Евгений ЛЕСИН

 

Родился в Москве в 1965 г. Учился в Московском институте стали и сплавов, окончил Литинститут им. Горького. Работал в газете «Книжное обозрение». С 2002-го в «Независимой газете», в книжном приложении «НГ– Ex Libris». Автор книг «Записки из похмелья» (М.: Academia, 2000), «Русские вопли» (М.: Ракета, 2005), «По кабакам и мирам» (совместно с Ольгой Лукас, М.: Гаятри, 2007), «Легенды и мифы Древней Греции» (СПб.: Красный матрос, 2009), «В философском автозаке» (2014), «Кормление уток на берегу реки Сходни» (2019) и др. Член СП Москвы.

 

 

ВОТ И ВЫПАЛ ПЕРВЫЙ РЕАГЕНТ...

 

 

* * *

 

О как я волновался за поправки,

Переживал за наш электорат,

О как же я боялся низкой явки,

Тревожился, что срок не обнулят.

 

Ковидом перемазанные дети

Ныряют по вагону и галдят.

Россия голосует в интернете,

Отважно, как и сотни лет назад.

 

Как хорошо, что все определенно,

Не надо никому судьбы иной.

И родину здесь любят удаленно,

И правят нарисованной страной.

 

 

*  *  *

 

Проверяли докторишки

Петуха на яйцеглист.

А на вышке, а на вышке

Ухмыляется чекист.

 

Им нужны победы в спорте

И успехи на морях.

Как вам, Соня, на курорте?

Как вам, Соня, в лагерях?

 

Справа вспышки, слева вспышки,

Даже ангел здесь не чист.

А на вышке, а на вышке

Ухмыляется чекист.

 

Сам румяный, как морковка,

Так и хочется украсть.

Как вам, Соня, перековка?

Как вам, Соня, наша власть?

 

Как вам, Соня, наши пышки,

Как вам, Соня, активист?

Говорят, сегодня с вышки

Головой упал чекист.

 

В дортуаре пепиньерки,

На столе немало дел.

После утренней поверки

Будет маленький расстрел.

 

То ли двести, то ли триста,

Неразборчив приговор.

У начальника-чекиста

С арифметикой затор.

 

Тут у всех одна дорога,

Тут у всех одна напасть.

А за пазухой у бога

Только волосы украсть.

 

Огласили прокуроры,

Говорили, не предел.

Как вам, Соня, приговоры?

Как вам, Сонечка, расстрел?

 

Как вам, Соня, их делишки?

Согласитесь, высший сорт.

А на вышке, а на вышке

Ухмыляется сам черт.

 

 

*  *  *

 

Мой товарищ, мой добрый приятель,

Мы бухали почти каждый день…

Умер он у себя на кровати.

Просто жить стало, видимо, лень.

 

Просто сердце ему отказало,

Просто сердце сказало: молчи.

…А с утра на работу устало

Дорогие пошли москвичи.

 

Тяжело им, наверно, в ОМОНе

Разгонять одиночный пикет.

Мне же не с кем бухать на балконе,

Хоть обратно неси табурет

 

Снова в комнату. Не повернуться.

Страшно даже прилечь и уснуть.

А сумею ли завтра проснуться?

Надо, надо, давай как-нибудь.

 

Подымайся, иди, как некстати

Врал поэт, ну а я не совру.

Мой товарищ, мой добрый приятель,

Ты не умер. И я не умру.

 

 

*  *  *

 

Когда страну вели по бездорожью

Куда-то в коммунизм большевики,

Мы были бесшабашной молодежью,

И нами помыкали старики.

 

Учили нас: бухайте аккуратно,

Чтоб в жизни и карьере повезло…

Промчались годы, мы глядим развратно

Уже не на девиц, а на бухло.

 

И бодро одеваемся в ашане,

Дешевле барахолки не найдешь.

Мы стали пожилыми алкашами,

И нами помыкает молодежь.

 

 

*  *  *

 

Активисты поверили чуду,

Чудо в перьях, затравленный вид.

Друга я никогда не забуду,

Если он в мавзолее лежит.

 

Активисты поймали иуду,

Вы, сказали, мальчишкам пример.

Друга я никогда не забуду,

Если он президент или мэр.

 

Активисты к зеленому блюду

Подошли. А на нем старожил.

Друга я никогда не забуду,

Если денег ему одолжил.

 

Активисты развратному блуду

Предаются всегда и везде.

Друга я, безусловно, забуду,

Если он оказался в беде.

 

Активисты усилят старанья

Ради блага страны и труда.

До свиданья, мой друг, до свиданья.

Не умру я, мой друг, никогда.

 

 

*  *  *

 

Сижу на балконе голый.

С природой пробую слиться.

Залетел с новостями голубь

И другие официальные птицы.

 

По всем уголкам столицы

Перелеты, любовь, бои.

Красивее птиц только птицы

Водоплавающие мои.

 

 

*  *  *

 

Не пой, красавица, не пой

При мне, а дай опохмелиться.

Я посвящаю вам запой,

Моя цирцея и царица.

 

Гордится Родиной народ,

Не дремлет враг, и точит жало.

А человеку нужен кот,

Но кот гуляет, где попало.

 

 

*  *  *

 

Однажды 10 толернят

Бухали, что поделать?

Один сказал: с женой я спал.

И их осталось девять.

 

Гуляли девять толернят.

Вокруг – такая осень.

Один сказал: пророк – нахал.

И их осталось восемь.

 

Играли в шахматы они,

Такая карусель.

Один вот белыми сыграл,

И их осталось семь.

 

Все феминисты, как один,

Пошли они поесть.

Официантка мимо шла.

И их осталось шесть.

 

Решили шестеро уже

Харассмент осуждать.

Один потрогал сам себя.

И их осталось пять.

 

Один закашлял, зачихал,

И загрустил в сортире.

Ему вопрос: ты что, больной?

И их уже четыре.

 

Другой: молчать я не готов,

Хочу узнать, не скрою,

А что там, братцы, у хохлов?

И их осталось трое.

 

Сказали трое толернят:

Оставьте нас в покое.

Один забрался в интернет,

И их осталось двое.

 

Сидели двое толернят,

Спокойные, как блин.

Один смолчал, другой сказал,

И их уже один.

 

Пошел один из толернят,

Куда глаза глядели.

Где те, кого он защищал,

Его охотно съели.

 

 

*  *  *

 

У попа была собака,

У раввина серый кот.

В городке сегодня драка

Или все наоборот.

 

От ехидны до химеры

Все животные равны.

Если кошки ночью серы,

То коты все влюблены.

 

Пиво-воды в баре Мицва,

Шаурма и чебурек.

Бог не фраер, кот не птица,

Попугай не человек.

 

Я женой вчера ушиблен,

Верный муж своей жены.

Все животные равны, блин,

Все животные равны.

 

Ходит жирная свинина

Возле красных фонарей.

Успокойся, кот раввина,

Наша кошка не еврей.

 

 

*  *  *

 

Раньше говорили: «Первый снег».

Был он то разведкой, то набегом.

Радовался русский человек:

«Я вас поздравляю с первым снегом».

 

Господин товарищ президент!

Насладись торжественным моментом:

Вот и выпал первый реагент,

Поздравляю с первым реагентом.