* * *

 

С пьесой «Капремонт» драматург Семен Вяткин стал финалистом Всероссийского проекта «Цех драматургов». В простом антураже небольшой съемной квартиры разворачивается драматичная история семейной пары. На, казалось бы, бытовом материале, понятном и знакомом всем, автору удалось соединить комедию абсурда с экзистенциальной драмой. Хотелось бы увидеть эту пьесу на сценах российских театров.

Елена Исаева

Семён ВЯТКИН

 

 

Родился в 1984 году в Екатеринбурге (тогда – Свердловск). Окончил Екатеринбургский государственный театральный институт, курс драматургии Николая Коляды. Пьесы входили в лонг-листы конкурсов «Действующие лица» и «Волошинского конкурса», и в шорт-листы конкурсов «Евразия», «Любимовка», «Ремарка» и «Исходное событие». Публиковался в журналах «Урал» и «Кольцо А» (Москва), а также в сборниках . Участник театрального батла «Голос улиц» (Ижевск), театральной лаборатории «Просто пьесы» (С.-Петербург), Совещания молодых писателей СП Москвы (2017, 2019) и фестиваля «Цех драматургов». Член СП Москвы и Союза театральных деятелей. Живет в Екатеринбурге.

 

КАПРЕМОНТ

пьеса в одном действии

Действующие лица

ВЛАДИМИР

ГАЛИНА

ШУР ШУРОВНА

САНТЕХНИК

 

Картина первая

 

Однокомнатная квартира на втором этаже старого дома. Кухня. Из кухни дверь в коридор. Видна дверь в туалет. Туалет, совмещённый с ванной. Вечер. За окном сумерки. Под потолком слабая лампочка тускло освещает мебель, утварь и плиту грязноватым жёлтым светом. За столом сидит ВЛАДИМИР, у плиты стоит ГАЛИНА, в дверях стоит ШУР ШУРОВНА.

 

ШУР ШУРОВНА. Нет, ну это надо же. Надо же думать, что понимать.

ГАЛИНА. Владимир, ты что – дверь не закрыл?

ШУР ШУРОВНА. Известное дело, надо. А то, что получается?

ВЛАДИМИР. И вам здравствуйте, Александра Александровна.

ШУР ШУРОВНА. Да что ты Александра, да Александровна? Мы же почти родня. Вот сколько вы тут уже живёте?

ВЛАДИМИР. В июне год будет.

ШУР ШУРОВНА. Одиннадцатого числа, известное дело, будет. Говорю же, родова почти. Шур Шуровна я. Меня тут все так зовут. Я же тут всю жизнь оттрёхала. Мы тут первые жильцы. Были.

ГАЛИНА. Вам что-то надо?

ШУР ШУРОВНА. О, Машенька, привет. В потёмках-то и не увидать тебя.

ГАЛИНА. Меня Галина зовут.

ШУР ШУРОВНА. И давно? От ты Серёжка, от ты самец, а, известное дело. Ты же с Машкой был?

ВЛАДИМИР. Какая Машка? Я Владимир.

 

Пауза.

 

ШУР ШУРОВНА. Это третий этаж?

ВЛАДИМИР и ГАЛИНА. Второй!

 

Пауза.

 

ШУР ШУРОВНА. Это я что получается? Промахнулась?

ВЛАДИМИР. Получается.

ГАЛИНА. А как вы зашли?

ШУР ШУРОВНА. Так. На четвёртом у нас Питюхины живут. Они мне за подъезд ещё в этом месяце не отдали. Ну, вот, от них, тогда, к Серёжке с Машенькой и забегу.

ГАЛИНА. Владимир, ты дверь не закрыл, получается?

ШУР ШУРОВНА. Ещё два этажа трёхать. Так о чём это я? А-а!.. Ну, так вот. Второй этаж значит. Ну, правильно. Надо мной прямо. Ну-ну. И что вы? Что вы тут?

ВЛАДИМИР. Так это, мы…

ГАЛИНА. Живём мы тут. Вам что-то надо от нас?

ШУР ШУРОВНА. Известное дело. Что это у нас тут? (проходит к плите, заглядывает в кастрюлю.) Ничего, что я так, по-домашнему? Ужинать, значит, собираетесь?

ГАЛИНА. Значит.

ШУР ШУРОВНА. Приятно кушать. Я тут с рождения, всю жизнь тут оттрёхала. Мне тут, известное дело, всё родное.

ВЛАДИМИР. Может, уже присядете?

ГАЛИНА. Владимир.

ШУР ШУРОВНА. А вот за это спасибо, уважили бабку. Весь день на ногах, а мне ещё на четвёртый трёхать. Отчего не присесть? Мы же почти родня, правильно? Чего ножкой шаркать?

 

Садится на один из двух стульев.

 

ГАЛИНА. Действительно.

ШУР ШУРОВНА (ёрзает на стуле). Какой-то подозрительный стул. Скрипит. Жопой чую, ненадёжный.

ГАЛИНА. Вы сказать что-то хотели? Вам надо чего?

ШУР ШУРОВНА. Ай, всё равно хотела к вам забежать. Ну, так это. В общем. Отродясь такого не было и вот опять.

ГАЛИНА. Что опять?

ШУР ШУРОВНА. Я, как старшая по подъезду, обязана всех оповестить.

ГАЛИНА. О чём оповестить.

ШУР ШУРОВНА. Так, известное дело. Со следующей недели в нашем подъезде начнётся капитальный ремонт.

ВЛАДИМИР. Так сегодня воскресенье.

ШУР ШУРОВНА. Ну, вот. Завтра и начнётся.

ГАЛИНА. Объявление видели, читать умеем. У вас всё?

ШУР ШУРОВНА. Так это вы что – пустите их? Ну, этих?

ГАЛИНА. Мы вообще никого пускать не хотели.

ВЛАДИМИР. Так мы в России живём. У нас выбора нет.

ГАЛИНА. Владимир.

ШУР ШУРОВНА. Ну, это ваше дело, известное дело. Как хотите. Но учтите, я их к себе, ну этих… южан… ни под каким видом не пущу.

ГАЛИНА. Да делайте что хотите. Мы тут причём?

ШУР ШУРОВНА. Известно дело, причём. Стояки придут менять. А стояк-то у нас один.

ГАЛИНА. И что?

ШУР ШУРОВНА. И то. Придут ко мне вас подключать, а я их ни под каким видом. Вот причём.

ГАЛИНА. Мы вас услышали.

ШУР ШУРОВНА. Дому шестьдесят лет, он полёт Гагарина помнит. Да раньше строили на века, известное дело. А сейчас? Не-не-не. Вы как хотите, а я ни под каким видом.

ГАЛИНА. Я говорю, мы вас услышали.

ШУР ШУРОВНА. И кто будет делать, а? Известное дело, кто. Ну, эти… южане. Они вон, Нотер дам и тот спалили. По телевизору сказали.

ВЛАДИМИР. Нотр-Дам.

ШУР ШУРОВНА. А у меня плитку в туалете Сан Саныч мой, покойный, прости господи его прегрешения, клал. У вас-то Лёньчик клал. Непутёвый человек непутёво поклал. Чистый лампиндос. Эту и сломать не жалко. А у меня на века. Плиточка к плиточке. Не-не-не. Как хотите.

ВЛАДИМИР. Да мы и не думали. Да, Галочка?

ШУР ШУРОВНА. А вы подумайте. Придут к вам трубы менять. Ну, эти. Южане. А потом хвать – холодильника как не бывало. Вон, в соседнем доме у женщины у одной…

ГАЛИНА. Вам, кажется, на третий нужно было?

ШУР ШУРОВНА. А который час?

ГАЛИНА. Сушить вёсла и курить бамбук.

ШУР ШУРОВНА (встаёт). Засиделась что-то. Ладно, побегу.

ВЛАДИМИР (тоже встаёт). Всего вам доброго.

 

Шур Шуровна какое-то время стоит, будто ждёт чего-то, потом садится обратно.

 

ШУР ШУРОВНА. А вы вот что. Позвоните Лёньчику. Вы же у Лёньчика Пантелеева снимаете? Ну, вот. Позвоните. Пусть он, как собственник жилья, порешает.

ВЛАДИМИР (тоже садится обратно). Дело в том, что нам с Галочкой очень нравится эта квартира…

ГАЛИНА. Владимир.

ВЛАДИМИР. Настолько нравится эта квартира, что мы решили с Галочкой эту квартиру…

ГАЛИНА. Владимир.

ВЛАДИМИР. Ну, в общем мы с Галочкой решили и поговорили с Леонид Петровичем…

ГАЛИНА. Владимир!

ВЛАДИМИР. Галочка.

ГАЛИНА. Ужин стынет.

 

Пауза.

 

ШУР ШУРОВНА.  Ну-ну. Что вы решили?

ГАЛИНА. А ничего не решили. Нам настолько нравится эта квартира, что мы решили здесь ничего не менять. И от капремонта отказаться. Вот, что решили.

ВЛАДИМИР. Галочка.

ГАЛИНА. Владимир, попрощайся с гостьей.

ВЛАДИМИР (встаёт). До свидания.

ГАЛИНА. Вам, кажется, бежать нужно было? Вас, кажется, на третьем ждут? Питюхины, кажется?

ШУР ШУРОВНА. Питюхины на четвёртом, известное дело.

ГАЛИНА (берёт Шур Шуровну под локоток и ведёт в коридор). Ну, вот. Ещё и на четвёртом ждут.

ШУР ШУРОВНА. А вы Лёньчику позвоните. Он, как собственник…

ГАЛИНА. И Лёньчику позвоним. И Пончику, и Шпунтику. Всем позвоним.

 

Галина и Шур Шуровна уходят. Какое-то время Владимир остаётся один. Слышно, как закрывается входная дверь, как защёлкиваются один за другим три замка. Входит Галина.

 

ГАЛИН. Владимир.

ВЛАДИМИР. Галочка.

ГАЛИН. Владимир.

ВЛАДИМИР. Галочка.

ГАЛИН. Владимир.

ВЛАДИМИР. Галя, Галочка, Галчонок… Когда ты меня называешь полным именем, мне кажется, что я в чём-то провинился.

ГАЛИНА. Владимир Сергеевич, вы когда научитесь закрывать за собой дверь?

ВЛАДИМИР. Галя…

ГАЛИНА. Вы когда научитесь, Владимир Сергеевич, держать рот на замке?

ВЛАДИМИР. Галочка…

ГАЛИНА. Вы когда научитесь не говорить поперёк? Не бесить меня, вы когда научитесь, Владимир Сергеевич?

ВЛАДИМИР. Галчонок. Да закрывал я дверь, честное слово, закрывал.

ГАЛИНА. И так настроение, как погода на Урале. А тут припёрлась. Нет, бывают же люди. В жопе вместо шила тромбон – не заткнуть.

ВЛАДИМИР. Галочка, какие ты слова говоришь…

ГАЛИНА. Старшая по подъезду. Да кто тебя выдвинул такую, что задвинуть обратно никак?

ВЛАДИМИР. Да, легитимность полномочий вызывает вопросы…

ГАЛИНА. Этот туда же. Ну, кто, кто ещё не знает в округе, что ты «Эхо Москвы» под одеялом слушаешь?

ВЛАДИМИР. Я, Галочка, своих убеждений ни от кого не скрываю. Ты же знаешь.

ГАЛИНА. Ну, кто тебя за язык тянул эту пафосную патоку про выборы, про Россию?

ВЛАДИМИР. Так это шутка была такая. Ну, какие выборы в России?

ГАЛИНА. Не начинай.

ВЛАДИМИР. Я же с тобой согласен. Всецело и абсолютно согласен. Я и говорю – легитимность этой женщины в качестве старшей по подъезду вызывает вопросы. Узурпатор власти.

ГАЛИНА. Герасим, со всем согласен. Не гони мне тут овцу. Вопросы у него вызывает. У меня вопросы вызывает, какого чёрта ты этому узурпатору про покупку квартиры разболтал? Болтун находка для шпиона.

ВЛАДИМИР. Ну, мы же действительно хотим купить эту квартиру. Уже и на первый взнос накопили. Почти.

ГАЛИНА. Ты дурак, Третьяков? Ты не понимаешь?

ВЛАДИМИР. Господи, вот уже и по фамилии…

ГАЛИНА. И на какой взнос, я стесняюсь спросить, мы накопили? Уж не считаешь ли ты деньги, которые нам моя мама на юбилей свадьбы подарила?

ВЛАДИМИР. Да, там не хватает, ну, вот я и подумал…

ГАЛИНА. Я отдохнуть хочу. Понял? Отдохнуть.

ВЛАДИМИР. В Турции.

ГАЛИНА. Да в Турции. Присесть зачем предложил?

ВЛАДИМИР. Галочка, так это элементарная вежливость.

ГАЛИНА. На кухне два табурета. На одном сам сидит, на втором вежливость. А жена у плиты стой.

ВЛАДИМИР. Галя, Галочка, Галчонок… Ну, прости. Прости. Давай ужинать.

ГАЛИНА. Поужинали. (выливает суп в раковину, крутит кран.) Ну, вот. Воду отключили.

 

Картина вторая

 

Вечер следующего дня. Всё та же кухня в однокомнатной квартире в старом доме на втором этаже. За окном всё те же сумерки. Всё та же лампочка под потолком освещает мебель, утварь и плиту грязноватым жёлтым светом. За столом Владимир читает газету. У плиты стоит Галина.

 

ГАЛИНА. Ты точно закрыл дверь?

ВЛАДИМИР. Галчонок, ну, хочешь, ещё раз проверю?

ГАЛИНА. Ладно, сиди уже.

ВЛАДИМИР. О, катер продают. Нам нужен катер?

ГАЛИНА. Нам нужен катер. Чтоб уехать отсюда к чёртовой матери.

ВЛАДИМИР. Уедем, Галочка. Как договаривались – уедем.

ГАЛИНА. В Турцию?

ВЛАДИМИР (встаёт, обнимает Галину). Как договаривались.

ГАЛИНА. Ты прости, что сорвалась на тебя вчера. Просто я терпеть ненавижу, когда в мою жизнь так нагло, так по-хамски... Эта бабка, она же просто… я не знаю.

ВЛАДИМИР. Ну, что ты, что ты. Галя, Галочка, Галчонок… Всё хорошо. А помнишь, как я к тебе тогда приехал? Помнишь? Мы так же стояли, обнявшись, и молчали. Так долго-долго молчали. Нам не нужно было никого. И слов не нужно было.

ГАЛИНА. Я не знала, что говорить.

ВЛАДИМИР. Ну, я не думаю, что тебе тогда каждый день замуж предлагали.

ГАЛИНА. Ко мне не каждый день из большого города в нашу глухомань приезжают.

ВЛАДИМИР. Да, твои все прямо ахнули. Помнишь?

ГАЛИНА. Помню.

ВЛАДИМИР. Твоя мама, бабушка, дядя Саша, Ирка твоя. Помнишь? Так и ахнули.

 

Раздаётся звонок в домофон.

 

ГАЛИНА. Помню-помню. Возьми трубку.

ВЛАДИМИР. Да, пусть звонят. Мы никого не ждём.

ГАЛИНА. Вдруг что. Возьми.

ВЛАДИМИР. Обойдутся.

ГАЛИНА. Вовик.

 

Владимир идёт в коридор. Домофон замолкает. Владимир возвращается.

 

ГАЛИНА. Ну, что там? Кто?

ВЛАДИМИР (снова обнимает Галину). Да, по капремонту. Помнишь, моя мама шутила – был кап-капремонт, стал буль-буль ремонт?

ГАЛИНА. Помню. Смешно.

ВЛАДИМИР. Кап-кап. Буль-буль.

ГАЛИНА. Ну, так что там?

ВЛАДИМИР. Я ж говорю – по капремонту. Кап-кап ремонт.

ГАЛИНА. Открыл?

ВЛАДИМИР. Открыл. Буль-буль ремонт.

ГАЛИНА (вырывается из объятий). Третьяков, ты дурак?

ВЛАДИМИР (снова обнимает Галину). Галя, Галочка, Галчонок. Ну, что такого? Открыл и открыл.

ГАЛИНА. Нет. Не так. Ты дурак, Третьяков. Мы не делаем капремонт. Мы же договорились.

ВЛАДИМИР. Кап-кап ремонт.

ГАЛИНА (окончательно вырывается из объятий). Прекрати.

ВЛАДИМИР. Мы не делаем. Ну, а кто-то же делает. Мы не можем решать за весь подъезд.

ГАЛИНА. Вот пусть кому-то и звонят. Ты будто не знаешь? Один раз открыл и всё, начнётся. Почта, скорая, погреться. Пить, писить, пирожок.

ВЛАДИМИР. Ну, прости. Был не прав, исправлюсь.

ГАЛИНА. Садись. Ужин стынет.

ГОЛОС ИЗ КОРИДОРА. Хозяин дома?

ГАЛИНА. Значит, дверь ты закрыл?

ВЛАДИМИР. Честное слово закрывал.

 

Входит САНТЕХНИК.

 

САНТЕХНИК. Я спрашиваю – хозяин дома?

ВЛАДИМИР. Вы кто?

САНТЕХНИК. Буду ванну смотреть, туалет смотреть.

ГАЛИНА. Как вы зашли?

САНТЕХНИК. Ну, показывайте. Где туалет, где ванна.

ГАЛИНА. Я сейчас милицию вызову.

САНТЕХНИК (достаёт удостоверение). Гортехнадзор. Капремонт в вашем доме делать будем. Объявление видели? По-русски читать умеете?

ВЛАДИМИР. Был кап-кап-ремонт, стал буль-буль ремонт.

ГАЛИНА. Прекрати.

ВЛАДИМИР. Это моя мама так шутила. Помнишь? Тебе нравилось

ГАЛИНА. Владимир, тебе не кажется, что мы и так страдаем?

ВЛАДИМИР. Галочка, я в чём-то провинился?

ГАЛИНА. Сделай что-нибудь.

ВЛАДИМИР. Уважаемый. Объявление видели, знаем, отказываемся. От услуг ваших отказываемся.

САНТЕХНИК. А я ничего делать и не буду. Я только смотреть буду, да. Делать Роман будет. Ванна, туалет, замена труб, унитазов.

ВЛАДИМИР. Нет, вы не поняли. Мы от капремонта отказываемся. Совсем. И скажите вы уже наконец – как вы зашли?

САНТЕХНИК. Я в домофон звонил, да? Звонил. Вы мне открыли, да? Открыли.

ВЛАДИМИР. Так я вас только в подъезд пустил. Галочка, честное слово.

ГАЛИНА. Всё. Ставим новую дверь. Завтра же. И чтоб замок захлапывался.

САНТЕХНИК. Нет, ну вы подумайте. Замена труб, унитазов, ванн.

ВЛАДИМИР. Галочка, новая дверь это дорого. Ну, закрывал я, закрывал. Нам сейчас не по карману.

САНТЕХНИК. Хорошо подумайте.

ГАЛИНА. Ничего. Из первого взноса возьмём. Там всё равно не хватает.

ВЛАДИМИР. Галя, ну мы же обо всём договорились.

САНТЕХНИК. Вы за капремонт платили, да?

ГАЛИНА. Мы договорились, что ты, Владимир, дверь будешь за собой закрывать. Не гони мне тут овцу.

ВЛАДИМИР. Вспомни, как мы мечтали о своей, пусть маленькой, но своей квартире. Помнишь?

ГАЛИНА. Помнишь-помнишь. Вот придут вот так ночью. Будет тебе помнишь.

ВЛАДИМИР. Ну, хорошо. Раз ты так хочешь новую дверь, давай сделаем. В Турцию потом съездим.

ГАЛИНА. Ты хочешь из маминых взять?

САНТЕХНИК. Вы за капремонт платили?

ВЛАДИМИР. Галочка, мы платили?

ГАЛИНА. Когда? Когда потом?

САНТЕХНИК. Все платили. И вы платили. Месяц платили. Два платили.

ВЛАДИМИР. Ну, я не знаю. Потом.

САНТЕХНИК. Полгода платили. Год платили, да?

ГАЛИНА. Я устала, Владимир. Понимаешь? Устала. Я хочу отдохнуть. В Турцию.

ВЛАДИМИР. И дверь.

САНТЕХНИК. Два платили. Три платили.

ГАЛИНА. И дверь. Самонаводящуюся.

ВЛАДИМИР. Подождите. Какой три? Мы и года здесь не живём.

САНТЕХНИК. А в Турции хорошо. Там почти как в Туркменистане, да? Я в Турции не был. Я в Туркменистане был. Там хорошо. Там палка воткни – расти будет.

ГАЛИНА. Что?

САНТЕХНИК. Турция от Туркменистана пошла. Туркменистан – первая цивилизация, да? От нас все пошли. Турция, Россия, Месопотамия, Германия от нас пошла. Всё сначала был один большой Туркменистан. А потом пошло – Турция-шмурция, Персия-шмерсия, Египет-шмегипет.

ВЛАДИМИР. Какой Туркменистан?

САНТЕХНИК. Вавилонскую башню помните, да? Мы, туркмены, делали. И капремонт так сделаем – закачаетесь.

ГАЛИНА. Вавилонская башня, кажется, рухнула.

САНТЕХНИК. Я спрашиваю – за капремонт платили?

ВЛАДИМИР. Платили.

САНТЕХНИК. Ну, вот и подумайте. А я посмотрю, да? Трубы, ванну, унитаз Роман будет делать. А в Туркменистане хорошо. Хорошо, как в Туркменистане нигде быть не может. Там тепло. Там палка воткни – расти будет.

ВЛАДИМИР. Мы отказываемся от капремонта. Да, Галочка?

ГАЛИНА. Так, разбирайтесь тут сами. А я пойду, чайник поставлю.

САНТЕХНИК. Не стоит.

ГАЛИНА. Вам и не предлагают.

САНТЕХНИК. Не, не стоит. Я воду перекрыл.

ВЛАДИМИР. Подождите. Зачем? Мы ничего делать не собираемся.

САНТЕХНИК. Вы не собираетесь, а соседка ваша снизу уже унитаз сняла.

 

Пауза.

 

ГАЛИНА. Ну, тогда просто пойду.

 

Уходит.

 

САНТЕХНИК. Хозяин, ты мне бумагу напиши, что вы капремонт отказываетесь, да?

 

Картина третья

 

Вечер следующего дня. Всё та же кухня, всё те же сумерки за окном. Всё та же лампочка всё с тем же грязноватым жёлтым светом. За столом Владимир читает газету. У плиты стоит Галина.

 

ВЛАДИМИР. О, полное собрание сочинений Шолохова продают. Нам нужно полное собрание сочинений Шолохова?

ГАЛИНА. Ты знаешь – он сам ничего не писал. Булку будешь?

ВЛАДИМИР. Буду.

ГАЛИНА. Кефир попил и хватит с тебя.

ВЛАДИМИР. А катер так и не продали. Снова объявление напечатали.

 

Заходит Шур Шуровна.

 

ШУР ШУРОВНА. Галка, вставай. Женихи все ворота обосрали.

ГАЛИНА. День сурка.

ВЛАДИМИР. Нет, ну, на этот раз, Галочка, ты дверь закрывала.

ШУР ШУРОВНА. Ничего, что я так, по-домашнему? Я же тут с рождения. Мне же тут, известное дело, всё родное.

ГАЛИНА. Как вы зашли? Я дверь закрывала.

ШУР ШУРОВНА. Да я быстренько. Мне по мокрому делу.

ВЛАДИМИР. Что?

ШУР ШУРОВНА. Я говорю, где у вас тут комната для девочек?

ГАЛИНА. Я сейчас милицию вызову.

ШУР ШУРОВНА. Да шучу я, известное дело. У меня же такая же планировка.

 

Шур Шуровна идёт в коридор, заходит в туалет и закрывает дверь.

 

ШУР ШУРОВНА (из-за двери). Это я как-то к Питюхиным заходила. Ну, на четвёртый. Приспичило, как бог черепаху. А у них не квартира, чистый лабиринт. Перепланировка, евроремонт. Блуждала-блуждала. Ну, и не выдержала. Прямо так и спросила – где у вас, спрашиваю, тут носик припудрить?

ГАЛИНА. Я, говорю, сейчас милицию вызову. Как вы зашли?

ШУР ШУРОВНА. У меня унитаз вчера сняли. Сегодня трубы срезали. Всё в дыму, бой в Крыму. Я пять раз перекрестилась и только один раз правильно.

ГАЛИНА. Владимир, сделай что-нибудь.

ШУР ШУРОВНА. А Питюхины чем думают? Все стены посносили, картонок понаставили. На чём дом держится? И куда телевидение только смотрит?

ВЛАДИМИР. Александра Александровна. Дорогая Шур Шуровна. Вы, простите, по мокрым делам, а у нас с вами стояк один. Трубы, говорите, срезали.

ШУР ШУРОВНА. Я и говорю – если делать, то по большому. Я и унитаз решила поставить новый. И ванну.

ВЛАДИМИР. Вы же говорили, что не пустите их. Ну, этих. Южан. Вы же говорили Сан Саныч, плитка, Нотр-Дам.

ШУР ШУРОВНА. Нет, ну это же надо. Надо же думать, что понимать. Я за капремонт платила? Все платили и я платила. Месяц платила, два платила…

ГАЛИНА. Я устала, Владимир.

ШУР ШУРОВНА. Да что там – год платила, два платила…

ВЛАДИМИР. А что я, Галочка?

ШУР ШУРОВНА. Десять платила. И что? Известное дело, если делать, то по большому. Я ещё и батареи поменяю.

ГАЛИНА. Да сделай ты уже что-нибудь.

 

Дверь открывается, Шур Шуровна выходит.

 

ШУР ШУРОВНА. Руки не помыла, у вас воды нет. Ну, ничего. Я чистоплотная. (заходит на кухню.) А вы, значит, ужинать собираетесь? Приятно кушать.

ВЛАДИМИР. Вы же говорили, что откажетесь, что не будете делать капремонт.

ШУР ШУРОВНА. А я и не делаю. Мне делают. Столько лет платить и коту под хвост? (заглядывает в кастрюлю.) Что это у нас? Щи?

ГАЛИНА. Куда вы грязными руками?

ШУР ШУРОВНА. Да я чистоплотная. Машка с Серёжкой с третьего тоже делают. Вы одни у нас в подъезде такие, оригиналы.

ВЛАДИМИР. Вы и нам говорили. Мы отказались.

ШУР ШУРОВНА. Ну, правильно. Вы и года тут не живёте. Сколько вы платили? Не заслужили ещё. Милочка, щи-то на бульоне варить надо. Мужик, известное дело, народ слабый. Ему мяса подавай.

ГАЛИНА. Вы меня ещё щи варить будете учить? Как вы в квартиру зашли?

ШУР ШУРОВНА. О, в рифму получилось! (смеётся, Владимир и Галина смотрят на Шур Шуровну, им не смешно.) Кхм… Так о чём это я? Воды нет, а щи варят.

ВЛАДИМИР. Воду мы купили в магазине. Что нам оставалось?

ШУР ШУРОВНА. От буржуи, а? Воду они покупают. А за подъезд мне в этом месяце платили? Я тут жопой к верху за так не нанималась.

ВЛАДИМИР. Галочка, мы платили?

ГАЛИНА. Вы как в квартиру зашли? Я дверь закрывала. Не притворяйтесь тенью зайца. Отвечайте на вопрос, я вас спрашиваю. Как вы зашли?

ШУР ШУРОВНА. Известное дело, с пятого по подвал с тряпкой в зубах. И бесплатно?

ГАЛИНА. Отвечайте на вопрос.

ШУР ШУРОВНА. К чистоте в подъезде вопросы имеются? Пожалуйте, сто рублей.

ГАЛИНА. У меня пока один вопрос. Как вы зашли.

ШУР ШУРОВНА. Как-как. Да известное дело как. Я старшая по подъезду.

ГАЛИНА. И что?

ШУР ШУРОВНА. И то. У меня от всех квартир ключи должны быть.

ВЛАДИМИР. Я же говорил, Галочка, закрывал я дверь, закрывал.

ГАЛИНА. Владимир, я тебя сейчас ударю.

ШУР ШУРОВНА. Ну, так что? Сто рублей.

ГАЛИНА. Отдайте ключи.

ШУР ШУРОВНА. Сто рублей.

ГАЛИНА. Сто рублей и вы отдадите ключи?

ШУР ШУРОВНА. Известное дело – за подъезд сто рублей.

ГАЛИНА. Отдайте ключи. Я милицию вызову.

ШУР ШУРОВНА. Вызывай. Не ты мне их давала, не тебе мне их отдавать.

ГАЛИНА. Владимир?

ВЛАДИМИР. Галочка…

ШУР ШУРОВНА. Лёньчик.

ВЛАДИМИР. Лёньчик?

ШУР ШУРОВНА. Лёньчик Пантелеев мне их отдал. Как собственник.

ГАЛИНА. А ты что стоишь? Сделай уже что-нибудь.

ВЛАДИМИР. Дорогая Шур Шуровна. Мы с Галочкой покупаем эту квартиру…

ГАЛИНА. Ты дурак, Третьяков?

ВЛАДИМИР. Да, Галочка, не надо скрывать. И на первый взнос накопили. Почти. Отдайте ключи. Пожалуйста.

 

Пауза.

 

ШУР ШУРОВНА. Нет, без мяса мужик не мужик. Вот мой Сан Саныч, прости господи его прегрешения, без мяса никак не мог. Три тарелки съест и ещё добавки просит. Вот как.

ГАЛИНА. Звони Пантелееву.

ШУР ШУРОВНА. Лёньчик ваш непутёвый человек. Чистый лапиндос. И плитку непутёво поклал. На всём экономит. Говорила ему – давай Сан Саныч тебе сделает. Нет, что ты. Унитаз тоже сам ставил. Села – жопой чую ненадёжный.

ВЛАДИМИР. Трубку не берёт.

ГАЛИНА. Ничего ты не можешь.

ШУР ШУРОВНА. Так что там? Сто рублей. И в этом месяце вы меня больше не увидите.

ГАЛИНА. Да дай ты ей сто рублей. А то не уйдёт ведь. Это ты сможешь сделать?

ВЛАДИМИР (достаёт деньги, отсчитывает, протягивает Шур Шуровне). Вот вам за три месяца вперёд.

ШУР ШУРОВНА. А вот за это спасибо. Уважили бабку. Ну, так что? Я побегу? Мне ещё подъезд мыть.

ГАЛИНА. Ключи отдайте.

ШУР ШУРОВНА. А это к Лёньчику. Как собственник скажет, так и будет. Ну, всё. Я ушла.

 

Шур Шуровна ещё какое-то время стоит, будто ждёт, что её пригласят к столу. Наконец-то уходит. Молчание.

 

ГАЛИНА. Вот ты взрослый человек, Владимир?

ВЛАДИМИР. Ну, вот, опять я в чём-то виноват.

ГАЛИНА. В чём-то? Владимир, в чём-то? Вот что тебе непонятно во фразе – никому не говори о покупке квартиры?

ВЛАДИМИР. Галя, Галочка, Галчонок…

ГАЛИНА. Когда ты меня называешь Галочкой, во мне что-то умирает, Владимир. Это как назвать меня крестиком, понимаешь?

ВЛАДИМИР. Почему крестиком?

ГАЛИНА. Или любым другим знаком, которые ставят в квадратике на выборах. Любой знак это не я. Я не любой знак.

ВЛАДИМИР. Галчонок…

ГАЛИНА. А это птенец. Лысый, липкий птенец. Ты меня ещё галкой назови.

ВЛАДИМИР. Галя, что ты сердишься? Ты мне сказала что-то сделать, я и сделал.

ГАЛИНА. Сделал?

ВЛАДИМИР. Сделал.

ГАЛИНА. Сделал он, посмотрите на него.

ВЛАДИМИР. Ты говорила, что я ничего не могу сделать. Ты говорила мне сделать что-нибудь.

ГАЛИНА. Потому что мужик должен что-то делать. Мужик должен быть мужиком. А ты такой… такой безобидный. Хлеба дать хочется. А мужик мясо должен жрать.

ВЛАДИМИР. Мясо? Галя, мясо? А кто щи без мяса приготовил?

ГАЛИНА. То есть я ещё и готовить не умею, да? Ты, то есть, на стороне этой бабки, да?

ВЛАДИМИР. Ты сама про мясо начала.

ГАЛИНА. Я иносказательно.

ВЛАДИМИР. Иносказательно она.

ГАЛИНА. Это ты так со мной согласен? Всецело и абсолютно? Ведёшь себя как баба. А мужик должен что-то делать, не знаю, принимать решение. А ты что сделал?

ВЛАДИМИР. Принял решение.

ГАЛИНА. Какое?

ВЛАДИМИР. Самостоятельное.

ГАЛИНА. Не гони мне тут овцу. Нашёлся тут принц Монако. Решение он принял самостоятельное.

ВЛАДИМИР. Она постоянно нам напоминает, что здесь хозяин Леонид Петрович, Леонид Петрович здесь собственник, что мы здесь никто и звать нас никак. Имена наши и те путает.

ГАЛИНА. Разболтать о наших планах – здесь нет ничего ни решительного, ни самостоятельного.

ВЛАДИМИР. Я мужик. И я принимаю решения. Ты же этого хотела?

ГАЛИНА. Я тебя сейчас убью.

 

Заходит Шур Шуровна.

 

ШУР ШУРОВНА. Я на вас в тюрьму подам. Вы мне за всё ответите.

ГАЛИНА. Как-то быстро месяц прошёл.

ШУР ШУРОВНА. Я старая больная женщина. Вдова. Первый жилец дома.

ВЛАДИМИР. Я же вам за три месяца вперёд заплатил.

ШУР ШУРОВНА. А вы мне за всё заплатите. За всё ответите.

ГАЛИНА. Владимир, не упускай свой шанс. Давай, принимай решение, делай что-нибудь. Враг у ворот.

ШУР ШУРОВНА. Я тут всю жизнь оттрёхала, от звонка до звонка. А вы со мной так?

ВЛАДИМИР. Да что случилось, Шур Шуровна?

ШУР ШУРОВНА. Кому Шур Шуровна, а кому и Александра Александровна я. Вы мне не родова. Без году неделя живут и туда же, в родову набиваются. Вы мне за всё ответите. Так и знайте, я на вас в тюрьму подам.

ГАЛИНА. Белые в городе, Владимир. Что будешь делать? Войска ждут приказа.

ВЛАДИМИР. Погоди ты. Что случилось?

ШУР ШУРОВНА. Ой-ой, прихеривается он. Будто не знает. Известное дело, что. Затопили старую бабку нечистотами своими и довольные сидят, ужинают.

ВЛАДИМИР. Ну уж нет, Александра Александровна, дражайшая Шур Шуровна. Это вы сами, простите, по мокрому делу. Мы вас предупреждали – стояк у нас один.

ШУР ШУРОВНА. Что, завидно стало? Завидно, что я делаю капремонт, а вы нет? Вы же сами отказались. Кто мешал?

ВЛАДИМИР. То есть как это? Это как? Галя, у меня слов нет.

ШУР ШУРОВНА. Прихожу домой, никого не боюсь, а там… С самого потолка, по плитке, по плиточке к плиточке, нечистоты их стекают.

ВЛАДИМИР. Так это же вы, простите. Вы сами.

ШУР ШУРОВНА. На голову себе насерила сама? Надо думать, что понимать.

ВЛАДИМИР. Галя…

ШУР ШУРОВНА. Что я вам сделала плохого, кроме хорошего? В подъезде чистота и порядок. Пол помыт, цветочки политы. А вы? Нет, вы так и знайте – за всё мне ответите. За всё заплатите.

 

Уходит. Молчание.

 

ГАЛИНА. Что? Закончился? Закончился, спрашиваю, мужик? Город сдан без боя, Владимир. Без единого выстрела.

ВЛАДИМИР. Галя.

ГАЛИНА. Владимир.

ВЛАДИМИР. Галя.

ГАЛИНА. Владимир.

ВЛАДИМИР. Галя.

ГАЛИНА. Владимир.

ВЛАДИМИР. Галина.

 

Молчание. Галина смотрит на Владимира.

 

Картина четвёртая

 

Вечер следующего дня. Опять кухня, сумерки и грязноватый жёлтый свет. За столом Владимир читает газету, Галина пьёт чай. Долгое молчание.

 

ВЛАДИМИР. В Норильске автобус провалился под асфальт.

 

Молчание.

 

ВЛАДИМИР. Я дозвонился до Леонид Петровича. Он приезжал сегодня ко мне на работу.

 

Молчание.

 

ВЛАДИМИР. Мы обо всём договорились.

 

Владимир кладёт ключи на стол. Молчание. Заходит Шур Шуровна. С ней Сантехник с ящиком инструментов.

 

ШУР ШУРОВНА. Вот тут у них. Совмещённый, известное дело. У меня ж такая же планировка, как у них. Точнее, наоборот – у них как у меня. Я тут первый жилец.

ВЛАДИМИР. Прошу прощения. Вы как, чёрт бы вас побрал, зашли? Леонид Петрович же забрал у вас ключи.

ШУР ШУРОВНА. Вот у них, видишь? Вот тут стояк. Видишь? Видишь, как плитка покладена? Вот за ней сразу трубы.

САНТЕХНИК. Я Ризван. Ризван трубы не делает. Ризван короб вскрывает.

ВЛАДИМИР. Вы дубликат что ли сделали? Дубликат, да? Это, чёрт бы вас побрал, в конце концов, незаконно, простите. Галина, вызывай милицию.

ГАЛИНА (продолжает пить чай). Ничего сделать не может.

ШУР ШУРОВНА. Ну, что ты тут Лазаря поёшь? Дубликат. Открыто было, открыто.

ВЛАДИМИР. Галина, что она такое говорит? Ты же последняя заходила. Когда из магазина пришла, ты закрывала.

ГАЛИНА. И что?

ВЛАДИМИР. «И что?» Как это «и что?» Ты три дня меня пилила, будто бы я не закрывал дверь. Хотя это, мягко говоря, не так. И мы это, кажется, выяснили. А теперь «и что?»

ГАЛИНА. А смысл?

ВЛАДИМИР. Как это смысл?

ГАЛИНА. Смысл закрывать? У нас не дом. У нас проходной двор.

ВЛАДИМИР. Ты дверь специально не закрыла?

ГАЛИНА. Ты же мужик. Вот и разбирайся. Принимай решение.

ШУР ШУРОВНА. Ну, Ризванчик, давай приступим.

ВЛАДИМИР. Уважаемые… Господи, о чём это я? Какие уважаемые?.. Ау! Мы тут с женой вообще-то разговариваем.

ШУР ШУРОВНА. Вы нам не мешаете. Арбайт, Ризванчик. Нам ещё трубы с тобой таскать.

САНТЕХНИК. Я Ризван. Ризван трубы не таскает. Ризван короб вскрывать будет.

ШУР ШУРОВНА. Ну, тебе видней, Ризванчик, известное дело. Давай, делай что надо.

 

Сантехник достаёт из ящика с инструментами молоток и долото. Ставит долото в шов плиток, бьёт.

 

ВЛАДИМИР. Я прошу прощения, это как? Это как понимать прикажете, простите? Вы же говорили, что только смотреть будете?

САНТЕХНИК. Я Ризван. Ризван не смотрит. Ризван вскрывает.

ШУР ШУРОВНА. И унитаз, видишь? Видишь, Ризванчик, как шатается? Не санузел. Чистая диверсия.

 

Сантехник не смотрит. Сантехник бьёт молотком по долоту. Плитка трескается, сыпется штукатурка.

 

ВЛАДИМИР. Уважаемый, я же вам бумагу написал. Забыли? Мы, простите, капремонт не делаем. Слышите?

САНТЕХНИК (продолжает бить молотком по долоту). Я Ризван. Ризван не лезет в чужие дела. Ризван короб вскрывает.

ШУР ШУРОВНА. Не хрюкай тут в колхозе. Мы тут все голодные. Не проходят у меня трубы. Не проходят. Через вас будем затаскивать.

ВЛАДИМИР. То есть как это через нас? По какому это, простите, праву через нас? Если у вас не проходят, то и у нас, простите, не пройдут. У вас же такая же планировка, как у нас.

ШУР ШУРОВНА. Это у вас, как у меня. Ничего, пропихнём как-нибудь.

ВЛАДИМИР. Вы, в конце концов, уничтожаете чужое имущество.

ШУР ШУРОВНА. С Лёньчиком я договорилась, известное дело. Собственник дал добро.

ВЛАДИМИР. То есть как это добро? Я сегодня с ним разговаривал. Он мне ничего не говорил. Мы наоборот. Мы с ним наоборот договорились, о покупке квартиры. Я кредит оформил. Я первый взнос внёс.

ГАЛИНА. Что ты сделал, я не поняла?

ВЛАДИМИР. Галина, я тебе говорил. Леонид Петрович ко мне приезжал на работу. Мы с ним обо всём договорились. И у тебя, кажется, это не вызвало никаких вопросов

ГАЛИНА. Ты из маминых взял? Из подарочных?

ВЛАДИМИР. У нас тут дом рушат, но ты, Галина, конечно же, права. Отдых в Турции сейчас важнее.

ГАЛИНА. Не гони мне тут овцу. Я не поняла, ты из подарочных взял?

ВЛАДИМИР. Всё ты поняла. Хотела, чтобы я принял решение? Пожалуйста. Я принял решение.

ГАЛИНА. Эти деньги мне, мне моя мама подарила. На Турцию подарила. Она, между прочим, тоже в кредит залезла.

ВЛАДИМИР. И что?

ГАЛИНА. «И что?» Я устала. Я имею право на отдых.

ВЛАДИМИР. Устала? Ляг, поспи.

ГАЛИНА. Здесь поспать мало. Здесь помереть надо.

ВЛАДИМИР. Эти деньги нам, нам на юбилей свадьбы подарили. Это наши деньги, а не только твои.

ГАЛИНА. Их моя мама подарила. Моя. Твоя же только шуточки дарит.

ВЛАДИМИР. Тебе нравились эти шутки.

ГАЛИНА. Я и за тебя вышла. И что? Твоя мать могла бы и квартиру нам отдать. В городе.

ВЛАДИМИР. У неё однокомнатная. У твоей мамы, простите, тоже квартира есть. То же однокомнатная.

ГАЛИНА. Не начинай. Мы это уже обсуждали. Там семеро под лавкой прописано.

ВЛАДИМИР. Твоя мама, бабушка, дядя Саша, Ирка твоя. Я помню.

ГАЛИНА. А у твоей в городе.

ВЛАДИМИР. Разговор окончен, Галина. Я мужик и я принял решение.

ГАЛИНА. Я тебя сейчас убью.

 

Галина бьёт Владимира полотенцем. Владимир бегает по кухне, коридору, уворачивается. Галина за ним. Сантехник бьёт молотком по долоту. Плитка трещит, штукатурка сыпется.

Квартира погружается в клубы пыли.

 

ВЛАДИМИР (продолжает бегать и уворачиваться). Остановите террор, в конце концов. Теперь мы тут собственники.

ШУР ШУРОВНА. Документы, известное дело, показывай, собственник.

ВЛАДИМИР. Ну, почти собственники. Я первый взнос внёс.

ГАЛИНА (бьёт Владимира). Ворюга!

 ШУР ШУРОВНА. Вот я собственник. У меня документы есть. А вы так – сквозняком надуло.

ВЛАДИМИР (уворачивается от удара Галины). Вы узурпатор. Террорист. Прекратите террор. Галина, звони в интерпол.

ГАЛИНА (бьёт Владимира). Деньги верни.

САНТЕХНИК (его уже не видно из-за клубов пыли). Я Ризван. Ризван говорит, поберегись.

 

Раздаётся грохот. Из туалета вылетает огромное облако пыли, осколки плитки, куски фанеры. Молчание. Владимир и Галина, как замерли – Галина замахнулась, Владимир укрылся рукой – так и стоят. Когда пыль оседает, видно, что на месте унитаза куча строительного мусора. Сантехника не видно. Видны трубы в стене. Молчание.

 

ВЛАДИМИР. А где этот? Как его? Где он?

ШУР ШУРОВНА. А который час? Засиделась что-то. Мне ещё подъезд мыть.

ВЛАДИМИР. Как его звали? Он же только что тут был.

ШУР ШУРОВНА. Говорила же я – непутёвый человек непутёво поклал.

ВЛАДИМИР. Галина, как его звали?

ШУР ШУРОВНА. Ну, всё. Я ушла.

 

Шур Шуровна уходит. Владимир и Галина ещё какое-то время стоят в той же позе.

 

ВЛАДИМИР. Где он? Ну, как его? Галина, звони в МЧС, в скорую, я не знаю. Как его звали?

САНТЕХНИК (вылезает из-под обломков, отряхивается). Я Ризван. Ризван сделал своё дело, Ризван может уходить.

ВЛАДИМИР. Как это уходить, простите? Куда? А дальше что?

САНТЕХНИК. Ризван короб вскрыл.

ВЛАДИМИР. Это может быть у вас там, в Туркменистане так можно – стену сломать и уйти. А у нас… У нас тут, простите, не Туркменистан.

САНТЕХНИК. Я Ризван. Ризван никогда не был в Туркменистане. Ризван из Казахстана.

ВЛАДИМИР. Вы вчера из Туркменистана были. Я помню. Галина, подтверди.

ГАЛИНА. Господи, я куда-то падаю. Падаю в какую-то страну третьего мира. В Норильск в какой-то падаю. Как всё грязно, мерзко.

ВЛАДИМИР. Ну, он же, он же вчера к нам приходил. Помнишь?

ГАЛИНА. И что?

ВЛАДИМИР. И что? Как это «и что?», Галина?

САНТЕХНИК. Я Ризван. И Ризван уходит.

ВЛАДИМИР. Погодите. Как это уходит? А дальше? Стенку сломали, а кто дальше-то? Кто делать, говорю, будет? Трубы, капремонт, вот это всё?

САНТЕХНИК. Я Ризван. Ризван короб вскрывает. Трубы Роман будет делать.

 

Сантехник уходит. Молчание.

 

ГАЛИНА. Что я здесь делаю? Что я здесь забыла? Трое в лодке, нищета и собаки. Почему мы здесь остались? У твоей же матери квартира в городе.

ВЛАДИМИР. Мы уже об этом говорили.

ГАЛИНА. Почему мы здесь остались? Почему я здесь осталась? Ну, зачем ты тогда приехал? Ко мне зачем приехал? Пять лет. Пять лет с тобой вошкаюсь. Замуж зачем позвал? Вот жил у себя там в городе. И жил бы себе спокойно. Как всё грязно, мерзко. Как ручка в трамвае. Вся жизнь, как трамвайная ручка, грязная засаленная. И квартира эта. Ненавижу эту квартиру. Этот подъезд. Эту Шур Шуровну. А ты хочешь всё это купить. Мы живём в аду, Владимир. А ты хочешь купить этот ад, обустроить этот ад, повесить зановесочки.

ВЛАДИМИР. А ты хочешь в Турцию.

ГАЛИНА. А я хочу в Турцию.

ВЛАДИМИР. В аду Турции нет.

ГАЛИНА. Ад это ты. Ты мой ад.

ВЛАДИМИР. А для меня это ты ад. Пять лет она со мной вошкается. А я с тобой не вошкаюсь? Мы друг друга стоим. Муж и жена одна сатана, знаешь ли.

ГАЛИНА. Вот у тебя всё такое – одни общие фразы, заезженные, замызганные, стёртые. «Муж и жена одна сатана». Вот сколько людей во рту держало эти слова? А ты всё себе в рот тащишь. И меня этим кормишь.

ВЛАДИМИР. Нет, ты не ад. Ты зазеркалье, где левое это правое, а чёрное  это белое. Я не знаю – с какой стороны к тебе подойти, подъехать. Тебе всё не так. И потом – какие ещё зановесочки? Когда это я зановесочки вешал?

ГАЛИНА. Я хоть и не Ризван, но я ухожу.

ВЛАДИМИР. Ты это опять иносказательно? У тебя всё иносказательно. А я сиди и догадывайся, что ты хотела сказать.

ГАЛИНА. Да. Иносказательно, Владимир.

ВЛАДИМИР. И куда ты собралась?

ГАЛИНА. Куда-куда. На улицу труда. Мне дышать нечем. Мне отмыться надо.

ВЛАДИМИР. Где? Ты посмотри.

ГАЛИНА. Ну, тогда просто ухожу.

ВЛАДИМИР. Дверь не забудь закрыть.

 

Галина уходит. Владимир остаётся один. С потолка в туалете тонкой струйкой течёт вода.

 

Картина пятая

 

То ли вечер следующего дня, то ли продолжение этого же. Кухня. Сумерки за окном ещё гуще, от чего свет от лампочки ещё желтее, ещё грязней. В квартире повсюду строительная пыль. В туалете на месте унитаза по-прежнему куча обломков стены. У окна стоит Владимир.

 

ВЛАДИМИР. Зазеркалье. Это всё какое-то зазеркалье. Давай уйдём отсюда, Галя. Галя, Галочка, Галчонок… Нет. Не так. Галочка, милая моя, хорошая, давай уедем отсюда, куда захочешь. Зачем я тебе позволил уйти? Зачем сказал, чтобы шла? Почему не мог промолчать? Давай помолчим, Галочка… И правда на галочку, на закорючку, на крестик на какой-то похоже. Крест, крестик ты мой. Пять лет тебя несу. Я и дальше нести готов. Слышишь? Своя ноша не тянет. Галочка… Всё не то. Как я тебя называл все эти пять лет? Галчонок? Нет. Действительно птенец какой-то. Лысый, уродливый птенец. Галка? Опять не то. А как мне тебя называть? Галина? Как-то слишком официально. Как будто не прощения попросить хочу, а официально расстаться. Прощения… Почему я должен просить прощения? За что?... Нет-нет-нет. Соберись… Галя… Господи, что за имя? Как не назови, всё не так. Ты у меня вся такая. Тебе всё не так. Неудобная. И имя у тебя неудобное. А я же хотел быть тебе удобным. Я хотел, как тебе лучше… Снова не то, не то всё.

 

В коридоре слышно, как один за другим открываются три замка.

 

ВЛАДИМИР. Галя. Галя, я дома. Я здесь.

 

Входят Шур Шуровна и Сантехник с ящиком для инструментов.

 

ШУР ШУРОВНА. Вот тут у них. Совмещённый, известное дело. У меня такая же планировка. Вот тут розетка. Да не разувайся. Видишь, какая грязюка тут? Не квартира, чистый свинарник. Так иди.

ВЛАДИМИР. День сурка.

ШУР ШУРОВНА. А вы что тут? Ужинать собираетесь? Приятно кушать.

ВЛАДИМИР. Я думал это Галина.

ШУР ШУРОВНА. Видела сегодня, известное дело, твою Галку. Вот, ключи мне отдала. Мы быстренько. Ибрагимчик, заводи свою шарманку.

ВЛАДИМИР. Сегодня уже Ибрагимчик? Вчера он был Ризванчик. Позавчера Туркменистанчик.

ШУР ШУРОВНА. Я не делю людей на уровни. Я выше этого.

ВЛАДИМИР. Вы помните, как выглядел вчерашний сантехник? А позавчерашний?

ШУР ШУРОВНА. Помню, известное дело.

ВЛАДИМИР. И как?

ШУР ШУРОВНА. Как свои пять пальцев.

 

Сантехник что-то показывает Шур Шуровне на языке жестов.

 

ШУР ШУРОВНА. Да, у него и раньше проскакивали расистские высказывания. Вот, Ибрагимчик, с каким контингентом приходится работать.

ВЛАДИМИР. Он теперь ещё и глухонемой?

ШУР ШУРОВНА. Он говорит, что ты фашист. Раз у тебя все южане на одно лицо.

ВЛАДИМИР. Я не говорю, что они на одно лицо. Господи, зазеркалье какое-то. Я говорю, что это один и тот же человек. Он это приходил. Вчера и позавчера. Он.

 

Сантехник снова что-то показывает Шур Шуровне.

 

ШУР ШУРОВНА. А ещё он говорит, что мама у него русская. А папа цыган.

ВЛАДИМИР. Я устал.

 

Сантехник снова что-то показывает.

 

ШУР ШУРОВНА. Точнее наоборот. Папа цыган, а мама русская.

ВЛАДИМИР. И что?

 

Сантехник снова что-то показывает.

 

ШУР ШУРОВНА (смотрит на Сантехника и переводит). А ещё он говорит, что не любит, когда по имени что-то там определяют. И что он вообще в душе Аристарх... А что ж ты молчал? Хочешь я тебя Аристархом буду звать?

 

Сантехник мотает головой.

 

ВЛАДИМИР. Как вы его понимаете?

ШУР ШУРОВНА. Я, известное дело, со всеми общий язык нахожу. Ну, хочешь Ибрагим, хочешь Аристарх – заводи шарманку.

 

Сантехник достаёт из ящика для инструментов болгарку, разматывает шнур.

 

ВЛАДИМИР. А это ещё что?

ШУР ШУРОВНА. Вчера короб вскрывали. Сегодня трубы будем срезать. Сейчас, это быстренько.

ВЛАДИМИР. А трубы? Трубы когда будете делать?

 

Сантехник снова что-то показывает.

 

ШУР ШУРОВНА. Он только срезает. Трубы Роман будет ставить.

ВЛАДИМИР. А как я? То есть как мы без труб?

 

Сантехник достаёт из кармана бумажку, разворачивает и показывает Шур Шуровне.

 

ШУР ШУРОВНА. А это список тех квартир, которые отказались от капремонта. Ну, как список? Там, собственно говоря, только ваша квартира. Теперь всё. Теперь, известное дело, только за денюжку за отдельную. Ну, или (переводит жесты Сантехника.) говорит, новое заявление писать надо. И ждать до следующего капремонта. Ну, хватит, Ибрагимчик, Аристархушка. Громкий ты. Заводи, говорю, свою шарманку. А то мне ещё подъезд мыть.

 

Сантехник втыкает вилку в розетку, нажимает кнопку. Щиток в коридоре искрит, гаснет свет. Молчание.

 

ШУР ШУРОВНА. Лёньчик что ли и проводку делал?

ВЛАДИМИР. Я устал.

ШУР ШУРОВНА. Непутёвый человек. Чистый лапиндос. Ну, что-что… Завтра, говорю, придём. Да погоди ты, Ибрагимчик. Я ж тебя не вижу. Ай-да на свет.

 

В темноте слышны шаги, шарканье Шур Шуровны. Слышно, как закрывается входная дверь. Тишина. Щиток продолжает искрить.

 

Картина шестая

 

Темнота.

 

ГОЛОС ВЛАДИМИРА. Галя, всё не то. Не то всё, Галя. Не могу подобрать слова. Слова, они ведь только в голове как-то правильно звучат. Только там существуют. А стоит их произнести, выпустить только их стоит, они ведь теряются. Опадают шелухой какой-то. Нелепой, ненужной шелухой. Как семечки в подъезде. Галя, давай помолчим. Давай просто помолчим, Галя. Как тогда, когда-то. Помнишь? Как нам было хорошо тогда, в тишине, молчать. Помнишь? Только приди домой. Помнишь, как хорошо нам было?

 

Под потолком на кухне загорается лампочка. У плиты стоит Галина. Галина пьёт чай, улыбается и молчит.

 

ВЛАДИМИР. Помнишь? Помнишь, как хорошо нам с тобой было без слов. Не надо было слов. Без них всё было понятно. А теперь… теперь я не могу найти слова. Не могу подобрать нужных.

ГАЛИНА (смеётся). Ничего-то ты не можешь, Третьяков Владимир Сергеевич.

 

Владимир обнимает Галину.

 

ВЛАДИМИР. Галя, Галочка, Галчонок…

ГАЛИНА. Не гони мне тут овцу, известное дело.

 

Владимир поднимает глаза и видит, что обнимает Шур Шуровну.

 

ШУР ШУРОВНА. Мы же почти родова с тобой. Мне тут всё родное, известное дело.

ВЛАДИМИР (вырывается из объятий.) Простите. Я думал это Галина.

ШУР ШУРОВНА. Видела сегодня твою Галку. Вот, ключи мне отдала.

ВЛАДИМИР. Мне нужная моя Галя. Мне надо к жене.

ШУР ШУРОВНА. Известное дело, надо. А то, что получается? Столько лет платить и всё коту по хвост?

ВЛАДИМИР. Галя, мы платили?

ШУР ШУРОВНА. Вы мне за всё заплатите. За всё ответите.

ВЛАДИМИР. Галя, всё не то. Не то, всё Галя.

 

Шур Шуровна бьёт Владимира полотенцем, Владимир стоит, не уворачивается.

 

ШУР ШУРОВНА. Я старая больная женщина. Первый жилец дома. Я полёт Гагарина помню. Затопили старую бабку нечистотами своими и сидят, довольные. Я на вас в тюрьму подам.

ВЛАДИМИР. Не то всё, Галя.

 

Владимир зажмуривается. Открывает глаза – вместо Шур Шуровны стоит Сантехник.

 

САНТЕХНИК. Я Ризван. Ризван в Турции не был. Ризван короб вскрыл. Ризван может уходить. Трубы Роман будет делать. А Ризван уходит. В Турцию.

ВЛАДИМИР. Не могу найти слов. Нужных не могу.

 

Сантехник что-то показывает на языке жестов.

 

ВЛАДИМИР. Не то всё, не то. Все слова как шелуха. На полу в подъезде валяются. Люди ходят по ним, плюют на них, топчут-топчут-топчут. Не надо слов.

 

Сантехник показывает Владимиру жест.

 

ВЛАДИМИР. Не то, не то, не то. Опять не то.

 

Владимир на кухне один. Гаснет свет. Тишина.

 

ГОЛОС ГАЛИНЫ. А что у нас с электричеством?

 

Картина седьмая

 

Владимир просыпается на полу кухни. За окном утро. При солнечном свете видно, что мебель, утварь и плита не грязновато-жёлтого цвета, а светло-серого. От строительной пыли. Над Владимиром стоит Галина.

 

ВЛАДИМИР. Это ты? Галина… То есть Галочка… Прости, опять всё не то… Галя… ты вернулась?

ГАЛИНА. Я говорю, что у нас с электричеством?

ВЛАДИМИР. Я думал, я боялся, ты ушла…

ГАЛИНА. Я звонила – у нас звонок не работает. Дверь толкнула – ты вообще перестал закрывать?

ВЛАДИМИР. …насовсем ушла. Я тебя ждал. Всю ночь ждал.

ГАЛИНА. Света в прихожей тоже нет. Представляешь? У Ирки у моей Роман случился. Трое в лодке, нищета и собаки. В смысле его зовут Роман.

ВЛАДИМИР. Где ты была?

ГАЛИНА. Хотя он такой же Роман, как ты Мухаммед Али. И без прописки, естественно. В общем, семеро под лавкой.

ВЛАДИМИР. Ты насовсем вернулась?

ГАЛИНА. Я говорю, трое в лодке, нищета и собаки, Владимир. Семеро под лавкой. У Ирки сожитель появился. Как ты думаешь – насовсем я вернулась?

ВЛАДИМИР. Тебя сутки не было. Ты меня так напугала.

ГАЛИНА. Я устала. Давай помолчим.

ВЛАДИМИР. Я так боялся, что ты не придёшь. Давай уедем. Давай уйдём отсюда, Галенька.

ГАЛИНА. Давай просто помолчим, Владимир… Вовик.

ВЛАДИМИР. Я так люблю, когда ты меня называешь Вовиком.

 

Владимир обнимает Галину. Долгое молчание. Заходит Шур Шуровна.

 

ШУР ШУРОВНА. Отродясь такого не было и вот опять.

ГАЛИНА. Господи.

ВЛАДИМИР. Галя, нет. Только не уходи. Я сейчас. Я что-нибудь придумаю. Только не уходи.

ШУР ШУРОВНА. Денег много? Двери нараспашку.

ВЛАДИМИР. Это когда-нибудь закончится? Я вас спрашиваю.

ГАЛИНА. День сурка.

ШУР ШУРОВНА. Просыпайтесь, говорю, женихи все ворота обосрали.

ВЛАДИМИР. Что вам опять от нас надо? Оставьте нас в покое.

ШУР ШУРОВНА. Я как старшая по подъезду, обязана всех оповестить.

ВЛАДИМИР. Я даже слышать не хочу о чём.

ШУР ШУРОВНА. Так, известное дело, о чём. Наш дом внесли в программу реновации.

 

Молчание.

 

ШУР ШУРОВНА. Чего молчите? Сносить нас будут. Хорошо же ведь, Машка?

ВЛАДИМИР. Я не Машка. Я Владимир.

ШУР ШУРОВНА. Да какая разница? Хорошо же ведь.

 

КОНЕЦ