Журнал «Кольцо А» № 121
Григорий МЕДВЕДЕВ
Родился в Петрозаводске в 1983 году, вырос в Тульской области. По образованию журналист. Стихи публиковал в журналах «Кольцо А», «Знамя», «Новый мир», «Октябрь» и других. В 2011 году вошел в лонг-лист премии «Дебют». Лауреат премий «Лицей» и «Звездный билет». Живет в подмосковном Пушкино.
НА НЕВЕЛИКОЙ РЕКЕ
* * *
Так обреченно в феврале,
как накануне казни,
снега стоят по всей земле
от Яузы до Клязьмы.
И некуда бежать от них,
клейменых, ноздреватых,
от пытаных снегов своих,
да поздно горевати.
Так думал неудельный князь
страны своей заплечной
с картонным ярлыком катясь
отсюда до конечной.
Потом он брел, косился вверх,
где вскоре вновь прописан
окажется подножный снег –
на бланке темно-сизом.
* * *
От вокзала пятнадцать минут,
даже десять, и хватит рублей
на такси, только дома не ждут,
и чирикает брат воробей.
По предместьям метет суховей,
жаркой пылью слепит из горсти.
Для Итаки уездной моей
где Гомера бы впору найти?
Здешний пятиэтажный уют
воспоёт пусть, вернее, уклад.
Оглядись – всё по-прежнему тут,
двадцать лет ли пройдет, пятьдесят.
Только время другое на вкус –
соль привита к его веществу.
Больше соли – удерживать груз
на поверхности, на плаву.
Я добрался, родная, встречай,
не торчи там столбом у дверей.
Поцелуй что ль меня невзначай,
чтобы стало во рту солоней.
* * *
1
Это прабабка моя Наталья в саду.
Позади нее кущи, тьма.
Над нею разлит свет.
Пережившая две мировые войны.
Пережившая трех сыновей.
Ростом чуть выше куста крыжовника.
Держит внука на 93-летних своих руках.
Тонкие косточки птичьи
не по зубам оказались веку.
Восьмого июля тысяча девятьсот
непредставимого года –
надпись на обороте.
И не кончается летний день.
2
Я знаю, что уже по весне, прямо под Пасху,
прабабка моя Наталья умрет.
А потом через год, в апреле,
когда мы приедем на кладбище,
указав на могилу, на холмик сырой,
я спрошу: что там с ней стало?
И, слово едва подобрав, ответят:
она истлела.
А мне по созвучию представится лист,
прошлогодняя эта листва на дорожках.
Так про себя навсегда и отмечу:
прабабушка стала листком.
Кладбищенским, палым, кленовым.
Ветер ее унес.
* * *
Ночью время шумит, убывая,
мчит по выделенной полосе.
Путь-дорожка пылит столбовая,
неширокое это шоссе.
Помню школьником был, шалопаем,
и уже одуванчик зацвел,
я с уроков cбежал на футбол,
а очнулся вдруг за шеломянем.
В этой взрослой постели бессонной,
тесной жизни своей взаперти
славий щекот и гул монотонный
слушаю до пяти, до шести.
Соловей надрывается сладко,
только, братия, солон полон.
Обступила со всех-то сторон
тьма, и воет вдали Ярославка.
* * *
Хорошо нам идти через двор заросший
рука об руку узкой тропой-дорожкой
мимо трав и сонных пятиэтажек,
миновав по доскам сырой овражек.
Неподвижны стрекозы, деревья, время
и сам воздух стоит. Придавило темя
флорентийской выделки облаками.
Только не Италия под ногами.
Хорошо нам вместе полуднем потным,
а давно ли идем, мы уже не помним.
Никогда не вернемся с больших каникул.
Не по нам ли зеленый смычок пиликал?
Не по нам ли, сердешный, он пел без фальши,
от него уходящим все дальше, дальше.
Так и будет длиться прогулка эта
до скончания дня, до исхода лета.
Облака, ромашки, шмели, цикады.
Никого не встретим, да и не надо.
* * *
Август стоит на Яузе,
на невеликой реке.
Осень стоит на паузе
где-то невдалеке.
Перелетает капустница
реку, недолог полет.
Жарко, а сумрак опустится –
холод с низин поползет.
Но никогда не смеркнется,
птичий не смолкнет хор
для мимолетной смертницы,
хрупких ее сестер.
Не для таких – гололедица,
стужа, поля в снегу.
Вряд ли нам выпадет встретиться
там, на другом берегу.
Лето уходит нехотя
вниз по теченью, на юг.
Где же капустница? – Нетути.
И пустовато вокруг.
* * *
Это "Дон" – федеральная трасса.
Впереди по ней дом, сад, терраса.
Триста вёрст перелесков и пашен,
весь маршрут желтизною подкрашен.
Будто для оживленья ландшафта
то корова мелькнёт, то лошадка,
и встаёт по ту сторону Тулы
над полянами месяц сутулый.
Я доехал, сошёл у просёлка.
Этой ночью прощального толка
хорошо мне сидеть на скамейке 0
под навесом, как в давешнем веке.
Двадцать лет тому – дом ещё прочен,
слом не начат и сад не подточен.
Подбираются тени к огню.
Оставайтесь, я не прогоню.
До весны разобрали теплицы.
Хорошо у костра нам сидится,
тлеет медленно стебель за стеблем,
и стоит тишина над подстепьем.