Функционирует при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации
Союз Писателей Москвы  

Журнал «Кольцо А» № 146




Александр БАЛТИН

Foto 1

 

Родился в Москве в 1967 г. Автор 84 книг (включая Собрание сочинений в 5 томах), публикаций в изданиях России, Украины, Беларуси, Казахстана, Молдавии, Италии, Польши, Словакии, Израиля, Якутии, Эстонии, Канады, США и др. Лауреат международных поэтических конкурсов. Стихи переведены на итальянский и польский языки. Член СП Москвы.

 

 

СКАЗОЧКИ

 

Драконыч

 

С лесной детворой любит кататься Драконыч на лыжах – и-и-э-эх!

Любо слетать с гор.

Горы подходящие, и деревья мелькают заснеженные, красивы, в зимнем серебре.

Откуда он появился, никто не знает, но подружились с ним многие, хоть и необычен он – самый большой в лесу.

Чтобы сделать себе лыжи, ему пришлось сломать две сосны, и как уж он там управился – тоже никто не знает, но мчится – быстро так, с гиканьем…

У других зверей и зверят так быстро не получается, а у Драконыча – пожалуйста.

– Драконыч! Как бы нам такую скорость развить? – спрашивают медвежата…

– У вас не получится, ребята, – отвечает Драконыч, улыбаясь. – Я ж летающий зверь, мне попроще.

Но всё равно – катаются они – весело.

А потом начинают кидаться снежками – тут уж все принимают участие: лисята, зайчата.

А если бельчонок выпадет, Драконыч обязательно поднимет его, подсадит в дупло.

Лета, конечно, ждут все, хоть Новый год встречать весело, а летом всё ж удобней жить.

А на Новый год наряжают большую ель, кто что приносит: орехи из запасов, яблоки сушёные; а Драконыч слетал куда-то – и с шарами вернулся.

Вот не ель получается, а сказка.

Но летом…

– Драконыч, ты не можешь сделать, чтобы лето пораньше пришло?

– Нет, ребята, этого я не могу.

Ну, ничего, дождёмся.

И дождутся.

А тогда уж – будут купаться, плескаться, нырять, будет Драконыч катать на себе маленьких.

Чудно в лесу стало, как появился.

 

 

Сон мальчишки

 

…любит своего щенка, как все мальчишки; играя с ним, забывает реальность, в том числе – школьную.

– Ав-ав… Бежим на улицу!

– Ай! Ты говоришь?

– Конечно…

Значит, он говорит.

– Почему же ты раньше только лаял и молчал?

– Я не молчал. Просто ты не умел слышать.

И они бегут на улицу.

Кот, сидящий на подоконнике, шарахается в сторону.

– А он тоже говорит? – спрашивает мальчишка.

– Ещё б! Сказал: Надо очень мне с вами связываться!

Костик во дворе зовёт играть.

– Ав-ав, – восклицает щенок.

И мальчишка понимает: ну его, нам с тобой интереснее будет.

Щенок гуляет без поводка: ни к чему – послушный, а теперь, когда научился понимать пёсика, и вовсе лишний.

Щенок бежит, мальчишка бежит за ним.

– Смотри, – кричит мальчишка, – что это за человечки такие, не знаешь?

– Знаю, конечно. Один – всё время говорит не делай, другой – делай! Делай!

– А… это такие, что носятся вокруг, когда мама запретила трогать пирог до вечера, а ты очень хочешь?

– Да. Гав-гав!

Летя, падая, вприпрыжку и кувырком, человечки подскакивают к мальчишке.

– Давай-давай!

– Не вздумай!

Горит красный свет.

Щенок, подпрыгнув, гавкает на них – и человечков сдувает.

– Как здорово ты с ними управился.

– А то, – восклицает щенок.

И они переходят улицу, как положено, на зелёный свет.

Два больших пса на поводках и с очень разными хозяевами – один толстяк, другой тощий, как флагшток неприязненно лают друг на друга…

– Чего это они?

– А один другого обжорой обзывает.

– Тот, что у толстого дядьки?

– Конечно. Ведь собаки похожи на хозяев – я вот такой же подвижный, как ты…

Мальчишка глядит – и впрямь – у тощего дядьки и собака худая, поджарая, высокая…

– Надо ж! – удивляется тому, чего раньше не замечал…

Они пробегают двор, потом другой: в них всё обычно: бегает на площадках ребятня, малыши играют в песочницах.

А дальше идёт бульвар, в центре которого – вытянутый черноватый пруд, по которому, рассекая стеклянную гладь, плавают утки.

– А утки могут?..

– Ага… Ав-ав. Но я с ними не могу говорить.

– Почему?

– А не о чем. Они вообще – скучные, только о корме крякают, да ещё – что им страшно.

– А чего им страшно-то?

– А всего. Кто пробежит – думают, за ними охотятся, и давай улетать…

Огибают пруд.

Важный кот лежит на скамейке, жмурясь.

– Ты на него не будешь лаять?

– Не. Это кот умный. Видишь, большой какой. Никуда не торопится, всё знает.

– А можно с ним поговорить?

– Давай попробуем…

Кот смотрит на подходящих к нему, никак не реагируя, и на лай щенка отвечает большим мяу…

– Видишь, какое оно у него большое и круглое, – сообщает щенок. – Означает: и чего разбегались, ведь самое важное в жизни – покой.

– Не для нас, – смеётся мальчишка.

Они уже идут по аллее, обсаженной липами.

– Не скажи, – сообщает щенок. – Как спать интересно! То тебе розовый остров приснится, а к нему всё подплывают лодки, и в каждой собаки, и все такие разные. А то – летающие собаки.

Вдруг воздух начинает реять, точно дрожать, и, минуя нижние ветви, спускается, зависает летающий пёс.

Розоватый.

– Разве такие бывают? – удивлённо глядит мальчишка.

– Ещё как, – объясняет пёс. – Нас много там.

– Почему ж вы не спускаетесь к нам?

– А толку-то? Всё равно не поверите, что мы реальны.

Крылышки его напоминают стрекозьи, только увеличенные во много раз.

– И…как там у вас? – интересуется мальчишка.

– У нас главное облака, – повествует пёс. – Есть облачные зайцы, некоторые из нас любят гоняться за ними. Есть ещё всякие облачные фрукты: растут себе прямо из облаков…

– Можно есть? – интересуется щенок.

– Не… Просто красивые такие. Иная собака – ам! Хочет ртом схватить, а фрукта будто и не было.

– Во как!

– Я говорил тебе – спать интересно…

…ресно, ресно – разносится где-то, мальчишка вздрагивает – и просыпается.

Он заснул на столе, прямо на раскрытой тетрадке, а щенок мирно дремлет в своей корзинке.

– Эх, – вздыхает мальчишка, – как жаль, что ты не разговариваешь…

И принимается за задачу, над которой его сморил сон.

 

 

Предметные сказки

 

1

Бац! – и закатилась.

Раз оторвалась – что ещё делать-то?

Пуговка, закатившаяся под старинный массивный буфет, где пыль мерцала нежно-серовато, оказалась в компании скрепки и детского кубика.

– Что ж? – воскликнула скрепка, приветствуя новую товарку. – Будем жить…

Они и жили.

– Я скрепляла когда-то бумаги, – вздыхала скрепка. – В общем, была при деле.

Кубик ворчал:

– Как теперь без меня-то? Мальчишка, вишь, расшалился, раскидал нас…

А пуговка вспоминала, как среди других товарок она удерживала рубашку от распахнутости.

– Знаете, она такая легкомысленная, – говорила пуговка. – Чуть что – и сразу ей распахнуться надо.

Пыль серела…

Потом – их вымели, и каждый предмет, протёртый, обрёл своё прежнее место.

Так бывает – счастье осуществляется.

 

2

 

Лампа жаловалась стерженьку, валявшемуся у её ноги:

– Всё горю вот и горю… Устала уже. Как бы это горение не закончилось плохо!

Стерженёк не отвечал.

Он покуда ещё не использовался ни разу: просто лежал себе, невостребованный.

– Ах, – восклицала вновь лампа, – горю…

И – перегорела.

Её заменили на новую, а стерженёк вставили в ручку.

Он писал и думал: Вот что такое гореть… наверно.

 

3

 

Окошко было пыльное – забывали протирать; и думало оно: странные какие, ведь свет будет чище, если меня помыть.

Но хозяева не думали об этом, погружённые в свою суету, в бесконечность оной, в постоянные дела…

А света становилось меньше.

Вот, я же знаю, недовольно думало окошко. Пыль эта на меня ложится. Что дальше-то?

И представляло оно, как кошмар: пыль, плотно слежавшись слоями, делается чёрной, и света нет, нету вовсе, он исчез…

А хозяева всё суетились…

 

4

 

Кнопки перемигивались со скрепками, а те – с кнопками:

– Ну, и кто из нас важнее?

– Конечно мы, – восклицали скрепки, – мы всё скрепляем.

– Это мы, прикалывая, скрепляем листы и… что-то ещё.

– Сами не знаете что! – кричали скрепки…

Ну-ну…

Так и будут спорить бестолковые предметы, так и будут.

 

5

 

Линия, проведённая по линейке, гордилась собой:

– И до чего ж я хороша! Прямо любо-дорого!

До чего ж, до чего ж…

Разносилось в воздухе.

Всё любовалась собой, глупая.

Пока лист не смяли и не выбросили…

 

 

Сам бы пожил

 

В стране хомяков всегда тепло, сухо и довольно всякого, чем можно набить свои мешки.

О, хомяки не таскают их за спинками: ещё шёрстка потрётся, они, как вы знаете, обладают специальными такими мешочками, куда влезает изрядный запас всяких семян-зёрен-семечек…

– Па, есть зёрна повкуснее, да?

– Ага, малыш. Вот поищем давай…

Домики хомяков игрушечные вполне, но им нравятся: только в таких себя можно чувствовать настоящими хомяками: ап, выглянул в окошко, и продолжаешь себе жевать; два – и сели семейством за столик…

Маленькая посуда, и как малыш берёт лапками чашечку – мама залюбуется...

Главный хомяк, конечно, Толстяк: у него и шубка почище, и мех попушистей…

Домик у него побольше, живёт один, ибо вынужден думать обо всём хомяковом сообществе, а иначе… кто ж будет?

По улочкам гуляют хомячики.

– Ах, милочка, так быстро мои растут, так быстро!

– И не говори, сама поражаюсь… В школу уже мои ходят.

Хомяковая школа – на холмике: домик невелик, и не мал – как раз для хомячат.

Учитель один и обучает главным образом законам правильного питания, ибо молодые хомяки склонны переедать: и того им охота, и этого.

Он и рассказывает им:

– Семечки нельзя мешать с зерном, а рис никак не сочетается с гречкой.

Не слушают некоторые…

Домой придут – и ну на запасы: и гречки напихаются, и риса…

Мамы их сердятся потом, гоняют, да им-то что – шалунам?

И – разбежались, по улочкам бегают, а во дворах: то в кошки-мышки играют, старшего избрав, то в прятки…

Где ж спрятался Худыш?

А Крепыш?

 

– Па, а кошка очень страшный зверь?

– Не знаю, малыш. Наш Толстяк устроил жизнь таким образом, что мы никогда не столкнёмся с нею.

В лавке всегда найдутся и зерно, и семечки, и многое, многое…

Приезжают маленькие тележки, кладовщик принимает товар:

– Свиные шкурки сегодня?

– Так точно, – браво отвечает поставщик.

И – устремятся хомячки потоками к магазину, ибо всем известно, насколько вкусны свиные шкурки.

Дедушки хомяки очень любят газеты почитать: посидеть в кресле, у иных – качалкою сделано, пошуршать страницами, извлекая из них новости, и приятно, когда тут же на коврике резвятся малыши: толкаются, пихаются, похрюкивают от удовольствия…

Если какие сильно слишком расхрюкаются, могут и прикрикнуть – дедушки-то: – Но, но, мальчишки! Вы же не поросята…

Тогда, глядишь, соберутся вокруг дедушки с расспросами: – Мол, кто ж такие поросята?

Иные, опыт познавшие дедушки объяснят, другие только газеткой отмахнутся: отстаньте, сами не знаем, известно только, что нехорошие кто-то…

И вновь резвятся молодые хомячата…

 

Чудная страна, аккуратные домики, лавочки, школа на холме.

Чудная.

Сам бы пожил…

 



Кольцо А
Главная |  О союзе |  Руководство |  Персоналии |  Новости |  Кольцо А |  Молодым авторам |  Открытая трибуна |  Визитная карточка |  Наши книги |  Премии |  Приемная комиссия |  Контакты
Яндекс.Метрика