Андрей НИКИТИН

 

 

Родился в 1986 г. в Одессе (Украина). По образованию инженер-энергетик. Пишет с 2015 г. Публиковался в изданиях «Зарубежные задворки», «Кругозор», «Новая Литература», «Нева», «Ступени», «Лава» (Украина), «Нёман» (Беларусь). В журнале «Кольцо А» публикуется впервые.

 

 

РЭПТОН

Рассказ

 

Случилось это давно, но я до сих пор вижу перед глазами все подробности, хоть прошло больше двадцати лет. То, что я видел, не могу забыть, а то, что слышал, снится по ночам.

Зовут меня Виктор Грубин. Сейчас мне тридцать девять лет. У меня есть жена и дети. Но рассказать я хочу не о них. Все мы знаем, что такое школа и что такое отношения детей. Именно тут чаще всего фигурирует выражение «жестокость подростков». В школе всегда можно встретить ребят, которым ничего не страшно: ни директор, ни родители других детей, ни старшеклассники, ни даже тюрьма. Они курят на переменах, смеются больше, чем грустят, и постоянно ищут то, что другие называют неприятностями. Но есть и другие дети, их тоже видно издалека, как каноэ в потоке школьных шлюпок. Эти дети ходят в одиночку на переменах, жуют что-то, сидя на подоконнике, и улыбаются своим мыслям. Они могут смотреть на играющих детей во дворе, но не подходят к ним сами. Они тихи, не задиристы, и порой, глядя на них, чувствуешь грусть. Я, видя подобных детей, представляю себе осень и одиночество.

Был такой ученик и у меня в классе. Случилось это, когда я перешёл в восьмой класс. Мы сидели на уроке биологии, и наша классная руководительница, которая и преподавала этот предмет, обратилась с объявлением:

– Дети, сегодня к нам придёт новый мальчик. Его зовут Петя Хлебов. Он учился в другом городе, но теперь будет с нами.

По классу прошёл гул и шепот. Кто-то смеялся, кто-то не обращал внимания. В общем, обычная реакция, но пока мальчика не увидели, про него не вспоминали. На вид Петя ничем не примечательный. Худой, в джинсах и свитере. На носу очки, которые он то и дело поправлял. Было видно, что он боится, но это нормальное явление даже для «постояльцев» школы. Петя прошёл в класс сел на последнюю парту, уныло оглядел всех, затем повернулся к окну и привстал, чтоб осмотреть двор. Урок продолжился в обычном режиме. На Петю потратили всего несколько минут, когда он входил. Все присмотрелись, но решили, что ничего стоящего в нём нет. Однако некоторые парни любили испытать новеньких, как говорят «на вшивость». В нашем классе тоже был такой парень, Глеб Злаков. Я до сих пор помню его бицепс, который он показывал всем при первом удобном случае. Глеб очень любил борьбу на руках. Это было его особенностью, словно маленькая царапина, оставленная в борьбе с огромным зверем: для него это имело значение, для остальных нет. Но я просто хотел объяснить, почему это произошло именно с Глебом. С такими парнями постоянно что-то происходит. С ними должно что-то происходить, иначе они превратятся в пятно на задней стенке класса, на которое никто не будет смотреть. Глеб всегда жаждал быть в центре событий.

Первое время на Петю мало обращали внимания. Только девочки иногда говорили с ним, страдая от любопытства, и сплетни, как запах духов, распространились по школе, невзирая на запертые двери. Клара была хорошенькой. Она мне и самому нравилась, но она встречалась со старшеклассником Борей, а тот не любил тех, кто не понимал этого. Я был свидетелем драки, которая состоялась на виду у класса. Петя сидел в коридоре, на подоконнике. Была большая перемена. Петя глядел в окно и никого не трогал. Вообще своим поведением и видом он напоминал сорняк, растущий на краю огорода, который хочется вырвать, но специально идти к нему нет желания.

– Ты пристаёшь к Кларе? – спросил Боря, подойдя ближе.

Петя обернулся, но не понимал, о чём речь. Удивился и я, так как не видел Петю рядом с девочкой. Боря был из тех, кто любит выяснять отношения, но не любит много думать. Если ему не отвечали на вопрос, он считал, что парень лгал, а если отвечали, считал, что парень дерзит. Для таких, как Боря, повод был не важен, было важно слово «фас».

– Я не приставал к ней, – сказал Петя, понимая, что это парень Клары.

Петя знал многих по именам и был приветлив, но не глуп. Боря не стал больше ничего спрашивать. Для него избить новенького было, будто подписать новую тетрадку.

– Пошли, выйдем на улицу, – сказал он.

– Зачем? – спросил Петя.

Он не шёл ни в какое сравнение с Борей по габаритам и, понятное дело, был напуган, глядя на огромные кулаки собеседника.

– Нужно, раз говорю, – сказал Боря.

Петя оглядел присутствующих и, не найдя поддержки, с опущенной головой прошёл следом за Борей.

Тогда мне было его жаль в первый и последний раз. Я ещё не знал, чем закончится этот поход, но Боря всегда искал проблем. И он их нашёл.

На улице за школой, как только они вошли в тень деревьев, Боря толкнул Петю, и тот упал.

– Чтоб я тебя больше не видел рядом с моей девушкой, понял? – грубо говорил Боря, когда Петя неловко поднялся.

– Я к ней не подходил, – сказал Петя и сделал только хуже.

В такой ситуации лучше было молчать или прикинуться дохлым, как опоссум. Каждое слово служило каплей бензина на горящей тряпке. Боря вспыхнул и мгновенно приблизился. Удар. Петя лежит на траве с красными каплями под носом. Очки рядом на земле. Кто-то подошёл и помог ему встать. Бой был окончен, и теперь можно пожалеть проигравшего. Однако Петя не был искалечен. Его ударили, но не сломили. Он твёрдо встал на ноги, повернулся к Борису, подошёл и громко сказал:

– Рэптон!

– Что? – переспросил Боря, удивлённо глядя на парня.

Он был озадачен. Петя наоборот, чётко знал, что делает. Если бы я знал всю правду, то возможно, остановил бы его, но я не знал.

– Рэптон! Рэптон! Рэптон! – кричал Петя.

Боря ничего не говорил, лишь на шаг отступил. Он словно испугался, но не сказанных слов, а резкого изменения характера парня, которое не сулило ничего хорошего.

– Ты что, больной? – спросил Боря, оглядев его с ног до головы.

Он постоял несколько секунд и ушёл. Казалось, что Боря не желал связываться с Петей, но было поздно. Я видел глаза Бори, когда он уходил. Он не был зол. Он был напуган. В тот момент я впервые видел его напуганным. Впервые в жизни и, как позже выяснилось, в последний раз.

На следующий день Боря не пришёл в школу, а ещё через день нас ждала ужасная новость. Наш классный руководитель собрала нас после уроков и сказала что Боря погиб.

– Я не могу скрывать это, – говорила она, – вы и так узнаете. Говорю вам не просто так. Борис был парнем смелым и если кто-то из вас знает, что последнее он делал, с кем говорил и с кем ссорился, прошу сообщить об этом полицейскому. Он будет ждать в кабинете директора до вечера. Если кого-то это смущает, расскажите мне, а я передам ему.

Никто ничего не сказал. Все молчали, но я вспомнил последний разговор Пети с Борисом и слово, которое он настойчиво повторял: «Рэптон».

Никто ничего не сказал в присутствии Пети. Он всегда уходил немного раньше, в спешке, будто боялся людей. Когда дверь за ним закрылась, и его сутулая фигура скрылась за углом здания, меня и ещё нескольких учеников остановила Ангелина.

– Ребята. Вы помните, как Петя ему угрожал? – спросила она.

Оказалось, что все помнили, но при Пете боялись говорить об этом. Мы стояли в холле, за окном дул ветер. Мимо проходили ученики, странно глядя на нас. Ангелина отвела нас в сторону. То, что она сказала, запомнилось мне навсегда. Она нарочно не остановила Клару, чтоб девушка не слышала подробностей смерти своего парня.

– Я знаю, как он умер, – сказала Ангелина, – мне рассказала его соседка.

– Она видела тело Бориса?

– Нет, – сказала Ангелина, – она видела то, что от него осталось.

– Как это?

– Она видела обглоданные кости, лежащие недалеко от дома в траве. Возле костей была одежда. Кусочки мяса на них были свежими и ещё влажными.

– Откуда она знает, что это именно Боря?

– Установили группу крови, стоматолог изучает его зубы и ещё какие-то там признаки. Его будто сожрала за ночь стая волков или диких животных.

Все молчали и переглядывались. Я постоял несколько минут и ушёл. Для меня было достаточно того, что я узнал. На следующий день на последнем уроке, когда учитель оставил класс, наш Глеб Злаков подошёл к Пете, который, как всегда, сидел в одиночестве на задней парте и заговорил с ним. Весь класс молча на него глядел.

– Привет Петя.

– Привет.

– Послушай, Петя. Ты не знаешь, что случилось с Борисом?

– Он умер.

– Ты знаешь, кто его убил?

– Да, – невозмутимо сказал Петя, – но не я. И я не могу сказать, кто.

Глеб тихонько глядел в глаза Пете и дрожал. Сказанное сильно подействовало на него.

– Что означает слово, которое ты говорил ему?

– Какое слово? – удивился Петя.

– Рэптон.

– Ничего не означает, – сказал Петя, внимательно глядя на учеников.

Все смотрели, не отводя взгляда.

– Кто его убил? – спросил Глеб.

Петя посмотрел на него, улыбнулся и заговорил немного изменившимся голосом.

– Рэптон. Рэптон. Рэптон.

Глеб вскочил со стула, будто обжёгся. Он оглядел всех и отошёл, идя вдоль парт. Медленно, словно вслепую он забился в угол. Я хорошо запомнил эту картину. Улыбающийся взгляд Пети господствовал. Этот худенький мальчик заставил испугаться здорового верзилу. Его улыбка победителя послужила причиной бессонных ночей многих ребят. Глеб больше к нему не подходил и ничего не говорил. Он ходил с опущенной головой и впервые, сколько я его знал, отказался показывать мускулы, когда шёл по коридору. Когда он вышел на улицу я и ещё один мальчик подошли к нему. Петя давно ушёл и не видел этого разговора, но, как я думаю, догадывался о нём.

– Чего вы от меня хотите? – грубо спросил Глеб.

– Ты испугался, Глеб? Скажи правду.

– Отстаньте.

– Может, помочь тебе?

– Иди домой, – сказал он таким голосом, что я побоялся что-либо возразить.

Мы постояли несколько минут и разошлись. На следующее утро Глеб в школу не пришёл. Не пришёл и через день. По школе поползли те же слухи, что и в прошлый раз. В кабинет к директору, где снова сидел полицейский, вызвали Петю. Он сидел там долго, но когда покинул кабинет, улыбался. Ребята, дежурившие в тот день, сказали, что полицейский уходил без настроения и был будто подавлен. В тот же день нашли останки Глеба. Мы не были в этом уверены, но догадывались. Недалеко от дома были его вещи, спутанные с обглоданными костями. Мать клялась, что ночевал он дома, и она лично это проверяла. Утром его в постели не оказалось. Через неделю стало известно ещё одно, а именно: что полицейский, приходивший к нам в школу, пропал без вести. Петю начали побаиваться, но его поведение ничуть не изменилось. Он всё так же обедал в одиночестве, сидя на подоконнике в углу школы и мало с кем общался. После того, что случилось, с ним тоже перестали общаться. Страшней всего было то, что Петя в моменты похищений всегда был дома. Его родители это подтверждали.

Так прошло несколько недель. Мы учились, словно в камере с высоковольтным проводом, боясь, что можем задеть его и умрём от удара током. Несколько человек просили перевести их в другой класс, и их перевели. Другие просто не ходили в школу. Никто ничего не говорил, но все понимали причину. И вот наступил момент, когда Петя сказал, что его семья переезжает. Он должен был съехать спустя неделю. Мы облегчённо вздохнули. В тот момент меня охватило любопытство, словно навеянное близким разрешением ситуации. Я хотел узнать, что же всё-таки произошло с двумя учениками, но не решался подойти к Пете. Мне было страшно. За день до того, как он должен был покинуть нашу школу, я увидел его сидящим на турниках в полном одиночестве.

– Витя, – крикнул он.

Я обернулся, затем медленно подошёл.

– Ты не торопишься, Витя?

– Нет, – сказал я.

Внутри всё дрожало. Я едва мог говорить ровным голосом, без заикания.

– Я хочу тебе кое-что сказать, – продолжил Петя, – по поводу Глеба и Бори.

Он молчал. Я тоже молчал, глядя под ноги.

– Тебе не интересно, что с ними произошло?

– Интересно, – сказал я, – но я боюсь, чтобы то же не произошло со мной.

Он улыбнулся.

– Не бойся, – сказал он, – тебе ничего не грозит. Я уезжаю и забираю его вместе с собой.

– Кого? – спросил я.

– Того, кто защищает меня, – сказал Петя, – это долгая история, но я тебе могу сказать, что случилось. Их сожрали.

Он так посмотрел на меня, что холодок пробежал по спине. Я не мог ничего сказать, не мог шевельнуться, словно окаменел. Через несколько секунд он спрыгнул и ушёл, ничего не объясняя. Больше я его не видел. На следующий день в школе его не было, и я вздохнул с облегчением.

Что случилось потом? Я вырос, окончил школу, женился. Сейчас у меня есть сын и дочь. Иногда я встречаюсь с одноклассниками. Мы можем болтать на разные темы, но когда речь заходит о Пете Хлебове, мы словно становимся чужими. Разговор глохнет, как старый мотор, настроение меняется, и мы, посидев в молчании минутку, расходимся. Даже сейчас, сидя дома, я иногда вижу его. Вижу, как он улыбается и пристально смотрит на меня через очки, словно гипнотизируя. За его спиной какое-то существо, которое я не видел, но которое представало в моем воображении смесью всевозможных страхов. Охранник, которого Петя звал для защиты. А потом как гром, звучат его слова:

– Их сожрали.