Лиза МИНАЕВА

 

Училась на экономиста-математика в НИУ ВШЭ, работала инвестиционным аналитиком. С 2020 г. учится в режиссерской магистратуре МХАТа. Публиковалась в журнале «Кольцо А». Живет в Москве.

 

 

КОРОТКИЕ РАССКАЗЫ

 

В ФЕЙСБУКЕ

 

И когда он тебе не ответил (а точнее, не ответил ещё один раз), ты выкладываешь пост в Фейсбук. Это не самый лучший текст, ни литературно, ни по смыслу. Это текст, написанный в метро по дороге на работу, когда одно предложение ты превращаешь в десять, чтобы выкладывать в Фейсбук было не стыдно. Нажимаешь «опубликовать» и надеешься, что он увидит твой пост, пока будет листать ленту, прочитает (если не весь, то хотя бы первые три строчки, а потому стараешься сделать их кликбейтом, и хотя обычно заголовки для текстов в Фейсбуке не используешь, в этот раз ты пишешь: «молись. люби. в Фейсбуке») и поставит лайк. Этот пост ты пишешь, только потому что, возможно, (скорее всего нет, но возможно) он увидит его, пока будет листать свою ленту и поставит лайк.

Ты пишешь текст только для того, чтобы он поставил лайк (хотя знаешь, что не поставит). Но знакомым, которые вдруг начинают его комментировать по дороге на работу, («интересно», «необычные мысли», «сделаю репост!»), ты при встрече говоришь, что пишешь эти тексты в Фейсбук просто потому, что это рабочий материал, а в Фейсбуке сохраняется хронология публикаций, а ты в ближайшее время планируешь использовать этот материал для пьесы, и поэтому вести заметки в Фейсбуке очень удобно.

 

А пьесу ты решила написать, потому что он не ответил на сообщение. На одно сообщение (на самом деле на два сообщения, но рассказать о том, что кто-то дважды не ответил тебе на сообщение, а значит дважды счёл тебя неважным – стыдно, и поэтому в Фейсбуке, а значит и в пьесе, которую, возможно, ты никогда не напишешь, но о которой уже рассказала всем друзьям из Фейсбука, ты упоминаешь всего одно неотвеченное). И ты подумал о том, сколько таких неотвеченных сообщений зависает где-то в сети. И этой проблемой ни с кем не поделишься, потому что говорить о том, что кто-то тебе не ответил, а ты написал ещё раз, и он ещё раз не ответил – стыдно.

Вот сидишь с другом, пьёшь кофе, он тебе говорит: «Как твои дела?», ты отвечаешь «он не ответил мне на сообщение», друг говорит «ну и дурак», а ты улыбаешься и отвечаешь «ну да», а про себя думаешь «может быть и дурак, но не ответил он мне, на мое сообщение, не ответил, то есть никак не отреагировал, то есть прочитал и у него не возникло желания написать что-то в ответ, а значит – он остался равнодушным, то есть ему все равно».

А ты написал это сообщение, потому что для тебя это важно. Ты три дня сомневался, писал и редактировал в заметках, стирал, набирал заново, итоговый вариант сохранил в «Избранное» в telegram, а потом отправил, потому что ты хочешь сказать человеку что-то важное хотя бы в одном сообщении.

И ты нажимаешь копировать – вставить, три секунды смотришь на экран, нажимаешь отправить, выходишь из диалога и сразу же блокируешь телефон. И сам себе говоришь, что надо заняться чем-то важным, чтобы не думать о том, прочитал он или не прочитал. И начинаешь заниматься работой, но так как у тебя два глаза, один из них смотрит в монитор, а второй – все равно на телефон, второй глаз каждую секунду смотрит на телефон: он прочитал или не прочитал? И тогда отключаешь уведомления в фейсбуке, переворачиваешь телефон экраном вниз и накрываешь сверху документами, чтобы лишний раз не видеть, и на 3 часа углубляешься в работу. А потом снова берёшь телефон, снова открываешь Фейсбук, и видишь: не прочитал. И тогда, чуть сомневаясь, заходишь в диалог, а под его именем написано: в сети 1 ч. назад.

И непонятно, что хуже: прочитал и не ответил или увидел, но не прочитал? А и то, и то на самом деле об одном: для человека сообщение не важно.

И тогда удаляешь с телефона мессенджер, чтобы не ждать ответа, чтобы может быть все ещё немного надеяться, но не ждать. И углубляешься в работу. А потом приходишь домой, открываешь ноутбук, открываешь Фейсбук, а напротив этого облачка сообщений, обозначающего мессенджер, ничего нет, то есть ни одного нового сообщения нет. То есть или все ещё не прочитал, или прочитал и не ответил.

В сети 19 минут назад.

А напротив твоего сообщения – иконка с его фото. Прочитал. Не ответил.

Не ответил, потому что для него это не важно. И тогда пишешь пост в фейсбуке с кликбейтным заголовком, вдруг он его прочитает, пока будет листать свою ленту. И не ответит. То есть ты точно понимаешь, что даже если он твой пост прочитает, он не ответит.

И тогда думаешь о том, что надо написать пьесу о неотвеченных сообщениях.

И на следующее утро, по дороге на работу, на платформе метро встречаешь коллегу. Он говорит «я видел твой пост в фейсбуке», и ты с облегчением выдаёшь свой заготовленный ответ: «я пишу пьесу о неотвеченных сообщениях». А так как работаете вы в сфере очень далёкой от пьес, коллега вежливо улыбается, но ничего не спрашивает. И ты из вежливости (а точнее, потому что тебе это название кажется удачным) добавляешь: она будет называться «молись. люби. в фейсбуке». Коллега пропускает мимо, и вы переходите к обоюдно комфортному smalltalk о новом раунде инвестиций в портфельной компании. И коллега говорит о том, что оценка компании возможно чуть-чуть завышена, но скорее всего это окупит себя позже. А ты уже читал это в утренней сводке инвест новостей, но все равно говоришь коллеге: ну да. А про себя думаешь: … не ответил.

 

ГРЕЧКА

 

Мы с гречкой в странных отношениях. У нас дома гречку особо никто никогда не ел, а значит, и не готовил. В школе гречку давали редко, а если и давали, то в принципе можно было не есть, потому что к гречке всегда шла котлета. Первая наша серьезная встреча с гречкой произошла в гостях у моей одноклассницы Оли. Мы были в первом классе. И я была уверена, что в гостях от еды отказываться нельзя. То есть не то чтобы это неправильно или невежливо, просто в моем мире опции отказа от предложенной еды не существовало. И когда меня спросили, буду ли я гречку, я ответила, да, конечно. И когда меня спросили, ну как мне гречка? Хотя гречка всегда примерно одинаковая, и в этот раз она была, вероятно, такая же, как и в прошлый. А уточняли, вероятно, из-за моего выражения лица, на котором отражалось всё страдание от употребления этого продукта. Но когда меня спросили, как тебе, Лиза, гречка, я ответила, что очень вкусно. И когда меня спросили, хочу ли я добавки, я снова ответила, да, конечно. Хотя добавки я не хотела.

Поэтому в гости я ходить не любила.

Потом, когда все готовились к концу света, один небедный друг моего папы готовился тоже и приобрел пятнадцать килограммов гречки.

А потом, когда я была уже почти взрослой, и когда мне понравился один мальчик, который был романтично-серьезным, мало говорил и задумчиво смотрел вдаль, выбирая, о чём бы с ним таким таинственным поговорить, я решила поговорить о гречке. Я села в столовой за тот же стол, за которым сидел он, с тарелкой гречки и сказала, что я сейчас думаю о том, что понятия не имею, откуда берется гречка: вот рис выращивают, макароны лепят, а гречка, странная какая-то, черт её знает, откуда она. И это сработало. Хотя, возможно, дело было не в разговоре о гречке, но этот романтично-серьёзный мальчик начал мне улыбаться. И тогда в знак своей признательности за трёхдневную влюбленность я подарила ему маленького деревянного медвежонка с крошечным красным сердечком, а он мне – сборник Маяковского, своего любимого поэта.

И когда я вернулась в Москву, я пошла в магазин значков и купила двух таких же маленьких деревянных медвежат с крошечными сердечками, чтобы если ввиду своей влюбчивости я снова отдам кому-то одно свое сердце, у меня бы осталось ещё хотя бы одно запасное. Я пришла домой, открыла кухонный шкаф и обнаружила там гречку, хотя я точно никогда-никогда её не покупала. И тогда я положила гречку в пакет, пакет в пакет, а пакет – в мусорный пакет и представила, что такого продукта, как гречка просто не существует. И тогда двух только что купленных маленьких медвежат я тоже положила в пакет с пакетами и гречкой, потому что, если, отдавая своё сердце, ты всегда держишь второе запасное в кармане, то какой смысл вообще его отдавать?

 

ТВИСТЕР

 

В мире, где вместо фото на паспорт самые странные селфи – у меня будет ещё более странное, чем самое странное. Это будет селфи, сделанное на одном траурном мероприятии, произошедшем из-за того, что один человек, которого я лично знала достаточно плохо, но мы раз 400 сидели в одной аудитории, злоупотребит определенными веществами и в сочетании с другими веществами не справится с управлением транспортным средством, прав на которое у него, кстати, не будет. Зато будет папа, который в любой момент может позвонить куда угодно и решить что угодно. Кстати, после этого случая папа этого мальчика поймёт, что не всё решается звонками и смсками, но, прежде чем это понять, он будет трое суток звонить в морг и вышестоящие инстанции с требованием оживить его сына как можно быстрее, потому что сын был хорошим светлым мальчиком и никогда не употреблял наркотиков.

 

Чтобы не нарваться на проблемы, я стараюсь всех аккуратненько очень аккуратненько понемножку любить. То есть я стараюсь всех любить по чуть-чуть, чтобы случайно не полюбить сильно кого-то одного. Я не знаю, откуда взялась эта гипотеза, да и вообще, кажется, тестирование гипотез в любви не является наилучшей стратегией (по теории игр), но за неимением лучшего решения, а также эдвайзера, супервайзера или ментора, который держал бы руку на пульсе (на моем пульсе), чтобы я случайно не полюбила кого-то слишком сильно и не осознала вдруг, что все мои ежедневные активити – это стратегия по заполнению внутренней пустоты, так вот за неимением в этой сфере старших товарищей, проверенных темплейтов, гайдлайнов и чеклистов, я не придумала ничего лучше, чем просто любить всех понемножку, чтобы любовь разделилась на маленькие порции и никак не досталась одному человеку в большом количестве.

И чтобы преуспеть немного везде, но нигде не преуспеть слишком сильно, я левую ногу ставлю на экономику, а правую ногу ставлю на литературу. И так как ноги на этом заканчиваются, то я достаю руки и ставлю левую руку на стартапы, а правую – на театр. И получается такой жизненный твистер, в который вы играете на дне рождении какого-то однокурсника, которого ты толком даже не знаешь. Он умрет через два года после того, как вы отпразднует выпускной, улетев под наркотой с мотоцикла. Но пока что никто этого не знает, а потому вы беззаботно играете в твистер, где правую ногу на самом деле ты ставишь не на экономику, а просто куда получится, в то время как твой партнёр по игре ставит левую руку так, как будто вы не в твистер играете, а давно уже переспали.

И когда ты просыпаешься утром от дикой головной боли, потому что от шампанского за 249 рублей всегда наутро дикая головная боль, ты видишь рядом этого самого партнера по твистеру, с которым вчера вечером вы ставили руки и ноги (а также другие части тела, потому что твистер это очень сложная игра и одними ногами и руками никак не обойтись) не только на экономику и литературу, стартапы и театр, но и друг на друга. Но это все было только ради того, чтобы никого не любить слишком сильно, для этого только для этого мне вчера пришлось чуть-чуть любить своего партнера по твистеру. Это была вынужденная мера.

И эта вынужденная мера напишет мне потом в телеграмм, Инстаграм, вотцап и вайбер (кто вообще пользуется вайбером?), и я буду отвечать, выдерживая каждый новый интервал между сообщениями вдвое длиннее предыдущего, чтобы потом просто не ответить. Это плохо – не отвечать – я знаю. Но не отвечать необходимо, если ты не хочешь полюбить кого-то одного слишком сильно. Потом мы встретимся на похоронах однокурсника, который под наркотой слетит с мотоцикла – но об этом пока что никто из нас не знает.

И после этого я сделаю самое странное селфи из всех самых странных – селфи на похоронах с шампанским за 249. Пройдёт два года, и за это время почти ничего не изменится: я буду дальше играть в твистер и ставить правую ногу на экономику, а левую на литературу, пить дешевое шампанское и курить ночами на балконе, даже если это попса.

И единственное, что изменится за эти два года – так это то, что я перестану всех любить по чуть-чуть, потому что даже если любить сто человек, даже если любить тысячу человек понемножку – это никак не мешает полюбить сильно кого-то одного. То есть эта гипотеза о делении любви на маленькие порции окажется категорически неверна. Но это произойдёт только через два года, а пока что из четырёх чёрных носков – двух моих и двух партнера по твистеру – я наугад беру два и босиком выхожу в подъезд.

 

А в подъезде бабуля с ведром морковных и картофельных обрезков говорит мне, мол, если стоять голыми ногами на плитке – можно заболеть. Тогда я сажусь на лестницу, чтобы надеть носки (один свой и один партнера по твистеру), и тогда бабуля говорит, что, если сидеть на лестнице, то почки застудишь и детей не будет. Я не успеваю придумать шутку, бабуля с обрезками уходит. Партнёр по твистеру высовывается из двери со словами: ты перепутала носок.

 

 

СМС

 

И когда он тебе не ответил, а точнее не ответил 7-й раз, ты пишешь ему смс.

Ты даже папе не пишешь уже смс, даже с папой уже переписываешься по электронной почте, а ему пишешь по смс. И не потому, что он лучше папы, а вообще ни почему, просто так, пишешь по смс, потому что знаешь, что он не ответить тебе в вотцапе, и есть в нем что-то особенное, чего нет в других (но может быть это иллюзия).

Есть в нем что-то такое, почему, когда ты выпиваешь чуть больше чем надо (может быть, больше пяти коктейлей) и забываешь все номера, кроме его номера, ты забываешь всех мужчин, кроме него, хотя в здравом уме стоило бы просто забыть его и никогда ни при каких условиях не вспоминать. Но ты забываешь всех, кроме него и отмечаешь этот пункт восклицательным знаком, потому что его необходимо обсудить с психотерапевтом, ибо весь здравый смысл здесь отсутствует напрочь.

Ты уже писала, что было, когда ты ему написала в фейсбуке, и писала, что было, когда в фейсбуке ты ему не написала. Ничего хорошего в этих текстах, как и в этих чувствах, ставших материалами к текстам – не было.

Но когда выпиваешь больше пяти коктейлей – все равно пишешь ему, как будто он приобрёл подписку на твои пьяные смски, как будто он единственный мужчина, выживший после карантина. Как будто он... все аргументы не имеют никакого смысла после пяти коктейлей.

После пяти коктейлей что угодно можно притянуть за уши, если иметь большое желание или если очень надо. А у меня ни первое, ни второе, просто пьяные смски (именно смски, а не сообщения в фейсбуке) должны иметь своего адресата, пусть даже такого, которому эти смски совсем не сдались.

И когда он 7 раз не ответил, 8-й раз он тоже не ответит, но это такой момент, когда ты пишешь смску, не надеясь на здравый смысл, а скорее вопреки (как истинно русский человек).

И завтра утром ты все это перечитаешь и подумаешь: ой, матерь божья, это вот что, я сама своими руками все это написала? Да я даже не помню, как его зовут! (Ага, щас) но пока завтра не наступило – можно писать глупые смски, а наутро делать вид, что ничего этого в помине не было.