Виктор КУЛЛЭ

 

Поэт, переводчик, литературовед, сценарист. Окончил аспирантуру Литинститута. Кандидат филологических наук. В 1996 г. защитил первую в России диссертацию, посвященную поэзии Бродского. Автор комментариев к «Сочинениям Иосифа Бродского» (1996–2007). Автор книг стихотворений «Палимпсест» (Москва, 2001); «Всё всерьёз» (Владивосток, 2011). Переводчик Микеланджело, Шекспира, Чеслава Милоша, Томаса Венцловы, англоязычных стихов Иосифа Бродского. Автор сценариев фильмов о Марине Цветаевой, Михаиле Ломоносове, Александре Грибоедове, Владимире Варшавском, Гайто Газданове, цикла документальных фильмов «Прекрасный полк» – о судьбах женщин на фронтах войны. Лауреат премий журналов «Новый мир» (2006) и «Иностранная литература» (2013), итальянской премии «Lerici Pea Mosca» (2009), «Новой Пушкинской премии» (2016). Член СП Москвы и Русского ПЕН-центра.

 

 

ТАЙНА СТРАДИВАРИ

 

Если вдуматься, существование в истории этого Мастера и его творений опровергает саму идею прогресса. Причём не прогресса в искусстве – где мысль о недосягаемых образцах, созданных гениальными предшественниками, отнюдь не нова. Речь о прогрессе в материальной сфере. В самом деле, на протяжении столетий музыкальные инструменты совершенствовались, обогащали свою палитру, обретали новые возможности звучания. Современные духовые явно превосходят по качеству те, которыми пользовались музыканты эпохи барокко – их производят из сверхчистых сплавов, каждый микрон их сокровенных изгибов выверен на компьютере в акустических лабораториях. Современные рояли обладают, несомненно, более богатыми тембровыми возможностями, нежели их предшественники – клавесины и клавикорды. Мы уже не говорим о синтезаторах, далеко превосходящих по богатству звука благородный старинный орган. И только скрипки, созданные старыми итальянскими мастерами, остаются непревзойдёнными шедеврами.

Их просвечивают рентгеновскими лучами в лабораториях, подвергают спектральному и Бог весть каким ещё анализам, просчитывают их виртуальные модели на компьютере – шедевры упорно хранят свою тайну. Творения, вышедшие из рук Амати, Гварнери и, конечно же, Страдивари являются не просто музыкальными инструментами – лучшие из лучших виртуозов мира признают в них равноправных партнёров, сотоварищей в творчестве. В них влюбляются, как в прекрасных женщин; их прячут в банковские сейфы, как драгоценнейшие бриллианты. На аукционах они соперничают в стоимости с полотнами величайших художников. Время от времени мир облетает весть о том, что тайна поразительного звучания скрипок Страдивари раскрыта – и, тем не менее, никому из современных мастеров не удалось создать ничего подобного.

Попробуем хотя бы краешком прикоснуться к тайне старого Мастера – не дерзая наткнуться на разгадку, но просто отдавая дань признательности и благоговения.

Биография Антонио Страдивари крайне скудна событиями. Можно сказать, что мы знаем о нём практически всё – архивы Кремоны сохранились в прекрасном состоянии. И в то же время мы не знаем о нём ничего – по крайней мере, знание биографической канвы никоим образом не помогает понять, почему тайна его скрипок по сей день остаётся неразгаданной. Однако обратимся к самой этой канве.

Точная дата и место рождения Мастера неизвестны – считается, что родители, спасаясь от постигшей Италию чумы, покинули Кремону незадолго до рождения младенца, и Антонио родился в маленьком селении неподалёку от города. Известны имена его родителей – Алессандро Страдивари и Анна Морони. Известно, что мальчик рано остался сиротой. В кинобиографии Страдивари, созданной Джакомо Баттиато, с неподражаемым Энтони Куинном в главной роли, маленький Антонио однажды слышит скрипку – и сразу влюбляется в её звучание. С этого момента цель всей его жизни – добиться идеального звука для инструмента. На деле всё было, конечно же, не столь романтично.

Юный Страдивари перепробовал множество профессий – и везде терпел неудачу. Сначала он мечтал стать скульптором – кто из итальянских мальчишек в те годы не грезил о славе божественного Микеланджело? Творения, выходившие из его рук, были изящны, добротны – но лицам статуй недоставало выразительности, индивидуальности. Забросив ваяние, Антонио занялся резьбой по дереву – он изготовлял резные украшения для богатой мебели, рамы для картин, распятия. На какое-то время его увлекло искусство рисования – и юноша с величайшим тщанием изучал орнаменты дверей и настенной живописи соборов, рисунки великих мастеров. Страдивари обладал идеальным слухом – стоит ли удивляться, что со временем в его душе, вытеснив все иные увлечения, воцарилась музыка? Антонио упорно учился игре на скрипке, но пальцам, загрубевшим от нудной, монотонной работы по дереву, не хватало беглости. «Ухо музыканта, руки резчика», – говорили о нём сотоварищи. И тогда Страдивари отказался от мысли стать музыкантом. Но не отказался от музыки. Ещё осваивая тайны скрипичного мастерства, он почти всегда был неудовлетворён звучанием инструмента: вероятно, именно это сочетание идеального слуха и натруженных пальцев резчика по дереву – и привело его к обретению новой профессии. Точнее – призвания.

Порог прославленного скрипичного мастера Никколо Амати Антонио переступил, достигнув 23 лет – по тем временам это был возраст взрослого мужчины, которому уже зазорно считаться учеником. Тем не менее, он целых двенадцать лет, с 1667 по 1679 годы, служил у Амати бесплатным учеником – сначала выполняя самую чёрную работу, а впоследствии набираясь опыта в искусстве создания скрипок. Впрочем, никаких тайн мастерства у Амати он не приобрёл – у мастера Никколо были собственные сыновья, которым суждено было унаследовать секреты ремесла. Страдивари обречён был идти собственным путём – самостоятельно постигая тайны дерева и усовершенствуя составы лака, экспериментируя с обводами инструментов. Только так – превзойдя Учителя – можно было самому стать Мастером.

В 1680 году Антонио открыл в Кремоне собственную мастерскую на площади святого Доминика. Со временем он и сам приобрёл славу величайшего скрипичного мастера, однако к идеальному звучанию, добиться которого он поставил себе целью, смог приблизиться лишь спустя двадцать лет. И поныне идеальными, непревзойдёнными инструментами считаются скрипки и виолончели, вышедшие из его рук в период с 1698 по 1725 годы. То есть после двадцати лет, наполненных бесконечным трудом и поисками совершенства, Мастер, достигший уже преклонного возраста, это совершенство творил! Антонио Страдивари скончался 18 декабря 1737 года, в возрасте 93 лет, создав перед самой кончиной свою последнюю скрипку, которой он дал название «Лебединая песня».

Он ушёл из жизни, будучи самым прославленным, самым почитаемым гражданином родного города, и был похоронен в базилике Сан-Доменико, в Кремоне. Упорным трудом Антонио добился для себя и для своих потомков весьма значительного состояния. «Богат как Страдивари», – с почтением говорили кремонцы. Ему заказывали инструменты едва ли не все коронованные особы Европы, ему жаловал награды король Испании. Он дважды сочетался браком, и оба раза этот брак был счастливым. Вошедшая в дом после смерти первой жены мачеха стала второй матерью подросшим сыновьям, сумела окружить его теплом и уютом. Сыновья Франческо и Омобоно пошли по стопам отца и стали со временем неплохими скрипичными мастерами. На первый взгляд – идеальная жизнь достойного сына своего времени. То была эпоха барокко, пора жизнелюбия и гедонизма, когда для того, чтобы быть творцом, вовсе не обязательно было нести в себе некий нервный надлом, романтически драматизировать собственную персону. И тем не менее, потомков по сей день волнует вопрос – почему великий Мастер унёс тайну своего искусства с собой в могилу? Почему он не передал её никому, даже собственным сыновьям? Скрипки, вышедшие из их мастерской после смерти отца, были очень добротными, но не шли ни в какое сравнение с его волшебными творениями.

Не секрет, что старый Антонио был изрядно скуповат – возможно, он просто до последнего момента не мог заставить себя расстаться с сокровенной тайной? Или рассчитывал, что сыновья когда-нибудь сами сумеют раскрыть её и превзойти отца – как он некогда сумел превзойти Мастера Амати? Попробуем разобраться.

На протяжении столетий считалось, что тайна Страдивари заключается в уникальном рецепте его лака. Ещё при жизни Мастера этот секрет пытались купить, или даже выкрасть. Однако так ли это? Из созданных руками Страдивари 1100 инструментов до наших дней дошло около 650. Судьба каждого из них уникальна, однако у всех есть нечто общее – время на протяжении трёх столетий не было слишком милосердным. Скрупулёзные средства современного анализа показывают, что на некоторых инструментах прославленный лак успел стереться начисто. Некоторые были позднее покрыты лаком заново. А уникальное звучание осталось! Значит, дело в чём-то ином.

Уже в наши годы, подвергнув инструменты Страдивари всестороннему анализу, исследователи открыли, что они сделаны из особой, чрезвычайно плотной древесины, которая, якобы, и придаёт им уникальные акустические свойства. Считалось, что значительное похолодание, настигшее Европу в период с 1625 по 1720 годы, обусловило наиболее медленный рост деревьев и особые качества древесины. Но ведь из той же древесины делали скрипки и другие кремонские мастера! И по сей день никто не в состоянии объяснить, почему гибкий, гармоничный голос скрипок Страдивари столь не похож на более густой и глубокий голос скрипок другого великого Мастера – Джузеппе Гварнери, по прозвищу del Gesù. Ещё одна (также опирающаяся на особые свойства древесины) теория предполагала, что Страдивари особым образом вымачивал дерево, чтобы предохранить его от жучков – рецепт этого раствора и составляет его тайну. Однако современные методы анализа не обнаружили в инструментах Страдивари каких-либо особых химических компонентов, отличных от менее прославленных сотоварищей. Существовала, наконец, теория, согласно которой Страдивари пользовался запасами какого-то необычайно сухого, отлежавшегося едва ли не на протяжении полувека дерева – однако и она не нашла у современных учёных подтверждения.

Скрипки Страдивари обмеряны и просчитаны вдоль и поперёк – однако ни одна попытка создать их точную копию ещё не увенчалась успехом. Рискну предположить, что секрет старого Мастера кроется в ином: дело не в том, чтобы достичь совершенства в подражании Страдивари – гораздо важнее научиться подражать тому, что служило образцом для самого Мастера. Я имею в виду живой человеческий голос – великое итальянское бельканто. Недаром каждая скрипка Страдивари обладает собственным неповторимым голосом – ни одна из них не похожа на своих товарок. Тщательные промеры показывают, дека каждой скрипки всегда обладает неравной толщиной – причём общих закономерностей в этой неравномерности выявить не удалось. Похоже, старый Мастер подходил к каждой скрипке индивидуально, пытаясь выявить уникальный голос избранного им куска древесины и впоследствии просто отсечь всё лишнее. Ощущая это лишнее в буквальном смысле слова кончиками пальцев. Так создавали свои шедевры величайшие скульпторы – вспомним, что некогда Страдивари сам учился ваянию.

Это мастерство невозможно поставить на поток, воспроизвести, либо скопировать – каждый шедевр создаётся заново, вопреки открытым ранее законам. А это значит, что нет никакой тайны, которую можно украсть, купить, да хотя бы и открыть заново – есть бесконечный труд и бесконечный поиск. И есть благоговение Мастера перед своим ещё несотворённым созданием. Недаром искусство Мастеров, творящих скрипки, так часто уподобляют иконописи.