутую детскую страшилку про вампиров в пионерском лагере, основное действие которой развивается на фоне Олимпиады-80. Большинство рецензентов сходится на том, что «Пищеблок» – продукт целиком и полностью коммерческий и чисто развлекательный. Его слабые стороны и в самом деле очевидны. Во-первых, эта книга не очень точно попадает в аудиторию: для взрослых она слишком детская, а для подростков слишком советская и по внешним признакам устаревшая. А во-вторых, она откровенно затянута: автор чересчур часто и сильно давит на тормоз, в результате чего возникает не саспенс, как, видимо, ожидалось, а эффект топтания на месте.

Но всё же, если исходить из того, что подростковая книга в идеале должна давать пищу для размышлений и обсуждений, то здесь можно найти для этого довольно много зацепок.

Одна из главных тем романа – фейки, симулякры, их тотальный / относительный характер. При этом, как ни странно, постмодернистская повестка не поглощает другие, а стоит с ними в одном ряду. Плавильный котёл постмодернизма сам попадает здесь в котёл ещё большего размера. Пионеры в романе живут в трёх пересекающихся реальностях. Одна полностью состоит из симулякров и «жгучего фальшака». Симулякры – пионерская дружба, патриотические песни, галстуки, знамёна, «верность делу Ленина», «идеалы коммунизма» – большинством детей осознаются как условия обязательной игры или антураж ритуала. Симулякры стремятся заполнить собой всё пространство, но из-под их завалов всё-таки пробивается жизнь – настоящая дружба, самоотверженные порывы, высокие идеалы и прочее в таком духе. А за жизнью маячит и смерть – суровое, мизантропическое братство всё познавших и заглянувших в адскую бездну вампиров. Как уже говорилось, романтизм, готика и обломки соц-арта не сливаются здесь в единое постмодернистское целое, а образуют три разные плоскости.

Тема, особенно важная для подростков – примитивизация и стандартизация мышления, которая рассматривается в романе на близком им примере педагогики. Иллюстрацией служит образ старшей пионервожатой: «А для Ирины всё было просто и прекрасно. …Как разобраться в детях? А чего тут сложного? Высокий – на волейбол, крикливый – в хор, умный – пускай играет в шахматы, кривляется – тогда в театральный кружок, а если пойман со спичками или нарушает режим, то грабли в руки и вперёд – на уборку территории. Главное – проследить, чтобы никто не отлынивал».

Некоторая заторможенность действия искупается впечатляющим финалом. Вопреки законам жанра автор не прячет главного злодея. Читатель безошибочно и сразу распознаёт его при первой же встрече. Само злодеяние ещё не совершилось, а будущий злодей уже известен (кандидат на эту роль в романе всего один). Но вопрос «кто?» в данном случае глубоко второстепенен. Автор сосредотачивается на том, как и за счёт чего условный герой побеждает условного носителя зла. Алексей Иванов предлагает вариант ответа, который может показаться несколько неожиданным: злую силу можно подавить только с позиции другой силы, ещё более злой и зубастой. Чтобы обезвредить беса, нужно в иерархии бесов занять более высокую по сравнению с ним ступеньку, оказавшись таким образом поближе к сатане. Чем не трагедия героя? Подвиг самопожертвования пионера Валерки распространяет свет из финала романа в его начало (главный герой всё время предчувствует, что за вездесущей фальшью кроется что-то чистое и настоящее) и выражается в добровольной трансформации 12-летнего школьника в монстра ради победы над другим монстром. Романтично, сумеречно и вполне тянет на «горькое откровение».

Следующий момент – метафорическое описание механизма передачи власти. Главный вампир олицетворяет власть советскую. Вурдалаком он становится в годы Гражданской войны в результате победы над другим упырём – белым офицером, олицетворяющим царский режим. Советского кровопийцу одолевает представитель нового поколения, что знаменует очередную смену власти. Все они в буквальном смысле «пьют кровь народа». Подконтрольное же население – это пиявцы, отдающие собственную кровь вампиру, «всей душой преданы своему поработителю: они служат ему истово и ради него готовы на что угодно». Поэтому вампироборцу приходится преодолевать сопротивление не только самого вампира, но и преданных ему рабов.

Другой запоминающийся образ – зрители на финальном футбольном матче между командами младших и старших пионеров. Фанаты сначала жаждут «избиения младенцев», а потом «крушения кумиров». В целом, это схематичное, но при этом точное изображение обобщённой толпы и особенностей её поведения.

В романе нашла отражение и работа пропаганды, а также реакция массового сознания на пропагандистские штампы: «– Там в той книге написано, что иностранцы будут дарить футболки с Олимпийским Мишкой… Так-то Мишка нормальный, а когда постирают – краска облезет, и он оскалится зубами, как собака. …Коварство иностранцев поразило пацанов, и Валерку тоже». Улыбка, за которой прячется оскал, – не только страшилка, переработанная из пропаганды, а ещё и образ, характеризующий здесь одно из основных свойств реальности – мнимость и оборотничество. Иными словами, он одновременно и лживый, и правдивый.

Жанр хоррора, исследующий страх во всех его проявлениях, предоставляет писателям достаточно широкие возможности. Алексей Иванов многими из них успешно воспользовался и нарисовал картину насыщенную, драматичную и в некоторых чертах оригинальную.